Разрешение коллизий подведомственности (Н.Г. Елисеев, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 8, август 2007 г.)

Разрешение коллизий подведомственности

Правовое понятие "подведомственность" происходит от глагола "ведать" (букв. знать, а также заведывать или править, управлять, распоряжаться по праву)*(1) и в российском процессуальном праве означает предметную компетенцию судов, арбитражных судов, третейских судов, нотариата, органов по рассмотрению и разрешению трудовых споров, других государственных или негосударственных органов и организаций, имеющих право рассматривать и разрешать отдельные правовые вопросы*(2); относимость споров о праве или иных дел к ведению различных государственных либо негосударственных органов, полномочных разрешать эти споры и дела*(3). В рамках данного понятия определяются возможные правовые пути разрешения конфликтов или защиты юридических интересов, дается ответ на вопрос, какая ветвь судебной власти или иные органы государственной власти либо негосударственные учреждения могут рассмотреть соответствующее дело и принять по нему решение, подлежащее принудительному исполнению.

Анализ судебной практики свидетельствует, что суды довольно часто обращаются к предписаниям, позволяющим возвратить исковое заявление или прекратить производство по причине неподведомственности дела*(4). Это обстоятельство является очевидным свидетельством актуальности исследования подведомственности даже с учетом того, что тема привлекала и привлекает внимание многих авторов, и по ней написано немало работ*(5). Среди некоторых связанных с нею проблем в качестве предмета настоящей статьи выбрана проблема разрешения коллизий подведомственности. Это обусловлено тем, что в ряде случаев действующее законодательство ведет к возникновению между органами правосудия недопустимых в современных условиях споров о подведомственности. Характерным является следующий пример.

ООО-инвестор заключило с гражданином К. договор, по которому оно уступило свое право потребовать от ООО-застройщика передачи нежилого помещения. Участник ООО-инвестора гражданин Д., полагая, что эта сделка совершена с нарушением требований п. 1 ст. 46 Федерального закона "Об обществах с ограниченной ответственностью", ее оспорил. С этой целью он обратился в Ленинский районный суд г. Тюмени с исковым заявлением к ООО-инвестору, ООО-застройщику и гражданину К. о признании указанного договора недействительным. Суд возвратил исковое заявление с рекомендацией обратиться в арбитражный суд Тюменской области. Истец обжаловал действие районного суда. Тюменский областной суд жалобу отклонил. Обе инстанции, сославшись на ст. 33 АПК РФ, пришли к выводу о неподведомственности спора суду общей юрисдикции. Тогда Д. с тем же требованием обратился в арбитражный суд Тюменской области, который производство по делу прекратил ввиду его неподведомственности арбитражному суду. Апелляционная и кассационная инстанции пришли к тому же выводу. Лишь в ходе надзорного производства Президиум ВАС РФ установил, что в этой ситуации заявитель по существу лишается права на судебную защиту*(6).

Такого рода ситуации, явно демонстрирующие нарушение права на судебную защиту (ч. 1 ст. 46 Конституции РФ), как ни странно, отчасти являются результатом стремления обеспечить полноценное осуществление указанного положения посредством его конкретизации в виде права на рассмотрение дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47 Конституции РФ)*(7). По мнению Конституционного Суда, в силу требований Конституции РФ, в том числе ее ст.ст. 46 и 47 (ч. 1), подсудность дел определяется законом. В таком законе должны быть закреплены критерии, которые в нормативной форме (в виде общего правила) предопределяли бы, в каком суде подлежит рассмотрению то или иное гражданское либо уголовное дело, что позволило бы суду (судье), сторонам и другим участникам процесса избежать неопределенности в этом вопросе. В противном случае неопределенность приходилось бы устранять путем правоприменительного решения, т.е. дискреционным полномочием правоприменительного органа или должностного лица, и тем самым определять подсудность дела не на основании закона*(8).

Праву граждан на судебную защиту соответствует обязанность государства создать эффективную и доступную систему правосудия. Сложность, разнообразие и многочисленность споров оправдывают необходимость специализации судебных органов, разграничение их компетенции по роду дел и территории с той целью, чтобы обеспечить квалифицированное судопроизводство, наиболее доступное, удобное или наименее обременительное для участвующих в нем лиц. Необходимость правил, определяющих полномочие каждого органа правосудия, не вызывает сомнений, и соблюдение этих правил, действительно, является гарантией полноценной судебной защиты. Однако вряд ли было бы правильно переоценивать их значение и любое отступление от них отождествлять с нарушением ч. 1 ст. 47 Конституции РФ, в особенности если речь идет о разграничении компетенций судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Специализация суда - важная предпосылка качественного судопроизводства, однако она не должна превращаться в абсолютное условие правосудия. Другими словами, то обстоятельство, что суд рассмотрел то или иное требование, формально не относящееся к его ведению, само по себе еще не означает, что принятое им решение является незаконным как противоречащее конституционному праву на независимый и беспристрастный суд. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды обладают всеми обязательными атрибутами органа правосудия. Несоблюдение правил подведомственности как нарушение норм процессуального права является основанием для отмены решения суда первой инстанции только при условии, если это нарушение привело или могло привести к неправильному разрешению дела (ч. 1 ст. 364 ГПК РФ, ч. 3 ст. 270, ч. 3 ст. 288 АПК РФ).

Между тем отечественное регулирование подведомственности явно ориентируется на концепцию ее абсолютной ценности. Об этом свидетельствует то обстоятельство, что в этом регулировании акцентируется проблема совершенствования критериев подведомственности. В отечественной доктрине среди основных способов разрешения коллизий юрисдикций называют законодательные изменения, направленные на более четкое разграничение компетенции между различными ветвями судебной власти; единообразное и уточняющее толкование соответствующих законодательных норм высшими органами правосудия*(9).

Только посредством совершенствования критериев подведомственности или подсудности проблема разграничения юрисдикций не решается. По этому поводу известный правовед Российской Империи К.Н. Анненков писал, "... никакой закон не может предусмотреть и определить наперед все случаи, могущие встретиться в жизни, и никакой комментарий не в состоянии рассмотреть тот или другой закон со всех сторон и разрешить все недоумения, возникающие вследствие неясности того или другого законоположения. Наконец, толкование иногда даже самого ясного закона может быть весьма различно: один суд может понимать известное правило закона в одном смысле, другой же суд тому же самому правилу будет придавать совершенно другое значение. Иногда такое разномыслие двух судов по поводу какого-либо постановления о подсудности может повести, например, к тому, что какое-либо дело, подсудное одному из двух судов, будет, однако же, обоими судами признано неподсудным ни одному из них, вследствие чего истец будет поставлен в невозможность восстановить при содействии суда свое нарушенное право. Отсюда необходимость установления таких правил, которые определяли бы тот путь, следуя которому истец имел бы возможность устранить разномыслие суда судов по вопросам подсудности и нашел суд, компетентный для разрешения его просьбы"*(10). Таким образом, в механизме правового регулирования компетенции юрисдикционных органов должны присутствовать не только четкие критерии определения подведомственности дел, но и средства разрешения возможных коллизий юрисдикций.

Российский Устав гражданского судопроизводства 1864 г. такие средства предусматривал, соответствующие правила находились в разделе "Пререкания о подсудности и порядок их разрешения" (ст.ст. 229-244.1). Пререкание (т.е. спор о подсудности) могло возникнуть между различными судебными учреждениями, если два суда полагали, что определенное дело находится в их компетенции, либо, напротив, отказывались принимать его к производству по той причине, что оно им неподсудно. Кроме того, существовали коллизии подведомственности - пререкания между судебными и правительственными установлениями (органами). Порядок разрешения споров о компетенции дифференцировался в зависимости от различных факторов, в том числе от того, разрешалось ли пререкание о подсудности или подведомственности.

Производство в целях устранения противоречий подсудности возбуждалось по ходатайству (частной жалобе) заинтересованной стороны (ст. 232), а формальным основанием для этого были определения судов, которыми они в отношении одного и того же дела либо признавали, либо отрицали свою компетенцию*(11). Пререкание о подсудности разрешалось вышестоящим судом (судебной палатой) (ст. 234).

Поводом для спора о подведомственности могло стать определение суда о принятии дела к производству (согласно ст. 237 всякое сомнение в том, подлежит ли возникшее в суде дело рассмотрению в правительственных или же в судебных органах, разрешалось судом, который мог принять дело к своему производству или признать, что оно ему неподведомственно); и направленное суду сообщение правительственного органа о том, что принятое этим судом дело находится в компетенции его ведомства (ст. 240). Разрешение пререканий такого рода находилось в компетенции особого присутствия Судебной Палаты (ст. 242).

Законодательство советского периода отказалось от института пререкания о подсудности и заменило его более простым и прогрессивным вариантом устранения коллизий судебных компетенций (ст. 33 ГПК РСФСР 1923 г., ч. 2 ст. 125 ГПК РСФСР 1964 г.). Вопрос о подсудности, в принципе, окончательно разрешался судом первой инстанции: он либо принимал дело к своему производству, либо передавал его в другой суд, который был обязан принять это дело к рассмотрению. Тем самым устранялась сама возможность разногласий в позиции судов относительно подсудности. Определение о передаче дела в другой суд могло быть обжаловано (ч. 3 ст. 122 ГПК РСФСР 1964), но ошибка в определении подсудности сама по себе не являлась основанием для отмены судебного решения по существу дела, за исключением случаев, когда такая ошибка привела или могла привести к неправильному разрешению дела (ст. 308 ГПК РСФСР 1964).

Подведомственность в судебном порядке определялась особым образом*(12). Помимо того, что она могла быть установлена позитивно, когда суд принимал дело к рассмотрению (в том числе связанные между собой требования, из которых одни подведомственны суду, а другие - органам арбитража (ст. 28 ГПК РСФСР 1964 г.)), предусматривалась возможность отрицания судебной подведомственности - суд мог отказать в принятии искового заявления или прекратить производство по делу, если оно, по его мнению, не подлежало рассмотрению в судебных органах (п. 1 ч. 2 ст. 129, п. 1 ст. 219 ГПК РСФСР 1964 г.). При этом суд должен был указать орган, в который следует обратиться заявителю (предл. 2 ч. 3 ст. 129, предл. 2 ч. 1 ст. 220 ГПК РСФСР 1964 г.). Поскольку согласно ч. 1 ст. 13 ГПК РСФСР 1964 г. вступившие в законную силу судебные акты были обязательны для всех государственных учреждений, предприятий, колхозов и иных кооперативных и общественных организаций, должностных лиц и граждан и подлежали исполнению на всей территории СССР, указание суда относительно подведомственности обязывало несудебный правоприменительный орган принять к рассмотрению соответствующее дело. Правда, в тот период судебная власть в СССР не была в полной мере независимой и не обладала приоритетом в разрешении споров - значительная часть дел разрешалась в административном порядке. Далеко не всегда судебное постановление подлежало неукоснительному соблюдению и исполнению. Поэтому указанные нормы процессуального законодательства не исключали пререканий о компетенции,*(13) однако воплощенная в них модель установления подведомственности, в принципе, заслуживает одобрения.

Действующее законодательство РФ сохранило без существенных изменений примененный в ГПК РСФСР подход к установлению подсудности. Процессуальные кодексы РФ также наделяют суды первой инстанции полномочием разрешать сомнения относительно подсудности и передавать дело в другой суд, который должен это дело принять к рассмотрению, и не допускают споры о подсудности (ст. 33 ГПК РФ, ст. 39 АПК РФ).

Коллизии подведомственности разрешаются по новым правилам, которые, на наш взгляд, не в полной мере соответствуют сути регулируемых отношений. В современной России действуют формально независимые друг от друга ветви судебной власти: конституционные (уставные) суды, суды общей юрисдикции, арбитражные суды. В этих условиях проблема подведомственности приобретает иное свойство. Она нередко возникает не как проблема выбора между судебным и несудебным вариантом рассмотрения дела, а как проблема определения надлежащего судебного пути его разрешения. Чаще всего приходится решать, находится ли определенный спор (например, возникший между гражданами из договора купли-продажи акции) в компетенции судов общей юрисдикции или арбитражных судов. Своеобразие этой ситуации состоит в том, что суд как орган независимый и подчиненный только Конституции РФ и федеральному закону обладает известной свободой в решении всех вопросов, связанных с рассмотрением дела, в том числе в определении своей компетенции. Ограничение судебной свободы допустимо лишь в пределах, установленных федеральным законом.

Таким образом, если в отношении несудебных органов, наделенных полномочием рассматривать дела, судебное постановление, предрешающее компетенцию этого органа, можно рассматривать как допустимое в силу принципа приоритета судебной власти в разрешении всех правовых вопросов (ч. 2 ст. 13 ГПК РФ, ч. 1 ст. 16 АПК РФ), то допустимость определения одного суда, устанавливающего, что дело находится в ведении другого суда, требует прямого законодательного обоснования. Примером такого обоснования служат правила передачи дела по подсудности. Без соответствующей коррекции эти правила, конечно же, нельзя использовать в качестве легальной базы для передачи дел, например, из суда общей юрисдикции в арбитражный суд.

В отличие от ГПК РСФСР действующее процессуальное законодательство не предусматривает обязанности суда (арбитражного суда), отказывающего в принятии искового заявления или прекращающего производство по причине неподведомственности дела, указывать орган, в который заявителю следует обратиться. Оно также не наделяет суд общей юрисдикции полномочием выносить определение, которое обязывало бы арбитражный суд принимать дело к рассмотрению, или право арбитражного суда предписать суду общей юрисдикции принять к производству спор, разбирательство по которому прекращено по причине неподведомственности. Общей нормы об обязательности судебных постановлений (ч. 2 ст. 13 ГПК РФ, ч. 1 ст. 16 АПК РФ) для обоснования таких полномочий недостаточно.

Принципиальных препятствий к установлению таких полномочий не обнаруживается. Концепция автономности различных ветвей судебной власти, которая может быть противопоставлена праву суда предрешать подведомственность дела, уравновешивается идеей единства органов правосудия. Самые разнообразные судебные учреждения едины в своей сущности - они действуют как независимый орган, беспристрастно рассматривающий дела на основе правовых норм с предоставлением субъектам процесса равных возможностей для защиты юридических интересов. В силу этих качеств они обладают общей способностью разрешать правовые споры различного содержания, в том числе касающиеся подведомственности. Характерно, что в ст. 118 Конституции РФ слово "суд" используется в единственном числе как абстрактное обозначение органа правосудия, осуществляющего конституционное, гражданское, административное и уголовное судопроизводство; а Федеральный конституционный закон от 31 декабря 1996 г. "О судебной системе Российской Федерации" содержит особое положение о гарантиях единства правовой системы (ст. 3). Все это является достаточно солидной базой для того, чтобы, как минимум, суды общей юрисдикции и арбитражные суды можно было бы рассматривать в виде единого органа гражданского правосудия, имеющего в своем составе специализированные подразделения общей и специальной юрисдикции. Обращение в этот орган посредством направления в то или иное его подразделение искового заявления порождает обязанность этого подразделения либо принять дело к своему производству, либо направить его для рассмотрения по существу в другое подразделение.

Сложности, связанные с разграничением судебных компетенций, усугубляются тем обстоятельством, что подведомственность в российском праве традиционно рассматривается в качестве предпосылки права на предъявление иска*(14). В законодательстве и судебной практике эта идея интерпретируется таким образом, что бремя отыскания надлежащего места рассмотрения спора, разрешение коллизий соответствующего законодательного регулирования и неблагоприятные последствия возможных ошибочных действий в основном возлагаются на истца (заявителя).

Прежде всего, как уже отмечалось, нарушение подведомственности влечет за собой отказ в принятии искового заявления (п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ) либо прекращение производства по делу (абз. 2 ст. 220 ГПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). В результате, истец должен начинать процесс защиты своих прав заново, и для этого ему необходимо вновь составить и подать исковое заявление, добиться возврата государственной пошлины (пп. 3 п. 1 ст. 333.40 Налогового кодекса РФ), а затем вновь ее уплатить, представить доказательства и т.д.), а ответчику - готовить свои возражения*(15).

Далее, поскольку судья, отказывая в принятии искового заявления или прекращая производство, не несет обязанности указывать, какой орган, по его мнению, должен дело рассматривать, истец оказывается один на один с проблемой подведомственности. Более того, вступившее в законную силу определение об отказе в принятии искового заявления или прекращении производства исключает возможность повторного обращения заявителя с иском к тому же ответчику, о том же предмете и по тем же основаниям в ту ветвь судебной власти, орган которой принял такое определение (ч. 3 ст. 134, ст. 221 ГПК РФ, ч. 3 ст. 151 АПК РФ). В результате, истец может лишиться права на рассмотрение его требования по существу, права на судебную защиту своих интересов, причем по причине ошибочных действий органов правосудия.

Еще один важный момент: ошибка в определении подведомственности в отечественной судебной практике и доктрине рассматривается как предъявление иска с нарушением установленного порядка в смысле ст. 203 ГК РФ*(16). Следовательно, если истец неправильно сориентировался в разграничении судебной компетенции, то его обращение в суд течения срока исковой давности не прерывает.

Подобные санкции, обеспечивающие соблюдение подведомственности, вряд ли можно считать соответствующими стандартам судебной защиты. Доступ к ней не должен затрудняться юридической казуистикой, которая сопутствует применению норм, разграничивающих компетенцию судебных органов.

В связи с этим интересен зарубежный опыт решения проблем подведомственности.

Например, в Англии и Уэльсе рассмотрение гражданских дел возложено на суды общей юрисдикции и ряд специализированных судов. Среди них коммерческий суд (Commercial Court), торговый суд (Mercantile Court), технологический и строительный суд (Technology and Construction Court), суд по морским делам (Admiralty Court), суд по делам компаний (Companies Court), суд по делам о несостоятельности (Bankruptcy Court), суд по патентным делам (Patent Court). При таком разнообразии специализаций, естественно, возникает проблема разграничения компетенции, существуют и правила, определяющие юрисдикцию каждого специализированного судебного учреждения. И хотя в английском праве разграничение между понятиями подсудности и подведомственности не проводится, - судебная компетенция обозначается понятием юрисдикция (jurisdiction), - указанные правила по своей сути аналогичны нормам, регулирующим подведомственность в российской правовой системе. Важно заметить и подчеркнуть, что эти правила вовсе не претендуют на однозначное размежевание юрисдикций.

Существование судов специальной компетенции английской доктриной объясняется стремлением содействовать более удобному и быстрому рассмотрению дела, признанием того обстоятельства, что особые категории дел, во-первых, могут быть более качественно и эффективно подготовлены и представлены адвокатами, которые являются специалистами в определенной отрасли права, а во-вторых, могут квалифицированно рассматриваться судьями, специализирующимися в той же правовой отрасли. При этом все специализированные судебные органы являются частью единого судебного учреждения - Высокого суда правосудия (High Court of Justice). Закон предусматривает разграничение компетенции внутри Высокого суда, однако юрисдикция, которой он обладает в целом, принадлежит в равной мере всем его подразделениям. Более того, в предусмотренных Правилами гражданского судопроизводства (Civil Procedure Rules 1998) (ПВС) случаях, то обстоятельство, что дело, возбужденное в Высоком суде, относится согласно закону к компетенции его определенного органа, не порождает обязанности рассматривать дело именно в этом органе или передать его туда для разбирательства*(17). Истец обладает правом подать исковое заявление в то подразделение, которое, по его мнению, является надлежащим, а суд обладает полномочием передать дело по собственной инициативе в иной юрисдикционный орган (ст. 64 и 65 Закона о Высших судах (Senior Courts Act 1981)*(18), п. 30.5 ПВС).

В Германии действует совершенно иная система органов правосудия. Здесь разрешение правовых споров возложено на несколько независимых друг от друга ветвей судебной власти, а именно на суды общей юрисдикции, которые рассматривают все уголовные и гражданско-правовые дела (включая споры, возникающие из предпринимательской деятельности) и специализированные суды (административные, финансовые, трудовые, социальные). Каждая ветвь имеет трех- или двухзвенную систему судебных органов, обеспечивающих рассмотрение дел по первой инстанции и возможность обжалования решений. Структура, компетенция и порядок деятельности соответствующих судов регулируются раздельными законами.

В германском праве системе нормы, регулирующие подведомственность, являются императивными и не могут изменяться соглашением сторон. Если дело относилось к компетенции определенной судебной системы в момент предъявления иска, то последующее изменение обстоятельств, влияющих на подведомственность, значения не имеет. Этот принцип неизменности компетенции (perpetuation fori) действует и в случае, когда принимается закон, корректирующий подведомственность*(19).

В какой суд направить свое требование, решает истец, руководствуясь соответствующим законом. Является ли его выбор правильным, определяется (как правило, окончательно) судом, в который было направлено исковое заявление (§ 17-17b Закона о судоустройстве, § 173 Устава административных судов, § 155 Устава финансовых судов, § 202 Закона о судах по социальным вопросам). С точки зрения германской доктрины и судебной практики, сомнения относительно компетенции должны устраняться до рассмотрения дела по существу. Важным является право стороны заявить возражение о неподведомственности. Заявление влечет за собой обязанность суда рассмотреть его в судебном заседании и принять постановление, которым он должен определить, обладает ли он компетенцией в отношении данного дела, или оно должно быть рассмотрено в другом органе*(20). В последнем случае постановление содержит вывод о неподведомственности иска и о передаче его в другой суд с учетом соответствующих правил родовой и территориальной подсудности. Тем самым по поводу заявленного требования прекращается юрисдикция одной ветви судебной власти и учреждается юрисдикция другой ветви. Постановление о передаче дела по подведомственности может быть обжаловано. Суд, указанный в постановлении в качестве компетентного, переадресовать дело в иную юрисдикцию не может, но за ним сохраняется право на иную квалификацию родовой или территориальной подсудности (§ 17а Закона о судоустройстве). Таким образом, проблема разграничения компетенции между независимыми ветвями судебной власти Германии разрешается по принципу приоритета: суд, в который поступило исковое заявление, наделен властью окончательно установить, в чьем ведении находится начатое в нем дело. В случае передачи дела принимающий суд этот вывод изменить не вправе.

С момента вступления в законную силу постановления о передаче дела по подведомственности дело считается находящимся в производстве суда-адресата, однако материально-правовые последствия предъявления иска, в том числе касающиеся соблюдения сроков, определяются по дате первоначального предъявления иска (абз. 1 § 17b Закона о судоустройстве).

Наиболее важные результаты английского и германского вариантов решения проблемы подведомственности состоят в том, что они исключают возможность пререканий о судебной компетенции; основное бремя определения надлежащего места рассмотрения спора возлагается на суд; неблагоприятные для истца последствия из-за ошибки в выборе суда сведены к минимуму и состоят главным образом в потере времени, необходимого для передачи дела. Аналогичные результаты в Российской Федерации достижимы посредством незначительных по объему законодательных изменений (ст. 33 ГПК РФ, ст. 39 АПК РФ), которые позволяли бы суду (арбитражному суду) передавать дело на рассмотрение другого суда (суда общей юрисдикции или арбитражного суда), если при рассмотрении дела в данном суде выявилось, что оно было принято к производству с нарушением правил подсудности или подведомственности; а кроме того, предусматривали, что при передаче дела производство по нему считается начатым со дня обращения в суд с исковым заявлением.

Н.Г. Елисеев,

кандидат юридических наук, доцент кафедры международного частного

и гражданского права МГИМО (У) МИД РФ

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 8, август 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Даль В.И. Толковый словарь живаго великорускаго языка. М.: Цитадель 1998 // Эл. словарь ABBY Lingvo. Слово "ведать".

*(2) Гражданский процесс: Учебник / Под ред. М.К. Треушникова. М.: Городец-издат, 2007. Абз. 1110.

*(3) Осипов Ю.К. Курс советского гражданского процессуального права. Т. 2. М.: Наука, 1981. С. 6.

*(4) СПС "КонсультантПлюс" по состоянию на март 2007 г. дает ссылку на более чем 600 постановлений и определений Верховного Суда, в которых речь шла о применении п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ (отказ в принятии искового заявления, в том числе на том основании, что заявление неподведомственно судам общей юрисдикции), 40 определений Верховного Суда, в которых применялся абз. 2 ст. 220 ГПК РФ (прекращение производства по делу, неподведомственного судам общей юрисдикции), 50 постановлений Президиума ВАС, связанных с прекращением производства по причине неподведомственности дела арбитражным судам (п. 1 ч. 1 ст. 150 АПК РФ). Число судебных постановлений арбитражных судов кассационной инстанции, в которых фигурирует указанное положение АПК РФ, достигает 6 тысяч.

*(5) Васьковский Е.В. Курс гражданского процесса. Том 1. М.: Издание Бр. Башмаковых, 1913. С. 484 и след.; Малышев К.И. Курс гражданского судопроизводства. Т. 1. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1876. С. 139 и след.; Энгельман И.Е. Курс русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1912. С. 112 и след.; Бахрах Д.Н. Подведомственность юридических дел и ее уровни // Журнал российского права. 2005. N 4; Осипов Ю.К. Подведомственность юридических дел. Свердловск, 1973; Осипов Ю.К. Правовые нормы, регулирующие подведомственность юридических дел, в системе советского законодательства // Правоведение. 1974. N 5. С. 28-34; Осипов Ю.К. Разрешение споров о подведомственности // Вопросы теории и практики гражданского процесса: Межвузовский научный сборник. Выпуск 1. Саратов: издательство Саратовского университета, 1976. С. 113-121; Осипов Ю.К. Курс советского гражданского процессуального права. Т. 2. М.: Наука, 1981. С. 5-18; Юдельсон К.С. Советский гражданский процесс. М.: Госюриздат, 1956. С. 180-198; Рожкова М.А. К вопросу о содержании понятий "компетентный суд" и "подведомственность дела // Журнал российского права. 2006. N 1; Ярков В.В., Осипов Ю.К. Гражданский процесс: Учебник. Изд. 5-е / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004. Абз. 1440 и след.; Абсалямов А.В., Ярков В.В. Правила подведомственности арбитражному суду споров, возникающих из административно-правовых отношений // Вестник ВАС РФ. 2001. N 6.

*(6) Постановление Президиума ВАС РФ от 24 февраля 2004 г. N 11675/03.

*(7) В указанной статье Конституции РФ термин "подсудность" используется в широком смысле и охватывает также правила, разграничивающие компетенцию различных ветвей судебной власти, т.е. подведомственность. См. об этом: Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М.: Статут, 2006. Абз. 297.

*(8) Постановление от 16 марта 1998 г. N 9-П. Абз. 30; Постановление от 25 февраля 2004 г. N 4-П. Абз. 39.

*(9) Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М.: Статут, 2006; Осипов Ю.К., Ярков В.В. Гражданский процесс: Учебник. Изд. 5-е / Под ред. В.В. Яркова. М.: Волтерс Клувер, 2004.

*(10) Анненков К.Н. Опыт комментария к Уставу гражданского судопроизводства. Том 1. СПб.: Типография Стасюлевича, 1878. С. 232.

*(11) Анненков К. Н. Указ. соч. С. 233.

*(12) ГПК РСФСР 1923 г. положений о подведомственности не содержит.

*(13) Осипов Ю.К. Разрешение споров о подведомственности // Краткая антология уральской процессуальной мысли: 55 лет кафедре гражданского процесса Уральской государственной юридической академии. Екатеринбург: Издательство Гуманитарного университета, 2004. С. 405.

*(14) Гурвич М.А. Право на иск. М.-Л.: Издательство АН СССР, 1949. С. 87; Добровольский А.А. Советский гражданский процесс. М.: МГУ, 1979. С. 117.; Ярков В.В., Осипов Ю.К. Гражданский процесс: Учебник.

*(15) Жуйков В.М. Судебная реформа: проблемы доступа к правосудию. М.: Статут, 2006.

*(16) Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 12 ноября 2001 г. N 15, Пленума ВАС РФ от 15 ноября 2001 N 18 "О некоторых вопросах, связанных с применением норм гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности" (Абзац 5 п. 15); Фаршатов И.А. Исковая давность. законодательство: теория и практика. М.: ОАО "Издательский дом "Городец", 2004; Кардакова З.А. Гражданское право. Часть первая: Учебник / Отв. ред. В.П.Мозолин, А.И. Масляев. М.: Юристъ, 2005.

*(17) Halsbury's Laws of England. Vol. 37. London: Butterworths, 2001. P. 37.

*(18) Закон о конституционной реформе 2005 г. предусматривает создание Верховного суда Соединенного Королевства (Supreme Court of the United Kingdom). В связи с этим Верховный суд Англии и Уэльса (Supreme Court of England and Wales) переименован в Высшие суды Англии и Уэльса (Senior Courts of England and Wales), соответствующее изменение внесено и в название Закона 1981 г. (Sec. 59).

*(19) Определение Федерального суда ФРГ от 11 ноября 2001 г. // Neue juristische Wochenschrift. 2002. H. 18. S. 1351.

*(20) Gottwald P. in: Zivilprozessrecht / Begr. von Leo Rosenberg, fortgef. von Karl Heinz Schwab, nunmehr bearb. von Peter Gottwald. 16. Aufl. Munchen: Beck, 2003. S. 64-65.