О признании недействительным расторгнутого договора (А.В. Станкевич, "Право и экономика", N 8, август 2007 г.)

О признании недействительным расторгнутого договора

При осуществлении хозяйствующими субъектами своей деятельности договор выступает в качестве важнейшего правового инструмента. Имущественный оборот можно представить в виде совокупности сделок, которые могут быть двух- или многосторонними и односторонними. Однако ряд вопросов, связанных с заключением, изменением, расторжением договора, до сих пор не нашел однозначного разрешения в судебной практике, что может отрицательно сказываться на эффективности осуществляемой предпринимательской деятельности. Отсутствие определенных правил при защите своих экономических интересов, очевидно, влияет на динамику развития предпринимательских отношений.

Гражданское право предлагает участникам имущественного оборота обширный перечень правовых средств защиты нарушенных прав. Одним из таких способов защиты является возможность предъявления требования о признании сделки недействительной и применении реституции.

В некоторых случаях возможность применения подобного требования вызывает сомнения. Так, в арбитражно-судебной практике возник вопрос: может ли быть удовлетворено требование о признании договора недействительным в случае, если договор к моменту предъявления подобного требования уже был расторгнут?

Следует признать, что внешне достаточно простая и, безусловно, распространенная ситуация вызвала ряд неожиданных и разнообразных толкований. При тождественности ситуации суды зачастую выносили противоположные решения.

Мотивировочная часть таких судебных решений вызывает большой научный и практический интерес, поскольку в концентрированной легальной форме обосновывает тот или иной правовой подход. Если суды приходили к мнению, что в случае расторжения договора требование о признании его недействительным не подлежит удовлетворению, то они в качестве аргумента указывали, что подобный спор просто не имеет предмета.

Так, в постановлении Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 10 октября 1996 г. (дело N 4/35) указано следующее: "...В связи с тем что в этот же день стороны расторгли оспариваемый Комитетом по управлению государственным имуществом Красноярского края договор, арбитражный суд правильно отказал в иске в связи с отсутствием предмета спора" (Примечание. - Здесь и далее выделено автором).

Отказывая в признании недействительным расторгнутого договора, суды в таком случае также указывали на отсутствие у лица законного интереса. Суды исходили из той посылки, что лицо может требовать удовлетворения своего требования о признании договора недействительным только в случае, если имеется законный интерес в удовлетворении данного требования. Поскольку договор был расторгнут, то лицо, по мнению суда, подобным интересом не обладает.

Этот же аргумент был использован и в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 11 мая 2005 г. N КГ-А40/3884-05. Следует отметить, что в данном деле суд первой инстанции (дело N А40-44490/04-57-396) и суд апелляционной инстанции (дело N 09АП-748/05-ГК) посчитали требования заявителя обоснованными и удовлетворили иск о признании договора комиссии недействительным. Однако суд кассационной инстанции указал, что расторжение договора является причиной, исключающей возможность удовлетворения требования о признании договора недействительным.

Подробная аргументация того, почему расторжение договора влечет исключение возможности удовлетворения требования о признании договора недействительным, изложена в постановлении Федерального арбитражного суда Московского округа от 24 октября 2001 г. N КГ-А40/5912-01. Суд указал, что в силу положения ст. 453 ГК РФ при расторжении договора в судебном порядке обязательства сторон прекращаются с момента вступления в законную силу решения суда о расторжении договора. Таким образом, правоотношения сторон по оспариваемому договору прекратились. При разрешении спора о признании недействительным договора и применении последствий по нему суд исходил помимо других обстоятельств из того, что обязательства по передаче имущества и оплате его стоимости исполнены сторонами по договору, и указал следующее: "С учетом приведенного положения ст. 425 ГК РФ и решения суда о расторжении договора срок действия договора закончился. Таким образом, правовых оснований для обращения с иском о признании недействительным расторгнутого договора не имелось".

Как уже указывалось, судебная практика по вопросу о возможности признания недействительным расторгнутого договора является противоречивой. В ряде случаев суды удовлетворяли заявленное требование о признании договора ничтожным, указывая на то, что расторжение договора не имеет юридического значения и не влияет на возможность признания договора недействительным. При этом отмечалось, что в силу ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствии, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. В связи с этим если договор недействителен, то расторжение договора не может иметь какого-либо юридического значения.

Подобная аргументация была использована судом в постановлении Федерального арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 18 июня 1998 г. (дело N-84/98-С1-Ф02-539/98-С2): "Таким образом, в случае признания договора купли-продажи недействительным для сторон наступают последствия, предусмотренные ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в виде двусторонней реституции. Кроме того, в соответствии со ст. 1103 Гражданского кодекса Российской Федерации к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке применяются правила гл. 60 Гражданского кодекса Российской Федерации. Иных юридических последствий, в том числе возможность расторжения договора, недействительная сделка в силу требований ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации повлечь не может. ...Расторжение договора возможно на будущее время, оно не устраняет признание взаимных прав и обязанностей, возникших в период действия договора. Таким образом, вывод Арбитражного суда Республики Хакасия об отказе в иске в связи с отсутствием предмета спора ввиду расторжения договора является ошибочным, не соответствует требованиям ст. 167 Гражданского кодекса Российской Федерации."

В постановлении Федерального арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 8 ноября 2005 г. (дело N Ф08-5287/2005) суд указал, что в случае признания сделки недействительной она является таковой с момента ее совершения, т.е. до расторжения.

Интересная формулировка содержится в постановлении Федерального арбитражного суда Уральского округа от 17 декабря 2003 г. (дело N Ф09-3625/03-ГК): "Предметом исковых требований о признании сделки недействительной может являться любой заключенный договор независимо от того, расторгнут он или является действующим".

Таким образом, аргументация сторонников допустимости признания недействительным расторгнутого договора сводится к следующим доводам.

Во-первых, в соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка является недействительной с момента ее совершения. Она не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью. Таким образом, расторжение договора не может влечь каких-либо юридических последствий для недействительного договора, т.е. расторжение договора влечет юридические последствия только для действительного договора.

Во-вторых, расторжение договора влечет в силу ст. 453 ГК РФ прекращение обязательства так же, как исполнение договора (п. 1 ст. 408 ГК РФ). При этом законодательно возможно признание недействительным договора, обязательства по которому исполнены.

Если допустимо признание недействительным договора, обязательства по которому прекращены исполнением, то допустимо признание недействительным договора, обязательства по которому прекращены расторжением.

Тем не менее представляется, что позиция судов, удовлетворяющих требования о признании недействительными расторгнутых договоров, является ошибочной, противоречит содержанию и смыслу гражданского законодательства.

Прежде всего, следует обратить внимание на то обстоятельство, что понятие "договор" включает следующие понятия: "договор - юридический факт", "договор-сделка", "договор-правоотношение".

Соотношения договора как основания возникновения обязательства, договора как соглашения и договора как самого обязательства подробно описаны в научной литературе*(1) и глубоко исследованы О.С. Иоффе*(2).

Если под договором-сделкой понимается соглашение о возникновении, изменении или прекращении прав и обязанностей, то под договором-правоотношением имеется в виду юридическое отношение между субъектами, когда праву одного корреспондирует обязанность другого.

Действительно, по гражданскому законодательству прекращение обязательства может быть осуществлено как исполнением обязательства (ст. 408 ГК РФ), так и расторжением договора (ст. 453 ГК РФ). Однако данные категории имеют принципиально различную природу. О.С. Иоффе писал: "Обнимая собою и исполнение, понятие прекращения обязательства далеко выходит за его пределы, распространяясь на все случаи ликвидации ранее установленной обязательственно-правовой связи"*(3).

Таким образом, если исполнение обязательства прекращает обязательство, поскольку происходит осуществление прав и обязанностей, то расторжение договора влечет прекращение обязательства, поскольку ликвидируется само основание возникновения обязательства (в силу ст. 307 ГК РФ обязательство должно иметь под собой основание, в данном примере - договор). Если же нет договора, то нет и обязательства.

Если при исполнении обязательства основание остается, и договор как юридический факт и как соглашение сохраняется, то при расторжении договора ликвидируется не только обязательственная связь - договор отпадает как основание и аннулируется как сделка.

В связи с этим не наступает тот юридический эффект, который возникает при исполнении договора.

Анализ гражданского законодательства подтверждает данный вывод. Исполнение договора по смыслу п. 1 ст. 408 ГК РФ, п. 3 ст. 425 ГК РФ прекращает обязательство, установленное договором, но не сам договор.

Сформулированное в абз. 2 п. 3 ст. 425 ГК РФ определение понятию "договор": "договор... признается действующим до определенного в нем момента окончания исполнения сторонами обязательства" следует понимать только как договор-правоотношение.

Исполнение прекращает договор-правоотношение, т.е. кредитор не имеет права требовать исполнения, так как он его принял, а должник не обязан исполнять кредитору, так как он уже исполнил. Однако исполнение, прекращая обязательство, установленное договором, не прекращает договор-сделку. Само соглашение о возникновении прав и обязанностей остается. Оно сохраняется в качестве основания возникновения права и служит доказательством его существования.

Таким образом, исполнение так же, как и другой способ прекращения обязательства-истечения срока, не может прекратить основание возникновения права.

Можно сослаться на известную арбитражную практику по спорам о возврате арендованного имущества, когда арендатор, несмотря на истечение срока договора аренды, не возвращает имущество. Договорные обязательства прекращены, срок договора истек, договор считается исполненным, однако для возврата имущества арендодатель в качестве способа защиты нарушенного права использует не кондикционный, а договорный иск.

Расторжение договора по смыслу п. 2 ст. 453 ГК РФ прекращает "договор-сделку", т.е. основание возникновения прав и обязанностей отпадает. В связи с этим не наступает тот юридический эффект, который возникает при исполнении договора.

Данный подход отчетливо прослеживается в п. 1 "Обзора практики рассмотрения споров, связанных с применением норм о неосновательном обогащении", утвержденного информационным письмом Президиума ВАС РФ от 11 января 2000 г. N 49.

Высший Арбитражный Суд признал расторжение договора отпадением основания. В том случае, если расторжение договора повлекло для лица необоснованную выгоду (имущество бывшего контрагента в его владении), то потерпевшее лицо имеет право предъявить иск из неосновательного обогащения.

Конструкция защиты права через требование о возврате неосновательного обогащения имеет универсальный характер и применяется в данной ситуации в силу того, что у лица нет оснований владеть и пользоваться имуществом. Расторжение договора и есть отпадения подобного основания. Следовательно, даже если исполнение одной стороной было произведено в рамках договора, но позднее договор был расторгнут, то считается, что у приобретателя нет оснований для владения имуществом.

На этом примере прослеживается ключевое отличие между прекращением обязательства в силу исполнения обязательства и прекращением обязательства в силу расторжения договора.

Вместе с тем, если отпало основание, как можно признавать возможность предъявление иска о признании сделки недействительной?

Иск к лицу о признании недействительным расторгнутого договора является беспредметным. Такой иск направлен на аннулирование основания возникновения права лица. В анализируемой ситуации, как уже говорилось, лицо своего субъективного права вследствие отпадения основания уже лишено. Поэтому лишить лицо субъективного права в случае, если оно его не имеет, невозможно. Также необходимо отметить, что признание недействительной сделки, которая не существует в качестве совершенного соглашения, недопустимо.

Рассмотрим две ситуации. В первом случае предъявлено требование о признании недействительным расторгнутого договора по мотиву оспоримости сделки. Во втором случае требование предъявлено в связи с ничтожностью договора.

По мнению М.А. Рожковой*(4), любая оспоримая сделка до момента признания ее недействительной судом относится к категории действительных сделок, и только признание ее недействительной путем вынесения судебного решения "переводит" ее в категорию недействительных сделок. При отсутствии специального иска со стороны заинтересованного лица либо по причине пропуска срока исковой давности, либо в силу отказа истца от заявленного иска о признании оспоримой сделки недействительной последняя так и останется действительной.

Подобного мнения придерживался и М.М. Агарков*(5). Таким образом, до признания оспоримой сделки в судебном порядке недействительной она является действительной. Данный тезис обусловливает два важных вывода:

если оспоримая сделка может быть признана недействительной только в случае признания ее таковой судом, то, следовательно, правило ст. 167 ГК РФ о том, что недействительная сделка недействительна с момента ее совершения, начинает применяться тоже только после судебного признания данной сделки недействительной;

если мы считаем данную сделку до решения суда действительной, то, следовательно, расторжение договора, которое случилось до вынесения судом решения, тоже является действительным.

Таким образом, суд не может не принимать во внимание то обстоятельство, что на момент возникновения спора соглашения между сторонами не существовало.

При вынесении решения суд не может использовать тот аргумент, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и поэтому ее расторжение невозможно. До вступления в законную силу решения о признании оспоримой сделки недействительной, она является действительной, следовательно, действительно до вступления решения в законную силу и расторжения договора. Таким образом, на момент принятия решения суд обязан исходить из того, что расторжение договора имело тот эффект, на который было направлено, а именно на аннулирования соглашения. Однако если мы признаем действительным расторжение договора, то при этом нельзя удовлетворить требование о признании договора недействительным, поскольку самого договора правомерно нет.

Следовательно, признание недействительным расторгнутого договора по мотиву его оспоримости невозможно ни при каких обстоятельствах.

Невозможно и признании недействительным расторгнутого договора по мотиву его ничтожности.

Как известно, в соответствии с разъяснением, изложенным в п. 32 Постановления Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", допускается рассмотрение в суде исковых требований о признании недействительной ничтожной сделки по мотиву того, что Гражданский кодекс РФ не исключает возможность предъявления такого рода исков.

Однако даже мотив ничтожности не может служить основанием для признания ничтожной сделки, которая была расторгнута.

Для того чтобы признать сделку недействительной, необходимо, чтобы она была совершена, существовала в объективной форме. В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ: "Недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью..."

Специальное указание закона на то, что недействительная сделка не влечет позитивных юридических последствий, означает то, что данная сделка должна быть совершена. В противном случае указания на отсутствие таких последствий не требовалось бы. Если бы сделка совершена не была, то никаких последствий она бы не влекла.

Тезис о том, что сделка, в отношении которой имеется предположение, что она ничтожна, должна быть совершена, прямо подтверждается законодательством. В каждой статье Гражданского кодекса РФ, посвященной ничтожным сделкам (ст. 168-173 ГК РФ), используется понятие со"вершение сделки". Поэтому для того чтобы признать сделку недействительной, необходимо, чтобы она была совершена и существовала в объективной форме.

Такой подход отчетливо прослеживается при анализе вопроса о возможности признании недействительным незаключенного договора. В настоящее время арбитражно-судебная практика после определенных колебаний однозначно исходит из того, что признать незаключенный договор недействительным невозможно. Теоретическое обоснование данного подхода и примеры арбитражно-судебной практики содержатся в работе В.А. Кияшко*(6).

Если по сделке даже было передано имущество, но она с правовой точки зрения является незаключенной, требование о признании данной сделки недействительной удовлетворено быть не может. Юридически сделка совершена не была, следовательно, признать ее недействительной невозможно.

Ситуация с незаключенной сделкой аналогична случаю с расторгнутой сделкой. Не было основания изначально, или оно отпало впоследствии - не имеет значения. Если на момент спора сделки в объективной форме не существует, то отсутствует и предмет спора.

Аргумент о том, что незаключенного договора не было вовсе, а расторжение договора распространяется на будущее время, в контексте обсуждаемой ситуации юридически безразлично. Как уже упоминалось, лицо считается не имеющим права на приобретенное имущество независимо от того, не было у него основания в момент приобретения вещи или подобное основание отпало позже.

Данный довод подтверждается тем, что и в случае, когда договор признается незаключенным, и в случае, когда договор расторгается, лицо, считающее свое право нарушенным, имеет для защиты кондикционный иск.

Возможность использования такой конструкции защиты, как предъявление иска о неосновательном обогащении свидетельствует о том, что приобретатель имущества исключен из договорных связей.

Таким образом, аргумент о том, что если сделка является изначально ничтожной, то и расторжение не может иметь юридического значения, несостоятелен.

Как уже указывалось, судебная практика и доктрина исходят из того, что невозможно признать ничтожным незаключенный договор. Из этого напрашивается вывод, что признать ничтожным можно только заключенный договор.

Даже в судебном акте, где суд указал на возможность признания недействительным расторгнутого договора, содержится следующая формулировка: "предметом исковых требований о признании сделки недействительной может являться любой заключенный договор независимо от того, расторгнут он или является действующим"*(7).

Однако если мы признаем для ничтожной сделки значение такой категории, как "заключение договора", то почему мы должны не придавать значения такой категории, как "расторжение договора"? Данные понятия прямо корреспондируют друг другу.

В соответствии со ст. 425 ГК РФ договор вступает в силу и становится обязательным для сторон с момента его заключения. Следовательно, для того, чтобы признать договор недействительным, необходимо, чтобы он вступил в силу и стал обязательным для сторон, т.е. был заключен.

Сами по себе понятия "заключение договора", "изменение договора", "расторжение договора" имманентно связаны друг с другом.

Признавая возможность заключения ничтожной сделки, нельзя отрицать саму возможность расторжения ничтожной сделки. Если мы признаем заключение договора, то мы должны признавать и изменение, и расторжение договора. Иной подход был бы логически порочен. Если к моменту спора ничтожный договор был заключен, а позднее расторгнут, то суд при вынесении решения обязан учесть данное обстоятельство.

Однако обратим внимание на следующее обстоятельство. По общему правилу (п. 4 ст. 453 ГК РФ), стороны не вправе требовать того, что было ими исполнено до расторжения договора. Таким образом, несмотря на расторжение договора, определенный юридический эффект возникает, так как исполненное по договору остается у сторон.

Действительно, так как договор как обязательство был частично исполнен, следовательно, последующее отпадение основания не дает возможности считать полученное (при наличии встречного представления) неосновательным обогащением.

При частичном исполнении договора обеими сторонами договор как правоотношение прекращается в части исполненного, поэтому последующее отпадение основания (расторжение договора) не может нивелировать право на исполненное по договору.

Здесь необходимо особо обратить внимание на следующее: само по себе наличие правила п. 4 ст. 453 ГК РФ подтверждает тезис о том, что договор как основание возникновение права отпадает. Ведь если этого не было, то нужды в данном правиле просто не было бы. Если бы законодатель считал, что расторжение договора не влечет отпадение основания, то не требовалось специально указывать, что исполненное до расторжения договора возврату не подлежит. Если основание остается, то исполненное тоже остается.

При этом следует отметить, что в ст. 408 ГК РФ, где указано, что исполнение прекращает обязательство, аналогичного правила как раз нет по причине того, что само основание возникновение права (договор) сохраняется. В данной норме законодатель не указывает на то, что исполненное остается у сторон после исполнения обязательства как раз по причине того, что само основание права (договор) сохраняется.

В статье 453 ГК РФ данное правило просто необходимо. Оно имеет характер исключения. Основание отпало, но в силу прямого указания закона исполненное (если иное не установлено законом или соглашением) сохраняется. Таким образом, исполненное по расторгнутому договору остается у сторон не потому, что сохраняется основание, влекущее юридический эффект, а в силу прямого указания закона. При этом само отпадение основания, очевидно, исключает возможность его оспаривания.

Следует отметить, что арбитражная практика исходит из того, что допустимо расторжение договора, который был полностью исполнен сторонами.

Так, в постановлении ФАС МО от 24 октября 2001 г. N КГ-А40/5912-01 указано, что обязательства сторон были прекращены как вследствие полного исполнения сделки, так и вследствие последующего расторжения договора.

Подобный подход подтверждает тезис о том, что прекращение договора путем исполнения прекращает договор-правоотношение, а прекращение договора путем расторжения прекращает договор-сделку (при ином мнении расторгнуть договор после его исполнения было бы невозможно).

В указанном судебном акте арбитражный суд отказал в иске о признании договора недействительным, сославшись на то, что обязательства сторон были прекращены как путем исполнения, так и путем расторжения договора.

Однако, как кажется, аргумент суда о том, что признание договора недействительным недопустимо, в том числе и потому, что сделка была исполнена сторонами, по крайней мере, в системе нашего гражданского права, является достаточно спорным.

Тем не менее вывод суда имеет большое практическое значение. Суд фактически указал, что даже если между сторонами, несмотря на расторжение договора, возник позитивный юридический эффект, а именно исполненное по договору осталось у сторон, то возврат исполненного путем признания договора недействительным и применения реституции невозможен.

Реституция является последствием недействительности сделки, но если самой сделки нет, то и реституции быть не может.

Следует отметить, что само по себе признание недействительным расторгнутого договора может вызвать трудности практического характера.

Так, по делу N А40-44490/04-57-396 по иску комиссионера был признан недействительным договор комиссии. Ранее указанный договор был расторгнут, и комиссионер по судебному решению выплачивал комитенту задолженность по реализованным товарам. Признание договора комиссии недействительным послужило в соответствии с п. 5 ст. 311 АПК РФ основанием для пересмотра дела по вновь открывшимся обстоятельствам и отмены решения о взыскании задолженности.

Хотя признание договора комиссии недействительным предполагает возврат комитенту суммы, равной сумме взыскиваемой задолженности, прекращение исполнительного производства по делу о взыскании задолженности вследствие расторжения договора дало должнику возможность скрыть имущество от взыскания.

Решение арбитражного суда о признании недействительным договора комиссии, расторгнутого по соглашению сторон, было отменено Федеральным арбитражным судом Московского округа (дело N КГ-А40/3884-05) по мотиву недопустимости признания недействительным расторгнутого договора.

Признание недействительным расторгнутого договора создает для сторон, суда и службы судебных приставов-исполнителей трудности практического характера. Решение о признании договора недействительным включается в систему отношений, где такого договора уже не существует. Связи сторон носят внедоговорный характер.

Таким образом, в случае если стороны заключили договор, частично исполнили, а потом расторгли его, то требование о признании договора недействительным предъявлено быть не может. Лицо, считающее свое право нарушенным, имеет право на иск из неосновательного обогащения.

Отсутствие единообразия в судебной практике по данной категории споров обусловлено известной сложностью и неоднозначностью анализируемых правоотношений.

Обобщенные разъяснения Высшего Арбитражного Суда РФ внесли бы определенность в разрешении поставленных вопросов.

А.В. Станкевич,

заместитель начальника правового отдела

Московской восточной таможни, аспирант кафедры гражданского и

семейного права МГЮА, специалист по гражданскому и таможенному

праву, внешнеэкономическим сделкам, обязательствам, договорам

"Право и экономика", N 8, август 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Красавчиков О.А. Юридические факты в советском гражданском праве. М.: Госюриздат, 1950. С. 117.

*(2) Иоффе О.С. Обязательственное право. М.: Госюриздат, 1975. С. 26.

*(3) Там же. С.96.

*(4) Рожкова М.А. К вопросу о недействительности коммерческих сделок.

*(5) Агарков М.М. Избранные труды по гражданскому праву: В 2-х т. Т. 2. М.: Центр ЮрИнфоР, 2002. С. 347.

*(6) Кияшко В.А. Правовые последствия признания договора незаключенным // Право и экономика. 2003. N 9.

*(7) Постановление Федерального арбитражного суда Уральского округа от 17 декабря 2003 г. (дело N Ф09-3625/03-ГК).