Обзор судебной практики "Сделки, совершаемые должником или арбитражным управляющим в период проведения процедур банкротства. Недействительность сделок должника" (Е.Г. Дорохина, "Арбитражное правосудие в России", N 5, май 2007 г.)

Обзор судебной практики "Cделки, совершаемые должником или
арбитражным управляющим в период проведения процедур банкротства.
Недействительность сделок должника"

Сделки, совершенные должником как в процессе банкротства, так и в рамках предыдущей деятельности, могут быть признаны недействительными по заявлению арбитражного управляющего (в отдельных случаях - по заявлению кредиторов), поскольку основная цель правового института банкротства - удовлетворение требований кредиторов в максимальном объеме - может быть достигнута за счет эффективного использования всей гаммы материально-правовых и процессуальных средств, позволяющих обеспечить сохранность и пополнение имущества должника для последующих расчетов с кредиторами.

В процедуре наблюдения сделки (несколько взаимосвязанных сделок), связанные с приобретением, отчуждением или возможностью отчуждения прямо или косвенно имущества должника, балансовая стоимость которого превышает 5% от балансовой стоимости его активов, а также сделки по получению или выдаче займов (кредитов), выдаче поручительств и гарантий, уступке прав требования, переводу долга, учреждению доверительного управления имуществом могут совершаться должником только с согласия временного управляющего. Причем такое согласие должно быть выражено в письменной форме. Не допускается прекращение денежных обязательств должника путем зачета встречного однородного требования, если при этом нарушается очередность удовлетворения требований кредиторов.

Запрещены также удовлетворение требований учредителя (участника) должника о выделе доли и иные действия, перечень которых установлен ст. 63, 64 Федерального закона от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве). Временному управляющему предоставлено право требовать признания недействительными сделок и решений, заключенных или исполненных должником в нарушение порядка, который установлен указанными нормами Закона о банкротстве.

Повышенный контроль над совершением и исполнением сделок должника установлен при проведении финансового оздоровления. Помимо административного управляющего совершение ряда сделок контролируется и собранием (комитетом) кредиторов. Как и в процедуре наблюдения, административному управляющему предоставлено право оспаривать сделки должника, совершенные или исполненные вопреки требованиям Закона о банкротстве (п. 4 ст. 83).

В процедуре внешнего управления сделки с имуществом (имущественными правами) должника совершаются внешним управляющим. При этом распоряжение имуществом должника осуществляется в соответствии с планом внешнего управления с ограничениями, предусмотренными Законом о банкротстве. Так, крупные сделки (на сумму более 10% от балансовой стоимости активов должника), а также сделки, в совершении которых имеется заинтересованность (стороной которых являются заинтересованные лица по отношению к внешнему управляющему или конкурсному кредитору), заключаются внешним управляющим только с согласия собрания (комитета) кредиторов.

Сделки, влекущие за собой получение или выдачу займов, выдачу поручительств или гарантий, уступку прав требования или перевод долга, отчуждение или приобретение акций, долей хозяйственных товариществ и обществ, а также учреждение доверительного управления, совершаются внешним управляющим после согласования с собранием (комитетом) кредиторов, если планом внешнего управления не предусмотрены возможность и условия их заключения без подобного согласования. Отдельные условия сделок, совершаемых внешним управляющим, устанавливаются органами управления должника, компетенция которых определена п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве (например, определение минимальной цены продажи предприятия - в соответствии с п. 5 ст. 110 Закона о банкротстве).

Сделки, совершенные должником, могут быть признаны недействительными как по общим основаниям, предусмотренным ГК РФ и иными федеральными законами (п. 1 ст. 103 Закона о банкротстве), так и по специальным основаниям в соответствии с Законом о банкротстве (п. 2-5 ст. 103 Закона). В первом случае внешний управляющий предъявляет иск от имени должника, во втором - от собственного имени. Кроме того, сделка, заключенная или совершенная должником с отдельным кредитором или иным лицом после принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом и (или) в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании банкротом, - если указанная сделка влечет за собой предпочтительное удовлетворение требований одних кредиторов перед другими (п. 3 ст. 103), - может быть признана недействительной по иску не только внешнего управляющего, но и кредитора. Аналогичное правило предусмотрено и в случае признания сделки недействительной по основанию, указанному в п. 4 ст. 103 Закона о банкротстве.

Как разъяснил Пленум ВАС РФ (постановление от 15 декабря 2004 г. N 29 "О некоторых вопросах практики применения Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"*(2), иск о признании сделок недействительными по основаниям, указанным в п. 2, 3 ст. 103 Закона о банкротстве, может быть предъявлен внешним управляющим или кредитором должника в течение годичного срока исковой давности (п. 2 ст. 181 ГК РФ). При предъявлении иска внешним управляющим по основаниям, указанным в п. 2-5 ст. 103 Закона о банкротстве, срок исковой давности исчисляется со дня, когда о совершенной сделке узнал или должен был узнать первоначально утвержденный внешний управляющий, а не должник.

Срок исковой давности, пропущенный внешним управляющим, не восстанавливается.

Иски о признании недействительными сделок по основаниям ст. 103 Закона о банкротстве подлежат рассмотрению вне рамок дела о банкротстве в отдельном судопроизводстве.

В ходе конкурсного производства сделки с имуществом должника совершаются конкурсным управляющим с ограничениями, предусмотренными Законом о банкротстве. Порядок, сроки и условия продажи имущества должника подлежат одобрению собранием (комитетом) кредиторов. Уступка прав требования должника осуществляется конкурсным управляющим с согласия собрания (комитета) кредиторов. Полномочия руководителя должника, иных его органов управления, а также собственника его имущества - унитарного предприятия прекращаются за исключением полномочий, которые даны органам управления в соответствии с учредительными документами на принятие решений о заключении крупных сделок и соглашений об условиях предоставления денежных средств третьим лицом (третьими лицами) для исполнения обязательств должника (п. 2 ст. 126 Закона о банкротстве).

Договор аренды имущества должника - муниципального унитарного предприятия, заключенный конкурсным управляющим без согласия муниципального образования, является действительным.

Пленум ВАС РФ в п. 37 постановления N 29 разъяснил, что единственным органом государственного и муниципального унитарного предприятия в силу п. 4 ст. 113 ГК РФ и ст. 21 Федерального закона от 14 ноября 2002 г. N 161-ФЗ "О государственных и муниципальных унитарных предприятиях" (далее - Закон об унитарных предприятиях) является руководитель унитарного предприятия, полномочия которого, равно как и полномочия собственника имущества должника - унитарного предприятия, на период проведения процедур внешнего управления и конкурсного производства прекращаются. Функции по управлению имуществом унитарного предприятия от имени собственника возлагаются на соответствующие органы государственной власти и местного самоуправления. Именно эти органы в рамках своей компетенции вправе принимать решения в соответствии с п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве в период внешнего управления, а также в соответствии с п. 2 ст. 126 указанного Закона в процедуре конкурсного производства.

Дача согласия собственника на заключение сделок (в том числе договоров аренды) в п. 2 ст. 94 Закона о банкротстве не предусмотрена. На что и обратил внимание ФАС Волго-Вятского округа.

Суд признал правомерным заключение конкурсным управляющим договора аренды имущества должника - муниципального унитарного предприятия без согласия муниципального образования в силу прямого указания Закона о банкротстве (ст. 129): полномочия руководителя должника, иных органов управления и собственника имущества должника - унитарного предприятия прекращаются и переходят к конкурсному управляющему. Положения Закона об унитарных предприятиях и ГК РФ подлежат применению с учетом норм законодательства о банкротстве. Следовательно, довод истца (муниципального унитарного предприятия) о недействительности сделки как заключенной с нарушением требований ст. 608, 295 ГК РФ и ст. 18 Закона об унитарных предприятиях несостоятелен (постановление ФАС Волго-Вятского округа от 25 апреля 2006 г. по делу N А29-4639/2005-2э).

Сделка, совершенная конкурсным управляющим с имуществом должника, не может быть оспорена органом управления должника, в частности, председателем совета директоров акционерного общества.

Такой вывод был сделан судами трех инстанций при рассмотрении иска председателя совета директоров АО о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества должника. Как указал ФАС Северо-Западного округа в постановлении от 10 мая 2006 г. по делу N А05-8860/2005-32, у председателя совета директоров Общества не было права на предъявление подобного иска, так как в силу положений ГК РФ только общество (являющееся стороной по сделке), а не его органы, может предъявлять требования о признании сделки недействительной.

При этом на стадии конкурсного производства иски о признании недействительными сделок, совершенных должником, в том числе по основаниям, предусмотренным ст. 103 Закона о банкротстве, предъявляет конкурсный управляющий. Закон устанавливает правило, аналогичное тому, что действует в отношении внешнего управляющего: иск по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 103 Закона, конкурсный управляющий предъявляет от имени должника, иски по основаниям п. 2-5 ст. 103 Закона - от собственного имени.

Действия управляющего должны быть направлены на возврат имущества должника с целью формирования конкурсной массы.

Необходимо отметить, что предусмотренные п. 3 ст. 129 Закона о банкротстве процессуальные полномочия конкурсного управляющего ограничены рамками цели управления в данной процедуре банкротства. Например, в постановлении ФАС Московского округа от 24 июня 2003 г. N КГ-А40/4039-03 сделан вывод о невозможности оспаривания конкурсным управляющим действий по регистрации решения о выпуске и отчета об итогах выпуска ценных бумаг эмитента, акционером которого является должник, поскольку такой иск не направлен на возврат имущества должника в конкурсную массу и не соответствует целям и задачам конкурсного управления.

В другом случае ФАС Московского округа вернул дело на новое рассмотрение. При этом суд указал, что у конкурсного управляющего отсутствует право на заявление иска о признании недействительным ряда ненормативных актов по изъятию у должника земельного участка, который принадлежит ему не по праву собственности, а на правах аренды, поскольку такое требование не направлено на возврат земельного участка должнику*(3).

Анализ судебной практики по вопросам признания сделок должника в процедурах банкротства недействительными позволяет выделить следующие аспекты правоприменения норм Закона о банкротстве.

Нормы Закона о банкротстве не содержат ограничений на совершение участниками общества-должника сделок по отчуждению принадлежащих им долей в уставном капитале.

Конкурсный управляющий должника (ООО) обратился в арбитражный суд с требованием о признании недействительным договора купли-продажи доли в уставном капитале Общества, заключенного в период внешнего управления единственным участником Общества с третьим лицом. Суд первой инстанции удовлетворил заявленные требования исходя из следующего. При заключении договора участник не известил Общество о продаже доли с указанием цены и иных условий, чем нарушил норму п. 4 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" (далее - Закон об ООО). Кроме того, им нарушена норма ст. 94 Закона о банкротстве, так как участник общества не вправе решать вопросы о продаже доли в уставном капитале и внесении изменений в устав общества в связи с изменением состава его участников при этом.

ВАС РФ в постановлении Президиума от 6 июня 2006 г. по делу N 1222/06 отметил ошибочность выводов суда первой инстанции и указал на следующее. Если уставом общества участнику не запрещено продавать свою долю третьим лицам, а право преимущественной покупки доли обществом не предусмотрено, то в силу п. 2 и 4 ст. 21 Закона об ООО единственный участник общества вправе продать свою долю без предварительного извещения общества. Норма ст. 94 Закона о банкротстве, устанавливающая полномочия органов управления должника на стадии внешнего управления (на которую ссылался суд первой инстанции), в указанном случае неприменима, поскольку участник, заключая договор купли-продажи доли, действовал не в качестве органа управления Общества и не совершал сделок с имуществом Общества. При совершении указанной сделки он на законных основаниях распорядился принадлежащим ему как гражданину правом на отчуждение своей доли в уставном капитале Общества.

При рассмотрении в порядке надзора иного дела (постановление от 16 мая 2006 г. N 15578/05) Президиум ВАС РФ отметил правильность вывода суда кассационной инстанции: для реализации имущества должника в виде доли в уставном капитале иного хозяйственного общества не требуется специального решения суда об обращении взыскания на эту долю. Данный вывод сделан судом в рамках ограничительного толкования нормы п. 1 ст. 25 Закона об ООО, предусматривающей, что обращение по требованиям кредиторов взыскания на долю в уставном капитале иного хозяйственного общества по долгам участника общества допускается только на основании решения суда.

Указанная норма неприменима в отрыве от норм Закона о банкротстве, регулирующих порядок реализации имущества должника в ходе конкурсного производства и не требующих отдельного решения суда, поскольку последние носят специальный характер.

Иными словами, формируя конкурсную массу, управляющий вправе продать принадлежащую должнику долю в уставном капитале иного хозяйственного общества (уступить долю) вне зависимости от порядка, предписанного п. 1 ст. 25 Закона об ООО.

Вместе с тем положения Закона о банкротстве, регулирующие продажу имущества должника в конкурсном производстве, не исключают применения норм Закона об ООО, предусматривающих защиту права участника общества при отчуждении доли третьему лицу в той мере, в которой эти нормы не вступают в противоречие с целями и задачами законодательства о банкротстве. Например, соблюдение требования о преимущественном праве покупки доли иными участниками, если такое право закреплено уставом общества, не приводит к невозможности реализации имущества должника в процессе банкротства, но обеспечивает интерес других участников общества в сохранении состава его участников.

Сделка, совершенная должником с заинтересованным лицом, признается судом недействительной только в случае, если в результате ее исполнения кредиторам или должнику были или могут быть причинены убытки.

В силу п. 2 ст. 103 Закона о банкротстве сделка, совершенная должником с заинтересованным лицом, признается судом недействительной, если в результате ее исполнения кредиторам или должнику были или могут быть причинены убытки. Представляется, что при решении вопроса о возможности возникновения убытков суд должен исходить прежде всего из факта отчуждения имущества должника, подлежащего включению в конкурсную массу.

ФАС Северо-Кавказского округа рассмотрел заявление конкурсного управляющего о признании недействительным договора залога, заключенного в нарушение п. 5 ст. 45 Закона об ООО между должником и банком, в обеспечение предоставленного банком должнику кредита. В постановлении от 17 мая 2006 г. по делу N Ф08-1955/06 суд счел недоказанным возможность возникновения убытков в результате отчуждения имущества должника.

В ином случае (постановление от 10 августа 2004 г. по делу N Ф08-3005/04) тот же суд признал недействительной сделку купли-продажи жилого дома и недвижимого имущества, которое принадлежит акционерному обществу. Данная сделка совершена в нарушение ст. 81, 84 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах". Суд установил, что в результате спорных сделок были выведены основные средства Общества, т.е. указанные сделки могли причинить убытки как самому Обществу, так и его кредиторам.

На наш взгляд, факт совершения сделки с заинтересованным лицом, в результате чего отчуждено имущество должника, которое могло бы быть включено в конкурсную массу, свидетельствует о потенциальной возможности возникновения убытков для кредиторов, и такая сделка может быть признана недействительной по решению суда.

Обращает на себя внимание и то, что п. 2 ст. 103 не содержит условия об обязательности нарушения порядка заключения сделки, установленного специальными законами. Иными словами, любая сделка с заинтересованностью, независимо от того, соблюден ли порядок ее одобрения органами управления должника в период нахождения должника в процедурах банкротства или нет, может быть признана недействительной, если в результате ее совершения причинены или могут быть причинены убытки должнику или кредиторам.

Если факт возникновения (возможного возникновения) убытков не доказан, однако сделка с заинтересованным лицом совершена в нарушение норм законодательства, которое регулирует порядок ее совершения, то такая сделка подлежит оспариванию согласно п. 1 ст. 103 Закона о банкротстве.

Норма п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве распространяет свое действие на сделки, заключенные в процессе обычной хозяйственной деятельности. При этом неважно, знал ли кредитор о том, что должник находится в преддверии банкротства.

При рассмотрении иска о признании недействительной сделки по основаниям, предусмотренным п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве, суд проверяет наличие совокупности двух обстоятельств: заключена ли спорная сделка в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, и повлекла ли она за собой предпочтительное удовлетворение требования одного из кредиторов.

При проверке первого обстоятельства ФАС Западно-Сибирского округа (постановление от 7 августа 2006 г. по делу N Ф04-9185/2005(25035-А75-24)), рассмотрев исковые требования конкурсного управляющего о признании недействительным договора продажи должником незавершенного строительством объекта недвижимого имущества, посчитал, что дата государственной регистрации права собственности покупателя не соответствует реальной дате заключения договора. Ни оспариваемый договор, ни норма ст. 433 ГК РФ (момент заключения договора) не содержат условия о том, что договор считается заключенным с момента передачи имущества либо с момента государственной регистрации покупателем права собственности на переданное имущество. Следовательно, датой его заключения является дата подписания договора сторонами, которая приходится на период, превышающий шесть месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом. В связи с этим оснований для признания указанного договора недействительным не имеется.

Второе обстоятельство, которое лежит в основании признания недействительными сделок по норме п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве, предполагает необходимость выяснить критерий предпочтительности удовлетворения требования одного из кредиторов. Наличие иных кредиторов у должника в период совершения сделки, по мнению Президиума ВАС РФ, свидетельствует о предпочтительном удовлетворении требований. В постановлении Президиума ВАС РФ от 18 января 2005 г. по делу N 11119/04, в частности, указано, что сделка о зачете встречного требования, совершенная сторонами в день поступления в суд заявления о признании одной из сторон банкротом, может быть признана недействительной, если на указанную дату у должника имелась задолженность перед другими кредиторами, например, по оплате труда (вторая очередь) и обязательным платежам (третья очередь). При наличии указанных обстоятельств любая сделка, в том числе совершенная в процессе обычной хозяйственной деятельности, может быть признана недействительной по решению суда. Кроме того, Президиум ВАС РФ указал, что Закон о банкротстве не предполагает возможности признания такой сделки действительной по тому основанию, что кредитор на момент ее заключения не знал или не мог знать о том, что должник находится в преддверии банкротства.

Закон о банкротстве 2002 г., равно как и предшествовавший ему Федеральный закон от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон о банкротстве 1998 г.), прямо не связывает возможность признания сделки недействительной ни с намерениями должника, ни с наличием у кредитора знаний о его неплатежеспособности. Вывод об этом сделан Конституционным Судом РФ в определении от 4 декабря 2003 г. N 504-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы ООО "Адос" на нарушение конституционных прав и свобод пунктом 3 статьи 78 Федерального закона "О несостоятельности (банкротстве)"".

Позиция Конституционного Суда РФ сводится к следующему. Законодательство о банкротстве является специальным по отношению к гражданскому законодательству и не предполагает возможности признать сделку между кредитором и должником действительной в силу добросовестности кредитора (если на момент заключения сделки он не знал и не мог знать, что в результате исполнения должником обязательств по этой сделке другим кредиторам причиняются убытки). Вместе с тем, как далее указывает Конституционный Суд РФ, необходимо учитывать, что в соответствии с п. 3 ст. 65 ГК РФ Законом о банкротстве 1998 г. установлены основания для признания судом юридического лица банкротом либо объявления им о своем банкротстве, а также порядок ликвидации такого юридического лица. По мнению Конституционного Суда РФ, данная специальная норма (п. 3 ст. 65 ГК РФ) отдает приоритет нормам законодательства о несостоятельности (банкротстве) лишь в указанной части. В связи с этим вопрос о распространении ее на п. 3 ст. 78 Закона о банкротстве 1998 г. (равно как и на п. 3 ст. 103 Закона о банкротстве 2002 г. - примеч. авт.), определяющий признание в рамках дела о банкротстве сделок недействительными, либо на п. 2 ст. 3 ГК РФ, согласно которому нормы гражданского права, содержащиеся в других законах, должны соответствовать ГК РФ, относится к компетенции арбитражных судов.

Следует отметить, что субъективный момент учитывается при признании сделки недействительной по основаниям, предусмотренным ст. 104 Закона о банкротстве (сделка, совершенная внешним управляющим с нарушением п. 1 ст. 104 может быть признана недействительной, если будет доказано, что другая сторона в сделке знала или не могла не знать о таком нарушении).

Из указанного постановления Президиума ВАС РФ следует еще один важный вывод. Оценивая возможность применения ст. 302 ГК РФ (истребование имущества у добросовестного приобретателя) к спорным правоотношениям, ВАС РФ отметил, что согласно ст. 410 ГК РФ зачет встречного однородного требования не влечет за собой перехода прав на имущество, а приводит к прекращению обязательства. Требования же в порядке ст. 302 ГК РФ могут предъявляться только в случае перехода прав на имущество. В связи с этим препятствий к реализации последствий недействительности сделки о зачете встречного однородного требования не имеется.

При оценке факта предпочтительного удовлетворения требования одного из кредиторов суд выясняет, имелось ли в действительности у такого кредитора преимущественное право на удовлетворение собственного требования, предъявляемого к должнику.

Рассмотрев исковые требования конкурсного управляющего о признании недействительной сделки (соглашения) об отступном, совершенной должником в преддверии банкротства, ФАС Уральского округа (постановление от 14 ноября 2006 г. по делу N Ф09-10192/06) установил, что для обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору между должником и банком был заключен договор залога, согласно которому должник предоставил в залог остатки товарных запасов. Впоследствии в связи с неисполнением обязательств по возврату кредита стороны прекратили обязательство посредством предоставления отступного (передачи векселей). Соглашение об отступном было заключено в течение шести месяцев, предшествовавших подаче заявления о признании должника банкротом, при этом должник имел задолженность перед иными кредиторами третьей очереди. Возражая против заявленных требований, банк сослался на наличие преимущественного права на удовлетворение своих требований перед другими кредиторами третьей очереди на основании того, что его требования обеспечены залогом имущества должника. Суд счел этот довод несостоятельным, поскольку при заключении оспариваемого соглашения об отступном банк не воспользовался своим правом залогового кредитора*(4) и получил удовлетворение как обычный кредитор, не обращая взыскание на предмет залога. Таким об разом, указанная сделка повлекла предпочтительное удовлетворение требований банка по сравнению с иными кредиторами должника.

При рассмотрении другого дела (постановление от 21 июня 2006 г. по делу N Ф09-4550/06-С4) ФАС Уральского округа пришел к выводу о недействительности договора поручительства, заключенного между банком (будущим должником) и организацией, в обеспечение исполнения обязательств по возврату кредита, предоставленного банком гражданке Р. Организация-поручитель, имевшая в банке-должнике расчетный счет и являвшаяся кредитором по договору банковского счета, удовлетворив требования банка в рамках предоставленного поручительства, перестала быть кредитором третьей очереди в результате следующих обстоятельств:

а) во исполнение договора поручительства деньги со счета организации (как клиента по договору банковского счета и поручителя) поступают банку как кредитору физического лица;

б) между физическим лицом (должником) и клиентом (кредитором) возникают обязательственные отношения. Физическое лицо гасит свой долг (видимо, за счет кредита, взятого у банка) перед клиентом (организацией).

В итоге задолженность банка, образовавшаяся по договору банковского счета, считается погашенной.

Как отмечено в постановлении суда, с момента открытия клиенту счета и зачисления на него денежных средств у сторон возникли взаимные права и обязанности согласно ст. 307, 845 ГК РФ: организация (клиент) стала кредитором банка, т.е. лицом, имеющим право требовать от банка-должника возврата денежных сумм, которые находятся на ее счете. Поскольку на момент совершения оспариваемой сделки должник имел задолженность перед иными кредиторами, в том числе кредиторами первой очереди, заключение и исполнение договора поручительства повлекло за собой предпочтительное удовлетворение требований организации-поручителя.

Закон о банкротстве допускает предъявление требований о признании оспоримой сделки недействительной, а также о признании недействительной ничтожной сделки, заключенной должником.

Признавая сделку по передаче заложенного имущества залогодержателю, совершенную в нарушение ст. 308, 334 и п. 3 ст. 349 ГК РФ, ничтожной, ФАС Восточно-Сибирского округа (постановление от 18 января 2006 г. по делу N АЗЗ-7874/2005-Ф02-6390/05-С2) не согласился с доводами суда первой инстанции о том, что все сделки, о признании недействительными которых заявляет конкурсный управляющий в соответствии с предоставляемыми ему Законом о банкротстве полномочиями, следует рассматривать в качестве оспоримых.

Права конкурсного управляющего на предъявление исков о признании недействительными сделок должника вытекают из ст. 103 и 129 Закона о банкротстве. Согласно п. 3 ст. 129 этого Закона конкурсный управляющий вправе предъявлять иски о признании недействительными сделок, совершенных должником, в том числе по основаниям, предусмотренным п. 1 ст. 103 Закона о банкротстве, согласно которому внешний (конкурсный) управляющий имеет право оспорить сделки должника по общим основаниям, предусмотренным федеральными законами. К таким общим основаниям относится и признание сделки недействительной в силу ее ничтожности согласно правилу ст. 168 ГК РФ.

Данный вывод имел отношение к отказу в применении годичного срока исковой давности, который подлежал бы применению в случае, если указанная сделка была бы признана оспоримой (п. 2 ст. 181 ГК РФ).

Сделка, совершенная должником в нарушение п. 2 ст. 64 Закона о банкротстве, также может быть признана ничтожной по решению суда. К такому выводу пришел ФАС Волго-Вятского округа (постановление от 16 января 2006 г. по делу N А79-3069/2000-СК1-2744). Установив, что договор цессии, заключенный должником, ничтожен в силу п. 2 ст. 64 Закона о банкротстве (сделка не согласована с временным управляющим должника), суд счел правомерными действия конкурсного управляющего, отказавшего заявителю во включении в реестр требований кредиторов.

Как полагает заявитель кассационной жалобы, сделка, совершенная с нарушением п. 2 ст. 64 Закона о банкротстве, является оспоримой, поскольку этот Закон не содержит прямого указания на ее ничтожность.

Суд кассационной инстанции поддержал выводы суда первой инстанции, отметив, что в соответствии п. 2 ст. 64 Закона о банкротстве органы управления должника могут совершать сделки, связанные с уступкой права требования, исключительно с согласия временного управляющего, выраженного в письменной форме. В силу ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что она оспорима. Закон о банкротстве не содержит прямого указания на оспоримый характер сделки, заключенной с упомянутыми нарушениями, следовательно, такие сделки являются ничтожными.

Заключенный в процессе банкротства договор цессии, условия которого не соответствуют требованиям Закона о банкротстве, является ничтожным.

ФАС Волго-Вятского округа в постановлении от 6 декабря 2006 г. по делу N А79-2149/2005, оценив условия договора цессии, заключенного в период процедуры банкротства, установил их несоответствие требованиям п. 3 и 5 ст. 111 Закона о банкротстве, которые предусматривают получение денежных средств за проданные права не позднее, чем через 15 дней после заключения договора купли-продажи, а переход прав требования - только после полной оплаты прав требования. Оспариваемым договором предусматривается оплата переведенного права цедентом цессионарию в течение 20 дней с момента полного или частичного расчета с ним должника, требования к которому являются предметом уступки. Между тем, поскольку в отношении цессионария возбуждено дело о банкротстве и он признан несостоятельным (банкротом), продажа прав требования, принадлежащих цессионарию возможна только в порядке, предусмотренном п. 2 ст. 140 Закона о банкротстве. Включение в договор цессии условий, отличных от предписанных Законом о банкротстве, дает основания считать указанную сделку ничтожной по основанию, предусмотренному ст. 168 ГК РФ.

Е.Г. Дорохина,

ведущий научный сотрудник Института перспективных исследований (г.

Москва), преподаватель кафедры предпринимательского права МГЮА

"Арбитражное правосудие в России", N 5, май 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Статья подготовлена с использованием системы ГАРАНТ.

*(2) Далее - постановление Пленума ВАС РФ N 29.

*(3) Постановление ФАС Московского округа от 22 мая 2003 г. N КГ-А41/2939-03.

*(4) Согласно п. 2 ст. 138 Закона о банкротстве удовлетворение требований кредиторов по обязательствам, обеспеченным залогом имущества должника за счет средств, полученных от продажи предмета залога, имеет преимущество перед иными кредиторами после продажи предмета залога, за исключением обязательств перед кредиторами первой и второй очереди, права требования по которым возникли до заключения соответствующего договора залога.