Признание права собственности на акции (А.В. Федякин, "Гражданин и право", N 9 сентябрь 2006 г.)

Признание права собственности на акции

Практика Высшего Арбитражного Суда уже, казалось бы, выработала соответствующие подходы к решению проблемы материально-правовой допустимости заявления в суде требований о признании права собственности на эмиссионные ценные бумаги, в частности акции. Тем не менее подобные вопросы продолжают возникать. Как всегда, жизнь оказывается многограннее права и ставит сходные, казалось бы, задачи в самых замысловатых вариациях. Долг юриста - увидеть за нагромождением фактических обстоятельств суть правоотношения.

Для иллюстрации обратимся к нашумевшему делу по иску бермудской компании "ИПОК Интернэшнл гроуз фанд" к российской инвестиционной компании "ЦТ-Мобайл".

Истцом были заявлены два требования: признать право собственности на 25,1% акций ОАО "Мегафон" и обязать ОАО "Мегафон", ведущее реестр своих акционеров, списать акции с лицевого счета ОАО "ЦТ-Мобайл" на лицевой счет истца.

Основанием для первого требования послужили некие опционные соглашения, которые ИПОК заключил с третьим лицом (назовем его "Финанс") в отношении акций одного багамского офшора, некогда бывшего материнской компанией "ЦТ-Мобайл". Заключая такие договоры опциона, ИПОК почему-то полагал, что приобретет таким образом право собственности на акции "Мегафона", принадлежащие "ЦТ-Мобайл". Представляется, что у такого иска существует, как минимум, три принципиальных порока.

Первый. Очевидно, что обязательства могут порождать права и обязанности лишь между их участниками, например между сторонами договора, если только он не заключается в пользу третьего лица. В данном случае сторонами опционных соглашений являются лишь ИПОК и "Финанс", где ИПОК обязуется оплатить право опциона и стоимость акций, а также выполнить ряд других условий, а "Финанс" обязуется передать акции багамского офшора ИПОК. Соглашения не налагают и не могли налагать какие-либо обязанности на третьих, не участвующих в соглашениях лиц, равно как не могли создавать какие-либо вещно-правовые обременения в отношении имущества третьих лиц. Этот вопрос не должен вызывать затруднений ни у практикующих юристов, ни тем более у судей. Причем не имеет значения, каким правом, российским или иностранным, регулируются такие сделки. Очевидно, что ни одна правовая система, унаследовавшая основные принципы римского права, в каком бы зачаточном состоянии она ни находилась, не позволит требовать исполнения по сделке от не участвовавшего в ней лица без волеизъявления последнего.

Исключения из данного правила можно найти лишь в регулировании правового положения таких юридических лиц, как, например, полные товарищества или учреждения. Спецификой таких организационно-правовых форм, как известно, является возможность солидарной или дополнительной ответственности участников (собственников) юридического лица по обязательствам такого юридического лица. В остальных случаях, в частности когда речь идет об участии в обязательстве коммерческих организаций с ограниченной ответственностью, к коим относятся также российские акционерные общества и общества с ограниченной ответственностью, законом и учредительными документами прямо предусматривается невозможность ответственности дочерней компании по долгам материнской и наоборот.

Данное правило является составной частью всей концепции юридического лица, выработанной еще немецкой доктриной в XIX в., предполагающей обособленность (ограниченность) имущества и обязательств.

Таким образом, первый порок рассматриваемого иска вытекает из игнорирования истцом основополагающих гражданско-правовых норм об обязательствах и правоспособности.

Второй. Истец допускает, видимо умышленно, подмену предмета исполнения по сделке, которую он кладет в основание иска. Как отмечалось выше, предметом сделки является купля-продажа акций некого багамского офшора. Очевидно, что это имущество по своим признакам не тождественно пакету акций ОАО "Мегафон", принадлежащего "ЦТ-Мобайл". Единственное сходство между ними - это название инструмента - акции. Даже если представить себе ситуацию, в которой багамский офшор напрямую, минуя "ЦТ-Мобайл", владеет акциями "Мегафона", то и в таком случае не приходится говорить о наличии какой-либо правовой связи между акциями "Мегафона" и акциями самого офшора. В этом, собственно, и заключается вся соль акционерного капитала: однажды выкупив акции у эмитента, акционер становится обладателем самостоятельного объекта права собственности - акций, которые ни при каких обстоятельствах не дают акционеру права требовать передачи ему соответствующей доли имущества акционерного общества, кроме одного-единственного случая - ликвидации юридического лица.

Очевидно, что даже такая тонкая правовая связь, как возможность получения части имущества после ликвидации акционерного общества, отсутствует вовсе в рассматриваемом случае, где между багамским офшором и "Мегафоном" стоит "ЦТ-Мобайл" и, более того, багамский офшор более не является акционером "ЦТ-Мобайл".

Третий. Принципиальный недостаток иска не столь очевиден для коллег, не занимающихся вопросами регулирования оборота ценных бумаг повседневно, но, безусловно, бросается в глаза специалистам в этом вопросе. В соответствии со ст. 29 Федерального закона РФ "О рынке ценных бумаг" право собственности на акции переходит к приобретателю с момента регистрации прав в реестре акционеров. Закон, таким образом, делает строгую привязку момента перехода права собственности на акции к моменту регистрации права в реестре акционеров.

Право собственности на акции не может перейти или возникнуть без соблюдения этого формального требования в отличие от, например, права собственности на обычные вещи, переходящего, по общему правилу, к приобретателю с момента передачи вещи. Без регистрации прав на акции не приходится говорить о наличии какого-либо права на них вовсе.

Таким образом, право собственности на акции, зарегистрированное за ОАО "ЦТ-Мобайл" в реестре акционеров "Мегафона", не может быть признано за кем-либо другим, поскольку лишь ОАО "ЦТ-Мобайл" является зарегистрированным лицом в отношении таких акций. По данному вопросу наблюдается единство позиций как ученых-цивилистов, так и практики ВАС РФ.

Иногда выдвигается предположение, что право собственности на акции может быть признано за лицом, из чьего владения они выбыли по недействительной сделке. При этом хотя и делается верное замечание о том, что по недействительной сделке право собственности от одного лица к другому не переходит в силу общих правил ст. 167 ГК РФ, тем не менее не учитывается вышеизложенная специфика регулирования права собственности на акции как эмиссионные ценные бумаги. Как представляется, в любых других случаях, но не с акциями такой подход имел бы право на существование.

Однако применительно к рассматриваемой ситуации необходимо отметить, что тот же ИПОК никогда не владел акциями "Мегафона", принадлежащими "ЦТ-Мобайл". Более того, "ЦТ-Мобайл" является первичным приобретателем акций, получив их от "Мегафона" по закрытой подписке. Выпуск акций "Мегафона", равно как и передача акций "Мегафоном" своим акционерам, никогда не оспаривался. Это является надлежащим основанием для возникновения права собственности "ЦТ-Мобайл" на акции.

Отдельного упоминания заслуживает требование ИПОК об обязании реестродержателя "переписать" акции с одного лицевого счета на другой. Представляется, что такое требование не основано ни на законе, ни на договоре. Действительно, обязанность ОАО "Мегафон" списать с лицевого счета ОАО "ЦТ-Мобайл" акции и зачислить их на лицевой счет ИПОК не вытекает из каких-либо норм права. В законодательстве, регулирующем обращение ценных бумаг, в частности акций, содержится исчерпывающий перечень оснований для совершения операций по лицевым счетам зарегистрированных лиц в реестре акционеров. Пункт 7.3 Положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, утвержденного Постановлением ФКЦБ от 2 октября 1997 г. N 27, в частности, предусматривает внесение записей о переходе прав собственности на ценные бумаги в связи с совершением сделки, наследованием, реорганизацией юридического лица. Ни одно из указанных оснований не имеет места в рассматриваемом случае.

Даже если "Мегафон" сочтет для себя возможным признать иск в части данного требования, то в соответствии со ст. 49(5) АПК РФ такое признание иска не должно быть принято судом, поскольку иное будет очевидно нарушать права третьих лиц, в частности ОАО "ЦТ-Мобайл", зарегистрированного собственника акций.

Исход такого дела, видимо, легко предугадать. Суд, при условии решения поставленных выше вопросов на основе беспристрастности и законности, должен в иске отказать. Остается надеяться, что российская судебная система не провалит этот несложный экзамен по гражданскому праву.

А.В. Федякин,

доктор юридических наук

"Гражданин и право", N 9 сентябрь 2006 г.