Усмотрение в деятельности командира (В.М. Корякин, "Право в Вооруженных Силах", N 2, февраль 2007 г.)

Усмотрение в деятельности командира

1. Введение

Все многообразие направлений и форм регулирующего воздействия права на общественные отношения сводится в конечном счете к трем ключевым функциям, суть которых заключается в нормативном закреплении того, что субъекту правоотношений:

а) можно делать (т.е. предоставление субъекту определенной свободы действий при выборе варианта правомерного поведения);

б) следует делать (т.е. установление юридических обязанностей субъекта, подлежащих безусловному выполнению вне зависимости от его субъективной воли и желания);

в) нельзя делать (т.е. установление правовых запретов и ограничений под угрозой юридической ответственности субъекта).

Рассматриваемое в настоящей статье понятие относится главным образом к первой из названных функций - проблеме установления пределов свободы усмотрения командиров (начальников) при исполнении возложенных на них задач по руководству воинскими частями и подразделениями.

Актуальность рассмотрения данной проблемы обусловлена целым рядом обстоятельств, важнейшим из которых является необходимость усиления борьбы с коррупционными проявлениями в воинской среде. На совещании в Правительстве Российской Федерации 7 декабря 2006 г., посвященном проблеме борьбы с коррупцией, было прямо указано, что коррупционноемкие решения принимаются чиновником, когда его деятельность осуществляется в режиме "по усмотрению"*(1) (выделено мной - В.К.).

2. Сущность понятия "командирское усмотрение"
и его объективные предпосылки

Следует отметить, что понятие "усмотрение" в праве пока остается недостаточно исследованной проблемой, хотя она и рассматривалась различными отраслями отечественной юридической науки. Так, ряд научных публикаций посвящены рассмотрению судейского или судебного усмотрения*(2). Данная категория нашла свое отражение в административном и уголовном праве*(3), а также в науке уголовного процесса*(4). Однако, несмотря на это, безусловно, справедливым является замечание М.В. Баглая о том, что хотя усмотрение существовало всегда, "но никто, к сожалению, не удосужился написать о нем, чтобы помочь нам умело пользоваться этим сложным инструментом"*(5).

В военном праве проблема усмотрения в деятельности командиров (начальников), по существу, не изучалась, однако есть все основания утверждать, что усмотрение в военном праве также существует. В самом общем виде под усмотрением в деятельности командира следует понимать его легальную возможность отступать от прямого применения норм права в случае отсутствия четких нормативно закрепленных правил разрешения конкретного вопроса. В оперативной управленческой деятельности командиров, воинских должностных лиц подобные ситуации встречаются довольно часто, поскольку жизнь, практика, как известно, значительно многообразнее и богаче любых нормативных актов. Данное обстоятельство и является объективной причиной достаточно частого использования воинскими должностными лицами обоснованных усмотрений в повседневной деятельности, т.е. самостоятельных разумных решений, не противоречащих праву.

Вопросам познания природы усмотрения в праве посвящена книга известного израильского правоведа А. Барака "Судейское усмотрение". Указанный автор под усмотрением предлагает понимать "полномочие, которое закон дает судье, чтобы делать выбор из нескольких альтернатив, из которых каждая законна"*(6). Как представляется, данное определение, касающееся судейского усмотрения, вполне применимо и к пониманию сущности командирского усмотрения.

Что же следует понимать под указанным понятием? Лингвистический анализ понятия "командирское усмотрение" не представляет большой сложности. Слово "усмотреть" означает то же, что и слово "увидеть". Слово "командирское" означает нечто, принадлежащее командиру или исходящее от командира. Соединенные вместе, эти слова означают взгляд или видение командира. Юридический же смысл понятия "командирское усмотрение" значительно отличается от его лингвистического содержания и означает мнение или вывод командира относительно того, как следует разрешить рассматриваемый им конкретный жизненный случай, конкретный вопрос.

Таким образом, усмотрение в деятельности командира представляет собой его субъективное право на поиск оптимального решения по конкретной жизненной ситуации строго на основе закона. Предоставляя командиру некоторую свободу в выборе решения, усмотрение делает управленческий процесс более гибким, приближает абстрактную правовую норму к конкретной жизненной ситуации. Командирское усмотрение есть выбор командиром варианта разрешения конкретного вопроса, основанный на его субъективном восприятии обстоятельств дела и его субъективном толковании правовых норм, подлежащих применению

Как известно, наиболее распространенным методом военного права является метод властных предписаний (императивный, командно-волевой). Властность составляет самую сущность метода регулирования общественных отношений военным правом. Императивный метод - метод категорического, строго обязательного, не допускающего отступлений и иной трактовки исполнения правовых предписаний, является основополагающим методом военного права; именно он придает военному праву своеобразие и качественную определенность как комплексной отрасли российского права. Свое нормативное воплощение данный метод находит в очень часто используемых в военном законодательстве формулировках: "требую", "приказываю", "обязан", "должен", "запрещается" и т.п. Императивность - это властно-повелительная форма социальной регуляции воинских правоотношений, опирающаяся на "силовое" начало, т.е. на возможность заставить, наказать, принудить*(7).

Вместе с тем строгая императивность и детальная регламентация воинских правоотношений отнюдь не означают отсутствия возможности использования командирами усмотрения в правоприменительной деятельности, поскольку для этого имеются следующие объективные предпосылки:

- во-первых, объективная неспособность законодателя своевременно отслеживать меняющуюся действительность путем принятия абсолютно определенных военно-правовых норм;

- во-вторых, сложность и зачастую непредсказуемость жизненных ситуаций, которые, естественно, не могут быть спрогнозированы;

- в-третьих, имеется немало случаев, когда усмотрение вытекает из самого содержания норм военного права. Показательным примером данной предпосылки являются нормы, в содержание которых входят слова "может", "вправе", "имеет право". В отдельных случаях норма права прямо указывает, что разрешение вопроса производится по усмотрению командира. В частности, Устав внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации (ст. 80) не просто разрешает, но и обязывает командира "...действовать в пределах предоставленных ему прав самостоятельно". Об этом же идет речь в нормах Устава внутренней службы (ст.ст. 13, 42), возлагающих на всех военнослужащих, включая командиров, обязанность проявлять разумную инициативу при выполнении воинского долга и поставленных задач. Но наиболее определенно и недвусмысленно возможность применения командирского усмотрения закреплена в Корабельном уставе Военно-Морского Флота*(8), ст. 135 которого гласит: "В случаях, не предусмотренных уставами и приказами, командир корабля поступает по своему усмотрению (выделено мной - В.К.), соблюдая интересы и достоинство Российской Федерации";

- в-четвертых, немаловажной предпосылкой усмотрения выступает использование в военном законодательстве оценочных понятий и категорий. Вопрос о применении или неприменении нормы в каждом конкретном случае сводится к правильной оценке командиром возможности подвести обстоятельства дела под общий признак, указанный в законе. К числу оценочных понятий можно отнести такие, как "уважительные причины", "неуважительные причины", "справедливость", "исключительный случай" и т.п. В качестве примера можно привести норму, содержащуюся в п. 10 ст. 11 Федерального закона "О статусе военнослужащих", согласно которой по решению командира воинской части военнослужащему может быть предоставлен отпуск по личным обстоятельствам продолжительностью до 10 суток "в других исключительных случаях", прямо не указанных в законе.

Таким образом, в содержание понятия "усмотрение" вкладываются одновременно и целесообразность, и законность. Общее правило о допустимости использования усмотрения в управленческой деятельности командира в научной литературе сформулировано следующим образом: "Там, где установлена четкая правовая конкретность компетенции, усмотрение исключается"*(9). Там же, где четкая правовая регламентация отсутствует, усмотрение командира не только допустимо, но и необходимо.

Допустимость усмотрения отнюдь не означает отхода от права, законности и правопорядка. Усмотрение в управленческой деятельности командира применяется в тех случаях, когда конкретное общественное отношение не урегулировано правом, а разрешить его необходимо, т.е. когда имеются пробелы в военном законодательстве. Довольно часто возникают ситуации, когда командиры не могут сориентироваться, как себя вести, поскольку нет ни прямого запрета, ни прямого разрешения, когда можно делать все, что не запрещено законом, а закона просто нет, он еще не принят на этот случай. В результате образуются, по образному выражению известного теоретика права Н.И. Матузова, "черные дыры", в которые устремляются разного рода любители легкой наживы, любители решать возникающие проблемы внеправовыми методами*(10).

Наглядным примером, подтверждающим данный тезис, является проблема применения дисциплинарного ареста к военнослужащим. Как известно, в связи с изданием Указа Президента Российской Федерации "О внесении изменений в общевоинские уставы Вооруженных Сил Российской Федерации" от 30 июня 2002 г. N 671 к военнослужащим с 3 июля 2002 г. было прекращено применение дисциплинарного взыскания в виде ареста. Одновременно действовала норма, предусмотренная ст. 2.5 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, согласно которой к военнослужащим не может быть применено административное наказание в виде административного ареста. В итоге сложилась ситуация, когда к военнослужащим, в отличие от других категорий граждан, арест как мера дисциплинарного и административного взыскания практически в течение достаточно длительного периода времени не мог быть применен. Данное обстоятельство, с одной стороны, породило у части военнослужащих чувство безнаказанности, что, как показывает практика, негативно сказалось на состоянии правопорядка и воинской дисциплины в войсках, а с другой стороны, спровоцировало отдельных командиров на превышение должностных полномочий, способствовало увеличению числа фактов искривления дисциплинарной практики, насильственных действий начальников по отношению к подчиненным и т.п.

Упомянутым выше Указом Президента Российской Федерации Правительству Российской Федерации было дано поручение в трехмесячный срок представить проекты законодательных и иных нормативных правовых актов, обеспечивающих выполнение Конституции Российской Федерации, международных обязательств Российской Федерации в сфере защиты прав человека и основных свобод в части, касающейся применения к военнослужащим меры дисциплинарного взыскания в виде ареста с содержанием на гауптвахте. Однако вместо трех месяцев законодателю потребовалось более четырех лет для того, чтобы порядок применения дисциплинарного ареста к военнослужащим приобрел зримые очертания и с 1 января 2007 г. вступил в силу*(11).

В указанные четыре года, в отсутствие легальной возможности применения к подчиненным такой действенной меры дисциплинарного взыскания, как арест, многие командиры стали действовать в данной сфере по своему усмотрению, зачастую преступая грань закона. Следствием этого стал резкий рост числа фактов превышения должностных полномочий командирами, выразившихся в рукоприкладстве офицеров к подчиненным, в незаконном ограничении свободы военнослужащих, совершивших правонарушения (связывание, помещение в холодные подвалы, устройство "зинданов" и т.п.).

Исследуя понятие и сущность понятия "усмотрение", А.А. Головко пришел к вполне обоснованному выводу о его близости к понятиям "аналогия права" и "аналогия закона", которые применяются к ситуациям, требующим правового регулирования, но не урегулированных нормами данной отрасли права*(12). В таких случаях спор сторон в правоотношении решается на основе общих начал и принципов правового регулирования соответствующей отрасли права.

Специфической особенностью применения усмотрения в воинских правоотношениях в отличие от других сфер общественной жизни является его сочетание с принципом единоначалия как основополагающим принципом военного строительства, пронизывающим весь строй взаимоотношений между военнослужащими. Единоначалие в его буквальном смысле означает "единоличное управление"*(13). Суть его состоит в том, что командир (начальник) наделяется всей полнотой распорядительной власти по отношению к подчиненным, и одновременно на него возлагается персональная ответственность перед государством за все стороны жизни и деятельности воинской части, подразделения.

Командир как единоначальник вправе единолично принимать решения, отдавать соответствующие приказы и обеспечивать их выполнение. Данное требование всецело вытекает из характера военной организации государства и является непреложным принципом служебных взаимоотношений, стержнем воинской дисциплины. В связи с этим вполне правомерен вывод о том, что командиры по отношению к подчиненным военнослужащим и воинским коллективам наделены гораздо большим объемом властных полномочий, чем соответствующие должностные лица невоенных государственных организаций*(14).

3. Пределы командирского усмотрения

Закон наделяет командира как единоначальника достаточно широкими полномочиями действовать при исполнении возложенных на него обязанностей по своему усмотрению. В то же время, как справедливо отмечают авторы Комментария к Федеральному закону "О статусе военнослужащих", единоначалие и усмотрение в деятельности командира не являются абсолютными, т.е. безграничными. Командирам-единоначальникам предоставляется такой объем полномочий, который обеспечивает эффективный контроль над всеми сторонами жизни и деятельности воинской части, их самостоятельность в единоличном решении основных вопросов осуществления власти. Но они не вправе преступать предел той власти, которой они наделены законами, другими правовыми актами. Военное право исходит из презумпции законности издаваемых командирами приказов и их соответствия интересам военной службы. Приказ командиром может быть отдан только по службе и в интересах службы, в пределах предоставленной ему компетенции. В противном случае наступает юридическая ответственность командира*(15).

На наличие пределов командирского усмотрения в отечественной военно-юридической литературе указывалось давно. Так, известный специалист в области военно-уголовного права А.С. Друцкой еще в 1902 г. писал, что приказ утрачивает свою обязательность, если деяния во исполнение приказа запрещены законом под страхом наказания как начальнику, так и подчиненному, так как "приказание начальника не может отменять воли законодателя: вне закона воля начальника есть лишь воля гражданина"*(16). В более позднее время, развивая данную тему, Е.В. Прокопович указывал, что ни одному начальнику, какое бы высокое положение он ни занимал, не дозволено действовать вопреки требованиям закона, поскольку только в пределах своих полномочий и лишь в интересах службы начальники могут предъявлять требования к подчиненным*(17).

На весьма интересный аспект рассматриваемой проблемы указывает профессор А. Градовский: "Служебный характер приказа должен быть поставлен в зависимость от круга обязанностей подчиненного, а не от пределов власти начальника"*(18).

Все это свидетельствует об актуальности проблемы нормативного установления пределов командирского усмотрения, чтобы оно не превращалось для отдельных командиров в "лазейку" для обхода закона и в возможность злоупотребления своим служебным положением и командирской властью. То, что такая опасность существует, констатирует заместитель Генерального прокурора Российской Федерации - главный военный прокурор генерал-полковник юстиции С.Н. Фридинский. "Состояние законности в Вооруженных Силах, - указывает он, - продолжает оставаться сложным, возросло количество преступлений, совершаемых офицерами"*(19).

А.А. Березин, оперируя философскими категориями, понятие пределов усмотрения правоприменителя предлагает рассматривать как меру справедливого и законного права на поиск оптимального решения по индивидуальному делу. С помощью пределов становится возможным дать юридическую оценку усмотрению. Пределы для должностного лица служат своеобразной чертой, после которой его усмотрение приобретает противоправный характер и утрачивает свойство справедливости*(20).

Наиболее опасным последствием злоупотребления правом, превышения пределов командирского усмотрения является проникновение коррупции в воинскую среду. Генеральный прокурор Российской Федерации Ю.Я. Чайка справедливо указывает по этому поводу, что "главными факторами, которые способствуют росту коррупционных проявлений, являются установление в правовых актах определений компетенции государственного органа или должностного лица формулировками "вправе", "может", что дает возможность вариативного принятия решения"*(21).

Любое усмотрение в деятельности командира связано с выбором варианта решения из нескольких альтернатив. Вполне очевидно, что это усмотрение ограничено требованиями правовой системы, что предполагает действия командира только в этих рамках. Вместе с тем при наличии трудностей в принятии конкретного решения командир использует свой субъективный потенциал - личный опыт и мировоззрение. Сочетание этих факторов и толкование основ права, правовых принципов создает условия разрешения командиром сложных жизненных ситуаций, которыми так богата повседневная деятельность войск. В качестве средства решения указанных ситуаций могут быть использованы и нравственные категории. Каждый человек, в том числе и командир, обладает своим уникальным аппаратом отражения окружающего мира. Поэтому любой вывод командира относительно обстоятельств конкретной жизненной ситуации или варианта ее разрешения несет отпечаток его мировоззрения, жизненного опыта, уровня профессиональной подготовки, степени развития его нравственных качеств, других характеристик. Известный правовед А. Барак вполне справедливо указывает по этому поводу, что личный опыт правоприменителя, его образование, его личность, его эмоциональность являются решающими компонентами в определении разумности выбора решения из различных возможных вариантов*(22).

Таким образом, повседневная управленческая деятельность командира предполагает субъективное усмотрение в рамках права, иначе его применение может превратиться в произвол. Не меньшую опасность представляет безраздельное усмотрение командира, игнорирующее нормы закона, права. Поэтому важно определить, в каких случаях принятие решения командиром предполагает оценку обстоятельств, связанную с его личным усмотрением, и каковы границы такого усмотрения. При этом мы исходим из того непреложного факта, что военное право имеет нравственную основу, применяется в сочетании с нормами нравственности, в силу чего вопросы командирского усмотрения относятся и к использованию в нем нравственных категорий.

Исходя из изложенного можно сделать вывод, что пределы командирского усмотрения находят свое выражение в следующих формах:

а) прямое закрепление в законе пределов командирского усмотрения. Свое нормативное воплощение такие пределы находят главным образом в нормах-запретах и в нормах-обязываниях;

б) общественное мнение, рекомендации общественных и консультативных органов (аттестационной комиссии, офицерского собрания и др.). Статья 80 Устава внутренней службы Вооруженных Сил Российской Федерации предписывает командиру действовать в пределах предоставленных ему прав самостоятельно, в тесной связи с органами государственной власти и местного самоуправления, общественными объединениями, коллективами предприятий, ветеранами войны и Вооруженных Сил. Связанность командирского усмотрения общественным мнением призвана, в частности, стать весьма надежным барьером на пути проникновения коррупции в армейскую среду, способствовать поддержанию правопорядка и дисциплины в войсках. О верности данного вывода свидетельствуют последние новации: создание общественного совета при Министерстве обороны Российской Федерации, инициатива Министра обороны Российской Федерации о создании "родительских комитетов" в воинских частях;

в) нравственные качества командира-единоначальника, его общая и правовая культура. Чем выше уровень развития этих качеств у командира, тем меньше риск злоупотребления усмотрением при принятии им управленческих решений.

Приоритетной формой установления пределов командирского усмотрения является, конечно же, их нормативное закрепление. При этом должен соблюдаться непреложный принцип: если для частного лица действует правило: "разрешено все, что не запрещено законом", то для командира - правило: "разрешено только то, что разрешено законом"*(23).

Данный вывод подтверждается судебной практикой. Весьма показательным в этом смысле является решение Верховного Суда Российской Федерации от 6 апреля 2005 г. N ВКПИ05-24, в котором дана оценка правомерности применения командирского усмотрения к определению размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы конкретным военнослужащим.

Военнослужащий А. обратился в Верховный Суд Российской Федерации с заявлением, в котором просил признать незаконным приказ Министра обороны Российской Федерации "О денежном довольствии военнослужащих" от 28 июня 2002 г. N 245*(24) в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы. При этом в своем заявлении в суд А. указал, что закрепленная в указанном приказе норма права нарушает его права, поскольку содержит необоснованную неопределенность в качестве основания для уменьшения размера надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы. По его мнению, тем самым узаконено субъективное усмотрение командиров для уменьшения размера надбавки.

Выслушав объяснения представителя Министра обороны Российской Федерации, который просил отказать в удовлетворении заявления военнослужащего А., исследовав обстоятельства дела и заслушав заключение военного прокурора, полагавшего необходимым заявление А. оставить без удовлетворения, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации пришла к следующим выводам.

На основании ч. 4 ст. 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих" военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, дифференцированно, в зависимости от состава военнослужащих и местности прохождения военной службы, выплачивается ежемесячная надбавка за сложность, напряженность и специальный режим военной службы в размере до 120% оклада по воинской должности. При этом Правительству Российской Федерации предоставлено право принимать решения о повышении размера указанной надбавки отдельным категориям военнослужащих в зависимости от места проживания и прохождения военной службы в целях недопущения снижения уровня материального обеспечения военнослужащих в связи с переводом натуральных льгот в денежную форму.

В соответствии с абз. 3 п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 28 июня 2002 г. N 245, размер данной надбавки военнослужащим, привлекаемым к дисциплинарной ответственности, при изменении условий военной службы, снижении результатов служебной деятельности и т.п. по решению соответствующих командиров (начальников) может быть уменьшен ранее периода, на который она установлена, но не более чем до 50% оклада по воинской должности.

Нормы Федерального закона "О статусе военнослужащих" предусматривают возможность реализации тех или иных прав военнослужащих только при условии их четкого и однозначного правового регулирования, не позволяющего каким-либо образом ограничивать данные права иначе как в установленном законом порядке. При этом формулировки нормативных правовых актов, допускающие в силу изложения неопределенность в своем понимании и трактовке, необоснованно ограничивают права военнослужащих, поскольку такие нормативные правовые акты позволяют применять себя в ходе практической деятельности органов военного управления в зависимости от субъективного усмотрения конкретных должностных лиц.

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации отметила, что абз. 3 п. 3 указанной Инструкции, предусматривающий, исходя из своего содержания, открытый перечень оснований для снижения размера надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы, позволяет органам военного управления и воинским должностным лицам расширять его в зависимости от своего субъективного усмотрения (выделено мной - В.К.), что необоснованно ограничивает права заявителя и других военнослужащих. Кроме того, в силу закона право определять размер и порядок выплаты надбавки предоставлено только Министерство обороны Российской Федерации и Правительству Российской Федерации.

Таким образом, указывается в решении Верховного Суда Российской Федерации, абз. 3 п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 28 июня 2002 г N 245, в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы является неопределенным и противоречит ч. 4 ст. 13 Федерального закона "О статусе военнослужащих".

Исходя из изложенных аргументов, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации удовлетворила требования, изложенные в заявлении А., и признала третий абзац п. 3 Инструкции о размере и порядке выплаты надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, утвержденной приказом Министра обороны Российской Федерации от 28 июня 2002 г. N 245, в части указания "и тому подобное" в качестве основания для уменьшения размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим военной службы не действующим с момента вступления решения суда в законную силу.

Заключение

Подводя итог рассмотрению сущности и предназначения усмотрения в практике повседневной деятельности командира по руководству подчиненными воинскими частями и подразделениями, можно сделать следующие выводы:

1) усмотрение следует признать устоявшимся методом военного управления, применяемым для разрешения конфликтов между субъектами или вопросов, в отношении которых нет конкретного ответа в законодательстве;

2) в усмотрении командира не должно быть неограниченного субъективизма, оно должно быть обосновано данными науки управления;

3) усмотрение командира не должно противоречить законности, так как оно применяется на основании общих требований закона. В его содержание вкладываются целесообразность и законность. Это разумное, творческое обеспечение законности;

4) усмотрение не допускается там, где установлена четкая правовая конкретность компетенции в деятельности командира;

5) злоупотребление отдельными командирами усмотрением ведет к беззаконию, злоупотреблению служебным положением, коррупции.

В.М. Корякин,

начальник юридической службы

Главного управления воспитательной работы

Вооруженных Сил Российской Федерации,

доктор юридических наук, полковник юстиции

"Право в Вооруженных Силах", N 2, февраль 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Российская газета. 2006. 8 декабря.

*(2) См.: Абушенко Д.Б. Судебное усмотрение в гражданском и арбитражном процессе: Автореф. дисс.: канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1998; Папкова О.А. Понятие судейского усмотрения // Журнал российского права. 1997. N 12.

*(3) См.: Тихомиров Ю.А. Административное усмотрение и право // Журнал российского права. 2000. N 4; Рарог А.И. Усмотрение правоприменителя для квалификации преступлений // Уголовное право. 2000. N 1.

*(4) См.: Марфицин П.Г. Усмотрение следователя (Уголовно-процессуальный аспект). Омск, 2002.

*(5) Баглай М.В. Вступительная статья к книге А. Барака "Судейское усмотрение" / Пер. с англ. М., 1999. С. 8.

*(6) Цит по: Кажлаев С.А. Судебное усмотрение в деятельности Конституционного Суда Российской Федерации // Журнал российского права. 2003. N 11.

*(7) Более подробно о данном методе правового регулирования см.: Корякин В.М. Введение в теорию военного права: Монография // Российский военно-правовой сборник N 9. М., 2007. С. 29.

*(8) Введен в действие приказом главнокомандующего Военно-Морским Флотом от 1 сентября 2001 г. N 350.

*(9) Головко А.А. Допустимо ли совместить законность и усмотрение (некоторые проблемы теории и практики) // Право и политика. 2006. N 3.

*(10) См.: Матузов Н.И. Актуальные проблемы теории права. Саратов, 2004. С. 422.

*(11) См.: Федеральный закон "О судопроизводстве по материалам о грубых дисциплинарных проступках при применении к военнослужащим дисциплинарного ареста и об исполнении дисциплинарного ареста" от 1 декабря 2006 г. N 199-ФЗ; Федеральный закон "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации по вопросам ответственности военнослужащих" от 4 декабря 2006 г. N 203-ФЗ; Федеральный конституционный закон "О внесении изменений в Федеральный конституционный закон "О военных судах Российской Федерации" от 4 декабря 2006 г. N 5-ФКЗ.

*(12) См.: Головко А.А. Указ. соч.

*(13) См. там же. С. 160.

*(14) См.: Военное право: Учебник / Под ред. В.Г. Стрекозова, А.В. Кудашкина. М., 2004. С. 16 - 17.

*(15) См.: Кудашкин А.В., Фатеев К.В. Комментарий к Федеральному закону "О статусе военнослужащих". 4-е изд., перераб. и доп. М., 2005. С. 77, 705.

*(16) Цит. по: Сидоренко В.Н. История развития понятия приказа в российском военном и уголовном праве и использование накопленного опыта в XXI веке // Российский военно-правовой сборник N 9. М., 2007. С. 171.

*(17) См.: Прокопович Е.В. Уголовно-правовая борьба с должностными злоупотреблениями в Вооруженных Силах СССР // Труды академии. Вып. 9. М., 1965. С. 123.

*(18) Градовский А. Начала русского государственного права. 3-е изд. СПб., 1887. Т. 2. С. 100.

*(19) См.: Независимое военное обозрение. 2006. N 44. С. 3.

*(20) См.: Березин А.А. Пределы правоприменительного усмотрения в деятельности ОВД // Российский судья. 2006. N 9.

*(21) См.: Лашкина Е. Когда кончится время коррупционеров? // Российская газета. 2006. 8 декабря.

*(22) См.: Барак А. Судейское усмотрение / Пер. с англ. М., 1999. С. 13.

*(23) См.: Матузов Н.И. Указ. соч. С. 413; Туманов Д.А. Некоторые вопросы о процессуальной аналогии в гражданском процессе // Государство и право. 2006. N 7. С. 100.

*(24) В настоящее время данный приказ не действует в связи с признанием его утратившим силу.