О злоупотреблении правом на обращение в третейский суд (А.Р. Панченко, "Закон", N 1, январь 2008 г.)

О злоупотреблении правом на обращение в третейский суд

С давних времен известен принцип, в соответствии с которым использование права должно осуществляться добросовестно и разумно, исключая причинение вреда правам другого лица. Данный принцип нашел закрепление в норме ч. 2 ст. 41 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Однако соблюдается это далеко не всеми и далеко не всегда.

Противоположностью добросовестного использования является злоупотребление правом, под которым принято понимать использование субъективного права в противоречии с его социальным назначением, влекущее за собой нарушение охраняемых законом прав и интересов личности, общественных и государственных интересов.*(1)

Одной из форм злоупотребления является осуществление права исключительно с намерением причинить вред другому лицу (ст. 10 ГК РФ). Дополнительно можно указать, что при злоупотреблении правом создается только видимость его защиты. В настоящей статье автор анализирует некоторые примеры из судебной практики, в которых были допущены, но вовремя устранены злоупотребления правом на разрешение спора третейским судом.

Возможность злоупотребления правом на судебную защиту (ч. 1 ст. 11 ГК РФ) с использованием механизма третейского разбирательства для злоупотребляющего тем привлекательна, что сокращает возможность противостоять такому злоупотреблению в силу ограниченной возможности обжалования и оспаривания. Для исполнения решения третейского суда может понадобиться получение исполнительного листа, и в этом случае арбитражный суд является единственным органом, который способен и обязан выявлять нарушения, допускающиеся (невольно или злонамеренно) при принятии решения третейским судом.

Наиболее распространенным случаем употребления во зло третейской формы рассмотрения споров является силовое получение контроля над предприятиями или понуждение к передаче наиболее ценного имущества, прежде всего - недвижимости. В практике автору довелось столкнуться с подобным случаем.

История вопроса: между акционерами наличествовали разногласия по вопросу управления предприятием - закрытым акционерным обществом.*(2) Для обеспечения деятельности общества была проведена дополнительная эмиссия акций, которую один акционер (иностранная компания) оплатил денежными средствами, а другой (российская компания) - имуществом, при этом процентное соотношение долей акционеров сохранялось. По прошествии некоторого времени иностранная компания, оплатившая эмиссию деньгами, обжаловала в суде сделку по приобретению акций российской компанией и добилась признания ее недействительной. Акции, оказавшиеся в результате неразмещенными, были незамедлительно выкуплены иностранной компанией. В результате доля российской компании (являвшейся и учредителем общества) снизилась с 51% голосующих акций до 0,5%.

Вслед за упомянутыми событиями "нападающий" акционер обратился с иском с требованием обязать общество перерегистрировать на лицевой счет эмитента, списав с лицевого счета российской компании-учредителя 510 акций, полученных ею при учреждении общества. Это, по мнению иностранной компании, было необходимо в связи с якобы имевшим место нарушением законодательства, допущенным при учреждении общества (неоплата доли учредителя в уставном капитале). Спор между одним из акционеров и обществом был передан на рассмотрение регионального третейского суда г. Серпухова Московской области, который удовлетворил требования иностранной компании-истца и решением от 31.03.2003 обязал общество, которое самостоятельно вело реестр акционеров, перерегистрировать на лицевой счет общества-эмитента вышеупомянутые акции. Российская компания-учредитель, со счета которого списывались спорные акции, к участию в деле не привлекалась.

По прошествии достаточно длительного времени и рассмотрения ряда судебных исков российской компании-учредителя, направленных на возврат себе контроля над предприятием (капитализация которого на момент споров составляла порядка 4 млрд долл. США), было возбуждено дело о признании незаконными действий общества, самостоятельно осуществлявшего функции реестродержателя. В ходе рассмотрения указанного иска выяснился факт наличия вышеупомянутого решения третейского суда, которым эмитент-реестродержатель оправдывал и обосновывал свои действия. Одновременно с этим иностранная компания, чьи требования были удовлетворены решением третейского суда, обратилась в один из арбитражных судов (куда к моменту рассмотрения спора был перенесен юридический адрес общества-эмитента) за получением исполнительного листа на исполнение решения регионального третейского суда от 31.03.2003.

В данном случае необходимо особо отметить действия судьи, которому было передано указанное дело. Досконально изучив материалы дела, суд признал необходимым привлечь к участию в деле российскую компанию-учредителя, поскольку решением третейского суда были затронуты ее права. Определением от 28.04.2005 российская компания-учредитель, со счета которой были списаны акции, была привлечена к участию в деле в качестве третьего лица.

Российская компания-учредитель, представителем которой по делу являлся автор, в возражениях указала, что поданное в арбитражный суд заявление о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда не подлежит удовлетворению на основании нормы п. 2 ч. 3 ст. 239 АПК РФ как нарушающее основополагающие принципы российского права.

Основным нарушением являлось принятие решения о правах лица, не привлеченного к участию в деле. В соответствии с нормой ч. 3 ст. 35 Конституции Российской Федерации никто не может быть лишен своего имущества иначе, как по решению суда. Согласно положениям ч. 2 ст. 4 Федерального конституционного закона от 31.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации" (в ред. от 05.04.2005) (далее - Закон о судебной системе) судебную систему России составляют федеральные суды, конституционные (уставные) суды и мировые судьи субъектов Российской Федерации. Третейские суды в судебную систему Российской Федерации не входят.

Вышеизложенное может быть истолковано таким образом, что третейский суд не вправе принимать решение, в соответствии с которым один из субъектов гражданского оборота лишается принадлежащего ему имущества.

При рассмотрении третейским судом описываемого спора был нарушен основополагающий принцип российского процессуального права - равенства перед законом и судом, закрепленный нормой ст. 7 Закона о судебной системе. Данный принцип, а также принципы равноправия сторон и состязательности процесса закреплены и в нормах главы 1 "Основные положения", ст. 7, 8 и 9 АПК РФ.

Вышеперечисленные процессуальные принципы являются основными принципами и третейского разбирательства, что нашло свое отражение в норме ст. 18 Федерального закона от 24.07.2002 N 102-ФЗ "О третейских судах в Российской Федерации", в соответствии с которым "третейское разбирательство осуществляется на основе принципов законности ... независимости и беспристрастности третейских судей ... состязательности и равноправия сторон".

На основании приведенных доводов в удовлетворении требования о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда было отказано, поскольку упоминаемое решение третейского суда было признано противоречащим основополагающим принципам российского права.

В апреле 2007 г. в газете "КоммерсантЪ" была опубликована информационная статья О. Плешановой "Арбитражный суд урезал в правах третейский в делах о недвижимости"*(3) о рассмотрении Президиумом ВАС РФ дела, сходного во многом с описанным выше.

ООО "Паруса-С" пыталось через суд обязать регистрационную службу зарегистрировать права на производственные помещения и часть берега Волги, собственником которых компанию признал в 2005 г. третейский суд при Торгово-промышленной палате Самарской области. Без присутствия продавца (ответчика в третейском разбирательстве) регистратор отказался регистрировать переход права собственности. Действия регистратора были обжалованы в Арбитражный суд Самарской области. В ходе рассмотрения дела выяснилось, что предполагаемый продавец, ответчик в третейском разбирательстве, собственность не отчуждал и о самом третейском разбирательстве не ведал. Как и в первом случае, захват собственности удалось предотвратить только в арбитражном суде.*(4)

Поднятая проблема достаточно многогранна - это и проблема развития несудебных форм защиты гражданских прав, основными из которых являются третейское разбирательство и международный коммерческий арбитраж, и в целом проблема функционирования третейских судов в нашей стране, и проблема дальнейшего совершенствования законодательства о третейских судах и о порядке взаимодействия арбитражных и третейских судов.

Общеизвестным является тот факт, что авторитет третейского суда целиком базируется на компетентности, беспристрастности и высокой квалификации лиц, принимающих на себя обязанности третейского судьи. В обоих примерах, как представляется, нельзя говорить о том, что третейские судьи были беспристрастны и объективны. Это, к сожалению, тот случай, когда принято упоминать ложку дегтя.

Подобные случаи серьезнейшим образом подрывают доверие к институту третейского разбирательства в целом, хотя третейское разбирательство - способ решения конфликтов, известный еще с эпох, предшествовавших формированию государства и его судебного аппарата.

В качестве одного из путей решения данной проблемы хотелось бы предложить сформировать союз (ассоциацию) лиц, выступающих в качестве третейских судей, арбитров и медиаторов. В задачу данного союза должно включаться объединение профессионалов, предоставляющих услуги по разрешению споров, с целью разработки, поддержания стандартов третейского разбирательства и медиации и их популяризации. Особой задачей такого объединения должно стать формирование банка данных о случаях "заказного" разбирательства, подобных вышеописанным. Формирование такой организации могло бы стать определенной гарантией того, что ее члены не допустят явных и преднамеренных нарушений законодательства в процессе разрешения ими споров.

Актуальным остается вопрос о возможности рассмотрения третейским судом отдельных категорий споров. Судьей ВАС РФ Т.Н. Нешатаевой высказывается выработанная ВАС РФ позиция: "Регистрация права собственности на основании решения третейского суда возможна только по воле обеих сторон сделки".*(5) Данная точка зрения представляется нам не соответствующей нормам действующего законодательства.

В соответствии с нормой ч. 1 ст. 17 Федерального закона от 21.07.1997 N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (в ред. от 18.12.2006) (далее - Закон о регистрации прав) основаниями для государственной регистрации наличия, возникновения, прекращения, перехода, ограничения (обременения) прав на недвижимое имущество и сделок с ним являются "вступившие в законную силу судебные акты".

С наличием судебного решения законодатель также связал преодоление недобросовестного уклонения одной из сторон от участия в регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество. В соответствии с нормой ч. 1 ст. 16 Закона о регистрации прав "при уклонении одной из сторон договора от государственной регистрации прав переход права собственности регистрируется на основании решения суда, вынесенного по требованию другой стороны".

Если встать на строго формальные позиции, то указанную норму необходимо трактовать исключительно в системной связи с уже приведенной нормой Закона о судебной системе, т.е. основанием для регистрации будут являться только решения и иные акты судов (ч. 1 ст. 15 АПК РФ), составляющих судебную систему РФ.

При применении того же формального подхода можно сказать, что и исполнительный лист не будет являться основанием для регистрации прав на недвижимое имущество, поскольку не является собственно судебным актом, поименованным в указанной норме.

В то же самое время возможна и иная трактовка данной нормы: в ч. 1 ст. 11 ГК РФ, озаглавленной "Судебная защита гражданских прав", устанавливается, что "защиту нарушенных или оспоренных гражданских прав осуществляет в соответствии с подведомственностью дел, установленной процессуальным законодательством, суд, арбитражный суд или третейский суд (далее - суд)".

Из приведенной нормы следует, что для целей защиты гражданских прав и суды, составляющие судебную систему Российской Федерации, и третейские суды, в нее не входящие, являются равными по своему значению. В связи с данным обстоятельством в описанном случае не имеется законных оснований требовать обращения в государственный суд для получения исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Необходимо также учесть, что на основании подобного исполнительного листа можно требовать принудительного исполнения от стороны по договору, но не от регистрационной службы, которая является государственным органом и в принципе не может являться стороной третейского разбирательства.

Получается патовая ситуация: добросовестный (мы не рассматриваем сейчас вариант рейдерского захвата) покупатель приносит в регистрационную службу решение третейского суда об обязании зарегистрировать переход права собственности в связи с уклонением продавца от регистрации, и даже на исполнение решения получен исполнительный лист. Регистрационная служба отказывает в регистрации, поскольку должником по исполнительному документу является сторона по договору. Действия регистратора обжалуются, но на основании приведенного выше решения (правоприменительная практика) суды признают действия регистратора формально правильными.

Безусловно, бороться с незаконным завладением собственностью необходимо, но борьба эта должна вестись на законных основаниях. В связи с этим, возможно, необходимо в рамках действующего законодательства ограничить сферу применения третейского разбирательства, исключив из компетенции третейских судов разрешение споров о правах на недвижимое имущество или имущество, права на которое подлежат государственной регистрации, а также споры о правах на ценные бумаги.

Сама по себе идея не является новой: законодательство целого ряда государств содержало или содержит ограничения на рассмотрение отдельных категорий гражданских споров третейскими судами.*(6)

Однако введение законодательных ограничений на рассмотрение споров третейскими судами, в то время как в остальном мире эти ограничения снимаются, представляется несовместимым с общей тенденцией развития отечественной законодательной базы с учетом мирового опыта правового регулирования гражданского оборота.

Одним из вариантов разрешения такого рода конфликтов могло бы стать внесение в регламентирующие регистрацию прав на имущество акты положений, допускающих или даже обязывающих регистрирующие органы проводить дополнительную проверку действительности обязательств при предъявлении решения третейского суда в качестве основания возникновения прав на имущество. В частности, направлять зарегистрированному правообладателю запрос относительно предъявленных на регистрацию документов.

Дополнительным шагом должно стать ограничение злоупотребления полномочиями третейского судьи. Возможно, необходимо проводить государственный надзор органами юстиции (в регистрационном или уведомительном порядке) за образованием третейских судов, но не за рассмотрением ими споров. В этом случае при возникновении ситуаций, подобных изложенной, деятельность таких третейский судов и судей возможно будет ограничить на будущее.

Представляется, что поднятая в настоящей статье проблема требует широкого обсуждения, с тем чтобы, с одной стороны, сократить случаи, дискредитирующие третейское разбирательство как способ быстрого и эффективного разрешения конфликтов, с другой стороны, не создавать непреодолимых препятствий на пути альтернативных методов разрешения экономических споров.

А.Р. Панченко,

адвокат

"Закон", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Тихомиров М.Ю. Юридическая энциклопедия. М., 1995. С. 102.

*(2) Из требований соблюдения конфиденциальности наименования участников не приводятся.

*(3) КоммерсантЪ. N 65 (N 3641). 18 апр. 2007 г.

*(4) Решение Арбитражного суда Самарской области от 11.04.2006 по делу N А55-221-2006; постановление ФАС Поволжского округа от 25.09.2006 по делу N А55-221-2006-39; Постановление Президиума ВАС РФ от 17.04.2007 по делу N 15324/06.

*(5) Позиция ВАС РФ по данному вопросу изложена в Информационном письме Президиума ВАС РФ от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов".

*(6) При ратификации Нью-Йоркской конвенции Норвегия сделала оговорку о неприменении Конвенции "в отношении разногласий при разбирательствах, касающихся недвижимой собственности, которая находится в государстве, или права в отношении такой собственности или на такую собственность" (Статус Конвенции по состоянию на 22.05.1997. Заявления и оговорки, "5").