Пределы активности суда в состязательном процессе (М.Е. Глазкова, "Журнал российского права", N 2, февраль 2008 г.)

Пределы активности суда в состязательном процессе

Вопрос о роли суда в состязательном процессе, сочетании его активности с инициативностью участников процесса, пределах такой активности являлся дискуссионным на протяжении всего развития российской науки гражданского процесса. На разных этапах совершенствования судоустройства и судопроизводства соотношение принципов состязательности и диспозитивности процесса, с одной стороны, и принципа активной роли суда, с другой, существенно изменялось. Соответственно менялись и пределы активного участия суда в установлении истины по делу.

В период становления древнего русского государства процесс разрешения споров представителями государственной власти носил в значительной степени пассивный характер: "возбуждение дела зависело от усмотрения потерпевшего, который состязался с нарушителем своего права, привлекая его к ответу"*(1). М.М. Михайлов отмечал, что характер гражданского судопроизводства того времени отличался "...деятельным участием целовальников и тяжущихся при разборе дела судебного и, напротив того, весьма малым участием в деле самого судьи"*(2). Основными чертами состязательного процесса являлись инициатива истца в вопросах возбуждения дела и исполнения принятого судебного акта, а также ограниченность полномочий суда объемом исковых требований. Указанные положения впоследствии нашли отражение и в Судебнике Иоанна IV 1497 г., и в Соборном Уложении 1649 г.*(3)

Со временем процесс судопроизводства стал приобретать следственный (розыскной, инквизиционный) характер, функции сторон перешли к суду как в отношении инициативы по возбуждению дела, так и по вопросу выяснения обстоятельств спорного правоотношения. Указом Петра I от 21 февраля 1697 г. в Российской империи во всех уголовных и гражданских делах был введен розыск, а в 1716 г. окончательно установлено господство следственного начала в судебном процессе. Только по истечении семи лет Указом от 5 ноября 1723 г. "О форме суда" розыск по гражданским делам был отменен, однако за судом было сохранено право собирать справки по делу. Как отмечал А.Ф. Клейнман, "несмотря на это, вплоть до судебной реформы 1864 года в русском гражданском процессе: сохранились остатки следственного начала"*(4).

Судебные уставы от 20 ноября 1864 г. явились существенным шагом вперед по сравнению с дореформенным судоустройством и судопроизводством: они утвердили строй, основанный на проведении принципов диспозитивности, состязательности, публичности, устности, непосредственности, свободной оценки доказательств.

Следует отметить, что анализ дореволюционных трудов российских правоведов по вопросу о содержании и значении принципов состязательности и диспозитивности, а также роли суда в гражданском процессе не позволяет прийти к выводу о существовании единой позиции относительно упомянутого вопроса. Имели место как разные подходы к пониманию сущности состязательного и диспозитивного начал процесса, степени вмешательства суда в "состязание" сторон, так и противоположная оценка значимости и необходимости данных принципов для российской судебной системы. Употребление термина "состязательность" носило различный характер: одни авторы рассматривали его как понятие, характеризующее гражданский процесс в целом, другие относили к его содержанию только способы собирания доказательств, третьи подразумевали лишь само состязание сторон, состязательную форму судоговорения.

Представителем первого подхода выступал А.Ф. Клейнман. В содержание принципа состязательности гражданского процесса он включал два элемента: право сторон представить на разрешение суда те факты, которые стороны найдут нужными (распоряжение фактами), и право сторон собирать и представлять суду доказательства, которые они считают необходимыми (распоряжение доказательствами). По его мнению, принцип состязательности означает запрещение суду решать дело на основании фактов, не заявленных сторонами, и самостоятельно собирать доказательства. А.Х. Гольмстен подчеркивал, что в гражданском процессе в принципе самостоятельность сторон должна быть преобладающей над самостоятельностью суда. "Основное начало следственного процесса есть то, что судья является главным фактором процесса, а тяжущиеся стоят в стороне; основное начало состязательного процесса есть то, что тяжущиеся являются главными факторами процесса, а судья стоит в стороне"*(5).

Представителем второго из упомянутых выше подходов к пониманию состязательного начала выступал профессор В.А. Рязановский. Ученый видел сущность состязательности гражданского процесса в праве сторон на собирание фактического материала и разыскание доказательств по делу. Отмечая преимущества применения данной формы судопроизводства, Рязановский, однако, настаивал, что действие принципа состязательности не может быть неограниченным, так как стороны могут представить дело в ложном виде: "стороны вправе представить на разрешение суда не действительно бывшие события, а те, на существование которых они согласятся в процессе: и суд будет лишен возможности исследовать материальную истину, следовательно, и решение его будет расходиться с истиной: Поэтому суду должна быть предоставлена возможность направлять деятельность тяжущихся по пути исследования материальной истины, т.е. принцип состязательности (в указанном смысле) должен быть дополнен началом следственным, принципом материального руководства суда процессом"*(6).

Профессор Е.В. Васьковский следующим образом охарактеризовал роль суда в состязательном гражданском процессе: "подготовка фактического материала производится сторонами, а суд дает ему оценку, принимая во внимание только то, что доставлено сторонами, и в таком виде, как доставлено"*(7). По мнению ученого, суд не заинтересован в раскрытии материальной правды ни лично, ни даже в качестве представителя государственной власти, для которой, собственно, безразлично, кто из тяжущихся победит в процессе; для нее важно лишь, чтобы победа была одержана без нарушения установленных правил процессуального поединка. Перед судом стоит задача лишь сделать правильный вывод из норм действующего права применительно к представленным на его рассмотрение обстоятельствам.

Тем не менее, в науке встречались и негативные оценки состязательной формы процесса. Так, А. Краевский указывал: "...вся сила состязания сосредоточивается в словесных прениях перед судом, и успех в этой борьбе служит обыкновенно верным залогом благоприятного разрешения тяжбы"*(8). Ученый считал, что состязательное начало с пассивным отношением суда к совершающейся перед ним борьбе, со всеми прениями и диспутами, не согласуется с российской практикой отправления правосудия, с условиями государственного и общественного быта российского государства.

Следует, однако, отметить, что несмотря на разнообразие подходов к пониманию сущности состязательности, многие ученые-процессуалисты дореволюционного периода отстаивали необходимость построения российского гражданского процесса именно на указанном принципе при условии дополнения последнего правом суда на руководство процессом, правом его вмешательства в состязание сторон. При этом одни ученые допускали вмешательство суда в состязание сторон в очень ограниченном объеме (А.Х. Гольмстен, Е.В. Васьковский), другие же распространяли руководство суда и на материальную сторону процесса и придавали последнему состязательно-следственный характер (Т.М. Яблочков).

Признавалось, что осуществление "состязания" в процессе возможно только при наличии равных возможностей тяжущихся. Для устранения негативного влияния отсутствия равноправия сторон предлагались два варианта: ввести обязательное участие специалистов-юристов в процессе либо возложить на суды обязанность оказывать содействие сторонам при установлении фактических обстоятельств. Ввиду невозможности законодательного принуждения к использованию платной юридической помощи, более предпочтительным был признан второй способ: предоставление суду в целях раскрытия материальной истины права материального руководства процессом, т.е. добавление к принципу состязательности некоторой доли следственного начала (инструкционного принципа). Указанное право суда предполагает активное участие последнего в разбирательстве дела путем направления деятельности тяжущихся по установлению, доказыванию обстоятельств, соответствующих действительным материальным правоотношениям сторон и позволяющих суду установить объективную истину по делу, вынести правильное решение. При этом суд не может ни стеснять тяжущихся в распоряжении объектом процесса, ни принуждать их к применению процессуальных средств защиты, использование которых предоставлено их усмотрению, ни самостоятельно применять эти средства вопреки воле тяжущихся.

Понимание сущности и значения роли суда в состязательном процессе изменилось одновременно с изменением государственного устройства и системы управления в России. Как отмечали советские правоведы, "составители старого Устава гражданского судопроизводства, не желая ставить суд в положение пассивного зрителя, не решились, однако, дать суду самостоятельность и активность в собирании доказательств"*(9). В этой связи основным направлением реформирования основ гражданского судопроизводства стало расширение полномочий и функций суда. Принципы равноправия сторон в гражданском процессе, состязательного начала уступили активному регулирующему положению суда. Последний, в свою очередь, из пассивного органа, деятельность которого всецело направляется по принципу "господства сторон", превратился в орган "пристрастный", активно вмешивающийся в регулирование правоотношений.

Временная инструкция Наркомата юстиции РСФСР от 4 января 1923 г. закрепила активность суда в исследовании фактической стороны дела, его обязанность оказывать помощь слабой стороне. В проекте первого советского Гражданского процессуального кодекса было предусмотрено право суда добывать посредством сношения с частными лицами или правительственными учреждениями доказательства в пользу спорных фактов гражданского процесса, когда эти лица или учреждения в деле не участвуют, а также вкладывать в основание своих решений те сведения, которые лично ему известны из других данных, не представленных сторонами.

Следует отметить, что упомянутая выше обязанность суда помогать "слабой" стороне в значительной степени рассматривалась официальной доктриной в качестве одной из основных функций суда. Предполагалось, что суду зачастую придется разрешать споры между тяжущимися, неравносильными с точки зрения умения ориентироваться в судебной обстановке и знания процессуальных норм, в особенности прав и обязанностей сторон. В этой связи суд должен "активно прийти на помощь этой слабейшей в процессе стороне: ибо в противном случае он рискует, вследствие неравных условий состязания, установить только процессуальную, а не материальную истину"*(10). Представлялось совершенно очевидным, что в только созданном советском государстве обеспечение бесплатной юридической помощью всех нуждающихся (в первую очередь, трудящихся) являлось проблематичным. Поэтому единственным приемлемым выходом было избрано переложение инициативы на суд, который обязан был выявить все подробности дела, дать ему надлежащее направление, указать сторонам способы разъяснения обстоятельств дела, вызвать свидетелей, затребовать необходимые документы, произвести осмотр, назначить экспертизу и, наконец, рассмотреть вопрос о давности и продлить ее срок, если это окажется нужным.

Буржуазный принцип формальной истины, разумеется, не мог быть воспринят правосудием молодой Советской республики. Уже Положение о народном суде РСФСР от 21 октября 1920 г., установив, что суд "не ограничен никакими формальными доказательствами" (ст. 24), освободило его от роли "слуги сторон" и превратило в "орган, проверяющий, контролирующий и направляющий процесс к открытию: доподлинной" истины*(11). В соответствии с тезисом В.И. Ленина о необходимости "продвинуться дальше в усилении вмешательства государства в "частноправовые отношения"*(12) Гражданский процессуальный кодекс РСФСР 1923 г. установил обязанность суда "всемерно стремиться к уяснению действительных прав и взаимоотношений тяжущихся" (ст. 5) и закрепил принцип активности и инициативы суда в качестве руководящего начала гражданского судопроизводства.

В статье 16 Основ гражданского судопроизводства СССР и союзных республик 1961 г. нашел конкретное выражение принцип объективной истины, согласно которому суд, используя весь спектр своих процессуальных полномочий, был обязан в каждом конкретном деле выяснить действительные права и обязанности сторон, т.е. установить объективную истину. Следует отметить, что в советском гражданском процессе допускалось вмешательство суда в "состязание" сторон в отношении как собирания доказательств, так и проверки заявлений об отказе от иска, о признании иска, о мировой сделке и т.д. В кассационном производстве суд был обязан проявлять активность, инициативу для того, чтобы исправить имеющиеся в решении ошибки, независимо от наличия соответствующего указания в жалобе.

Выяснению истины была призвана содействовать состязательность процесса, развивающегося в форме спора между равноправными сторонами, каждая из которых может ссылаться на любые, имеющие отношение к делу факты и доказательства, оспаривать положения, выдвинутые другой стороной. При этом состязательность гражданского судопроизводства сочеталась с усилением активности суда, прокуратуры и других государственных органов, общественных организаций в сфере представления, восполнения и собирания доказательств. Сформулированный таким образом принцип состязательности требовал от суда обеспечивать точное и неукоснительное соблюдение всеми участниками процесса установленного законом порядка процессуального состязания. В юридической литературе особо отмечалось, что активная роль суда, вытекающая из его обязанности установления того, что в действительности имело место, не противопоставляет его сторонам в процессе. "Сторонам и другим лицам, участвующим в деле, предоставлена широкая возможность отстаивать и опровергать требования, а также сообщаемые суду соображения других участников процесса и прежде всего противной стороны. Отыскание истины по конкретному делу необходимо ведет к объединению действий суда, сторон и других участников процесса"*(13).

С принятием в 1991 г. Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик субъекты гражданских правоотношений получили значительно более широкие, чем ранее, возможности распоряжаться своими правами, а контроль государства, в том числе и одного из его органов - суда, за осуществлением гражданских прав был в некоторой степени ослаблен. Принципиальные изменения в материальном праве повлекли необходимость внесения соответствующих изменений в процессуальное законодательство. Важнейшим для определения нового характера гражданского процесса явилось положение ст. 5 Основ гражданского законодательства СССР и союзных республик: "Граждане и юридические лица по своему усмотрению распоряжаются принадлежащими им гражданскими правами, в том числе правом на их защиту". Новое содержание состязательного и диспозитивного начал гражданского процесса было определено в результате внесения изменений и дополнений в ГПК РСФСР 1964 г., а впоследствии принятием Гражданского процессуального и Арбитражного процессуального кодексов РФ. Основной закон РФ возвел принцип состязательности из разряда отраслевых в ранг конституционного: "Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон" (ч. 3 ст. 123 Конституции РФ).

Действие состязательного начала в современном гражданском процессе направлено на то, чтобы всестороннее рассмотрение дела, принятие судом законного и обоснованного решения обеспечивались обширными возможностями сторон проявлять в процессе свою инициативу и активность, приводить доводы в обоснование своей позиции и отвергать доказательства и аргументы противоположной стороны. Таким образом, условием реализации принципа состязательности выступает процессуальное равноправие сторон, поскольку состязаться в отстаивании своих субъективных прав и охраняемых законом интересов они могут лишь в одинаковых правовых условиях с использованием равных процессуальных средств.

В настоящее время яркой иллюстрацией принципа состязательности является установленное общее правило доказывания, в соответствии с которым каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать те обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом (ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ч. 1 ст. 65 АПК РФ). При этом элемент судейского руководства гражданским процессом сохранен: суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались (ч. 2 ст. 56 ГПК РФ). В арбитражном процессе арбитражный суд также определяет (с учетом мнения сторон) предмет доказывания по делу и правомочен предложить участвующим в деле лицам представить дополнительные доказательства, необходимые для правильного установления обстоятельств по делу и принятия обоснованного решения (ч. 2 ст. 65, ч. 2 ст. 66 АПК РФ).

Понимание "состязательности" как формы судопроизводства, при которой суд играл бы в процессе пассивную роль, а сам процесс сводился бы к "свободной игре спорящих сторон", в настоящее время не поддерживается наукой гражданского процессуального права. Суд, сохраняя независимость, объективность и беспристрастность, осуществляет руководство процессом, разъясняет лицам, участвующим в деле, их права и обязанности, предупреждает о последствиях совершения или несовершения процессуальных действий, оказывает лицам, участвующим в деле, содействие в реализации их прав, создает условия для всестороннего и полного исследования доказательств, установления фактических обстоятельств и правильного применения законодательства при рассмотрении и разрешении гражданских дел. Кроме того, суд проверяет относимость представляемых доказательств к рассматриваемому делу и их допустимость, окончательно устанавливает содержание вопросов, по которым требуется получить заключение экспертов, в отдельных случаях может по своей инициативе назначить экспертизу.

Следует заметить, что действие принципа состязательности имеет особенности в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, что отражается и на степени активности суда в процессе. Эти особенности обусловлены характером указанных дел, в которых публичные интересы преобладают над частными. "В правоотношении личность (гражданин) - государство в лице его органов субъекты не равны по правовым возможностям и способностью доказывать законность своих действий и решений"*(14). Аналогичная особенность выявляется и в арбитражном процессе (неравенство сторон процесса - органа власти и субъекта предпринимательской или иной экономической деятельности - в материальных правоотношениях).

В этой связи в отношении категории дел, возникающих из публичных правоотношений, законом закреплена иная (по сравнению с исковым производством) роль суда в доказывании, а также установлены иные правила распределения бремени доказывания: обязанности по доказыванию обстоятельств, послуживших основанием принятия нормативного правового акта, его законности, а также законности оспариваемых решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих возлагаются на орган, принявший нормативный правовой акт, органы и лица, которые приняли оспариваемые решения или совершили оспариваемые действия (бездействие) (ч. 1 ст. 249 ГПК РФ, ч. 3 ст. 189 АПК РФ).

В данном случае пределы активности суда при рассмотрении дел указанной категории расширены за счет предоставления ему права по собственной инициативе истребовать доказательства от государственных органов и органов местного самоуправления в целях правильного разрешения дела (ч. 2 ст. 249 ГПК РФ, ч. 6 ст. 200 АПК РФ). В этой связи в юридической литературе предлагается относить суд к числу субъектов доказывания по делам, возникающим из публичных правоотношений. Как отмечает М.К. Треушников, "по этим делам функция судебной власти как одной из ветвей государственной власти сводится к очищению правового поля в государстве от незаконных правовых актов, решений, действий (бездействия) органов государства и его должностных лиц во имя правового порядка"*(15).

Кроме того, при рассмотрении дел, возникающих из административных и иных публичных правоотношений, суд, как правило, не связан доводами сторон. Суд также вправе признать обязательной явку представителей органов власти в судебное заседание (под угрозой наложения судебного штрафа).

Учитывая сказанное, представляется возможным заключить, что в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, принципы активной роли суда, объективной истины и законности превалируют над принципами состязательности и диспозитивности. При рассмотрении таких дел суд обязан проявлять инициативу в выяснении обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, и не может быть поставлен в зависимость от активности сторон в процессе.

Как отмечает Н.И. Клейн, такая трактовка принципа состязательности производства по делам из публичных правоотношений "связана с задачей суда, с одной стороны, защитить общественные интересы и публичные интересы государства - с другой, защитить права, законные интересы граждан, организаций и индивидуальных предпринимателей от необоснованного административного вмешательства"*(16). Говоря о роли суда в состязательном процессе, Н.И. Клейн отмечает, что суд не является посторонним наблюдателем, а должен способствовать защите прав лиц и правопорядка, установлению материальной истины. Для этого ему должны быть предоставлены соответствующие правомочия*(17).

В юридической литературе было высказано предположение, что законодатель в нынешних условиях правовой культуры посчитал предоставление сторонам всей полноты процессуальных полномочий по определению предмета доказывания и собирания доказательств способным привести к существенному нарушению реальных прав и законных интересов граждан*(18). Гражданским и арбитражным процессуальным законодательством предусмотрена возможность вмешательства суда в распоряжение сторонами отдельными процессуальными правами. Так, например, в случае, если у суда имеются основания полагать, что признание факта (обстоятельства) совершено стороной в целях сокрытия действительных обстоятельств дела или под влиянием обмана, насилия, угрозы, добросовестного заблуждения, суд не принимает признания (ч. 3 ст. 68 ГПК РФ, ч. 4 ст. 70 АПК РФ). Кроме того, суд не принимает отказ истца от иска, признание иска ответчиком и не утверждает мировое соглашение сторон, если указанные действия противоречат закону или нарушают права и законные интересы других лиц (ч. 2 ст. 39 ГПК РФ, ч. 5 ст. 49 АПК РФ). Таким образом, можно констатировать, что в интересах соблюдения законности суд обязан проявлять активность в отношении контроля за осуществлением сторонами своих отдельных процессуальных правомочий.

Постепенное расширение действия принципов состязательности и диспозитивности, как указывалось ранее, безусловно, привело к изменению соотношения этих начал с принципами активной роли суда и объективной истиной. Тем не менее, ряд авторов, говоря о восстановлении классического содержания принципов диспозитивности и состязательности в гражданском процессе путем отказа от жесткого судебного контроля за всеми распределительными действиями сторон и освобождения суда от несвойственной ему обязанности по сбору доказательств, отмечают необходимость оказания судом содействия участвующим в деле лицам в собирании доказательств, а также осуществления в известных пределах контроля за распорядительными действиями сторон*(19).

Следует согласиться как с вышеуказанным тезисом, так и с выводом Д.А. Фурсова о сочетании рассматриваемых принципов с активной деятельностью суда: "при любых условиях арбитражные суды и суды общей юрисдикции могут только направлять и дополнять деятельность тяжущихся сторон, но не подменять их деятельность и не проводить следственный принцип в строгом соответствии с его назначением"*(20).

В Федеральной целевой программе "Развитие судебной системы России" на 2007-2011 гг. повышение активной роли суда, усиление его влияния на правоприменение рассматривается в качестве одного из ключевых условий повышения эффективности деятельности судебной системы страны*(21). В этой связи представляется правомерным вывод о возможности выделения двух взаимосвязанных элементов современной концепции состязательности гражданского (арбитражного) процесса - активной деятельности участвующих в деле лиц по отстаиванию (доказыванию) своей позиции и активной роли суда в управлении и руководстве процессом*(22).

Таким образом, современный процесс отправления правосудия арбитражными судами и судами общей юрисдикции в РФ построен на основе принципов состязательности и диспозитивности, вмешательство же суда (руководство его процессом) допустимо постольку, поскольку это необходимо для выяснения материальной истины и соблюдения установленной законом состязательной процессуальной формы разбирательства и принципа законности.

М.Е. Глазкова,

младший научный сотрудник отдела мониторинга

законодательства ИЗиСП

"Журнал российского права", N 2, февраль 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Энгельман И.Е. Учебник русского гражданского судопроизводства. Юрьев, 1899. С. 12-13.

*(2) Михайлов М. История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 г. СПб., 1848. С. 41.

*(3) Гольмстен А.Х. Юридические исследования и статьи. Т. 1. СПб. С. 430-431.

*(4) Клейнман А.Ф. Сталинская Конституция и принципы диспозитивности и состязательности в гражданском процессе. Ученые записки МЮИ. Вып. 1. 1939. С. 89.

*(5) Гольмстен А.Х. Указ. соч. С. 412.

*(6) Рязановский В.А. Единство процесса. М., 1996. С. 64-65.

*(7) Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса / Под ред. В.А. Томсинова. М., 2003. С. 101.

*(8) Краевский А. Практические заметки о свойствах состязательного начала в гражданском судопроизводстве. СПб., 1897. С. 4.

*(9) Бранденбургский Я.Н. Роль суда в гражданском процессе. Еженедельник советской юстиции. 1923. N 11. С. 235.

*(10) Бранденбургский Я.Н. Там же.

*(11) Ворожейкин. Нужно сохранить ясность в законе о праве суда отыскивать истину // Еженедельник советской юстиции. 1922. N 43. С. 17.

*(12) Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398, 412.

*(13) Хутыз М.Х. Общие положения гражданского процесса. Историко-правовое исследование. М., 1979. С. 45.

*(14) Комментарий к Гражданскому процессуальному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. В.М. Жуйкова, М.К. Треушникова. М., 2007.

*(15) Там же. Гл. 23 (автор М. К. Треушников).

*(16) Клейн Н.И. Концепция развития арбитражного процессуального законодательства // Концепции развития российского законодательства / Под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова, Ю.П. Орловского. М., 2004. С. 225.

*(17) Еще в ходе подготовки проекта АПК РФ 2002 г. Н.И. Клейн обосновывала необходимость расширения правомочий суда, которые давали бы ему возможность независимо от согласия сторон принимать меры для установления материальной истины и защиты лиц, права которых нарушены (в частности, право истребовать от участвующих в деле лиц необходимые доказательства, назначать экспертизу по своей инициативе, привлекать к участию в деле другого ответчика, третьих лиц и др.). Многие из предложений были учтены в тексте принятого Арбитражного процессуального кодекса РФ.

*(18) Вайпан В.А., Гладких С.Р. Новый Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации // Право и экономика. 2002. N 12.

*(19) См.: Лесницкая Л.Ф. Концепция развития гражданского процессуального законодательства // Концепции развития российского законодательства / Под ред. Т.Я. Хабриевой, Ю.А. Тихомирова, Ю.П. Орловского. М., 2004. С. 206.

*(20) Фурсов Д.А. Предмет, система и основные принципы арбитражного процессуального права (проблемы теории и практики). М., 1999. С. 430.

*(21) Федеральная целевая программа "Развитие судебной системы России" на 2007-2011 гг. (утв. постановлением Правительства РФ от 21 сентября 2006 г. N 583) // СЗ РФ. 2006. N 41. Ст. 4248.

*(22) Андреева Т.К., Зайцева А.Г. Принцип состязательности в новом Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации // Вестник ВАС РФ. 2002. N 12. С. 68.