Несостоятельность комиссионера: проблемы теории и практики (А. Станкевич, "Право и экономика", N 11, ноябрь 2007 г.)

Несостоятельность комиссионера: проблемы теории и практики

Несмотря на то что договор комиссии относится к числу наиболее сложных договорных конструкций, нормативное регулирование данной сделки следует признать явно недостаточным. Так, Гражданский кодекс РФ не содержит специальных правил, регулирующих вопрос о принадлежности прав на комиссионное имущество при несостоятельности комиссионера. Статья 1002 ГК РФ разрешает ситуацию, связанную с переходом прав и обязанностей от несостоятельного комиссионера к комитенту, но вовсе не касается вопроса о правах комитента на имущество, находящееся у несостоятельного комиссионера.

"Сложность комиссионных отношений иногда затрудняет вопрос о принадлежности комиссионного имущества, в особенности в случае несостоятельности комиссионера или препоручителя, а между тем вопрос этот представляет первостепенную важность при урегулировании отношений, возникающих из договора комиссии", - указывал В. Садовский в своем фундаментальном труде, посвященном проблеме несостоятельности участников комиссионных отношений*(1). При этом он упрекал дореволюционного законодателя в недостаточно глубокой регламентации данных вопросов, "имеющих существенное значение".

Современный законодатель не учел дореволюционный опыт и ограничился общим упоминанием о несостоятельности участников комиссионных отношений.

Первый практический вопрос о том, входят ли денежные средства, полученные комиссионером от продажи комиссионного имущества, в его конкурсную массу или комитент обладает правом на изъятие соответствующих денежных средств, не имеет какого-либо однозначного разрешения ни на почве российского законодательства, ни в разъяснениях высших судебных правоприменительных органах*(2), ни в доктрине гражданского права.

Следует отметить, что в современных научных исследованиях комиссионных отношений, проводимых в плоскости применения Гражданского кодекса РФ, указанная проблема затрагивается поверхностно.

Позиция, согласно которой комитент имеет право на получение денежной суммы от продажи своего имущества независимо от конкурсных кредиторов, представляется правильной.

Аргументация противников данной точки зрения сводится к следующему. В современной юридической литературе, посвященной исследованию предмета договора комиссии, было высказано мнение, что "никакие правила о собственности и вещных правах не могут применяться к безналичным денежным средствам, как бы велико не было желание защитить интересы комитента при банкротстве комиссионера"*(3). Особо было указано на то, что правила п. 1 ст. 996 ГК РФ о праве собственности комитента на вещи, поступившие к комиссионеру, не могут получить применение по отношению к безналичным денежным средствам, поступившим на расчетный счет комиссионера. Таким образом, был сделан вывод, что сама по себе природа безналичных денег исключает возможность рассматривать данное имущество, как принадлежащее комитенту, а затем - аналогичный вывод о принадлежности денежных средств к имущественной массе комиссионера и для наличных денег. При этом был указан единственный случай: когда комиссионер перепишет номера и номинал купюр, только тогда "при банкротстве комиссионера он будет иметь право на исключение помеченных банкнот из конкурсной массы".

Как следует далее из рассуждений специалиста, сама по себе природа денег влечет то обстоятельство, что комиссионер приобретает право собственности на поступившие к нему для последующей передачи комитенту наличные деньги: "разделять деньги комитента и деньги комиссионера, находящиеся в одном сейфе у комиссионера можно только лишь в экономическом смысле. С юридической точки зрения, все эти деньги находятся в собственности комиссионера".

Таким образом, если подводить итог данной аргументации, можно сделать вывод, что, по мнению автора исследования, именно природа безналичных и наличных денег исключает для комитента возможность изъять данное имущество из конкурсной массы.

Следует отметить, что еще в советское время вопрос о принадлежности денежных средств при несостоятельности комиссионера относился к числу остроактуальных проблем. Например, была проанализирована диаметрально противоположная по своим выводам арбитражная практика (Решения ВАК СТО от 23 сентября 1927 г. и 22 ноября 1927 г.).

В итоге практика приняла тенденцию, что комитент выступает в обсуждаемой ситуации в качестве рядового кредитора в случае разрешения вопроса об удовлетворении его требования на денежные суммы, полученные комиссионером.

Безусловный интерес представляет аргументация арбитражной комиссии.

По советскому законодательству данного периода в случае объявления комиссионера несостоятельным к комитенту переходили права и обязанности комиссионера по отношению к третьим лицам (следует обратить внимание, что аналогичное правило (ст. 1002 ГК РФ) действует и в настоящее время). Таким образом, по мнению ВАК, закон четко определил предмет регулирования и объем прав комитента. Расширительное толкование закона в данном случае недопустимо, поскольку нарушает права других кредиторов, создает необоснованное преимущество комитенту.

Далее, по мнению ВАК СТО, требование комитента к комиссионеру о передаче денежных средств, полученных от реализации комиссионного имущества, носит не вещный, а обязательственный характер. Комиссионер является собственником полученных денежных средств и в силу самой природы, и в силу того, что по договору с третьими лицами именно он приобретает права по договору с третьим лицом.

ВАК СТО указывал, что в процессе выполнения договора комиссии самостоятельным торговым деятелем, вступающим в договорные отношения с третьими лицами от своего имени, является комиссионер, а не комитент, и он же (комитент) приобретает по этому договору права, а следовательно, и причитающиеся на основании этих прав ценности. Исключением из этого правила являются находящиеся в распоряжении комиссионера товары, которые закон признает в ограждение интересов комитента собственностью последнего. Что же касается прав требований к третьим лицам и денежных сумм, поступающих от этих лиц после объявления комиссионера несостоятельным, то таковые переходят к комитенту в силу того, что объявление комиссионера несостоятельным следует отнести к числу обстоятельств, прекращающих договор комиссии.

Таким образом, аргументация ВАК СТО состоит из трех ключевых тезисов:

закон не может подлежать расширительному толкованию, особенно в случае предоставление преимуществ одной категории лиц над другой;

природа денег определяет их нахождение у комиссионера исключительно на праве собственности;

деньги принадлежат комиссионеру на праве собственности в силу того, что именно он приобретает права по договору с третьим лицом, правило же о праве собственности комитента на приобретенное комиссионером имущество представляет собой исключение.

Однако, как уже указывалось выше, подход, согласно которому комитент не имеет право изъять из конкурсной массы несостоятельного комиссионера денежные средства, полученные о продажи имущества комитента, не представляется правильным. Разрешать вопрос в данной плоскости - в наличной или безналичной форме осуществлялся расчет, - очевидно, недопустимо, поскольку это обстоятельство не имеет отношения к существу проблемы.

Как уже отмечалось, современный исследователь и при анализе безналичных расчетов, и при анализе наличных расчетов пришел к единому выводу, что комитент в любом случае не может отнести данное имуществе к своей сфере, причем единственная ситуация - исключение (в случае если комиссионер переписал номера банкнот) охарактеризована самим автором словами "гипотетическая", "нереальная".

Следует отметить, что в связи с императивностью норм о праве собственности комитента, сомнительно, что стороны могут своим соглашением (в данном случае установленной обязанностью комиссионера переписать купюры) создавать или не создавать право собственности у сторон комиссионной сделки.

Не останавливаясь подробно на природе безналичных денег, следует только отметить, что и в доктрине*(4), и в законе*(5), безусловно, признается возможность передавать по договору займа в собственность безналичные денежные средства.

Тезис, согласно которому комиссионер признается собственником полученных денежных средств, противоречит существу комиссионных отношений. Комиссионер действует в чужих интересах и за чужой счет.

В фигуре комиссионера невозможно объединить такой конституирующий признак комиссионных отношений, как действие за чужой счет и признание права собственности на денежные средства.

Еще дореволюционные исследователи указывали на то, что хотя комиссионер, исполняя данное ему поручение, действует от собственного имени, но по отношению к комитенту он всегда остается, в сущности, поверенным: "...препоручитель становится конкурсным кредитором только тогда, если в наличности не оказывается ни комиссионного имущества, ни вырученных за него денег "..." несомненно право препоручителя и на деньги, поступившие в конкурсную массу за раньше проданный комиссионером комиссионный товар, о чем, впрочем, обозреваемая нами статья ничего не упоминает в противность всем вышеперечисленным иностранным конкурсным уставом"*(6).

Стоит полностью согласиться с данным мнением, поддержанным законодательством соответствующего времени (ст. 95 Французского торгового кодекса, ст. 59, 60 Сербского торгового уложения).

Являясь собственником вещи, комитент в случае продажи данной вещи, безусловно, становится собственником денежного эквивалента. Если мы признаем, что комиссионер стал собственником вырученных денег, то объяснить, каким образом он мог бы, распорядившись данными деньгами, создать у комитента право собственности на вещь, невозможно. Как уже указывалось, возникновение права собственности у комитента обусловлено тем, что комиссионер действует за его счет. Если же мы признаем, что комиссионер приобретал товар, распоряжаясь денежными средствами, которые находились у него в собственности, то признать, что в таком случае комиссионер действовал за счет комитента, невозможно.

Само по себе смешение денежных средств, полученных от продажи комиссионером вещи, с его собственными денежными средствами вовсе не означает, что комиссионер вдруг стал собственником всех денежных средств. Существует мнение*(7), что, будучи родовыми вещами, деньги, однако, определяются в гражданском обороте не по своим физическим свойствам, а исключительно по числовому отношению к определенной абстрактной единице. Таким образом, сама по себе характеристика денег позволяет беспрепятственно выделить комитенту принадлежащие ему денежные средства, независимо от того, смешались ли они с другими денежными средствами или нет. Для комитента данный вопрос вообще не имеет значения. Право комитента требовать передать ему деньги от продажи его вещи не может зависеть от того, комиссионер смешал или нет денежные средства от продажи со своими денежные средствами.

В обоснование данного взгляда другой специалист*(8) ссылается на конкретное судебное дело, в котором рассматривался вопрос о том, может ли поклажедатель требовать исключения из денежной массы поклажепринимателя денежных средств, полученных поклажепринимателем от продажи вещи поклажедателя. Суд однозначно высказался, что данная денежная сумма никак не может входить в конкурсную массу, поскольку принадлежит поклажедателю.

Безусловно, стоит согласиться с данным подходом. Денежная сумма, полученная комиссионером от продажи вещи, является имуществом комитента, но не комиссионера. Подтверждение этому можно найти в тексте закона.

Представляет интерес имеющееся в тексте ст. 997 ГК РФ предложение о том, что комиссионер имеет право удержать причитающиеся ему по договору комиссии суммы из всех сумм, поступивших к нему за счет комитента. Во-первых, законодатель совершенно недвусмысленно указал, что денежные средства поступают к комиссионеру за счет комитента. Во-вторых, право комиссионера удовлетворить свои денежные притязания к комитенту обозначены термином "удержать".

Отдельные исследователи*(9) считают, что в указанной норме говорится о таком способе обеспечения обязательств, как удержание.

Несмотря на то что сейчас общепринятым взглядом является то, что данная норма говорит о зачете, а термин "удерживать" нужно отличать от такого способа обеспечения обязательств, как "удержание"*(10) использование именно данного понятия косвенно подтверждает отношение комиссионера к полученному денежному эквиваленту как к чужому имуществу. Независимо от того, является ли имущество вещью или же оно представляет безналичные деньги, само по себе понятие "удерживать" отражает существо комиссионных отношений. Невозможно использовать понятия "удерживать" относительно денежных средств, которые находятся в твоей собственности. Причем законодатель не использовал напрашивающуюся формулировку из ст. 328 ГК РФ о приостановлении исполнения обязательства, а применил понятие, отвечающее характеристике договора комиссии.

Однако эта же ст. 997 ГК РФ дает более весомые доказательства правомерности обозначенной позиции. В соответствии с указанной нормой кредиторы комитента, пользующиеся в отношении очередности удовлетворения их требований преимуществом перед залогодержателями, не лишаются права на удовлетворение этих требований из удержанных комиссионером сумм. Объяснить данное правило, исходя из позиции, что комиссионер обладает правом собственности на денежные средства, полученные от продажи вещи комитента, возможным не представляется.

Если мы признаем комиссионера собственником данных денежных средств, то сложно обосновать тезис, почему кредиторы другого лица (комитента) обладают преимущественным правом на денежные средства перед так называемым собственником данных денежных средств. Также остается непонятым, почему они вообще могут что-либо требовать от лица, с которым не находятся в какой-либо обязательственной связи.

Если мы признаем за комитентом только обязательственное требование к комиссионеру, то кредиторы комитента не могут иметь никакой возможности требовать от комиссионера удовлетворения своих требований.

Кредиторы комитента могут предъявлять свои требования к комиссионеру в отношении денежных сумм, полученных от продажи вещи по той причине, что данные денежные суммы являются имуществом комитента.

Формулировка ст. 997 ГК РФ, позволяет сделать вывод, что комиссионер выступает кредитором комитента и имеет право на преимущественное удовлетворение своих притязаний по отношению к обычным кредиторам комитента. Но преимущественное право на удовлетворение своих требований из денежной суммы, полученной в результате продажи собственности комитента, вряд ли можно назвать правом собственности.

Право третьих лиц (кредиторов комитента) требовать от комиссионера удовлетворения своих требований свидетельствует, что денежная сумма, полученная от продажи вещи комитента, входит в имущество последнего.

Очевидно, что, в случае несостоятельности комитента, данные денежные средства будут входить именно в его конкурсную массу.

Также нужно отметить, что оспариваемый подход не учитывает ситуацию, когда комиссионер при комиссии покупки кредитует комитента.

Понятие кредитования в такой ситуации означает то, что товар приобретается на деньги, занятые комиссионером комитенту. Комиссионер в такой ситуации выступает заимодавцем комитента, и здесь нужно понимать, что он распоряжается не своими деньгами, а деньгами, которые он занял комитенту.

В противном случае, если мы всегда считаем комиссионера собственником денежных средств, то никакого кредитования в принципе быть не может, так как комиссионер в таком случае всегда осуществляет расчет за свои деньги. Однако это противоречит существу комиссионных отношений и сложившейся практике.

Представляет интерес соображение о неверности позиции, согласно которой комиссионер становится собственником денежного эквивалента, полученного от продажи вещи*(11). По мнению ученого, в случае если мы признаем правомерным переход права собственности на деньги, полученные от комиссионера, при этом у комитента остается только право требования выплаты стоимости товаров, то в таком случае договор комиссии не только сближается с договором купли-продажи, но явственно превращается в договор купли-продажи под условием расчета по реализации товаров.

Тезис о том, что вместе с реализацией товаров исчезает вещное право и заменяется правом требования о выплате суммы, переданной за товар покупателем, может быть применен только в случае, когда комитент по соглашению с комиссионером получает от него в покрытие вырученных денежных средств векселя, что превращает комитента в заимодавца комиссионера. Таким образом, природа денежных средств не может обусловить то обстоятельство, что комиссионер должен быть признан собственником денежных средств.

Подобный подход искажает существо комиссионных отношений, превращает фигуру комиссионера не в распорядителя чужого дела, а в лицо, распоряжающееся своим имуществом.

Вряд ли можно признать обоснованными иные доводы в пользу оспариваемого взгляда на комиссионные отношения. Аргумент о недопустимости расширительного толкования закона, в частности, ст. 996, 1002 ГК РФ, поскольку такое толкование якобы нарушает права иных кредиторов, не может оправдать то обстоятельство, что подобный узкий взгляд не соответствует существу комиссионных отношений: если вещь, поступившая к комиссионеру, является собственностью комитента, то денежный эквивалент также должен быть признаваем имуществом комиссионера. Противоположный взгляд не может быть оправдан какими-либо интересами кредиторов, поскольку интересы кредитора никак не могут быть поставлены выше того обстоятельства, что комитент является собственником имущества в силу императивного указания нормы закона.

Также следует отметить, что норма закона о том, что права и обязанности по сделке с третьим лицом приобретает комиссионер, направлена на создание презумпции о том, что именно комиссионер, хотя и действует в чужих интересах и за чужой счет, выступает носителем прав и обязанностей.

То, что это презумпция следует из нормативного правила о том, что приобретает права и становится обязанным комиссионер, хотя бы комитент и был назван в сделке или вступил в непосредственные отношения с третьим лицом по исполнению договора, заключенного комиссионера. Закон специально игнорирует фактического приобретателя прав и обязанностей комитента даже при его прямом участии в сделке в целях последовательного проведения указанной презумпции.

В связи с этим правило о приобретении комитентом права собственности на приобретенное имущество является вовсе не исключением из общей нормы о приобретении комиссионером всех прав и обязанностей по заключенной сделке. Напротив, это правило отвечает существу комиссионных отношений, если вещь приобретена за счет и в интересах другого лица, то данная вещь является его собственностью. Исключением (характерным признаком договора комиссии), как было указано, является то, что носителем прав и обязанностей будет являться комиссионер (поверенный комитента). Таким образом, правила о том, что носителем прав и обязанностей по сделкам, заключенным комиссионером, является комиссионер, не могут свидетельствовать о том, что комиссионер приобретает право собственности на денежные средства, полученные от реализации имущества комитента.

В заключение необходимо отметить, что сама по себе сложность комиссионных отношений, утяжеленная ситуацией с несостоятельностью участников договора комиссии, объективно требует законодательного разрешения или разъяснения на уровне обобщения практики высшими судебными правоприменительными органами. Вопрос о распределении денежных средств, полученных от реализации комиссионного имущества при несостоятельности комиссионера, должен иметь специальное урегулирование в российском законодательстве.

А. Станкевич,

заместитель начальника правового отдела Московской восточной

таможни, аспирант кафедры гражданского и семейного права МГЮА,

специалист по гражданскому и таможенному праву,

внешнеэкономическим сделкам, обязательствам, договорам

"Право и экономика", N 11, ноябрь 2007 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Садовский В. Договор комиссии и несостоятельность участвующих в нем лиц // Журнал гражданского и уголовного права. СПб.: С.-Петербургское юрид. общество, 1890. Кн. 5. С. 76, 77.

*(2) Информационные письма ВАС РФ от 17 ноября 2004 г. N 85, от 30 июля 2002 г. N 68.

*(3) Егоров А.В. Предмет договора комиссии // Актуальные проблемы гражданского права: Сб. статей. Вып. 5 / Под ред. В.В. Витрянского. М.: Статут, 2002. С. 119.

*(4) Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Т 1. М.: Статут, 2006. С. 143.

*(5) Пункт 3 ст. 810 ГК РФ.

*(6) Садовский В. Указ. соч. С. 91, 92.

*(7) Лунц Л.А. Деньги и денежные обязательства в гражданском праве. М.: Статут, 1999. С. 95.

*(8) Бегак А. Неустойчива практика. (О правах комитента при несостоятельности комиссионера) // Еженедельник советской юстиции. 1928. N 19. С.575.

*(9) Гражданское право России: Курс лекций. Ч. I. М.: Юрид. лит., 1996. С. 262.

*(10) Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения обязательств. М.: Статут, 2003.

*(11) Бегак А. Указ. соч. С.576.