Обратная сила уголовного закона и принцип неотвратимости уголовной ответственности (С.В. Калинкин, "Журнал российского права", N 1, январь 2008 г.)

Обратная сила уголовного закона и принцип
неотвратимости уголовной ответственности

Преступность и борьба с преступностью являются ключевыми целями уголовной политики любого государства. Эти явления всегда вызывали и будут вызывать немалый интерес не только со стороны ученых и практиков, но и иных граждан. Именно резко негативная социальная оценка преступности обусловливает разнообразие и жесткость методов борьбы с нею. С другой стороны, такие общие принципы права, как гуманизм и справедливость не дают перейти жесткости в жестокость и сделать из уголовной политики политику карательную.

Российская Федерация является правовым государством, что определяет направленность усилий властных органов на соблюдение субъектами права национальных и международных нормативных актов, а это обеспечивается, в частности, неотвратимостью наказания лиц, виновных в несоблюдении правовых норм. Однако, по нашему мнению, на практике все далеко не так просто и однозначно.

В статье 54 Конституции РФ закреплены правовые нормы, определяющие правила действия закона во времени: закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет; никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением; если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. Ранее аналогичные правила предусматривались лишь в уголовном законодательстве и в законодательстве об административных правонарушениях. Размещение требований к действию законов во времени в Конституции РФ свидетельствует об их высокой значимости. Они носят теперь всеобщий характер, распространяются на все законодательство, устанавливающее юридическую ответственность граждан и организаций за правонарушения. В настоящей статье ни в коем случае не делается попытки оспорить необходимость существования норм о том, что закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет и что никто не может нести ответственность за деяние, которое в момент его совершения не признавалось правонарушением. Рассмотрение данных положений через призму, в частности, уголовного права, делает очевидным, что привлечение человека к ответственности за совершение им деликта с применением наказания, не существовавшего (по виду или размеру) на дату преступного поведения, или привлечение к ответственности за деяние, которое во время его совершения вообще не признавалось преступным, не отвечает таким принципам уголовного права, как гуманизм, справедливость и, конечно, законность.

Однако под большим вопросом - обоснованность существования правила о том, что, если после совершения правонарушения ответственность за него устранена или смягчена, применяется новый закон. В юридической литературе утверждается, что положения данной конституционной нормы сформулированы в соответствии со ст. 15 Международного пакта о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г.*(1). Однако это не соответствует действительности, так, в п. 1 ст. 15 Пакта указано следующее: "Если после совершения преступления законом устанавливается более легкое наказание, действие этого закона распространяется на данного преступника". А в пункте 2 указанной статьи Пакта прямо записано, что "ничто в настоящей статье не препятствует преданию суду и наказанию любого лица за любое деяние или упущение, которые в момент совершения являлись уголовным преступлением согласно общим принципам права, признанным международным сообществом". Так почему же наши ученые-юристы и законодатели решили изложить ст. 10 УК РФ в существующей редакции?

С одной стороны, возможно, это отвечало общим тенденциям либерализации уголовной политики, существовавшим на момент написания текста Конституции РФ, и было сделано с целью радикального "отречения" от репрессивной политики Советского Союза и присоединения к гуманистическому Западу*(2). С другой стороны, нельзя отрицать возможность "правового заказа" этой нормы определенной группой экономико-политической элиты с целью получения в будущем возможности ухода от юридической ответственности путем внесения изменений в УК.

Итак, абсолютно обоснованна позиция, что в правовом государстве правомерность либо противоправность поведения гражданина, а равно его ответственность за противоправное деяние определяются действующим законом, ретроспективное введение уголовной ответственности невозможно. Человек имеет право не быть наказанным за те деяния, которые в момент их совершения не являлись уголовно-наказуемыми. Однако необходимо быть последовательными и придерживаться этого же правила (ответственность по действующему на момент совершения преступления законодательству) в отношении преступников, чьи деяния были декриминализированы впоследствии.

Для анализа нормы о необходимости освобождения преступника от уголовной ответственности или изменения ему уголовного наказания в случае декриминализации деяния, совершенного им, необходимо рассмотреть, что такое право вообще, что такое преступление, объект преступления и что подразумевается под исправлением преступника, общей криминальной превенцией.

Право есть регулятор общественных отношений, при этом оно является проявлением воли и сознания людей, т.е. нормативно закрепленной формой "человеческого договора" о желаемом пределе поведения людей. В.С. Нерсесянц считает, что "право - нормативная форма выражения принципа формального равенства людей в общественных отношениях"*(3). Таким образом, преступник своим деянием нарушает норму права не только как правило поведения, но и как продукт массового сознания. Он выражает если не неприязнь, то пренебрежение к людям, закрепившим определенный образец поведения в праве, и соблюдающим его. Преступник поднимает себя над обществом, полагая, что он может в случае необходимости негативно отнестись к праву и нарушить его требования. Каждый субъект права обладает правосознанием, т.е. знанием, пониманием, оценкой правовых норм. При этом у каждого человека есть свои внутренние убеждения о категориях допустимого и недопустимого, справедливого и несправедливого, в том числе о соответствии права данным категориям. Но право ценно только тогда, когда оно "живет", когда его требования соблюдаются вне зависимости от индивидуальных, частных оценок.

Любая индивидуальная активность, оспаривающая общеобязательность права не в мыслительной, интеллектуальной форме, а в форме поведения, поступка, нарушающего правовой запрет, подрывает "социальный авторитет" права. И единственный способ компенсации авторитета права заключается в привлечении деликвента к правовой ответственности. Одним из принципов уголовного права является неотвратимость наказания. Таким образом, наличие правовых норм, допускающих, что преступник не понесет заслуженного наказания (нормы об обратной силе уголовного закона, амнистии, сроках привлечения к уголовной ответственности и т.п.), обесценивает угрозу неизбежности правовой ответственности. У любого человека, намеревающегося совершить преступление, есть основания полагать, что его не поймают после окончания им преступления, а если поймают, то, возможно, отпустят, причем на абсолютно законных основаниях. В таком случае право начинает оцениваться людьми не как один из обязательных регуляторов поведения, а лишь как его возможный, альтернативный вариант.

Именно отсюда и берет истоки правовой нигилизм, заключающийся в негативной оценке не отдельной нормы, а права в целом как некоего ограничения "свободной воли" и явления, с которым можно не считаться.

Статья 14 УК РФ признает преступлением виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное уголовным законодательством под угрозой наказания. Освобождение от уголовной ответственности за совершение деяния, подвергшегося декриминализации, обычно объясняют следующим образом: раз исчезла общественная опасность деяния, значит, его декриминилизируют, т.е. общественная опасность является критерием для криминализации (декриминализации). Общепринято, что общественная опасность - это способность деяния причинить вред отдельным общественным отношениям (отношениям собственности, отношениям в сфере предпринимательской деятельности и т.д.)*(4). По распространенному мнению, общественные отношения являются объектом преступления. Итак, в случае, если исчезает общественная опасность определенных деяний, последние декриминализуются, а совершившие их преступники освобождаются от уголовной ответственности. Но неразрешенным остается вопрос: почему? Ведь в момент совершения преступления был причинен ущерб общественным отношениям, значит, преступник должен понести за это ответственность.

Здесь возникает вопрос: может быть, общественная опасность заключается не в причинении ущерба отдельным общественным отношениям? Если сегодня общественное отношение испытывает ущерб от деяния, то позднее закон может нейтрально относиться к этому же деянию. Вероятно, суть общественной опасности кроется в нарушении права вообще, в пренебрежении им. Именно возвышение субъектом себя над правом, посредством совершения преступления, несет первоочередную угрозу для правового государства. В данном случае общественная опасность преступления и любого другого правонарушения исчезнет только тогда, когда право полностью перестанет существовать. Право должно охранять не только отдельные общественные отношения, но и уметь охранять и защищать себя. Необходимо вдуматься в то, как обобщенно называют всех людей, поправших право, - правонарушители! Не "причинители ущерба отдельным общественным отношениям", нет, не в этом их основная опасность для правового общества, а в том, что они нарушили право как явление, ценное само по себе. Еще в Древнем Риме говорилось: законы должны соблюдаться, "хорошие" они или "плохие". А в настоящее время право не может исполнить свое предназначение, так как завтра, возможно, не будет какого-либо закона и все нарушившие его сегодня завтра будут правопослушными гражданами!

Скорее всего, объектом преступления и любого иного правонарушения, следует считать правопорядок. Именно правопорядок, а не правовую норму, так как нарушение правовой нормы не влечет разрушения последней, но "уничтожает" правопорядок. Рамки данной статьи не позволяют привести анализ концепций ученых о признании объектом преступления; правовых норм; общественных отношений и т.д., так как все они неоднократно подробно разбирались*(5). На наш взгляд, именно правопорядок как основанная на праве и законности организация общественной жизни является единственно возможным объектом любого правонарушения, в том числе преступления. Ведь нарушение правовой нормы указывает на то, что в конкретный момент в конкретном государстве жизнедеятельность не основана на праве и законе, т.е. на отсутствие правопорядка. А освобождение от наказания лица, совершившего преступление, свидетельствует о том, что государство не придает особого значения соблюдению правовых норм, попустительствуя нарушителям правопорядка.

Так, во исполнение Федерального закона от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации"*(6) в Свердловской области в 2004 г. было освобождено от наказания, назначенного, например, по ч. 1 ст. 228 УК РФ (в ред. 1996 г.), 3 474 человека, а по ч. 1 ст. 213 УК РФ (в ред. 1996 г.) - 370 человек*(7). Цифры довольно внушительные, и это только по двум составам в пределах одного субъекта. В свою очередь, изучение надзорных жалоб, поданных в президиум Свердловского областного суда на приговоры, вынесенные в 2005 г., показало, что 4,6% заявителей от общего числа подавших жалобы это лица, которые были освобождены от отбывания наказания по ч. 1 ст. 213 и ч. 1 ст. 228 УК РФ в связи с вступлением в силу указанного Федерального закона N 162-ФЗ. Преступления указанной группы лиц были совершены в период, когда эти лица должны были отбывать наказание, если бы не проведенная декриминализация.

Возможность ухода от юридической ответственности на законных основаниях - один из источников неуважения права. Согласно Э. Дюркгейму "аномия" (причина преступности) характеризуется отсутствием должной поддержки права со стороны коллективных чувств людей*(8), но кто будет оказывать поддержку явлению, которое абсолютно не поддерживает себя само?

И вот, как следствие, на вопрос, "согласны ли вы с утверждением, что при столкновении закона и здравого смысла надо исходить из здравого смысла", положительный ответ дают более 50% респондентов во всех возрастных группах (от 51% среди людей старше 55 лет до 68% граждан в возрасте от 18 до 24 лет)*(9). А последующая реабилитация (в случае, если соответствующие деяния перестают считаться преступлениями) подобных "здравомыслящих преступников" как бы одобряет их действия пост-фактум, позволяет выстраивать им свое поведение не в соответствии с требованиями правовых норм, а в соответствии с собственными представлениями о здравом смысле.

Попытаемся также рассмотреть данный вопрос через призму наказания как юридического последствия за совершение преступления. "Сущность преступления открывает путь к пониманию сущности тех изменений, которые должны быть произведены в сложившейся после совершения преступления системе общественных отношений в результате реализации требований уголовного законодательства. Сущность преступления составляет выраженное в преступном деянии противопоставление интересов отдельной личности интересам других лиц, общества или государства"*(10). Повторим, что, на наш взгляд, сущность преступления не в причинении вреда отдельным видам общественных отношений, а в противопоставлении преступником себя обществу и государству, самовозвышении над ними. Не отрицается, что ответственность наступает за общественную опасность деяния, но общественная опасность заключается в отрицании права.

Итак, за совершением преступления, как правило, должно следовать наказание. Целями уголовного наказания являются: восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений (ст. 43 УК РФ). Любое преступление посягает на социальную справедливость, а социальная справедливость состоит в первую очередь из равенства, в том числе равенства человеческих прав и возможностей. Преступник нарушает равенство, демонстрируя своим деянием, что он может достигать своих целей неинституциональными средствами, в то время как большинство людей ограничиваются только теми, которые находятся в рамках права.

Что такое исправление преступника? Исправление осужденных - это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения (ст. 9 УИК РФ). Итак, закон, регламентирующий исправление деликвентов, закрепляет, что результат исправления - это не обучение осужденных формам поведения, которые не наносят ущерб отдельным видам общественных отношений. Нет, желаемый результат пенитенциарной педагогики состоит в том, чтобы привить исправляемому уважительное отношение к социуму и его институтам, а также нормам, правилам и традициям человеческого общежития, чтобы стимулировать правопослушное поведение. Сомнительна возможность достижения такого результата при освобождении от ответственности лица за нарушение одного из правил человеческого общежития, пусть даже и отмененного. Напротив, речь в данном случае можно вести о своеобразном попустительстве противоправному поведению.

В заключение хочется еще раз подчеркнуть, что все законы должны исполняться. Очевидно, что иногда Уголовный кодекс запрещает деяния, которые не могут причинить реального вреда общественным отношениям, при этом не всегда предусматривает санкцию для поступков, которые опасны для общества. Однако мы живем в правовом государстве, поэтому как для наказания, так и для поощрения субъектов всегда должны применяться действующие законы, каковыми бы они ни были. И если человек совершает преступление, то он должен понести за это наказание в той мере, которую назначил ему суд, даже несмотря на последующее исключение его действий из круга уголовно наказуемых. Совершая преступление, человек вступает в уголовно-правовые отношения с государством, он изначально знает, что он делает и каковы могут быть правовые последствия, а значит, желает или допускает наступление этих последствий. Действия государства по декриминализации отдельных деяний с освобождением лиц, их совершивших, от уголовной ответственности, могут оказывать негативное влияние на восприятие населением своей безопасности, а безопасность - это следующая группа потребностей после физиологических, в нее входит ощущение защищенности; отсутствие страха, тревоги и хаоса; потребность в структуре, порядке, законе и ограничениях; силе покровителя*(11).

С.В. Калинкин,

судья Ленинского районного суда г. Екатеринбурга,

старший преподаватель Уральской государственной

юридической академии, кандидат юридических наук

"Журнал российского права", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Комментарий к Конституции Российской Федерации / Под ред. Л.А. Окунькова. М., 1996. С. 242-243.

*(2) Ледях И. Новый Уголовный кодекс Российской Федерации и международные стандарты по правам человека // Российская юстиция. 1997. N 1. С. 4.

*(3) Цит. по: Алексеев П.В. Социальная философия: Учебное пособие. М., 2003. С. 104.

*(4) Уголовное право. Общая часть: Учебник / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова. М., 1997. С. 150.

*(5) См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть Общая: В 2-х т. Т. 1. М., 1994. С. 29; Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: Курс лекций. М., 1996. С. 147; Филимонов В.Д. Охранительная функция уголовного права. СПб., 2003. С. 18-19.

*(6) СЗ РФ. 2003. N 50. Ст. 4848.

*(7) Выводы сделаны на основе данных, предоставленных Управлением Судебного департамента при Верховном Суде РФ в Свердловской области и Департаментом по обеспечению деятельности мировых судей Свердловской области о количестве лиц, осужденных за указанные преступления судами области в 2002-2003 гг.

*(8) Цит. по: Хохряков Г.Ф. Криминология. М., 2002. С. 123.

*(9) Антонян Ю.М., Кудрявцев В.Н., Эминов В.Е. Личность преступника. М., 2004. С. 69.

*(10) Филимонов В.Д. Указ. соч. С. 45.

*(11) Маслоу А. Мотивация и личность. СПб., 2003. С. 63.