Об уголовно-правовых гарантиях обязательности актов конституционных (уставных) судов (М.А. Князьков, Л.В. Лобанова, "Российская юстиция", N 6, июнь 2007 г.)

Об уголовно-правовых гарантиях
обязательности актов конституционных (уставных) судов

Вопрос о том, должно ли преследоваться по ст. 315 УК РФ злостное неисполнение актов Конституционного суда РФ и конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации не получил в юридической литературе однозначного решения.

Вместе с тем, вопрос этот имеет практическое значение. Ответив на него, мы тем самым выясняем, есть ли вообще уголовно-правовые гарантии общеобязательности актов конституционного правосудия.

А.И. Друзин определив, что "судебный акт - это постановленный судом от имени государства в строгом соответствии с законом процессуальный документ, содержащий основанное на применении правовых норм властное решение материально-правового или процессуального характера, имеющий общеобязательную силу..."*(1), фактически оставляет за рамками данного понятия акты Конституционного Суда России и конституционных (уставных) судов субъектов РФ. Он подчеркивает, что таковые "имеют отличную от судебных актов судов общей юрисдикции и арбитражных судов правовую природу и не охраняются нормами "главы 31 "Преступления против правосудия" Уголовного кодекса РФ*(2).

Другие исследователи акцентируют внимание на том, что ст. 315 УК РФ распространяется на все категории судебных актов вынесенных судами, входящими в судебную систему РФ*(3).

Сомнения относительно распространения на решения Конституционного Суда РФ, а также конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации охранительной функции статьи 315 УК РФ, можно было бы признать обоснованными при наличии одного из следующих условий.

1. Деятельность конституционных судов не может рассматриваться в качестве правосудия.

2. Принимаемые в ходе такой деятельности акты не обладают свойством общеобязательности.

3. Исполнение актов конституционных судов надежно обеспечена иными средствами.

Представляется, что ни одно из приведенных положений не является истинным. Попытаемся это доказать.

Препятствием для признания деятельности конституционных судов правосудием, думается, может служить только указание на некоторые признаки правосудия в Законе РСФСР от 8 июля 1981 г. "О судоустройстве РСФСР" (с изменениями от 29 мая, 3 июля 1992 г., 16 июля 1993 г., 28 ноября 1994 г., 4 января 1999 г., 2 января 2000 г., 25 июля 2002 г., 2 июля 2003 г., 20 августа 2004 г.). В этом нормативном документе подчеркнуто: "Правосудие в РСФСР осуществляется путем рассмотрения и разрешения в судебных заседаниях гражданских дел и рассмотрение в судебных заседаниях уголовных дел"*(4).

Однако нельзя не согласиться с мнением тех ученых, которые считают данное положение в свете проведенной в государстве реформы судоустройства*(5), несколько устаревшим*(6).

Обосновывая вывод о наличии в деятельности суда наиболее существенных качеств правосудия, В.А. Лазарева верно пишет, что "в Конституционном Суде в особых процессуальных формах также происходит защита прав человека и гражданина от государства, издавшего неконституционный закон, создающий реальную угрозу нарушения прав и свобод индивида, что дает основание видеть в конституционном судопроизводстве особую форму осуществления правосудия, разрешение правового конфликта, защиту прав и свобод человека и гражданина"*(7).

Сомневаясь в качестве обязательности актов Конституционного Суда РФ, А.Д. Бойков подчеркивает, что таковые не ориентированы на "принудительное исполнение", о чем, по его мнению, свидетельствует факт отсутствия в Законе "О Конституционном Суде РФ" раздела об исполнительном производстве, а также отсутствие указания на соответствующий орган исполнения решений Конституционного Суда РФ*(8).

Названный ученый прав, на наш взгляд, лишь отчасти. Его утверждение справедливо в том смысле, что процедура принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ законом не регламентирована. Однако из этого нельзя делать вывод о том, что акты Конституционного Суда РФ не ориентированы на принудительное исполнение. Ведь в соответствии со ст. 81 ФКЗ "О Конституционном Суде РФ", ненадлежащие исполнение либо воспрепятствование исполнению решений Конституционного Суда РФ влечет ответственность, установленную Федеральным законом"*(9).

ФКЗ от 31 декабря 1996 г. N 1-ФКЗ "О судебной системе в Российской Федерации" (с последующими изменениями), говоря об обязательности судебных постановлений и необходимости их неукоснительного исполнения на всей территории РФ, также не делает каких-либо исключений для актов конституционных (уставных) судов*(10). Иными словами свойство общеобязательности принимаемых судом решений присуще и конституционному правосудию.

Сказанным предопределяется наша оценка правильности и третьего положения.

Никаких особых средств обеспечения исполнения актов конституционных судов законодатель не предусмотрел. Для реагирования на представляющие общественную опасность факты злостного неисполнения решений Конституционного Суда РФ, конституционных (уставных) судов субъектов РФ в распоряжении правоприменителя оказывается все та же ст. 315 УК РФ.

То, что "неисполнение органами государственной власти и должностными лицами субъектов Российской Федерации решения Конституционного Суда РФ, дает, в частности, основание для применения мер уголовной ответственности за неисполнение судебного акта (ст. 315 УК РФ)" признает и сам Конституционный Суд РФ*(11).

Вопрос же об эффективности статьи 315 УК РФ для уголовно-правовой охраны конституционного правосудия - это вопрос несколько иного плана. Данный вопрос действительно будет отрицательным до тех пор, пока процедура принудительного исполнения актов конституционных судов не будет должным образом регламентирована в законе. К сожалению, попытки решения данной проблемы пока не доведены до логического завершения.

Проект федерального закона "О механизме обеспечения реализации решений конституционного Суда РФ" до сих пор остается проектом.

Закономерен, на наш взгляд, и другой вопрос, а насколько отражает ст. 315 УК РФ характер общественной опасности соответствующего деяния. В Определении N 65-0 от 19 апреля 2001 г. Конституционного Суда РФ подчеркнуто, что "неисполнение решения Конституционного Суда РФ объективно создает препятствия для обеспечивания верховенства и прямого действия Конституции РФ на всей территории Российской Федерации, для реализации закрепленных Конституцией РФ основ конституционного строя и полномочий Федеральных органов государственной власти"*(12).

Приведенное положение наталкивает нас на мысль, что неисполнение актов Конституционного Суда РФ может рассматриваться не только как преступление против правосудия, но и как посягательство на основы конституционного строя. Ведь к таким основам с учетом положений части 2 статьи 4 и части 1 статьи 16 Конституции Российской Федерации, безусловно, относится верховенство последней и других федеральных законов.

Думается, что необходимо обстоятельно обсудить вопрос о целесообразности предусмотреть ответственность за подобные деяния именно в главе 29 "Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства" УК РФ.

В случае, если подобная норма появится в Кодексе, разработка процедуры принудительного исполнения актов конституционных судов станет еще более актуальной.

М.А. Князьков,

адвокат

Л.В. Лобанова,

д.ю.н., профессор, заведующая кафедрой

уголовного права Волгоградского государственного университета

"Российская юстиция", N 6, июнь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

Примечание:

*(1) Друзин А.И. Уголовно-правовое обеспечение реализации судебного акта: Автореф. дисс. ...канд. юрид. наук. Казань. 2001. С.9.

*(2) Там же.

*(3) См. комментарий к Уголовному кодексу РФ / Под ред. А.С. Михлинаи И.В. Шмарова. М., 1996. С. 559.

*(4) Ведомости Съезда народных депутатов РСФСР. 1981. N 28. ст. 976; Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. N 34. ст. 3528; Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 27 (часть I) ст. 2702; Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. N 30. ст. 3033; Собрание законодательства Российской Федерации. 2000. N 2. ст. 158; Собрание законодательства Российской Федерации. 1999. N 1. ст. 5; Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 32. ст. 3300; Ведомости Съезда народныхдепутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1993. N 33. ст. 1313; Ведомости Съезда народныхдепутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 30. ст. 1794; Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. N 27. ст. 1560.

*(5) Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 13. ст. 1447.

*(6) Горелик А.С., Лобанова Л.В. Преступления против правосудия. - Спб.: Издательство Р. Асланова "Юридический центр Пресс", 2005. С. 26.

*(7) Лазарева В.А. Судебная власть и ее реализация в уголовном процессе. Самара. 1999. С. 42.

*(8) Бойков А.Д. Опасность негативного правотворчества // Право и политика. 2000. N 9.

*(9) Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. N 13. ст. 1447; Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 7. ст. 607; Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 51. ст. 4824; Собрание законодательства Российской Федерации. 2004. N 24. ст. 2334; Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. N 15. ст. 1273; Собрание законодательства Российской Федерации. 2007. N 7. ст. 829.

*(10) Собрание законодательства Российской Федерации. 1997. N 1. ст. 1; Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. N 51. ст. 4825; Собрание законодательства Российской Федерации. 2003. N 27 (часть I) ст. 2698; Собрание законодательства Российской Федерации. 2005. N 15. ст. 1274.

*(11) Вестник Конституционного Суда Российской Федерации. 2001. N 4

*(12) Там же.