Наследование как разновидность универсального правопреемства: теоретические и практические проблемы в аспекте международного частного права (М.С. Абраменков, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2007 г.)

Наследование как разновидность универсального правопреемства:
теоретические и практические проблемы в аспекте
международного частного права

Наследственное право, являясь одним из важнейших элементов частного права любой страны, представляет собой, по выражению германского юриста В. Риринга, "типично национальную правовую материю"*(1). Юридическая регламентация порядка перехода имущества умершего к другим лицам испытывает значительное влияние этических, моральных, религиозных, семейных и иных укладов и традиций.

В мировой юридической доктрине и практике принято выделять два основных подхода к определению сущности наследования: 1) в странах континентального права, в том числе в Российской Федерации, наследование понимается как разновидность универсального правопреемства. Такая квалификация восходит к классическому римскому праву, где в лице наследника видели продолжение юридической личности наследодателя*(2); 2) в странах "общего права" наследование понимается как распределение имущества умершего между лицами, указанными в законе и/или завещании.

В соответствии с первой концепцией наследник при принятии наследства становится носителем прав и обязанностей наследодателя в целом и не может принять лишь их часть, а от остальных отказаться. Наследственное имущество при этом рассматривается как совокупность всех активов и пассивов умершего. Экономический оборот требует, чтобы и после смерти должника его долговые обязательства сохранялись - по крайней мере, те из них, которые не связаны тесно с его личностью.

Что касается стран "общего права", то в них наследование понимается иначе, нежели в странах "цивильного права". Доктрина и практика этих стран исходит из того, что при наследовании имеет место исчезновение юридической личности умершего и ликвидация его имущества; при этом осуществляется сбор причитающихся ему долгов, оплата его долгов, погашение его налоговых и иных обязанностей. Указанная процедура именуется администрированием (administration) и протекает под контролем суда. Наследники же получают право на чистый остаток (net estate)*(3). Как пишут английские авторы Дж. Чешир и П. Норт, "обязанность администратора*(4) состоит в том, чтобы распределить имущество между теми, кому оно принадлежит на правах выгодоприобретателей"*(5). При такой квалификации перехода имущества по наследству не может идти речи, например, об ответственности наследников по долгам наследодателя, которая представляет собой типичный институт в правовых системах, воспринявших римскую модель наследования.

В странах континентальной Европы представление о наследовании как универсальном правопреемстве стало закрепляться после выхода в свет фундаментального восьмитомного труда немецкого юриста Ф.К. фон Савиньи "Система современного римского права" ("System des heutigen romischen Rechts"). Исследовав природу отношений по наследованию, он пришел к заключению, что "[наследственное] имущество следует рассматривать как единое целое, основание коего надлежит искать в личности умершего владельца" ("so mub das Vermogen als Einheit behandelt werden, deren Grund in der gemeinsamen Beziehung auf den verstorbenen Inhaber zu suchen ist")*(6). Из данного утверждения с необходимостью выводилось и другое: имущество умершего рассматривается как нечто, имеющее единую количественную характеристику, без оглядки на его составные части ("чистое количество" - "reine Quantitt"). В итоге автор приходит к мысли, что наследование надлежит квалифицировать как универсальное правопреемство.

Выводы Савиньи были восприняты европейской доктриной и практикой и применяются вплоть до настоящего времени. В частности, венгерское право устанавливает: "Со смертью человека его наследство переходит в совокупности к наследникам" (ст. 598 ГК Венгрии). В общем виде этот принцип выражен и в немецком праве: "Со смертью лица его имущество (наследство) переходит как единое целое к одному или нескольким другим лицам (наследникам)" (§ 1922 Германского гражданского уложения). ГК Франции устанавливает, что к наследникам и пережившему супругу переходит в силу самого закона имущество, права и иски умершего с возложением на них исполнения всех обязательств, обременяющих наследство (ст. 724). В соответствии со ст. 896 ГК Японии с момента открытия наследства к наследнику переходят не только все права, но и обязанности, связанные с имуществом наследодателя.

Отечественная цивилистическая доктрина - и дореволюционная, и советская, и современная российская - традиционно трактует переход имущества по наследству как преемство в правах и обязанностях умершего лица.

Так, российский дореволюционный исследователь Г.Ф. Шершеневич писал, что "совокупность юридических отношений, в которые поставило себя лицо, со смертью его не прекращается, но переходит на новое лицо... Новое лицо заменяет прежнее и занимает в его юридических отношениях активное или пассивное положение, смотря по тому, какое место занимал умерший. Оно является субъектом прав собственности, сервитутов, залога, прав требования; на него падают обязанности по всем долгам умершего"*(7). Аналогичных взглядов придерживались К.П. Победоносцев*(8), Б.Б. Черепахин*(9), В.М. Хвостов*(10), Б.С. Антимонов и К.А. Граве*(11).

С 1 марта 2002 г. в нашей стране была введена в действие третья часть ГК РФ, содержащая два раздела - "Наследственное право" и "Международное частное право", опосредующие соответственно материально-правовое и коллизионно-правовое регулирование наследственных отношений. Правовое регулирование отношений по наследованию в результате разработки и принятия указанных разделов претерпело в отечественной системе права существенные изменения как по объему, так и по содержанию. В области материально-правовой регламентации количество статей увеличилось более чем вдвое: раздел 7 ГК РСФСР 1964 г. насчитывал всего 35 статей, в ныне действующем разделе V ГК РФ содержится уже 76 статей. Кроме того, нормы внутри данного раздела подверглись систематизации, в результате чего они сгруппированы по главам - "Общие положения о наследовании", "Наследование по завещанию", "Наследование по закону", "Приобретение наследства", "Наследование отдельных видов имущества"

Статья 1110 ГК РФ впервые в истории отечественного гражданского законодательства понятие наследования как универсального правопреемства закрепила легально: "При наследовании имущество умершего (наследство, наследственное имущество) переходит к другим лицам в порядке универсального правопреемства, то есть в неизменном виде как единое целое и в один и тот же момент, если из правил настоящего Кодекса не следует иное".

Это, в частности, означает, что наследство рассматривается как определенная совокупность имущества (единое целое) вне зависимости от того, где оно находится и известно ли место его нахождения. Иными словами, приобретая права на определенную (известную) часть наследства, наследники приобретают права и на иное (неизвестное им) наследственное имущество. Неосведомленность наследников о каком-либо конкретном объекте из состава наследства не влияет на последствия правопреемства. Соответствующие права и обязанности в случае принятия наследства переходят к наследникам полностью. Причем, если речь идет о множестве объектов в составе наследства и о нескольких наследниках, то каждый из них с принятием наследства приобретает права в отношении каждого наследуемого объекта пропорционально своей доле (если только конкретные объекты не завещаны конкретным лицам)*(12).

Наследство как предмет правопреемства переходит к наследникам в неизменном виде, т.е. таким, каким оно являлось на момент открытия наследства (в том же составе, объеме и стоимостном выражении). Так, при наследовании имущества, находящегося в залоге, право залога не прекращается, а следует за вещью. Правопреемник залогодателя становится на его место и несет все обязанности залогодателя, если только первоначальный залогодатель своим соглашением с залогодержателем не установили иное (ст. 353 ГК РФ). В качестве еще одного примера может быть назван переход прав на застрахованное имущество. Согласно ст. 960 ГК РФ при таком переходе права и обязанности по договору страхования сохраняются для нового правообладателя.

Наследство переходит к наследникам одномоментно со времени открытия наследства, независимо от времени его фактического принятия, а также от момента государственной регистрации права наследника на это имущество, когда такое право подлежит регистрации*(13).

На наш взгляд, квалификация наследования в качестве successio in universum осуществлена законодателем не только посредством предписаний, содержащихся в ст. 1110, но и посредством таковых, закрепленных в ст. 1112 этого Кодекса.

В первом приближении можно было бы утверждать, что данная статья основной и единственной своей целью имеет нормативное закрепление состава наследственного имущества: "В состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Не входят в состав наследства права и обязанности, неразрывно связанные с личностью наследодателя, в частности право на алименты, право на возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью гражданина, а также права и обязанности, переход которых в порядке наследования не допускается настоящим Кодексом или другими законами. Не входят в состав наследства личные неимущественные права и другие нематериальные блага". Сообразно этому в специальной литературе комментаторы нередко толкуют цитированные нормы в аспекте анализа тех положений действующего законодательства РФ, которые посвящены правовому режиму различных видов имущества*(14). Вполне очевидно, что такое толкование нельзя признать абсолютно точным и достаточным.

Неотъемлемой частью анализируемой статьи, в том числе для целей уяснения ее смысла, является ее название - "Наследство". Законодатель указал, что после смерти лица его имущество (независимо от своего состава и "ареала") приобретает особые юридические свойства, превращаясь в объект гражданских прав локального характера*(15): разнообразные правоотношения, в которые оно вовлекается, преследуют лишь одну цель - обеспечить его переход от одного лица к другому (другим) в порядке универсального правопреемства. С отмеченным свойством наследственного имущества связана и другая его специфическая черта - эластичность. Она означает, что в состав наследства могут входить любые вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности, причем в неограниченном количестве. В совокупности же локальность и эластичность характеризуют наследство как единое целое.

Характеризуя новейшее российское регулирование в сфере наследственного права, следует отметить, что даже поверхностное знакомство с его основными положениями показывает, что законодатель ввел в соответствующий нормативный комплекс ряд новелл, которые значительно расширяют материальную сферу возникновения наследственных отношений, связанных с правопорядками нескольких государств, и, следовательно, диктуют необходимость обращения к специальному юридическому инструментарию - коллизионным нормам.

В частности, в литературе отмечается, что новая регламентация наследственных отношений следует в общем русле принципов частного права, установленных в ГК РФ*(16). Углубление частноправовых начал в новом наследственном праве России осуществлено с помощью обращения к различным правовым средствам. Среди них, прежде всего, надо отметить закрепление свободы завещания в качестве принципа частного права вообще и гражданского права в том числе. В ГК РФ можно выделить несколько аспектов свободы завещания: 1) завещание составляется лицом по своему усмотрению, что корреспондирует общему правилу об осуществлении гражданских прав своей волей и в своем интересе (ст. 1). Решения, касающиеся самого акта завещания как такового и содержания завещательных распоряжений, должны приниматься завещателем самостоятельно и независимо. При этом он не обязан сообщать кому-либо о совершении, изменении или отмене завещания, равно как и о его содержании; 2) имущество может быть завещано любым лицам - гражданам РФ, иностранным гражданам и лицам без гражданства, которые живы на момент открытия наследства и могут быть признаны наследниками (указанная категория лиц призывается и к наследованию по закону); российским и иностранным юридическим лицам, существующим на момент открытия наследства. Кроме того, наследниками по завещанию могут быть РФ и ее субъекты, муниципальные образования, а также иностранные государства и международные организации. Думается, что в перечень наследников по завещанию может быть включена иностранная организация, не являющаяся юридическим лицом в соответствии с нормами "собственного" права (ст. 1203), хотя законодатель об этом не упоминает. Как видим, круг субъектов, которые могут призываться к наследованию, существенно расширен и включил в себя категорию, традиционно именуемую "иностранными лицами"; 3) предметом завещательного распоряжения может быть любое имущество, которое окажется принадлежащим завещателю на момент открытия наследства, не изъятое из гражданского оборота (например, золото в самородках или в виде песка не может ни находиться в собственности, ни передаваться по наследству). В условиях интенсивно развивающегося хозяйственного оборота наследственная масса может заключать в себе движимое и недвижимое имущество, расположенное за пределами РФ; права, вытекающие из договора банковского счета с иностранным банком или иностранной страховой компанией, и т.д. - все то, что можно условно обозначить как "заграничное имущество". И именно в силу эластичности понятия "наследство", связанности в значительном числе случаев наследования с территориальным правопорядком и особенностей локальных норм, регулирующих наследование и наследство, такое имущество способно свободно включаться в его состав.

В то же время в ситуации, когда на юридическую регламентацию перехода имущества умершего к другим лицам претендуют несколько национальных правопорядков, перед правоприменителем с неизбежностью встает вопрос о том, какими правовыми нормами должно быть урегулировано данное отношение - собственными или иностранными, а если иностранными, то какими принципами надлежит руководствоваться при их выборе. Как уже отмечено, для ответа на данный вопрос компетентный орган - нотариус или судья - должен обратиться к специальным правовым предписаниям - к нормам международного частного права. С их помощью устанавливается тот правопорядок, который будет компетентным для целей регулирования наследственных отношений по существу, т.е. будет выступать в качестве статута наследования. В этом плане речь идет об одном из основных коллизионных аспектов решения вопроса о наследовании.

В настоящее время соответствующие правила в рамках отечественного регулирования сосредоточены в ст. 1224 ГК РФ. Согласно ее п. 1 отношения по наследованию определяются по праву страны, где наследодатель имел последнее место жительства, если иное не предусмотрено данной статьей. В следующем абзаце того же пункта установлено, что наследование недвижимого имущества определяется по праву страны, где находится это имущество, а наследование недвижимого имущества, которое внесено в государственный реестр в Российской Федерации, - по российскому праву.

Появление данной нормы в отечественном законодательстве позволяет говорить о том, что РФ отныне без каких-либо оговорок может быть отнесена к той группе государств, в которых коллизионно-правовая регламентация наследования строится на принципе так называемой полистатутности, а точнее, множественности режимов наследования: наследование движимого и иного имущества, не относящегося к недвижимости, подчиняется закону, с которым наследодатель на момент смерти имел наиболее тесную связь (она определяется по домицилию умершего), а недвижимость подпадает под действие закона места ее нахождения и/или внесения в специальный реестр.

Не вызывает сомнений тот факт, что при конструировании соответствующих коллизионно-правовых предписаний законодатель обязан исходить из сущности общественных отношений, подвергаемых регламентации. Представляется, что таковая не может дифференцироваться в зависимости от того, идет ли речь о чисто "внутренних" отношениях или же об отношениях, выходящих за пределы юрисдикции одного государства. Наследование - всегда наследование. И если оно как таковое квалифицируется в качестве универсального правопреемства, то это не означает просто "юридическую оболочку" или "юридическую форму" для объяснения природы наследственного права, как считал, в частности, Ф.К. фон Савиньи*(17), но, напротив, указывает на использование определенных подходов к пониманию сути того социального явления, которое подпадает под юридическое регулирование. При этом не имеет значения, о какой его разновидности идет речь - о материальных нормах внутригосударственного гражданского законодательства или о национальных коллизионных нормах МЧП. Существо восприятия в юридическом смысле данного явления не может ревизоваться в зависимости от природы анализируемых отношений - внутренней или международной.

Если рассмотреть предписания п. 1 ст. 1224 ГК РФ с указанных позиций, то можно прийти к выводу, что содержащиеся в них решения не вполне соответствуют той правовой квалификации, которая осуществлена законодателем в ст. 1110 и 1112. Данные коллизионные нормы фактически лишают наследство таких его важнейших характеристик, как единство и целостность, что, в свою очередь, означает утрату наследственным правопреемством свойств универсальности. В итоге становится очевидным, что те правоположения, которые призваны носить "сквозной", принципиальный характер для регулирования наследственных отношений как таковых, на деле оказываются не в состоянии осуществить свою регламентирующую функцию надлежащим образом, если наследственные отношения имеют международный характер. Анализ концептуальных положений отечественного наследственного права позволяет с уверенностью утверждать, что единство наследственной массы является для нашей доктрины и практики принципиальным постулатом. А если так, то и коллизионные правила, касающиеся отыскания наследственного статута, должны строиться в соответствии с данным принципом. Практическим воплощением указанной рекомендации могло бы стать использование для целей регулирования отношений по наследованию единой коллизионной привязки.

Нормативная практика и доктрины разных государств в этом вопросе выдвигают, например, гражданство или домицилий наследодателя на момент смерти, место его обычного проживания*(18). Проблема определения того, какой из приведенных критериев либо их сочетание являются предпочтительными для целей прикрепления к ним статута наследования, должна составить самостоятельный предмет научного исследования. Поэтому ограничимся лишь следующим соображением: построение системы коллизионно-правового регулирования наследственных отношений на основе дифференциации имущества на движимости и недвижимости не может считаться в полной мере адекватным как с точки зрения прикладной, так и в свете природы регулируемых отношений.

Единый принцип установления наследственного статута, по нашему мнению, в максимальной степени отвечает сущности наследования как successio in universum. Примечательно, что в зарубежной доктрине в середине прошлого столетия даже высказывалось мнение, что данный критерий отыскания правопорядка, компетентного регулировать наследственные отношения международного характера, является следствием такого понимания посмертного перехода имущества к другим лицам*(19).

В то же время закрепление соответствующих коллизионных правил только на уровне национального закона может повлечь за собой трудности при их применении, а также при исполнении судебных решений в тех государствах, которые строго следуют принципу подчинения недвижимости, находящейся на их территории, собственному закону (Франция). На это обстоятельство в научной литературе уже обращалось внимание*(20).

Следовательно, избежать отмеченного негативного последствия возможно путем создания международного договора, содержащего единые для стран - участниц данного соглашения коллизионные правила отыскания правопорядка, призванного служить единым статутом наследования.

М.С. Абраменков,

старший преподаватель кафедры права филиала

Ульяновского государственного университета в г. Димитровграде

"Журнал российского права", N 11, ноябрь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Rechtsvergleichende Studie der erbrechtlichen Regelungen des Internationalen Verfahrensrechtes und Internationalen Privatrechts der Mitgliedsstaaten der Europ?ischen Union. S. 317 // Deutsches Notarinstitut (DNotI). Les Successions Internationales dans l'UE. "http://www.dnoti.de/eu?studie/04_rechtsvergleich-pdf"

*(2) См.: Римское частное право: Учебник / Под ред. проф. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. М., 1997. С. 222. Авторы цитируют отрывки из Corpus Iuris Civilis Iustiniani: hereditas nihil aliud est, quam successio in universum ius quod defunctus habuerit (Digesta, 50.17.62); nostris videtur legibus una quodammodo persona heredis et illius qui hereditatem in eum transmittit (Novellae, 48).

*(3) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / Отв. ред. Л.П. Ануфриева. М., 2004. С. 1-2; Гражданское и торговое право зарубежных стран: Учебное пособие / Под общей редакцией В.В. Безбаха и В.К. Пучинского. М., 2004. С. 650-651.

*(4) О происхождении данного института см., в частности: Beale J. A. A Treatise On The Conflict Of Laws. Vol. 2. N.-Y., 1935. P. 1027.

*(5) См.: Cheshire G., North P. Private International Law. London, 1987. P. 833.

*(6) См.: von Savigny F. K. System des heutigen Rєmischen Rechts. Bd. 1. Berlin, 1840. S. 383.

*(7) См.: Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Т. 2. § 66 // СПС "Консультант Плюс". "Классика российской цивилистики".

*(8) См.: Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Часть вторая: Права семейственные, наследственные и завещательные. § 32 // СПС "Консультант Плюс". "Классика российской цивилистики".

*(9) См.: Черепахин Б.Б. Правопреемство по советскому гражданскому праву. § 2, подпараграф 1. (Труды по гражданскому праву) // СПС "Консультант Плюс". "Классика российской цивилистики".

*(10) См.: Хвостов В.М. Система римского права. Семейное право. Наследственное право. § 1. М., 1909 // СПС "Гарант". Классика российского правового наследия.

*(11) См.: Антимонов Б.С., Граве К.А. Советское наследственное право. М., 1955. С. 5.

*(12) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. Н.И. Марышевой и К.Б. Ярошенко. М., 2004. С. 3.

*(13) См.: Наследственное право / Под ред. К.Б. Ярошенко. М., 2005 // СПС "Гарант". Комментарии законодательства.

*(14) См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть третья (постатейный) / Отв. ред. Л.П. Ануфриева. С. 4-6; Виноградова Р.И., Дмитриева Г.К., Репин В.С. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей / Под общ. ред. д-ра юрид. наук, проф. В.П. Мозолина. М., 2002. С. 13-14; Сергеев А.П., Толстой Ю.К., Елисеев И.В. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). Часть третья. М., 2002. С. 9-14.

*(15) См.: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / Под ред. Н.И. Марышевой и К.Б. Ярошенко. С. 8; Комментарий к части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации / Под редакцией А.Л. Маковского, Е.А. Суханова. М., 2003. С. 51-52.

*(16) См.: Суханов Е.А. О третьей части Гражданского кодекса Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2002. N 3.

*(17) См.: von Savigny F. K. Op. cit. S. 297.

*(18) См., например: Hayton D. Determination of the Objectively Applicable Law Governing Succession to Deceaseds' Estates. P. 362-363 // DNotI, Les Successions Internationales dans l'UE. http://www. dnoti.de/eu_studie/08_Hayton.pdf

*(19) См.: Вольф М. Международное частное право. М., 1948. С. 606.

*(20) Там же. С. 607.