Роль соглашений в процессе несостоятельности (банкротства) (С.А. Карелина, "Законодательство", N 10, октябрь 2006 г.)

Роль соглашений в процессе несостоятельности (банкротства)

Соглашения являются важнейшим элементом механизма правового регулирования отношений, складывающихся в ситуации несостоятельности (банкротства). Этот механизм в самом общем виде может быть определен как "взятая в единстве система правовых средств, при помощи которой обеспечивается результативное правовое воздействие на общественные отношения"*(1).

Сложность и специфичность отношений несостоятельности предопределяют разнородный характер используемых при банкротстве должника средств их правового регулирования. На современном этапе развития рыночной экономики совокупность таких средств представляет собой сложную систему, включающую в себя несколько механизмов: предупредительный, восстановительный и ликвидационный. Соглашение является универсальным правовым средством, которое может быть использовано на любом этапе процесса несостоятельности.

Значимость данного средства правового регулирования признается и законодателем. Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)"*(2) (далее - Закон о банкротстве) закрепляет возможность заключения различного рода соглашений: о досудебной санации; об обеспечении обязательств должника в соответствии с графиком погашения задолженности, заключаемого в рамках финансового оздоровления между третьим лицом (третьими лицами) и органами управления должника о порядке и условиях предоставления денежных средств для исполнения обязательств должника в рамках внешнего управления и конкурсного производства; мирового соглашения.

Такие соглашения можно классифицировать по различным основаниям, в частности, в зависимости от того, в рамках какой процедуры банкротства они могут быть заключены, каковы их субъектный состав и специфика содержащихся в них условий и т.д.

На наш взгляд, при классификации соглашений наиболее обоснованным является функциональный критерий. В соответствии с ним следует различать, во-первых, соглашения, используемые в рамках предупредительного механизма, действующего до момента возбуждения дела о несостоятельности; во-вторых, соглашения, являющиеся элементом восстановительного механизма, реализуемого в процессе восстановительных процедур конкурса; в-третьих, соглашения, возможность заключения которых предусмотрена ликвидационным механизмом (в процессе конкурсного производства).

Определенной спецификой обладает соглашение, заключаемое на этапе, предшествующем моменту возбуждения дела о несостоятельности (банкротстве). Законом о банкротстве устанавливается возможность осуществления мер, направленных на предупреждение банкротства и применяемых до момента подачи в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом. Они не составляют самостоятельную процедуру конкурса, что неоднократно отмечалось в литературе*(3). Вместе с тем осуществление предупредительных мероприятий вызывает необходимость переосмысления характера и содержания отношений, возникающих на данном этапе.

Как представляется, уже на этой стадии речь идет об отношениях несостоятельности, которые не являются еще собственно конкурсными, поскольку последние возникают лишь с момента инициирования дела о банкротстве. В этих условиях, безусловно, необходим специальный механизм правового регулирования соответствующих отношений, и важнейшим его инструментом служит соглашение об осуществлении мер, направленных на восстановление платежеспособности должника. По мнению отдельных авторов, "проведение досудебной санации, находящейся за пределами производства по делу о несостоятельности, должно определяться на основе договора между ее участниками, который является вполне достаточным регулятором возникающих отношений"*(4).

Интересен тот факт, что и российскому дореволюционному законодательству были "не чужды меры, направленные к предотвращению конкурсного производства"*(5). Анализируя подобные шаги, Г.Ф. Шершеневич пришел к выводу о том, что "мы имеем в виду особый установленный законом порядок. Кредиторы могут согласиться на уменьшение долга, на отсрочку, на замену обязательств другими, могут выразить свое согласие в особой формальной сделке, обязательной для них, как и для должника, - но все эти соглашения не выходят за рамки... дозволенных законом договорных соглашений"*(6).

Предупредительный механизм включает в себя различные способы и средства его реализации и представляет собой сложный комплекс экономических, организационных, управленческих, финансовых и иных мероприятий, осуществляемых в целях недопущения несостоятельности. Соглашение, заключаемое в рамках предупредительного механизма, представляет собой результат волеизъявления сторон, направленный на достижение их общей цели, а именно восстановление платежеспособности должника.

Согласно положению п. 1 ст. 31 Закона о банкротстве должнику может быть предоставлена финансовая помощь в размере, достаточном для погашения денежных обязательств и обязательных платежей, а также восстановления платежеспособности (досудебная санация). Буквальное толкование данной нормы позволяет прийти к выводу о том, что досудебная санация является лишь одним из возможных способов восстановления платежеспособности должника.

В связи с этим соглашение о досудебной санации логичнее рассматривать как частный случай соглашения об осуществлении мер, направленных на восстановление платежеспособности должника, предусмотренного п. 3 ст. 30 Закона о банкротстве. Таким образом, до момента подачи в арбитражный суд заявления о признании должника банкротом кредиторы, другие лица, а также сам должник вправе заключать соглашения различных видов с единой целевой направленностью, но имеющие предметную, субъектную и иную специфику.

Сторонами таких соглашений становятся не только кредиторы и сам должник, но и иные лица, которые могут выступать в том числе на стороне должника. В частности, речь идет о третьих лицах. Их права часто упускаются из вида, поскольку и законодателем, и правоприменителем во главу угла ставятся интересы кредиторов и должника. Не переоценивая роли третьих лиц в процессе банкротства, необходимо отметить, что без должной защиты их прав и интересов восстановительный механизм не будет реализован, поскольку вряд ли в имущественном обороте кто-то захочет действовать себе в ущерб.

Теоретическую и практическую значимость в свете рассматриваемых проблем приобретает вопрос о содержании соглашений, заключаемых в целях восстановления платежеспособности должника. Условия таких договоров традиционно делят на существенные (основные) и факультативные (дополнительные).

К числу существенных условий следует отнести, прежде всего, предметную характеристику осуществляемых мероприятий. Перечня возможных мер, направленных на предотвращение банкротства, в Законе о банкротстве нет. Однако представляется, что к ним следует отнести, в первую очередь, оказание финансовой помощи должнику (как на возмездной, так и безвозмездной основе) (досудебная санация), а также предоставление инвестиций под гарантии учредителей, собственников имущества должника (залог, поручительство).

В совокупности с названными осуществляются и иные мероприятия экономического характера: перепрофилирование отдельных видов производства, закрытие нерентабельных производств, цехов, участков и других структурных подразделений, продажа части имущества, проведение мероприятий, направленных на погашение дебиторской задолженности, и др.

Могут быть предусмотрены также организационно-управленческие мероприятия, например, создание новых органов руководства, изменение общей системы управления и контроля организации-должника, смена прежнего руководства, привлечение на договорной основе менеджеров-управленцев и т.д.

К данному типу условий следует отнести и положения, касающиеся порядка и сроков проведения восстановительных мероприятий. Действующий Закон о банкротстве не ограничивает указанные сроки и, главное, не предусматривает никаких гарантий от возбуждения дела о банкротстве в период осуществления таких мероприятий.

По усмотрению сторон в соглашение вносятся и факультативные условия, в частности, касающиеся дополнительных гарантий реализации прав той или иной стороны, пределов осуществления прав участниками соглашения, принятием на себя должником или иными лицами определенных обязательств в пользу лиц, предоставивших финансовую помощь, и др.

Одной из основных проблем, возникающих на практике в связи с осуществлением досудебной санации, является определение размера финансовой помощи. Закон о банкротстве устанавливает, что объем помощи должен быть достаточным для погашения денежных обязательств и обязательных платежей и восстановления платежеспособности должника (п. 1 ст. 31). Таким образом, в результате оказания финансовой помощи должны не только исчезнуть все признаки несостоятельности, но и восстановиться платежеспособность и нормальная финансово-хозяйственная деятельность должника.

Финансовая помощь в рамках досудебной санации предоставляется в полном объеме и одновременно. И это вполне обоснованно, поскольку речь идет о необходимости удовлетворения как уже имеющихся требований, так и новых, предъявляемых по мере наступления сроков их исполнения.

Возможно ли проведение досудебной санации (реальное предоставление финансовой помощи) без согласия должника? Некоторые авторы утверждают, что это вполне допустимо, учитывая тот факт, что в восстановлении платежеспособности должника заинтересованы и кредиторы. Так, по мнению М.В. Телюкиной, "в описанной ситуации будет осуществляться обычная цессия, о которой должника необходимо поставить в известность. Последствием осуществленных уступок прав требования будет то, что первоначальные кредиторы уже не смогут обратиться в суд с заявлением о банкротстве должника, но требование не будет погашено, поэтому новый кредитор вполне может заявить о банкротстве"*(7).

Отметим, что в соответствии с п. 3 ст. 30 Закона о банкротстве меры, направленные на восстановление платежеспособности должника, могут быть приняты кредиторами или иными лицами на основании соглашения, заключаемого именно с должником, хотя из буквального толкования п. 2 ст. 31 того же акта следует, что обязательства, связанные с предоставлением финансовой помощи, может принять на себя не только должник, но и иное лицо (к примеру, акционер должника или любое третье лицо). В этом случае, на наш взгляд, в соглашении должны быть четко закреплены гарантии защиты прав субъектов, принимающих на себя обязательства должника и предоставляющих финансовую и иную помощь. Вместе с тем, в любом случае стороной соглашения остается должник, следовательно, по смыслу закона, оказание финансовой и иной помощи без его согласия невозможно. Так, предоставление финансовой помощи, как правило, осуществляется путем заключения договора, который, скорее всего, будет подпадать под категорию крупных сделок, требующих особого порядка одобрения органами управления должника, что еще раз подтверждает необходимость получить согласие должника на осуществление досудебной санации.

Кроме того, анализ положений ст. 30 и 31 Закона о банкротстве позволяет утверждать, что оказание финансовой помощи является лишь одной из мер, направленной на восстановление платежеспособности должника. Предположим, что в рамках реализации предупредительного механизма возникла необходимость осуществления организационно-управленческих мероприятий, в частности, путем привлечения на договорной основе менеджера. В этом случае также не обойтись без механизма волеизъявления соответствующего органа управления должника.

Справедливости ради следует отметить, что некоторые действия, направленные на предупреждение банкротства, могут быть осуществлены и без согласия должника, в частности, перечисление денежных средств в погашение дебиторской задолженности. Однако эти исключения лишь подтверждают правило: для восстановления платежеспособности должника необходимо его согласие.

Отвечает ли интересам инвесторов современный механизм предупреждения банкротства? Учитывая, что в большинстве случаев лица, предоставившие финансовую и иную помощь, пополняют ряды кредиторов и на полное удовлетворение своих требований им остается лишь надеяться, ответ на данный вопрос будет отрицательным.

На наш взгляд, на современном этапе развития института несостоятельности (банкротства) необходима такая система правовых средств, которая оказывала бы предупредительное воздействие на предприятие. Поэтому следует говорить не просто о комплексе восстановительных средств, а о качественном их соотношении. Восстановительные меры в целях предупреждения банкротства(в частности, досудебную санацию) необходимо проводить в любой период хозяйственной деятельности коммерческой организации. С этой точки зрения соглашение об осуществлении мероприятий в целях предупреждения банкротства приобретает особую значимость.

Отметим специфику соглашения, заключаемого в рамках финансового оздоровления, об обеспечении исполнения обязательств должника в соответствии с графиком погашения задолженности. По своей правовой природе данное соглашение является сделкой, имеющей возмездный характер. Это следует, прежде всего, из общего положения о запрете дарения между коммерческими юридическими лицами в соответствии с п. 4 ст. 575 ГК РФ, а также из ст. 79 Закона о банкротстве, устанавливающей последствия исполнения обязательств лицами, предоставившими обеспечение.

В случае удовлетворения требований кредиторов этими лицами их собственные требования к должнику погашаются последними после прекращения производства по делу о банкротстве либо в ходе конкурсного производства в составе требований кредиторов третьей очереди. Если, несмотря на исполнение обязательств по предоставлению обеспечения, в отношении должника вводятся последующие процедуры банкротства, требования указанных лиц вносятся в реестр требований кредиторов на общих основаниях. В случае неисполнения обязательств по предоставлению обеспечения ответственность указанных лиц наступает в общем порядке, предусмотренном гражданским законодательством. Это означает, что недостижение цели финансового оздоровления не освобождает лиц, подписавших соглашение о предоставлении обеспечения, от исполнения обязательств.

Сторонами соглашения о предоставлении обеспечения являются лица, его предоставляющие, а также административный управляющий, действующий в интересах кредиторов. По сути, ни должник, ни кредиторы не являются сторонами соглашения, однако бесспорно, что соглашение направлено на реализацию прежде всего их интересов. Таким образом, являясь по своей правовой природе частно-правовой сделкой, заключаемой между обеспечителем и управляющим, такое соглашение одновременно представляет собой средство реализации прав и интересов кредиторов и должника.

Данное соглашение отличается большей законодательной детализацией по сравнению с соглашением об осуществлении мер, направленных на предупреждение банкротства. Однако практическая реализация соответствующих положений Закона о банкротстве вызывает многочисленные проблемы. Так, в соответствии с его п. 5 ст. 79 при предоставлении обеспечения в виде банковской гарантии временный или административный управляющий, признаваемый бенефициаром по гарантии, подписывает соглашение в интересах кредиторов, требования которых подлежат удовлетворению в соответствии с утвержденным графиком погашения задолженности.

Вместе с тем в Законе о банкротстве содержится ряд норм, предусматривающих возможность прекращения арбитражным управляющим своих обязанностей путем освобождения или отстранения. При этом освобождение осуществляется по инициативе самого арбитражного управляющего на основании определения суда (ст. 24, 83, 97, 144 Закона о банкротстве); отстранение связано с неисполнением или ненадлежащим исполнением управляющим возложенных на него обязанностей, исключением управляющего из членов саморегулируемой организации или выявлением обстоятельств, препятствовавших утверждению лица в качестве административного управляющего (п. 1, 2 ст. 25, п. 3 ст. 65, п. 5 ст. 83, п. 1 ст. 98, п. 1 ст. 145 Закона о банкротстве). Таким образом, вполне возможна ситуация, когда полномочия временного или административного управляющего будут прекращены. При этом автоматически исчезнет и фигура бенефициара. Представляется, что в этом случае исполнение обязательств гаранта должно осуществляться в пользу вновь утвержденного арбитражного управляющего, также возможно внесение долга на депозит нотариуса на основании ст. 327 ГК РФ.

Следует обратить внимание на норму п. 3 ст. 79 Закона о банкротстве, согласно которой соглашение об обеспечении должно быть заключено в течение 15 дней с даты введения финансового оздоровления и представлено в суд не позднее 20 дней со дня его заключения. Из данной нормы следует, что на момент представления ходатайства о введении финансового оздоровления собранию кредиторов или в арбитражный суд обеспечение отсутствует.

Вполне понятной в связи со сказанным представляется норма п. 2 ст. 78 Закона о банкротстве, требующая к ходатайству о введении финансового оздоровления приложить документы о предлагаемом третьим лицом или третьими лицами обеспечении исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности. Понятие "документы" законодателем в данном случае не разъясняется. Поскольку собственно обеспечения на момент подачи ходатайства еще не имеется, то под документами должны пониматься только сведения о предполагаемом обеспечении, представленные в определенной форме. Этот вывод находит подтверждение в п. 5 ст. 77 Закона о банкротстве, где сказано, что к ходатайству учредителей (участников) должника или органа уполномоченного собственником имущества должника - унитарного предприятия о введении финансового оздоровления должны прилагаться сведения о предлагаемом обеспечении исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности.

Пункт 3 ст. 79 Закона о банкротстве противоречит его же п. 2 ст. 79, согласно которому права и обязанности лица или лиц, предоставивших обеспечение исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности, вытекают из указанного обеспечения и возникают с даты вынесения арбитражным судом определения о введении финансового оздоровления. Очевидно, что права и обязанности обеспечителей не могут возникать сами по себе, для их возникновения необходимо наличие договорных оснований. Однако Закон о банкротстве не упоминает о необходимости заключения обеспечительных соглашений до введения финансового оздоровления. Следовательно, права и обязанности обеспечителей никак не могут возникать со дня введения процедуры финансового оздоровления. Для разрешения данного противоречия в Законе о банкротстве целесообразно предусмотреть норму, позволяющую заключать обеспечительные соглашения до момента вынесения арбитражным судом определения о введении финансового оздоровления.

Закон о банкротстве особо регулирует ситуации, когда обеспечение предлагают несколько лиц. Это происходит в случае обращения с ходатайством о введении финансового оздоровления нескольких самостоятельных лиц. В соответствии с ч. 2 п. 2 ст. 78 Закона о банкротстве обеспечение исполнения должником обязанностей в соответствии с графиком погашения задолженности каждым из них определяется соглашением между ними, которое прилагается к ходатайству.

Толкование данной нормы приводит к выводу о том, что соглашение должно быть заключено в обязательном порядке, причем с непременным включением в его текст условия о солидарной ответственности лиц, его заключивших.

На практике порой бывают споры о том, по отношению к кому возникает солидарная ответственность. Можно предположить, что к кредиторам, однако в Законе о банкротстве соответствующие указания отсутствуют. Напротив, в соответствии с п. 4 ст. 79 данного закона лица, предоставившие обеспечение исполнения должником обязательств в соответствии с графиком погашения задолженности, несут ответственность за неисполнение должником упоямнутых обязательств в пределах стоимости имущества и имущественных прав, представленных в качестве обеспечения исполнения должником этих обязательств. Вывод об отсутствии солидарной ответственности обеспечите-лей по отношению к кредиторам подтверждается также тем, что данные лица заключают соглашение между собой и обязательства у них возникают по отношению друг к другу. Следовательно, и ответственность, в том числе солидарная, должна возникать у обеспечителей в связи с неисполнением обязательств по соглашению по отношению друг к другу, а не к кредиторам.

Правовой доктриной и законодательством мировое соглашение традиционно признается самостоятельной процедурой банкротства. Вместе с тем определенная в ст. 2 Закона о банкротстве цель мирового соглашения (прекращение производства по делу о банкротстве путем достижения соглашения между должником и кредиторами) подвергается обоснованной критике, поскольку указанная цель скорее процессуальная, которая, безусловно, не является единственной. Данное обстоятельство требует пересмотра взглядов на мировое соглашение.

Анализ зарубежного законодательства позволяет утверждать, что мировое соглашение может относиться к одному из двух основных типов. Первый предусматривает договоренность между должником, кредиторами, а иногда и заинтересованными сторонами, направленную на восстановление платежеспособности должника. Второй подразумевает распределение средств от продажи имущества должника согласно процедуре, отличной от применяемой в конкурсном производстве*(8).

Соглашения первого типа применяются редко (в частности, в Великобритании), поскольку восстановление платежеспособности не является основной целью мирового соглашения (существуют другие отработанные процедуры, ставящие целью спасение компаний до начала формальных процедур несостоятельности).

Продажа бизнеса и распределение полученных в результате средств применяется чаще. Дело в том, что по законодательству ряда стран процедура, эквивалентная внешнему управлению, не предусматривает выплат кредиторам. Внешний управляющий может продать бизнес, но задача погасить требования кредиторов возлагается на конкурсного управляющего в последующих ликвидационных процедурах. Поэтому, чтобы избежать начала конкурсного производства, в таких случаях часто используют эквивалент мирового соглашения.

Мировое соглашение может быть предпочтительнее конкурсного производства, например, когда к должнику применены процедуры банкротства по законодательству сразу нескольких стран.

Реабилитационный характер мирового соглашения, свойственный зарубежному законодательству, проявляется и в России. Однако "нельзя утверждать, что по российскому законодательству мировое соглашение легально не может использоваться не в реабилитационных, а в ликвидационных целях. Получается, что идея реабилитационного характера мирового соглашения прослеживается только в каких-то полунамеках законодателя"*(9). Конституционный Суд РФ, характеризуя полномочия арбитражного суда при утверждении мирового соглашения, указал, что "суд должен принимать во внимание, в каких целях оно заключается - для возобновления платежеспособности должника, включая удовлетворение требований всех кредиторов, как это определил законодатель, либо с целью обеспечить неоправданные преимущества лишь определенной группе кредиторов"*(10). Здесь четко прослеживается мысль о необходимости при утверждении мирового соглашения соотносить его условия с основной направленностью и целью мирового соглашения. На это указывают и многие современные исследователи конкурсного права. По мнению В. Химичева, "если мировое соглашение не преследует цель восстановления платежеспособности должника либо его условия ущемляют права отдельных кредиторов, суд должен отказать в его утверждении, используя свои дискреционные полномочия"*(11).

Судебно-арбитражная практика исходит из того, что условия мирового соглашения, подразумевающие приоритет требований одних кредиторов перед требованиями других, являются незаконными. В этом отношении показателен следующий пример*(12).

Конкурсный управляющий ОАО "Онегонефть" обратился в Арбитражный суд Республики Карелия с иском к ОАО "Сургутнефтегаз" о расторжении договоров купли-продажи Муезерской нефтебазы и Кемской нефтебазы.

До рассмотрения дела по существу стороны достигли мирового соглашения и представили его на утверждение арбитражного суда.

Определением арбитражного суда мировое соглашение было утверждено, производство по делу прекращено.

В протесте предлагалось определение отменить и дело передать на новое рассмотрение. Протест был удовлетворен по следующим основаниям.

Отказ от исковых требований, включенный в условия мирового соглашения, и само мировое соглашение предусматривали удовлетворение требований двух кредиторов: ОАО "Онегонефть" - ОАО "Кинекс" и ООО "ПО Киришинефтеоргсинтез". Между тем, из приобщенных к материалам дела протоколов собраний кредиторов очевидно, что у должника имеются и другие кредиторы. Таким образом, суд при утверждении мирового соглашения и прекращении производства по делу не учел то обстоятельство, что в соответствии с положениями Закона о банкротстве требования кредиторов каждой очереди удовлетворяются лишь после полного удовлетворения требований кредиторов предыдущей очереди. Согласно тому же закону при недостаточности у должника денежных средств они распределяются между кредиторами соответствующей очереди пропорционально суммам требований, подлежащих удовлетворению.

Условие мирового соглашения об удовлетворении требований двух кредиторов предпочтительно перед другими кредиторами не соответствует положениям Закона о банкротстве. Следовательно, определение арбитражного суда подлежит отмене как незаконное и необоснованное на основании ст. 188 АПК РФ.

Справедливым представляется мнение А.В. Егорова, согласно которому в настоящее время "сохраняются основания для того, чтобы придать на практике отечественному институту мирового соглашения в деле о банкротстве только узкое значение, а именно - достижение цели реабилитации должника через восстановление его платежеспособности благодаря уступкам и предоставлениям со стороны кредиторов или третьих лиц"*(13).

Многие авторы отмечают, что реабилитационная направленность мирового соглашения не исчерпывает возможности данного института. Более того, как отмечает В.Ф. Попондопуло, "процедура мирового соглашения по своему содержанию (условиям) может заменить собой не только реабилитационные процедуры (финансовое оздоровление и внешнее управление), которые таким образом становятся излишними, но и выступать альтернативной процедурой конкурсного производства, предусматривающей иной порядок ликвидации юридического лица - банкрота и удовлетворения требований кредиторов"*(14). Автор ссылается прежде всего на законодательство Германии, в котором закреплен принцип единой процедуры независимо от того, будет ли должник впоследствии реорганизован или ликвидирован.

Отмечая новаторский характер данного предложения, следует признать, в России ни законодатель, ни правоприменитель не готовы отказаться от множественности процедур в пользу единой процедуры (мирового соглашения). При таком подходе стороны должны иметь возможность включать в мировое соглашение все условия, которые посчитают необходимыми, часто игнорируя интересы других лиц.

Существующая законодательная модель института мирового соглашения не позволяет говорить об его эффективности и востребованности. Основная проблема при заключении мирового соглашения, как отмечает В. Химичев, лежит в плоскости соотношения частных и публичных интересов, и "стремление законодателя обеспечить публичные интересы при заключении мирового соглашения сводит на нет возможности его заключения"*(15).

Вопрос об участии в мировом соглашении уполномоченных органов в настоящее время является особенно острым.

В соответствии с положениями Федерального закона от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" мировое соглашение заключалось только конкурсными кредиторами. Налоговые и иные уполномоченные органы не привлекались к заключению мирового соглашения, следовательно, не принимали участия в голосовании по этому вопросу, в том числе на первом собрании кредиторов. Названные органы были вправе предъявить должнику свои требования в общем порядке после утверждения мирового соглашения арбитражным судом. Однако такой порядок существенно затруднял исполнение должником условий мирового соглашения.

В.В. Витрянский предлагал ввести в законодательство о банкротстве норму, согласно которой "определение арбитражного суда о заключении мирового соглашения является основанием для обязательной реструктуризации задолженности должника по обязательным платежам, которая должна осуществляться в порядке, предусмотренном соответствующим законодательством"*(16).

Однако законодатель пошел по другому пути, фактически устранив разницу между конкурсными кредиторами и уполномоченными органами в том смысле, что и те и другие стали участниками собраний кредиторов, т.е. получили возможность влиять на принятие решения о введении в отношении должника процедур банкротства, в том числе о заключении мирового соглашения.

Также были разработаны нормы о соответствии условий мирового соглашения, касающихся погашения задолженности по обязательным платежам, требованиям законодательства о налогах и сборах, что значительно снизило практическую ценность института мирового соглашения в процессе банкротства.

Избранный законодателем путь в правовой литературе расценивается неоднозначно. Так, по мнению Е. Яцевой, "с одной стороны, в таком решении есть логика, поскольку интересы бюджета учитываются при заключении мирового соглашения. С другой стороны, публично-правовая обязанность платить установленные законом налоги, установленная Конституцией как актом высшей силы, вряд ли может быть отменена любым кодексом, арбитражно-процессуальным, налоговым или иным законодательством. Поэтому правомерность такого законодательного решения вызывает сомнения, хотя экономически это решение безусловно оправданно"*(17). В. Химичев пришел к справедливому выводу о том, что "если исходить из приоритета норм ГК РФ, то достичь мирового соглашения в делах с участием уполномоченных органов, учитывая, например, то, что отсрочка или рассрочка платежей не может превышать шести месяцев, будет непростой задач ей"*(18).

Интересный опыт решения данной проблемы накоплен в Германии. Там уполномоченные органы, обладая равными правами с конкурсными кредиторами, лишены каких-либо льгот, включая приоритет в вопросе заключения мирового соглашения. Как утверждает Г. Папе, "упразднение преимущественных прав государства и всевозможных привилегий социально-политического характера приведет к увеличению квоты удовлетворения конкурсных кредиторов"*(19).

Полагаем, в российском законодательстве о несостоятельности государство также не должно иметь преимуществ по отношению к конкурсным кредиторам, коль скоро уполномоченному органу предоставлено право голоса на собрании кредиторов с одновременным включением требований по обязательным платежам в одну очередь с требованиями конкурсных кредиторов. Поэтому при выработке условий мирового соглашения с участием уполномоченного органа не должны учитываться нормы налогового законодательства. Это, безусловно, облегчит процесс заключения мирового соглашения и сделает его более эффективным средством защиты прав и законных интересов участников процесса банкротства.

С.А. Карелина,

кандидат юрид. наук,

доцент кафедры предпринимательского права

юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

"Законодательство", N 10, октябрь 2006 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Алексеев С.С. Теория права. Харьков, 1994.

*(2) С. 150. 2 СЗ РФ. 2002. N 43. Ст. 4190.

*(3) См., напр.: Белых B.С., Дубинчин С.С., Скуратовыми МЛ. Правовые основы несостоятельности (банкротства): Учебно-практическое пособие. М., 2001. С. 136; Комментарий к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" / Под ред. В.В. Витрянского. М., 1998. С. 38.

*(4) Белых B.C., Дубинчин С.С., Скуратовский М.Л. Указ. соч. С. 136.

*(5) Шершеневич Г.Ф. Конкурсный процесс. М., 2000. С. 123 (серия "Классика российской цивилистики").

*(6) Там же.

*(7) Телюкина М.В. Конкурсное право. М., 2001. С. 269.

*(8) Российско-британский семинар судей по вопросам банкротства // Вестн. ВАС РФ. 2001. Специальное приложение к N 3. С. 129.

*(9) Денисов С.А., Егоров А.В., Сарбаш СВ. Реабилитационные процедуры в деле о банкротстве. Постатейный комментарий к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" (главы 5, 6, 8). М., 2003. С. 25.

*(10) Определение Конституционного Суда РФ от 1 октября 2002 г. N 228-0 // Вестн. Конституционного Суда РФ. 2003. N 2.

*(11) Химичев В. Защита прав кредиторов при банкрот стве. М, 2005. С. 61.

*(12) См.: Судебная практика к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)". М., 2003. С. 651-652.

*(13) Денисов С.А., Егоров А.В., Сарбаш СВ. Указ соч. С. 27.

*(14) Попондопуло В.Ф. Процедуры банкротства и обеспечение интересов кредиторов // Предпринимательское право. 2006. N 2. С. 15.

*(15) Химичев В. Указ. соч. С. 63.

*(16) Витрянский В.В. Пути совершенствования законодательства о банкротстве // Вестн. ВАС РФ. 2001. N 3. С. 3-4.

*(17) Яцева Е. Общие условия действительности мирового соглашения по делу о банкротстве должника // Правовой вестник арбитражного управляющего. 2003. N 1. С. 29-30.

*(18) Химичев В. Указ. соч. С. 63.

*(19) Папе Г. Институт несостоятельности: Общие проблемы и особенности правового регулирования в Германии. Комментарий к действующему законодательству // Пер. с нем. М., 2002. С. 21-22.