Соотношение прав и обязанностей кредитора и должника при осуществлении процедур банкротства (М.В. Тихончук, "Российская юстиция", N 8, август 2007 г.)

Соотношение прав и обязанностей кредитора и должника при
осуществлении процедур банкротства

Создавая российское законодательство о банкротстве, реформаторы постарались учесть опыт стран с развитой рыночной экономикой и создать максимально сбалансированную модель, учитывающую интересы кредиторов и должников. Однако уже первые попытки применения законодательства о банкротстве на практике, показали его крайнюю неэффективность. Большое распространение получило преднамеренное банкротство. С его помощью потенциально эффективные предприятия доводились до конкурсного производства в целях: смены руководства и учредителей, ухода и очистки предприятия от налогов, вывода активов предприятия, переключения финансовых потоков, смены организационно-правовой формы и реорганизации бизнеса, защиты от поглощения или поглощения интересующего предприятия, смены бизнеса и трудового коллектива, разорения потенциального конкурента и т.д. Не всегда цели, преследуемые акционерами и менеджерами, были корыстными. Но использование преднамеренного банкротства всегда увеличивает риски хозяйственной деятельности, наносит прямой вред предприятию и создает возможности для злоупотреблений как со стороны менеджеров и акционеров предприятия, так и со стороны их контрагентов (партнеров, конкурентов и государства), что снижает эффективность всей системы законодательства. Все это позволяет говорить о крайнем несовершенстве и противоречивости российской модели банкротства.

Главная причина состоит в том, что формально сбалансированный институт банкротства в России сформировался в отрыве от рыночной и институциональной среды российской экономики и корпоративного управления крупнейших российских компаний. Именно эти факторы ведут к тому, что законодательство о банкротстве используется как инструмент перераспределения доходов и богатства, а не как инструмент реформирования и регулирования экономики.

Следует заметить, что встречающиеся в законодательстве и правовой литературе "законные интересы" многие авторы рассматривают в узком и широком смысле. В широком смысле под "законными интересами" понимают те интересы, которые не противоречат закону и его основным положениям*(1). Чтобы интерес был признан законным, он должен быть непротивоправным, т.е. его реализация не может нарушать нормы права, за которыми стоят интересы общества и государства, коллективов и отдельных граждан. В узком смысле под "законными интересами" понимаются только те интересы, которые закреплены в законе*(2). Полагаю, что данный критерий ведет к сужению понятия законных интересов, так как они могут быть и не выражены в конкретной правовой норме. Следует согласиться с мнением Н.С. Малеина, который говорит о том, что непосредственное упоминание в нормах права интересов как объекта правовой защиты фактически приравнивает их к субъективным правам*(3). Когда же законные интересы не названы в текстах правовых актов, речь идет об обычных фактических (социально-экономических) интересах, не получивших "правовой оболочки" в виде норм права и возникающих на их основе субъективных правах и обязанностях*(4). "Законность" интересов выражается в том, что они вытекают из положений законодательства, соответствуют букве и духу закона, а также в том, что закон признает их объектом правовой охраны. Законные интересы являются критерием правомерности действий субъектов по отношению друг к другу.

Некоторые авторы ставят знак равенства между субъективным правом и законным интересом. Например, А.В. Малько считает, что законные интересы - это своеобразное "усеченное право", "усеченная правовая возможность"*(5). Автор полагает, что субъективное право - это просто более высокий уровень и более совершенная форма такого опосредования. Полагаю, что справедлива точка зрения С.В. Михайлова о том, что невозможно отождествлять средство реализации (субъективное право) и само явление (интерес), нуждающееся в инструменте его реализации. Субъективное право гарантирует создание необходимых социальных (правовых) условий для удовлетворения интересов управомоченного лица*(6). Таким образом соотношение субъективного права и законного интереса заключается в том, что субъективное право является юридическим служебным средством реализации социально-экономических интересов*(7), а законные интересы - те же социально-экономические интересы с той лишь разницей, что они не противоречат нормам права и правопорядка*(8).

Для правовой науки представляется более правильным определить интерес как интеллектуально осознанную нуждаемость субъекта в тех или иных благах материального или духовного характера. Сочетание объективного (существование того или иного блага в объективной реальности) и субъективного (осознанная необходимость в обладании этим благом) применительно к категории интереса объясняется тем, что интерес не только плод человеческого разума и сознания, а есть реально существующее в жизни явление, которое необходимо учитывать и с которым нельзя не считаться*(9). Между тем достаточное распространение в науке получил объективистский подход в понимании категории интереса (существует вне их осознания самим субъектом права)*(10). В основу данного подхода заложена идея правовой регуляции и защиты тех общественно значимых интересов, о существовании которых субъект права может и не подозревать. Говоря словами С.А. Муромцева, процесс правообразования учитывает пожелания, которые составляют нечто среднее между пожеланиями наиболее поляризованных частей общества, а действующий правовой порядок уравновешивает разнообразие стремлений и интересов, выражая их средний уровень в данном обществе*(11). В соответствии с этим законодатель выделяет наиболее важные, актуальные и типичные общественные отношения и дает основу не только для формирования норм права, но и закрепляет в общественном сознании стереотипы поведения, формирует нормы морали и нравственности, дает обществу ценностную ориентировку*(12).

Отчасти с приведенными доводами следует согласиться. Право, действительно, должно ориентироваться на некие общие, устоявшиеся в данном месте, в данное время идеи и принципы, но это будут только направления, шаблоны. Между тем право только тогда имеет ценность, когда оно способно реализовываться, проявляться в движении. Без осознания субъектом своего интереса субъективное право никогда не будет осуществлено, а без применения гражданско-правовых методов принуждения, в случае нарушения права или интереса, последние не способны оживиться и привести к какому-либо юридическому эффекту. В этом и проявляется субъективная составляющая категории "интерес". Классическим примером дуалистического содержания интереса может послужить процесс реализации прав и интересов кредиторов в деле о банкротстве. Конкурсное право предоставляет кредиторам (уполномоченным органам) возможность реализовать свои права и имущественные интересы посредством участия в определении юридической судьбы должника, а также распределении денежных средств, полученных в результате реализации конкурсной массы. Однако только инициатива кредиторов может повлечь реализацию их прав и имущественных интересов. Юридическим фактом, предшествующим участию конкурсного кредитора (уполномоченного органа) в мероприятиях конкурса, является установление арбитражным судом размера их требований и включения в реестр (ст.ст. 71, 100 Закона о банкротстве). В случае неосознания своих прав и интересов или нежелания кредитора участвовать в конкурсе Закон о банкротстве не предусматривает случаи, когда такие права и интересы могут быть реализованы или подлежали бы защите.

Необходимо отметить, что не каждый осознанный субъектом интерес подлежит защите со стороны права. Интерес приобретает юридический характер только тогда, когда находится в правовых (законодательных) рамках. Такой интерес в науке называют "охраняемый законом интерес"*(13) (или юридический интерес). Говорить о совпадении охраняемых законом интересов представляется некорректным и с правовой точки зрения. В связи с тем, что юридический интерес является целью существования субъективного права*(14), а право, в свою очередь, средством достижения этого интереса, можно предположить, что достижение последнего невозможно вне правоотношения. Соответственно, представляется юридически неверным говорить о совпадении интересов субъектов - участников различных, как обязательственных, так и вещных правоотношений.

Для целей настоящего исследования следует обратить внимание на соотношение некоторых прав и обязанностей кредитора и должника в рамках ныне действующего Закона о банкротстве. Хотела бы обратить внимание, что в настоящей работе подлежит трактовке баланс прав и обязанностей только кредитора и должника, иные субъекты конкурсного права не подлежат рассмотрению в данной статье.

При рассмотрении соотношения прав и обязанностей кредитора и должника следует в первую очередь обратить внимание, что не каждое право кредитора в полной мере корреспондирует праву или же обязанности должника. При производстве процедур банкротства возможные такие ситуации, когда праву кредитора не соответствует обязанность должника выполнить какие-то действия или же напротив обязанности должника совершенно не обязательно должно корреспондировать обязанность должника. В зависимости от этого приведем классификацию формы корреспонденции прав и обязанностей кредитора и должника:

полная форма корреспонденции;

неполная (усеченная) форма корреспонденции;

условная форма корреспонденции.

Полная форма корреспонденции представляет собой классическое понимание построение правовой нормы, при которой право одного субъекта правоотношений полностью корреспондируется с обязанностью другого субъекта правоотношения осуществить какое-то действие. В русской дореволюционной литературе правоотношение (или, как оно тогда называлось, юридическое отношение) рассматривалось в известном смысле как субъективное право, реализация которого обеспечивается посредством притязания к другому лицу. Так, Н.М. Коркунов основным в правоотношении считал обязанность, рассматривая правоотношение как отношение двух субъектов, связанных друг с другом взаимными правами и обязанностями*(15). Ф.В. Тарановский, Г.Ф. Шершеневич, Л.И. Петражицкий также считали юридические отношения связью между двумя лицами, между которыми устанавливаются взаимная обязанность и притязание. "Избирая в соответствии с общей нормой вариант конкретного соотношения прав и обязанностей в данном отношении, определяя свои права и обязанности, участники правоотношения обогащают таким образом общую норму закона, что чрезвычайно важно для полной и эффективной реализации нормы"*(16).

Исследуя нормы Закона о несостоятельности, следует привести в качестве примера право кредитора обращаться в Арбитражный Суд с заявлением о признании должника банкротом (п. 1 ст. 7 Закона о несостоятельности 2002 года), которому прямо корреспондирует право должника подавать в Арбитражный Суд заявление должника в случае предвидения банкротства при наличии обстоятельств, очевидно свидетельствующих о том, что он не в состоянии будет исполнить обязанность по уплате обязательных платежей в установленный срок. "Возможность обращаться в арбитражный суд в предвидении банкротства при определенных условиях может служить дополнительной защитой законных интересов как должника, так и его кредиторов"*(17). Предвидение банкротства - ситуация, когда срок исполнения обязательства еще не наступил, но имеются обстоятельства, свидетельствующие, что через некоторое время должник окажется неспособным удовлетворить денежные обязательства, в также не сможет вносить обязательные платежи в бюджет и внебюджетные фонды.

Необходимо отметить, что при рассмотрении корреспонденции права кредитора праву должника подавать в Арбитражный суд заявления о признании должника банкротом также нельзя оставить без внимания, что помимо права у должника возникает и обязанность в определенных случаях подавать заявление в Арбитражный суд о признании должника банкротом (ст. 9 Закона о несостоятельности). Специфика конструкция нормы в данном случае интересна тем, что помимо привычной корреспонденции право - обязанность, в данном случае праву кредитора противопоставляется одновременно аналогичное как право, так и обязанность должника.

Более стандартная форма полной корреспонденции выражается в праве кредитора на осуществление мер, направленных на восстановление платежеспособности должника на основании соглашения с последним (п. 3 ст. 30 Закона о несостоятельности), которое соотносится с обязанностью должника предпринимать своевременные меры по предупреждению банкротства организаций (п. 2 ст. 30 Закона о несостоятельности). Помимо вышеописанной нормы, законодатель предусмотрел также и такую конструкцию, когда праву кредиторы противопоставляется право должника, а именно право кредитора (представителя собрания кредиторов) и право должника отвести по одной кандидатуре арбитражных управляющих, указанных в списке кандидатур (п. 4 ст. 45 Закона о несостоятельности). Правовая норма, предусматривающая прямую корреспонденцию прав кредитора и должника, полностью уравновешивает интересы двух субъектов конкурсного процесса, что, безусловно доказывает нейтральный характер модели Закона о несостоятельности РФ.

Неполная (усеченная) форма корреспонденции прав и обязанностей кредитора и должника при производстве процедур банкротства выражается в отсутствии корреспонденции правам кредитора прав обязанности должника или же наоборот отсутствие корреспонденции обязанностям или же правам должника прав кредиторов. Так, например, по Закону о несостоятельности 2002 года праву кредиторов созывать собрание кредиторов (п. 1 ст. 14 Закона о несостоятельности) не противопоставляются ни права, ни обязанности должника каким-либо образом инициировать созыв собрания кредиторов. В соответствии с п. 1 ст. 12 Закона о несостоятельности представители должника могут лишь участвовать в собрании кредиторов, однако без права голоса, а также выступать по всем вопросам повестки дня собрания. Данное право должника с трудом можно назвать корреспондирующим праву кредитора созывать собрание.

Другое не менее показательное право кредиторов, которое, с моей точки зрения, подпадает под категорию неполной (усеченной) формы корреспонденции, является право комитета кредиторов требовать от руководителя должника (арбитражного управляющего) предоставить информацию о финансовом состоянии должника и ходе процедур банкротства (п. 3 ст. 17 Закона о несостоятельности). Указанному праву, реализующему информационные интересы кредиторов, не противопоставляется обязанность должника предоставить указанную информацию. В данном случае небезынтересным представляется пример из судебно-арбитражной практики, по которому: Комитет кредиторов открытого акционерного общества "Псковское лесопромышленное предприятие" (далее - Комитет кредиторов) обратился в Арбитражный суд Псковской области с требованием о признании незаконным бездействия конкурсного управляющего открытого акционерного общества "Псковское лесопромышленное предприятие" Джамалдаева Апти Халидовича, выразившегося в непредставлении сведений, затребованных Комитетом кредиторов.

Определением от 02.10.2006 требования Комитета кредиторов удовлетворены.

В апелляционном порядке дело не пересматривалось.

В кассационной жалобе конкурсный управляющий Джамалдаев А.Х. просит отменить определение от 02.10.2006 в части признания незаконным бездействия конкурсного управляющего, поскольку считает, что Федеральный закон от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" (далее - Закон N 127-ФЗ) не содержит норм, позволяющих признавать бездействие конкурсного управляющего незаконным.

Отзыв на кассационную жалобу не представлен.

Стороны надлежащим образом извещены о времени и месте судебного разбирательства, однако в суд кассационной инстанции своих представителей не направили.

Законность обжалуемого судебного акта проверена в кассационном порядке.

Как следует из материалов дела, открытое акционерное общество "Псковское лесопромышленное предприятие" (далее - Общество) признано банкротом, конкурсным управляющим назначен Джамалдаев А.Х.

Комитет кредиторов направил конкурсному управляющему требование от 08.06.2006 о представлении сведений для оценки финансового состояния должника в соответствии с абзацем 2 п. 3 ст. 17 Закона N 127-ФЗ.

Согласно почтовому уведомлению требование Комитета кредиторов было получено конкурсным управляющим 14.06.2006.

Поскольку конкурсный управляющий не представил запрашиваемых сведений, Комитет кредиторов обратился в арбитражный суд.

Суд признал незаконным бездействие конкурсного управляющего и обязал его предоставить запрашиваемую информацию.

Суд кассационной инстанции не находит оснований для отмены обжалуемого судебного акта.

В соответствии со ст. 223 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации дела о несостоятельности (банкротстве) рассматриваются арбитражным судом по правилам, предусмотренным названным Кодексом, с особенностями, установленными федеральными законами, регулирующими вопросы несостоятельности (банкротства).

Согласно абзацу 2 п. 3 ст. 17 Закона N 127-ФЗ Комитет кредиторов вправе требовать от арбитражного управляющего, к которым в соответствии со ст. 2 Закона N 127-ФЗ относится конкурсный управляющий, или руководителя должника предоставить информацию о финансовом состоянии должника и ходе процедур банкротства.

Пунктом 1 ст. 143 Закона N 127-ФЗ предусмотрено, что конкурсный управляющий представляет собранию кредиторов (комитету кредиторов) отчет о своей деятельности, информацию о финансовом состоянии должника и его имуществе на момент открытия конкурсного производства и в ходе конкурсного производства, а также иную информацию не реже чем один раз в месяц, если собранием кредиторов не установлены более продолжительный период или сроки представления отчета.

Таким образом, обязанность конкурсного управляющего предоставлять запрашиваемую информацию предусмотрена Законом N 127-ФЗ.

Абзацем 3 п. 3 ст. 17, а также п. 3 статьи 60 Закона N 127-ФЗ предусмотрена возможность обжаловать в арбитражный суд действия арбитражного управляющего.

Поскольку нарушение прав и законных интересов арбитражным управляющим может выражаться не только в действии, но и в бездействии, то суд правомерно признал незаконным бездействие конкурсного управляющего.

В результате непредставления сведений, запрашиваемых Комитетом кредиторов, конкурсный управляющий нарушил право Комитета кредиторов на информацию о финансовом состоянии должника, предусмотренное абзацем 2 п. 3 ст. 17 Закона N 127-ФЗ.

Довод подателя жалобы о том, что он не представил сведения Комитету кредиторов, поскольку добросовестно заблуждался в оценке правомерности решения о его избрании до вынесения определения от 27.09.2006, и что для формирования пакета документов прошло недостаточно времени, был предметом рассмотрения суда первой инстанции и получил надлежащую правовую оценку.

Учитывая изложенное, суд кассационной инстанции не находит нарушений норм материального либо процессуального права, в связи с чем основания для отмены обжалуемого судебного акта отсутствуют.

Руководствуясь ст.ст. 286, 287, 289, 290 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Федеральный арбитражный суд Северо-Западного округа Определение Арбитражного суда Псковской области от 02.10.2006 по делу N А52-3742/2005/4 оставить без изменения, а кассационную жалобу конкурсного управляющего Джамалдаева Апти Халидовича - без удовлетворения*(18).

Приведенный пример судебно-арбитражный практики хоть и относится к взаимоотношениям кредитора и конкурсного управляющего, но, считаю, что, основываясь на принципе аналогии права, можно также трактовать его и в отношении должника, так как конструкция п. 3 ст. 17 Закона о несостоятельности позволяет кредитору требовать предоставления информации о финансовом состоянии должника как от арбитражного управляющего, так и от должника. Стоит обратить внимание, что в вышеописанном постановлении Арбитражного суда указывается на обязанность конкурсного управляющего предоставлять запрашиваемую информацию, из чего можно сделать вывод о корреспондирующей обязанности конкурсного управляющего праву кредитора, однако в Законе о несостоятельности прямое указание на обязанность отсутствует. Из этого можно сделать вывод о несовершенстве правовых норм законодательства о банкротстве, что приводит к большому числу судебных споров, касающихся осуществления процедур несостоятельности.

Считаю, что несоответствие Закона о несостоятельности и практики судебно-арбитражных судов наглядно показывает, что требуется предусмотреть в новой редакции Закона о несостоятельности прямое указание на обязанность должника и арбитражного управляющего предоставлять информацию кредиторам о финансовом положении должника, а возможно даже ввести и штрафные санкции за отклонение от реализации данного информационного права кредитора со стороны должника и арбитражного управляющего.

Условная форма корреспонденции представляет собой такую конструкцию нормы, когда из обязанности должника вытекает возможность осуществления права кредитора или же из права должника следует право должника. Здесь следует отметить, что прямой корреспонденции обязанности праву не прослеживается, однако определенное соотношение, безусловно, наличествует, так как право кредиторов в определенных случаях невозможно осуществить без предварительной реализации обязанности должника совершить определенные действия. Так, например, должник обязан предоставить собранию кредиторов отчет об итогах выполнения графика погашения задолженности и плана финансового оздоровления при наличии такого плана (п. 3 ст. 87 Закона о несостоятельности), а кредитор, в свою очередь, только лишь после реализации вышеописанной обязанности должника вправе принять решение об обращении в суд с одним из ходатайств: о введении внешнего управления, о признании должника банкротом и об открытии конкурсного производства (п. 4 ст. 87 Закона о несостоятельности). Другим ярким примером условной формы корреспонденции представляется право должника в течение десяти дней с даты получения определения о принятии заявления кредитора о признании должника банкротом направить в арбитражный суд, а также конкурсному кредитору или в уполномоченный орган отзыв на такое заявление (п. 1 ст. 47 Закона о несостоятельности). "Направление отзыва - не обязанность, а право должника; соответственно ненаправление отзыва ни на что повлиять не может: в п. 3 комментируемой статьи установлено, что отсутствие отзыва не препятствует рассмотрению дела о банкротстве*(19).

Приведенная классификация соотношения прав и обязанностей кредитора и должника является, безусловно, не единственно возможной классификацией корреспонденции, однако, на мой взгляд, наиболее полно выражает суть рассматриваемой в данной статье проблематики.

М.В. Тихончук,

главный юрисконсульт ЗАО "ИФК "Алемар"

"Российская юстиция", N 8, август 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Губин Е.П. Понятие интереса в гражданском праве // Вестник Московского университета. Сер. Право. 1979. N 1. С. 63; Витрук Н.В. Основы теории правового положения личности в социалистическом обществе. М., 1979. С. 149.

*(2) Чечот Д.М. Субъективное право формы его защиты. Л., 1968. С. 39-40.

*(3) Малеин Н.С. Охраняемый законом интерес // Советское государство и право. 1980. N 1. С. 28-29.

*(4) Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 40.

*(5) Малько А.В. Субъективное право и законный интерес // Правоведение. 1998. N 4. С. 64, 68.

*(6) Михайлов С.В. Указ. соч. С. 49.

*(7) Путинский Б.И. Гражданско-правовые средства в хозяйственных отношениях. М., 1984. С. 85-87.

*(8) Малеин Н.С. Указ. соч. С. 32; Малько А.В. Указ. соч. С. 63-64.

*(9) Грибанов В.П. Осуществление и защита гражданских прав. М., 2000. С. 236; Грибанов В.П. Интерес в гражданском праве // Советское государство и право. 1957. N 1; Шейндлин Б.В. Сущность права. Л., 1959. С. 44.

*(10) Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 18; Гукасян Р.Е. Проблема интереса в советском гражданском процессуальном праве: Дисс... д-ра юрид. наук. Саратов, 1971. С. 44-45; Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 28; Экимов А.И. Политические интересы и юридическая наука // Государство и право. 1996. N 12. С. 5.

*(11) Муромцев С.А. Определение и основное разделение права. М., 1879. С. 155.

*(12) Михайлов С.В. Категория интереса в российском гражданском праве. М., 2002. С. 32; Мальцев Г.В. Соотношение субъективных прав, обязанностей и интересов советских граждан // Советское государство и право. 1965. N 10. С. 22; Патюлин В.А. Государство и личность в СССР. М., 1974. С. 109.

*(13) Гурвич М.А. Гражданские процессуальные правоотношения и процессуальные действия // Труды ВЮЗИ, Т. III. M., 1965. С. 86.

*(14) Чечот Д.М. Субъективное право и формы его защиты. Л., 1968. С. 34.

*(15) Коркунов Н.М. Лекции по общей теории права изд. 9-е, СПб., 1914.

*(16) Халфин P.O. Общее учение о правоотношении. М., 1974. С. 223.

*(17) Научно-практический комментарий к Федеральному закону "О несостоятельности (банкротстве)" / Под ред. В.В. Витрянского. М., 2004. С. 109.

*(18) Постановление Федерального суда Северо-западного округа. Дело N А52-3742/2005/4 от 26 февраля 2007 г.

*(19) Телюкина М.В. Комментарий к Федеральному закону от 26.10.2002 N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)".