"Полезно быть в "Тонусе" (интервью с А. Симановским, директором Департамента банковского регулирования и надзора Банка России) (Л. Коваленко, "БДМ. Банки и деловой мир", N 1, январь 2008 г.)

"Полезно быть в "Тонусе"
(интервью с А. Симановским, директором Департамента банковского
регулирования и надзора Банка России)

С Алексеем Симановским мы встретились за несколько дней до Нового года, что, собственно, и определило тематику нашей беседы. Самое время взглянуть на события уходящего года и заглянуть в будущее.

БДМ: Алексей Юрьевич, я попыталась было выделить главные события 2007 года в банковской сфере, однако их было довольно много, так что правильнее, видимо, говорить о тенденциях. Начну, тем не менее, с события, которое произошло далеко от России, но могло обернуться для нашей банковской системы большими неприятностями. Не обернулось - реакция кредитора последней инстанции и регулятора оказалась оперативной и адекватной. И это я тоже расценила бы как событие...

- Безусловно, американский "ипотечный кризис" и последовавшие за ним проблемы на мировых финансовых рынках - событие заметное. К счастью, критических последствий нашей банковской системе оно не принесло. Это связано с рядом причин. Прежде всего, наши банки не имели сколько-нибудь значительных вложений в "упавшие" бумаги. Далее, хотя российские банки в последние годы достаточно активно занимали деньги за рубежом, доля этих заимствований в целом по системе не превышает 16% , то есть составляет весьма умеренную величину. Скажем, у казахских банков это соотношение находилось в районе 60%.

Существенное значение могли бы иметь косвенные последствия, связанные с традиционно "нервным" в подобных ситуациях поведением зарубежного капитала, пришедшего зарабатывать в страну с развивающейся экономикой. И здесь реакция иностранного капитала была традиционной, он "побежал". Но проблема как таковая - не возникла. Во-первых, благодаря быстрой реакции так называемых денежных властей. Во-вторых, бегство иностранного капитала не носило панического характера - и инвесторы довольно быстро успокоились.

БДМ: Насколько известно, в те горячие дни Банк России вбрасывал до 300 миллиардов рублей - беспрецедентно высокие цифры.

- Сколько надо было, столько и вбрасывал. Что касается прецедентов, то огромные вливания в свои банковские системы делали и в экономически развитых странах, в том числе, США, Великобритании: Тут ведь не существует каких-то книжных рецептов на все случаи. Есть задача - не допустить развития негативных процессов. И действовать надо по обстоятельствам.

БДМ: Однако, вряд ли удалось бы так эффективно "купировать приступ", если бы Банк России не был готов к подобным стрессам. Под готовностью я имею в виду и то, что значительно расширился круг банков, которым открыт доступ к рефинансированию Банка России, и ту профилактическую работу, которую проводил надзорный блок. Поскольку о ней нигде не писали, интересно узнать, в каких формах она велась?

- Ну, рефинансирование не моя тема. Об этом вам лучше коллеги из монетарного блока расскажут. А по линии надзора определенную работу мы вели. Прежде всего, отслеживали ситуацию в банках, особо активно занимавших за рубежом. Что касается форм: Можно назвать это совещаниями, которые проводили по нашей просьбе и коллеги из Московского главка, и сотрудники департамента, можно - просто встречами или, скажем, беседами о "видах на урожай". Собственно, в этом суть надзора: получить информацию, быстро "переварить" ее, сделать выводы и, если показано, предпринять усилия для исправления ситуации. Так вот, если бы в ходе этих бесед выяснилось, что какой-то банк оценивает свои перспективы по ликвидности не слишком оптимистично, надо было бы думать о том, как помочь банку ее поддержать.

Но "дополнительные обороты" включать, к счастью, не потребовалось. Все банки, с которыми такие встречи проводились, оценили свои перспективы вполне благоприятно. И, на мой взгляд, имели на то основания - в основном сроки гашения заграничных кредитов были достаточно отдаленными. Кто-то имел возможность заменить источники привлеченных средств, кто-то прибег к рефинансированию. В общем, не помню ни одной ситуации, когда потребовалось бы специальное напряжение по линии надзора в связи с турбулентностью на международных финансовых рынках. Впрочем, не говори "гоп:". Давайте дождемся стабильности на международных рынках.

БДМ: Одним из последствий этих событий можно считать переориентацию многих банков на внутренние источники привлечения средств. Во всяком случае, наметилась приятная для клиентов тенденция роста ставок по депозитам... А вот в сфере активных операций положение тревожит - портфель "плохих" потребительских кредитов становится все тяжелее. Только в столичном регионе по итогам девяти месяцев он вырос уже до 5,5%.

- Это - результат слишком агрессивной политики некоторых банков на рынке потребительского кредитования. Поскольку цель такой политики состоит в захвате как можно большей доли рынка, отношение к платежеспособности заемщика является чрезмерно лояльным. Для себя банк, разумеется, оценки делает и, не желая входить в убытки, страхуется высокой маржой. Поэтому, хотя количество невозвратов растет, на банках это вроде бы не отражается - за "плохих" заемщиков расплачиваются добросовестные. Собственно, и с недобросовестными банк не церемонится, "выбивая" из них долги. Но как их отделишь - добросовестных, кто случайно пропустил платеж или что-то не так прочитал в договоре, от недобросовестных, кто платить не собирался и не будет? Поэтому банк сурово подходит ко всем неплательщикам. Понятно, что на этом события не заканчиваются - в конце концов, хорошему заемщику это дело надоедает, и он возвышает голос, требуя объяснить, почему это кредит такой дорогой, а обращение такое грубое? И на такой банк начинают косо смотреть. В результате банкиру, хочешь - не хочешь, приходится переориентироваться. Отказываться от излишне агрессивной стратегии и переходить к более консервативным подходам. И, я полагаю, что постепенно в это более спокойное русло для массового продукта перейдут даже особо активные и агрессивные пионеры рынка потребительского кредитования.

А что касается цифры, характеризующей долю "плохих" кредитов, ее бояться пока не стоит. Здесь более существенно, чтобы эта цифра отражала реальную ситуацию и чтобы потери по кредитам были перекрыты доходами банка.

БДМ: Продолжая тему потребительских кредитов, нельзя не вспомнить об эффективной ставке. Тема эта возникла много раньше, но, получив развитие в 2007 году, переходит и в следующий. Ведь антимонопольная служба требует чуть ли не "ценник" на кредит - сколько стоят деньги. Это реально?

- Вполне...

БДМ: Но рынок предполагает постоянное движение...

- Согласен, это - рынок. Но эффективная ставка считается "наперед". Разумеется, нужно знать будущие денежные потоки. Если такая информация есть, эффективная процентная ставка определяется достаточно просто. Кстати, проект закона о потребительском кредитовании вместо термина эффективная процентная ставка использует более точный, на мой взгляд, термин - полная стоимость кредита. Формула ее расчета есть в любом учебнике по финансовой арифметике. Она приведена и в Положении N 254-П. Другое дело, что есть технические проблемы, связанные с определением перечня входящих в расчет компонентов и с неопределенностями, обусловленными поведенческими особенностями заемщиков. Первая проблема решается на регулятивном уровне: закон или нормативный акт регулятора определяют этот перечень. Вторая проблема, поведенческая, кардинально решена быть не может, но ее острота может быть снижена представлением информации об уровне стоимости кредита при определенных заданных параметрах. Эти параметры, в свою очередь, могут быть предусмотрены законом или регулятивной нормой в развитие закона.

БДМ: Так ведь закона о потребительском кредитовании все еще нет.

- Нет, но должен появиться. Есть вполне приличный проект, а главное - востребованность закона. Ведь помимо чисто правового, здесь важен социальный аспект. Потребительское кредитование сейчас затрагивает интересы значительной части населения, и перекосы в этой сфере крайне нежелательны. Мы с самого начала пытались обратить внимание руководства чрезмерно агрессивных банков на эти социальные аспекты, но надо признать, наши рекомендации особого успеха не имели. Дело в том, что они лежали (да и лежат) в области добрых советов. А коммерческие интересы кричат о другом. И если это другое лежит в рамках правового поля, как банку не прислушаться к голосу своих интересов?

Не нужно, кстати, думать, будто все эти проблемы присущи только нам. Все страны, развивавшие сферу потребительского кредитования, проходили подобные коллизии. И разрешались они везде одинаково - принятием закона.

БДМ: Однако, Алексей Юрьевич, строго говоря, эта агрессия не просто так возникла, а как следствие ужесточающейся конкуренции. В первую очередь - со стороны иностранных "дочек", которых в России становится все больше. А доля иностранцев в совокупном капитале российской банковской системы вплотную приблизилась в 25%. Мы не рискуем своей независимостью?

- Все-таки исторически эта агрессия не была связана с ужесточением конкуренции. Скорее, это был период захвата "ничьих" земель. Понятно, с целью создать плацдарм для конкурентной борьбы. Но не наоборот - не конкуренция выдавливала банки в агрессию. Что касается засилия иностранцев, я пока скептически отношусь к стенаниям на эту тему. Во-первых, при нынешнем соотношении нельзя потерять так называемую самостоятельность, даже если захотеть. Второе, базовые кредитные институты остаются в надежных руках государства. А в-третьих, по мере развития экономики (в том числе и за счет прихода в страну иностранных вложений) растет и российский капитал. А поскольку банковская система в списке инвестиционной привлекательности занимает не последнее место, сюда идет, и будет идти, капитал не только из-за рубежа, но и свой. Да, сегодня динамика притока в российскую банковскую систему у иностранного капитала выше. У нашего - пока иные приоритеты, но всему свое время. Так что не вижу смысла кричать "Караул!". Тем более что сколько-нибудь разумной альтернативы все равно нет.

БДМ: А не опоздаем? Ведь доля иностранцев растет заметно. Не окажемся ли мы в ситуации наших восточноевропейских соседей, где сегодня иностранцам принадлежит 95-98% банковского сектора?

- Не окажемся. Наши восточноевропейские соседи гораздо западнее. Если серьезно, то у нас другие масштабы, другие условия. А следовательно, и перспективы иные.

БДМ: Вот к перспективам, если позволите, и перейдем. Понимаю, что давать сегодня точные прогнозы сложно, поэтому попрошу вас обозначить какие-то ключевые тенденции, которые, на ваш взгляд, проявятся в наступающем году.

- Начать придется как раз с некоей неопределенности, которая переходит в наступающий год из 2007-го. Я имею в виду, прежде всего ситуацию на мировом финансовом рынке - что он нам предложит? Оценки высказываются разные, и не всегда они оптимистичны. Поэтому скажу осторожно: скорее всего, по крайней мере, в первом полугодии, условия будут не слишком благоприятными. Я не предвижу, разумеется, каких-либо апокалиптических внешних влияний на российскую финансовую систему, но, похоже, зарубежные события будут держать нас "в тонусе". Что в действительности не так плохо - в таком состоянии и глаза яснее видят, и головы лучше работают, как у банкиров, так и у регулятора. Когда жизнь идет по накатанному пути, легко расслабиться, и тогда любая более или менее серьезная встряска способна выбить из седла. Так что быть "в тонусе" - полезно.

Из более определенных событий 2008 года назову уже упоминавшееся принятие закона о потребительских кредитах, надеюсь, скорое. О причинах, по которым он необходим, я говорил достаточно подробно. К вопросу о целесообразности закона добавлю лишь, что почти всегда сама возможность требовать соблюдения норм уже способна улучшить ситуацию.

Что касается дальнейшего роста потребительского кредитования, полагаю, темпы его будут постепенно снижаться. И связываю этот прогноз с тем, о чем также уже говорил - с плавным переходом этого сегмента рынка в стадию зрелости.

БДМ: Означает ли это, что банки будут активнее в кредитовании реального сектора экономики?

- Во всяком случае, корпоративное кредитование будет достаточно динамично развиваться (с поправкой на упомянутый международный фактор) и диверсифицироваться. А значит, будет постепенно снижаться концентрация рисков.

Получит продолжение процесс консолидации банковской системы, хотя Банк России его никак не форсирует и не подталкивает банки к слияниям. Если кто-то и диктует здесь условия, то объективная реальность, рынок, экономика. Сегодня банку, чтобы быть эффективным, надо быть достаточно большим. Тогда легче завоевывать неосвоенные территории и значимые ниши, осваивать технологии, выстраивать управление и повышать рентабельность. Банкиры это веление жизни чувствуют и движутся в этом направлении. Движение, правда, не слишком быстрое, потому что, помимо объективных факторов, работают еще и субъективные предпочтения. Но от года к году тенденция постепенно развивается.

И, наконец, 2008 год заявлен как год внедрения в России первого компонента Базеля II. Будет проводиться дальнейшая работа и по его второму и третьему компонентам. Обсуждения этих тем шли и раньше, ведь профильная рабочая группа при Банке России действует уже не первый год. Но теперь от дебатов мы переходим к делу, а чем ближе к делу, тем выше интерес.

Перед нами стоят задачи по развитию риск-ориентированного надзора, реализации базельских рекомендаций по надзору.

В общем, скучать не придется.

БДМ: Вы ничего не сказали о кураторах, которые с наступающего года должны заработать уже не в экспериментальном, а в "будничном" порядке. Значит ли это, что кураторы подготовлены для каждого банка?

- Нет, никакого массового охвата по принципу "каждому пассажиру - по мягкому месту" не предвидится. Есть положение, где определены условия курирования, права и обязанности кураторов. Тут важно не количество, а качество.

БДМ: Алексей Юрьевич, свой заключительный вопрос я адресую вам, как одному из самых первых авторов журнала, который в ту пору назывался "Банковское дело в Москве". Тогда, в начале пути, одной из наших задач было помочь установить диалог между двумя уровнями банковской системы. И вот сегодня я хочу спросить вас: как, по вашему мнению, состоялась эта "двухуровневость"? И стал ли полноценным диалог?

- Сначала позволю себе маленькую нескромность в форме уточнения. Я был не только одним из первых авторов, но и первым куратором журнала "Банковское дело в Москве" от руководства ГУ БР по г. Москве. Это, правда, длилось недолго, так как буквально с третьего или даже со второго номера журнала кураторство принял на себя К.Б. Шор. А идея создания "рядом" с ГУ журнала принадлежала В.И. Ефремову, начальнику управления по связям с общественностью главка. Константин Борисович эту идею поддержал. Но это к слову. Просто вы затронули историю. Теперь перейдем к истории российской банковской системы. Начну с того, что наша банковская система была двухуровневой изначально. И эта "двухуровневость" не раз проверялась практикой, порой довольно жестко. Например, кризисом 1998 года. Масштабы кризиса требовали принципиальных решений и оперативных действий властей, в том числе и Банка России. И эти решения и действия обеспечили не только выход из тяжелой ситуации с наименьшими потерями, но и, по сути, укрепление банковской системы.

Кризис всех многому научил, и в том числе дал импульс улучшению надзорных инструментов и процедур. Ведь в спокойной обстановке любое сообщество, включая банковское, не слишком радуется новациям в регулировании (лучше, если б его и вовсе не было). А стресс подталкивает к переменам обе стороны. Это только кажется, что в условиях слабого надзора банкам легче жить. Как раз наоборот. Дальше был 2004 год, отбор банков в ССВ: Неплохая школа, в том числе и школа диалога. Стал ли диалог полноценным? Во всяком случае, он стал гораздо более профессиональным и постоянно развивается. Видимо, в этом главное.

Беседу вела Л. Коваленко

"БДМ. Банки и деловой мир", N 1, январь 2008 г.