Конфискация имущества - "новая" мера уголовно-правового характера и новые проблемы (А.В. Лужбин, К.А. Волков, "Российская юстиция", N 9, сентябрь 2006 г.)

Конфискация имущества - "новая" мера уголовно-правового
характера и новые проблемы

Федеральный закон от 27 июля 2006 г. N 153 "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" внес существенные изменения и дополнения в уголовное законодательство, имеющие конечной целью создание эффективного механизма противодействия терроризму. Наиболее ожидаемой новеллой стала реанимация конфискации имущества в отечественной правовой системе.

В связи с восстановлением в Уголовном кодексе РФ конфискации имущества изменилось название раздела VI "Иные меры уголовно-правового характера" и его структурное содержание. Теперь в данный раздел включены две главы: гл. 15 "Принудительные меры медицинского характера" (ст. 97-103 УК РФ) и гл. 15.1 "Конфискация имущества" (ст. 104.1-104.3 УК РФ). Полагаем, что изучение и оценка нового места конфискации имущества в системе мер уголовно-правового характера позволит сформировать современное представление о конфискации имущества, обозначить плюсы и минусы нововведения.

Основные новеллы правового регулирования конфискации имущества коснулись следующего.

Во-первых, законодатель изменил правовую природу конфискации имущества. Ранее конфискация имущества рассматривалась как вид наказания, заключающийся в принудительном безвозмездном изъятии в собственность государства всего или части имущества являющегося собственностью осужденного (ст. 52 УК РФ). Теперь согласно ч. 1 ст. 104.1 УК РФ конфискация имущества определяется как безвозмездное обращение по решению суда в собственность государства имущества, определенного уголовным законом. При этом конфискация имущества рассматривается не как уголовное наказание, а как иная мера уголовно-правового характера.

К сожалению, законодатель умолчал о целях конфискации имущества, как это сделано применительно к принудительным мерам медицинского характера (ст. 98 УК РФ). С учетом того, что формулировка понятия конфискации имущества не претерпела существенного изменения, можно прогнозировать, что споры относительно правовой природы конфискации будут оставаться предметом последующих дискуссий.

Во-вторых, законодатель обозначил новые основания применения данной меры уголовно-правового воздействия. Ранее согласно ч. 2 ст. 52 УК РФ конфискация имущества применялась только за тяжкие и особо тяжкие преступления, совершенные из корыстных побуждений, и могла назначаться судом только в случаях, когда санкция статьи Особенной части УК РФ предусматривала данный вид наказания. При этом большинство преступлений, по которым могла применяться конфискация имущества, относились к преступлениям против собственности, сферы экономической деятельности и общественной безопасности. Всего конфискация имущества предусматривалась в 31 статье Уголовного кодекса РФ.

Новая редакция конфискации имущества определяет четыре основания применения данной меры уголовно-правового характера. Согласно ст. 104.1 УК РФ предусмотрено безвозмездное обращение в собственность государства следующего имущества:

денег, ценностей и иного имущества, полученных в результате совершения преступлений, предусмотренных соответствующими статьями УК РФ (всего 45 статей), и любых доходов от этого имущества, за исключением имущества и доходов от него, подлежащих возвращению законному владельцу;

денег, ценностей и иного имущества, в которые имущество, полученное в результате совершения преступления, и доходы от этого имущества были частично или полностью превращены или преобразованы;

денег, ценностей и иного имущества, используемых или предназначенных для финансирования терроризма, организованной группы, незаконного вооруженного формирования, преступного сообщества (преступной организации);

орудий, оборудования или иных средств совершения преступления, принадлежащих обвиняемому.

Вместе с тем, анализ степени и характера общественной опасности уголовно-правовых норм, закрепленных в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ свидетельствует, что теперь конфискацию имущества можно применить к 19 посягательствам средней тяжести и 9 преступлениям небольшой тяжести. Представляется, что расширение рамок применения конфискации имущества до указанных пределов неоправданно, а на фоне неоднократных попыток либерализации уголовного законодательства, по крайней мере, непоследовательно.

Следующая проблема: в отдельных случаях за преступления, к которым может применяться конфискация имущества, указаны не статьи, а части статей УК РФ. Если для отдельных составов преступлений это вполне оправдано (ч. 2 ст. 105, ч. 3 и 4 ст. 204 УК РФ), то для других преступлений реализация данного института весьма затруднительна. В частности, конфискация имущества за причинение тяжкого вреда здоровью применяется только за квалифицированный состав преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 111 УК РФ. При этом непонятно, как применять конфискацию имущества, если в действиях виновного помимо признаков ч. 2 ст. 111 УК РФ будут усмотрены особо отягчающие признаки состава преступления, предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 111 УК РФ. По правилам квалификации и назначения наказания в подобных случаях мы должны руководствоваться санкцией одной, а не нескольких частей уголовно-правовой нормы. Поэтому когда лицо умышленно причинит тяжкий вред здоровью из хулиганских побуждений (п. "д" ч. 2 ст. 111 УК РФ) двум и более лицам (п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ), формально применить конфискацию имущества невозможно, так как действия виновного будут квалифицированы по п. "б" ч. 3 ст. 111 УК РФ. Очевидно, что преступления, предусмотренные ч. 3 и 4 ст. 111 УК РФ, имеют большую степень общественной опасности деяния.

В этой связи еще одна проблема связана с отсутствием в числе перечня преступлений, предусмотренных п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, ряда специальных составов преступлений. Согласно ч. 3 ст. 17 УК РФ, "если преступление предусмотрено общей и специальной нормами, совокупность преступлений отсутствует, и уголовная ответственность наступает по специальной норме". Таким образом, в отличие от посягательства на жизнь лица в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности (п. "б" ч. 2 ст. 105 УК РФ), применить конфискацию имущества за посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов нельзя, что, безусловно, свидетельствует о нарушении принципа справедливости.

Внимания заслуживает вопрос об обоснованности включения в перечень преступлений, за которые можно применять конфискацию имущества, отдельных преступлений. Непонятно, почему в перечень вошли уголовно-правовые нормы ст. 184 "Подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов", ч. 4 ст. 222 "Незаконный сбыт газового оружия, холодного оружия, в том числе метательного оружия" и некоторые другие. И, тем более, непонятно, почему среди данной группы преступлений не названы посягательства, тесным образом сопряженные с терроризмом. Такие, как ст. 211 "Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава", ст. 221 УК РФ "Хищение либо вымогательство ядерных материалов или радиоактивных веществ", ст. 226 "Хищение либо вымогательство оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств", ст. 174 УК РФ "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем", ст. 174.1 УК РФ "Легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления". Что касается двух последних уголовно-правовых норм, то выше отмечалось, что имеются ратифицированные международно-правовые акты, по которым Россия обязана использовать конфискацию имущества к виновным лицам.

В-третьих, применение конфискации имущества является правом суда, а не его обязанностью. Не затрагивая вопроса о судейском усмотрении при выборе данной меры уголовно-правового характера, остановимся на следующей проблеме. По новой редакции конфискацию имущества можно применять при наличии двух критериев: а) отнесение определенного имущества к перечню указанного в статье 104.1 УК РФ; б) если лицо, принявшее имущество, знало или должно было знать, что оно получено в результате преступных действий. Таким образом, суды, решая вопрос о применении конфискации имущества, должны исходить не только из оценки объективной возможности применения данной меры уголовно-правового характера, но и субъективного критерия, т.е. оценки психического состояния лица при совершении преступного деяния. Последний критерий - "знало или должно было знать" - требует отдельного уточнения. Поскольку допущение возможности в осведомленности вопроса о принадлежности имущества к добытому преступным путем указывает на косвенный умысел в субъективной оценке виновного, что порождает трудности правоприменения. Дело в том, что подавляющая часть преступлений, указанных в п. "а" ч. 1 ст. 104.1 УК РФ, совершаются с прямым умыслом. Кроме того, даже отдельные нормы, предусматривающие уголовную ответственность за прикосновенность к преступлению, не имеет столь широких границ криминализации и пенализации. Так, уголовная ответственность за приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем (ст. 175 УК РФ), возможна только при наличии у виновного заранее осведомленности в преступном происхождении имущества.

И, в-четвертых, ранее УК РФ исходил из того, что не подлежало конфискации имущество, необходимое осужденному или лицам, находящимся на его иждивении, согласно перечню, предусмотренному УИК РФ. Таким образом, на законодательном уровне были определены пределы конфискации имущества. С учетом соразмерности наказания суд не подвергал осужденного имущественным лишениям, явно несоизмеримым цели восстановления социальной справедливости. Сегодня подобные пределы отсутствуют. Ответ на этот и другие вопросы, связанные с применением конфискации имущества, как и прежде, предстоит решать Верховному Суду РФ.

Проведенный анализ главы 15.1 УК РФ показывает, что предложенная в уголовном законе нормативно-правовая модель конфискации имущества как иной меры уголовно-правового характера недостаточно теоретически разработана и по целому ряду позиций не полностью соответствует практическим потребностям. Несмотря на это, следует приветствовать сам факт восстановления конфискации имущества в системе форм реализации уголовной ответственности.

А.В. Лужбин,

судья Хабаровского краевого суда,

кандидат юридических наук, доцент

К.А. Волков,

доцент Дальневосточного филиала Российской

академии правосудия, кандидат юридических наук

"Российская юстиция", N 9, сентябрь 2006 г.