Советский солдат - герой-освободитель или военный преступник? Что скажет Европейский суд по правам человека? (М.М. Захарина, М.Л. Иоффе, "Адвокат", N 7, июль 2007 г.)

Советский солдат - герой-освободитель или военный преступник?
Что скажет Европейский суд по правам человека?

Российская пресса много писала о ветеране Второй мировой войны Василии Макаровиче Кононове. За участие в этой войне на стороне "оккупанта"- Советского Союза он был осужден латвийским судом к шести годам лишения свободы. Его действия были квалифицированы по ст. 683 УК Латвии (в редакции 1993 г.) как "совершение умышленных действий, предусмотренных соответствующими конвенционными нормативными актами, то есть нарушение правил ведения войны, проявившееся в убийствах, пытках, грабежах мирных жителей, неоправданном разорении жилых и хозяйственных строений на оккупированных территориях". До 1993 г. такой статьи в УК ЛР не существовало.

Фабула дела такова.

Василий Кононов родился в Латвии в 1923 г. В 1940 г. Сейм Латвийской Республики принял Декларацию о вхождении Латвии в состав Советского Союза, и Василий Макарович стал советским гражданином. После нападения фашистской Германии на Советский Союз он был призван в Красную Армию и прошел курсы подрывников. Его направили в немецкий тыл в партизанскую бригаду, действовавшую в его родных местах в Латвии.

29 февраля 1944 г. разведывательная группа из 12 человек, включая радистку и санитарку, остановилась на ночлег в деревне Малые Баты. Одна из женщин группы была с грудным ребенком на руках. "Добрые" жители деревни Крупник и Шкирмант пригласили партизан обогреться и отдохнуть, уверяя, что немцев поблизости нет. Видимо, партизаны сильно промокли, замерзли, и поэтому согласились остановиться на ночлег.

Пока родственники хозяев усыпляли бдительность гостей, Крупник сообщил о партизанах находящимся в соседней деревне фашистам. О том, где они расположились на ночлег, чем вооружены, сколько человек в дозоре, указали жены и мать одного из "гостеприимных" селян.

Семейства Крупник и Шкирмант (всего девять мужчин и женщин) служили у фашистов шуцманами, т.е. в специальной группе полиции, набираемой из местных добровольцев. Всем им немцы выдали оружие и поручили представлять в деревне новую власть.

Рано утром немцы окружили овин, где отдыхали партизаны. Целый день шел бой, в результате весь партизанский отряд, включая грудного ребенка, был уничтожен. За блестящее проведение этой операции все девять отличившихся шуцманов получили от немцев в награду деньги, сахар, спирт, дрова. А еще одежду убитых партизан. Жена Шкирманта не погнушалась снять одежки с убитого грудного ребенка. Она тоже готовилась стать матерью, и ей нужны были детские вещи.

Все это происходило на глазах остальных жителей деревни. Именно они и рассказали партизанам, как погибли их товарищи.

Партизанский отряд приговорил предателей из Малых Бат к расстрелу. Приговор был приведен в исполнение 27 мая 1944 г. группой партизан, в которую входил и Василий Кононов.

В январе 1998 г. Бюро по защите Конституции Латвийской Республики возбудило в отношении В.М. Кононова уголовное дело по признакам ст. 683 УК Латвии (военное преступление).

В августе того же года 75-летний ветеран, инвалид I группы, тяжело больной человек был взят под стражу.

Приговор был вынесен 21 января 2000 г. Кононова признали "военным преступником" и по ст. 683 УК Латвии осудили к лишению свободы сроком на шесть лет с отбыванием наказания в тюрьме закрытого типа.

25 апреля 2000 г. этот приговор в апелляционном порядке был отменен, дело направлено на дополнительное расследование, а мера пресечения Кононову изменена на подписку о невыезде.

К этому моменту тяжелобольной старик провел под стражей 1 год, 8 месяцев и 11 дней.

Определение апелляционной инстанции было частично отменено по протесту Генеральной прокуратуры Латвии Департаментом по уголовным делам Сената Верховного Суда ЛР. Эта высокая судебная инстанция указала, что Кононов является субъектом ст. 683 УК ЛР и военным преступником, так как в период Второй мировой войны Вооруженные силы СССР наряду с Вермахтом были оккупационными войсками. Так Верховный Суд ЛР применил на практике разработанную новыми латвийскими политиками теорию "двойной оккупации Латвии" во время Второй мировой войны - фашистской Германией и СССР. В своем акте Департамент по уголовным делам Сената Верховного Суда ЛР прямо высказался о виновности Кононова.

Правовой основой для этих выводов послужил не международный или национальный закон, но политический документ - Декларация о восстановлении независимости Латвии, принятая Верховным Советом ЛССР 4 мая 1990 г. В ходе доследования Генеральная прокуратура вновь предъявила Кононову обвинение, несколько изменив его формулировку. Он обвинялся в том, что "будучи командиром специальной группы партизанского отряда, входившей в бригаду "Лавийня", 27 мая 1944 г., исполняя приговор трибунала партизанского отряда в отношении предателей СССР, принял участие в убийстве жителей села Малые Баты..."

3 октября 2003 г. суд переквалифицировал действия Кононова на ст. 72 УК ЛР - бандитизм. В связи с истечением сроков давности от наказания он был освобожден. Суд согласился с тем, что, будучи партизаном, Кононов не мог быть одновременно "оккупантом", что погибшие жители села Малые Баты как лица, зачисленные в немецкую полицию и вооруженные нацистами, не могли считаться "мирными жителями". Суд признал, что закон, на основании которого предъявили обвинение ветерану, в момент совершения инкриминируемых ему действий не существовал, что этому закону нельзя придавать обратную силу. Более того, суд счел законным и правомочным приговор трибунала партизанского отряда в отношении предателей и фашистских пособников. Несмотря на это, действия В.М. Кононова совершенно немотивированно были признаны бандитизмом - его группа "похитила" найденное у предателей оружие.

По протесту прокуратуры этот приговор был отменен в апелляционном порядке 3 октября 2003 г. Судебной Палатой по уголовным делам Верховного Суда ЛР. Апелляционная инстанция вынесла новый приговор. Она признала Кононова виновным в военном преступлении, предусмотренным все той же ст. 683 УК ЛР в редакции 1993 г. и осудила его к 1 году 8 месяцам лишения свободы. От наказания в связи с его отбытием к моменту вынесения приговора ветеран был освобожден. Палата указала, что действия Кононова являются преступными, так как он воевал в армии Советского Союза, который незаконно аннексировал Латвию, совершив в отношении нее военную агрессию (тем самым СССР совершил международное преступление).

Последующими судебными инстанциями этот приговор оставлен без изменения, а жалобы Кононова и его адвокатов - без удовлетворения. Судебные процессы по осуждению ветерана за участие в войне против фашизма длились шесть лет.

В августе 2004 г. Василий Кононов обратился в Европейский суд по правам человека Совета Европы. Ветеран добивается в международном суде признания факта, что в отношении него была нарушена Европейская конвенция по правам человека (Конвенция о защите прав человека и основных свобод), в частности ст. 7 ("Наказание исключительно на основании закона"), ст. 18 ("Пределы использования ограничений в отношении прав") во взаимосвязи со ст. 3 ("Запрещение пыток") и ст. 5 ("Право на свободу и личную неприкосновенность"), ст. 6 ("Право на справедливое судебное разбирательство"), ст. 13 ("Право на эффективное средство правовой защиты"), ст. 15 ("Отступление от соблюдения обязательств в чрезвычайных ситуациях") применительно к ст. 3 и 7.

Жалоба была принята к рассмотрению. 26 января 2006 г. Европейский суд ее "коммуницировал" - предложил Правительству Латвии представить свои возражения по доводам жалобы.

По мнению государства-ответчика, ветеран был правильно осужден национальным судом за совершение военного преступления в период Второй мировой войны, согласно нормам международного, национального права и общим принципам права, признанным цивилизованными странами, его действия являлись международным преступлением. При этом представители Латвии ссылаются на УК РСФСР (1926 г.), который якобы содержал отдельную главу о военных преступлениях, на Гаагскую конвенцию 1907 г., Устав Международного Военного Трибунала, учрежденного 8 августа 1945 г., Женевские конвенции от 12 августа 1949 г. Правительство Латвии считает, что на основании Конвенции о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г. на преступные действия Кононова срок давности не распространяется.

Это неправильно.

Действительно, с 1940 г. в Латвии действовал Уголовный кодекс РСФСР 1926 г. Но никакого раздела о военных преступлениях (о нарушениях законов и обычаев войны) он не содержал. В названном Кодексе был раздел о воинских преступлениях, т.е. преступлениях военнослужащих, направленных против установленного порядка несения военной службы (см. Уголовный Кодекс РСФСР 1926 г., глава IХ "Преступления воинские"). Статья 193-1 УК РСФСР 1926 г. (глава IХ "Преступления воинские") гласила: "Воинскими преступлениями признаются преступления военнослужащих Рабоче-Крестьянской Красной армии и Рабоче-Крестьянского Красного флота, лиц, зачисленных в команды обслуживания, и лиц, призываемых на службу в территориальные формирования на время отбывания ими сборов, направленные против установленного порядка несения военной службы, если притом эти преступления по своему характеру и значению не могут быть совершены гражданами, не состоящими на военной или военно-морской службе".

Привлечение к уголовной ответственности за воинские преступления возможно в пределах срока давности. Ни в момент совершения инкриминируемых В.М. Кононову действий, за которые он был осужден, ни никогда позже советское законодательство не предусматривало уголовной ответственности военнослужащего Красной Армии за исполнение приказа командования. Напротив, уголовная ответственность наступала за неисполнение приказа командира как за воинское преступление. Например, ст. 193.3 УК РСФСР 1926 г. устанавливала: "Неисполнение военнослужащим законного приказания по службе, если это неисполнение имело место в боевой обстановке, влечет за собой применение меры социальной защиты в виде лишения свободы на срок не менее трех лет, а если оно повлекло за собой вредные последствия для боевых действий, - высшую меру социальной защиты", т.е. - смертную казнь".

Пособничавшие врагу лица привлекались к уголовной ответственности за измену Родине, т.е. за государственное преступление. Поэтому утверждение латвийского правительства, что действия ветерана, за которые он был осужден, в момент их совершения являлись уголовным преступлением по национальному праву, является юридически безграмотным.

Не менее ошибочны и ссылки на названные международно-правовые акты.

К военным преступлениям, совершенным в период Второй мировой войны, применима и Гаагская конвенция 1907 г., и ст. 6 Устава Нюрнбергского Международного Военного Трибунала, и Конвенция о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.

Но к событиям 27 мая 1944 г. и Василию Кононову эти международные нормы отношения не имеют.

Гаагская Конвенция о законах и обычаях сухопутной войны от 18 октября 1907 г. запрещает ряд средств нанесения вреда неприятелю. В частности, запрещено предательски убивать или ранить лиц, принадлежащих к населению неприятеля. Речь идет именно о населении противоборствующей стороны, а не о собственном населении.

Устав Нюрнбергского международного военного трибунала называет военными преступниками лиц (руководителей, организаторов, подстрекателей и пособников), совершивших индивидуально или в качестве членов организации в интересах европейских стран оси*(1) следующие действия: убийства, истязания, увод в рабство или для других целей гражданского населения оккупированной территории, убийства и истязания военнопленных или лиц, находящихся в море, убийства заложников, ограбление общественной или частной собственности, бессмысленное разрушение городов или деревень, разорение, не оправданное военной необходимостью (ст. 6 Устава Военного Трибунала европейских стран оси).

Таким образом, в Уставе определено, что убийство должно считаться военным преступлением, если оно совершено в отношении гражданского населения лицом, действовавшим в интересах Германии и ее союзников на территории, оккупированной этими европейскими странами оси.

Устав не предусматривает возможности привлечения к уголовной ответственности за военное преступление лица, действовавшего на собственной, а не оккупированной, территории, против вооруженных врагом предателей по аналогии.

Следует отметить, что определение "оккупированной территории" дано в приговоре Нюрнбергского Международного Военного Трибунала: "Утверждалось также, что Германия не была более связана правилами ведения войны на суше на многих территориях, оккупированных во время войны, потому что Германия полностью покорила эти страны и включила их в состав Германской империи; это обстоятельство якобы дало Германии право действовать в отношении этих оккупированных стран таким образом, как если бы они были частью Германии. По мнению Трибунала, в настоящем деле нет необходимости решать вопрос, является ли эта "доктрина покорения", в какой бы мере она ни зависела от военных завоеваний, применимой в тех случаях, когда покорение возникает в результате агрессивной войны. Эта доктрина никогда не рассматривалась как применимая до тех пор, пока существует действующая армия, которая пытается вернуть оккупированную страну ее настоящему владельцу, и поэтому в настоящем деле эта доктрина не может быть применима в отношении какой-либо из территорий, оккупированных после 1 сентября 1939 г."*(2)

Из этого определения следует, что заявитель не мог считаться в период Второй мировой войны на территории Латвии представителем оккупационных войск. Оккупационными являлись именно войска нацистской Германии, против которой он воевал на территории страны, гражданином которой был. Никакой отдельной, самостоятельной действующей армии Латвии, противостоящей СССР, не существовало. Все население, защищающее Латвию от нацистской агрессии, воевало на стороне СССР. Те лица, которые воевали против СССР, были на стороне европейских стран оси (Германии и ее союзников).

Поэтому действия Василия Кононова 27 мая 1944 г., воевавшего на стороне антигитлеровской коалиции на территории страны, гражданином которой он был, в армии той же страны, не могут считаться военным преступлением по Гаагской конвенции 1907 г. и по Уставу Нюрнбергского международного военного трибунала. В связи с этим не применима к делу Кононова и Конвенция о неприменении срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества от 26 ноября 1968 г.

Латвийские судебные органы в обоснование виновности Кононова ссылались на Женевскую конвенцию от 12 августа 1949 г. и Первый дополнительный протокол к ней "О защите жертв международных вооруженных конфликтов" от 8 июня 1977 г., придав им обратную силу.

Принятые спустя пять лет после событий в Малых Батах Женевские конвенции к делу Кононова применены быть не могут. Однако их анализ все же интересен для правовой оценки этих событий.

Он подтверждает, что субъектом военного преступления могут быть только лица, воюющие на стороне "оккупирующей Державы", совершившие запрещенные ею серьезные нарушения в отношении граждан противоборствующей стороны.

Статья 147 Женевской конвенции 1949 г. предусматривает, что указанные в ней действия являются серьезными нарушениями по смыслу этой Конвенции, только если они направлены против лиц, "на которые распространяется покровительство настоящей Конвенции" (ст. 147 Женевской конвенции о защите гражданского населения во время войны от 12 августа 1949 г.).

Статья 4 Конвенции определяет круг лиц, подпадающих под такое покровительство: "Под защитой настоящей Конвенции состоят лица, которые в какой-либо момент и каким-либо образом находятся в случае конфликта или оккупации во власти стороны, находящейся в конфликте, или оккупирующей Державы, гражданами которой они не являются.

Граждане какого-либо Государства, не связанного настоящей Конвенцией, не состоят под ее защитой".

Василий Кононов был гражданином СССР, воевал на его стороне против оккупационных фашистских войск. Его правовой статус исключает возможность признания его оккупантом и, как следствие, военным преступником. Поэтому латвийская сторона, добиваясь осуждения ветерана как военного преступника, развивает глубоко порочную теорию "двойной оккупации".

Исходя именно из этой теории национальный суд признал Кононова военным преступником, т.е. лицом, совершившим деяние, которое по определению может совершить только тот, кто воюет во вражеской армии на оккупированной территории. Это приводит к абсурду: с одной стороны, суд признает Кононова партизаном на территории своей страны, а с другой - "оккупантом".

Считать заявителя военным преступником нельзя не только потому, что вооруженные врагом лица, предавшие советских партизан, не могли считаться "мирными гражданами", не только потому, что в их отношении имелся приговор трибунала, но в первую очередь потому, что действия советских партизан на латвийской территории, согласно действовавшему тогда закону, не считались действиями вражеской армии на оккупированной территории. Следовательно, действия советских партизан не могли быть квалифицированы как военное преступление.

4 мая 1990 г. Верховный Совет Латвийской Советской Социалистической Республики принял Декларацию, которая провозгласила, что присоединение Латвии к СССР произошло путем обмана народа, что имела место вооруженная агрессия СССР и оккупация им Латвии (абз. 2 и 4 Декларации "О восстановлении независимости Латвийской Республики"). Эта Декларация впервые квалифицировала действия СССР как международное преступление. Затем последовала Декларация об оккупации Латвии от 22 августа 1996 г. Поскольку советская "оккупация" началась в 1940 г., а окончилась в 1990 г., то латвийские политики и юристы делают вывод, что она не прекращалась и в период Второй мировой войны во время фашистской оккупации. Именно эти две политические декларации и легли в основу обвинительного приговора в отношении ветерана Кононова. Логика проста: Советский Союз совершил международное преступление - оккупацию Латвии, поэтому воевавший на его стороне Кононов - военный преступник. Между тем, прежде чем признать международными преступниками исполнителей воли государства, нужно установить, что воля государства была направлена на преступные цели. Так было сделано в отношении руководителей гитлеровской Германии. Их судил Международный Военный Трибунал, созданный державами антигитлеровской коалиции.

Национальный суд принял новую оценку исторических событий, содержащуюся в Декларации от 4 мая 1990 г., в качестве обстоятельства, не требующего доказывания. На основе законодательных актов - Декларации о восстановлении независимости Латвийской Республики от 4 мая 1990 г. и Декларации об оккупации Латвии от 22 августа 1996 г. изменилось направление уголовных репрессий. Субъектами военных преступлений наравне с лицами, сотрудничавшими с нацистами, стали признаваться участники войны, воевавшие на стороне антигитлеровской коалиции. То, что раньше - в период войны и долгие годы после ее окончания - считалось героическим поступком, вдруг стало в глазах правоприменителя преступлением.

Теория двойной оккупации Латвии (СССР и Германией) появилась только после восстановления независимости этой страны. В момент исполнения приговора трибунала в отношении предателей из Малых Бат заявитель не знал и не мог знать, что спустя много лет появится новое судебное толкование национальными судами международного права, согласно которому воевавшие в Латвии советские партизаны могут стать субъектами военных преступлений, так как являлись "представителями оккупационной власти".

Это толкование международного права позволяет новым латвийским властям пересматривать историю Второй мировой войны. Не случайно правительство Латвии предлагает Европейскому суду по правам человека "исправлять недостатки Нюрнбергского процесса", т.е., по сути, ревизовать приговор Нюрнбергского трибунала.

Третий год ветеран ждет решения Европейского суда. Процедура в этой высокой международной судебной инстанции очень нескорая, и Василий Кононов может не дожить до ее окончания, как не дожили до решения по своему делу другие осужденные в Латвии ветераны Великой Отечественной войны - Николай Тесс и Николай Ларионов.

К сожалению, при рассмотрении дела Кононова Европейским судом мы сталкиваемся с некоторыми трудностями, связанными с работой Секретариата этого Суда.

Известно, что каждая поступающая в Суд жалоба попадает в тот отдел секретариата, в котором часто работают специалисты, приглашенные из государства, на которое жалуется заявитель. Это очень разумно, так как на первом этапе - до принятия решения о приемлемости жалобы - по желанию заявителя переписка может вестись на одном из языков государств - участников Европейской конвенции. Документы, прилагаемые к жалобе, как правило, составлены на этом языке. Заявитель не обязан их переводить на официальные языки Суда - английский или французский. Это делает Секретариат, освободив тем самым заявителей от больших (для многих неподъемных) расходов. Секретариат, изучив жалобу и приложенные к ней документы, излагает ее суть Суду при подготовке к рассмотрению дела.

Текст изложения жалобы направляется заявителю.

Получив изложение Секретариатом жалобы Кононова от 26 января 2006 г., мы были неприятно удивлены. Позиция заявителя относительно допущенных в отношении него нарушений Европейской конвенции отражена была недостаточно точно. Изложение составлено тенденциозно, приводились не подтвердившиеся по делу обстоятельства, которые выставляли В.М. Кононова жестоким и трусливым человеком. Эти сведения в жалобе отсутствовали, их нельзя было почерпнуть в приложенных в жалобе документах. А ведь к моменту составления изложения жалобы секретарем (грефье), она еще не была коммуницирована, т.е. официально Латвия еще не была извещена о ее существовании и не могла представить свою позицию. Откуда Секретариат узнал об этих обстоятельствах (изложенных, кстати, в одном из следственных документов и не подтвержденных последующими судебными решениями!), для нас остается загадкой.

На наши возражения относительно этого факта Суд ответил, что никаких оснований для беспокойства относительно объективности Секретариата нет, что все его сотрудники состоят на службе Суда и имеют обязательства исключительно перед ним.

Это верно. Сотрудники Секретариата Суда не состоят на службе государства, направившего их на работу в Европейский суд по правам человека. При вступлении в должность они приносят следующую присягу: "Клянусь, что буду выполнять возложенные на меня должностные обязанности, которые мне доверены в качестве Секретаря Европейского суда по правам человека, со всей лояльностью, благоразумностью и добросовестностью" (ст. 15 Регламента Суда).

Нас огорчает длительность судебной процедуры. Мы неоднократно просили Суд рассмотреть дело в приоритетном порядке, применив ст. 41 Регламента. Ведь Кононову сейчас уже 84 года, он тяжелобольной инвалид и может не дожить до рассмотрения его дела. Статья 41 Регламента - как раз для таких исключительных случаев.

В мае этого года Европейский суд сообщил, что седьмое ходатайство о рассмотрении дела Кононова в приоритетном порядке удовлетворено на заседании секции Суда. Это первый шаг. Будем работать дальше.

М.М. Захарина,

адвокат

М.Л. Иоффе,

юрист, директор некоммерческого правозащитного учреждения

"Центр по оказанию правовой помощи соотечественникам

"Москва-Россияне"

"Адвокат", N 7, июль 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Европейские страны оси - историческое название военно-политического союза Германии и ее союзников в годы Второй мировой войны.

*(2) Сборник материалов Нюрнбергского процесса. В 8 т. - М.: Юридическая литература, 1999. Т. 8. С. 636.