Риск-триггеры под елкой (С. Волков, "БДМ. Банки и деловой мир", N 1, январь 2008 г.)

Риск-триггеры под елкой

Период адаптации банков к дорогим деньгам близок к завершению. Но ухудшение экономической конъюнктуры может бросить вызов устойчивости банковского сектора в любой момент.

Во время последней "прямой линии" президент России Владимир Путин заверил граждан, что банковского кризиса не будет. Сегодня, когда сложный период адаптации банков к новым условиям близок к завершению, уверенность президента разделяют и аналитики. "Спасибо" хочется сказать и сильным фундаментальным показателям российской экономики, и регулятору, своевременно вмешавшемуся в ситуацию, и системе страхования вкладов, предотвратившей панику розничных вкладчиков.

Но и когда процесс переоценки рисков завершится, угрозы стабильному развитию российских банков не исчезнут, а забот у регулятора не убавится.

Во-первых, анонсированный первым заместителем председателя Банка России Алексеем Улюкаевым переход к инфляционному таргетированию предполагает использование механизмов рефинансирования на постоянной основе, а не от случая к случаю.

Во-вторых, по мере развития национального финансового рынка становятся актуальными проблемы, о которых раньше можно было не задумываться. Наконец, ухудшение экономической конъюнктуры в любой момент может бросить вызов устойчивости банковского сектора.

Слабое место

Слабым местом российской банковской системы, удары по которому особенно болезненны, остается ликвидность. Напомнил об этом август 2007 года, когда на пике первой волны дефицита ликвидности был поставлен рекорд по объему заключенных ЦБ сделок РЕПО - 272 млрд. рублей за день. Ставки на межбанковском рынке выросли вдвое: с 3-4% в июне до 6-8% во второй половине августа, а при отсутствии возможности занять у Банка России могли оказаться и выше 10%.

Такое положение дел сохранится, пока не удастся устранить основную причину чувствительности к рискам ликвидности - дефицит долгосрочных пассивов. Разрыв между долей активов, размещенных на срок свыше полугода, и долей соответствующих пассивов (по оценкам "Эксперт РА", он достигает 13 п.п.) поддерживает высокий спрос на краткосрочное финансирование. Решить эту проблему можно путем постепенного замещения источников фондирования на более долгосрочные. Источником долгосрочных ресурсов может стать рынок рублевых облигаций, где скоро в качестве инвесторов появятся институты развития. Приход крупных инвесторов на рынок облигаций позволит увеличить их долю в банковских пассивах с нынешних 1,4 до 2-2,5%.

По мере возвращения инвесторов на российский рынок наиболее прозрачные банки получают возможность привлечь синдицированные кредиты, разместить облигации на приемлемых условиях. По разным причинам значительная часть банков не имеет возможности выйти на публичный рынок. Привлечь средства можно и непосредственно от граждан - сбережения по-прежнему составляют существенную долю российского ВВП. Речь идет как о традиционных депозитах, так и о более широком использовании сберегательных сертификатов, доля которых в банковских пассивах крайне мала - около 0,1%.

Распределить по банковской системе ликвидность, полученную крупными банками, позволит развитие межбанковского синдицированного кредитования, локомотивами которого могут стать имеющие необходимый опыт крупнейшие госбанки.

Неприятные сюрпризы глобализации

Кризис субстандартной ипотеки в США наглядно продемонстрировал реальность такого неприятного сценария, как сжатие ликвидности финансовых рынков. С учетом масштаба дисбалансов в американской экономике вероятность переоценки рисков в других секторах и возникновения новой напряженности в ближайшие годы достаточно высока. В 2007 году причиной кризисных явлений стали считавшиеся весьма надежными ценные бумаги, обеспеченные ипотекой. С усложнением инфраструктуры финансовых рынков спектр инструментов, риски которых оценить довольно сложно, будет только расширяться. Вопрос о том, что станет причиной следующего потрясения, остается открытым.

Волатильность на финансовых рынках ударит по прибыли банков и по темпам их роста: с одной стороны - дорожающие пассивы, с другой - ограниченные возможности получения доходов от роста стоимости ценных бумаг. Но наиболее серьезным последствием глобальной нестабильности станет рост рисков ликвидности, как это произошло в августе 2007 года.

Серьезное негативное влияние на темпы роста российской экономики окажет и изменение конъюнктуры на сырьевых рынках. Снижение цен на нефть и другие товары российского экспорта обычно связывают с замедлением экономического роста Китая или США. По некоторым оценкам, критичным для российской экономики станет снижение цен на нефть до $40-45 за баррель.

Пессимисты уже рассматривают кризисные явления на ипотечном рынке США как предвестник сползания американской экономики в рецессию. Оптимисты вспоминают про тлеющие конфликты в нефтяных регионах и возросшую самостоятельность ряда добывающих стран, что, по их мнению, будет поддерживать цены на важнейшие статьи российского экспорта на высоком уровне. Гораздо меньше споров относительно последствий такого развития событий: неизбежен существенный рост кредитных рисков в корпоративном, а затем и розничном секторах. Кроме того, снижение цен на нефть способно кардинально изменить динамику валютных резервов, что окажет влияние на уровень ликвидности и стоимость заимствований в банковском секторе.

Динамичная внешнеполитическая обстановка не позволяет исключать обострение военно-политического противостояния в одном из регионов мира и связанные с этим искажения в мировых финансовых потоках, сокращение торговли между странами и подрыв стимулов к инвестированию. Очевидно, что наиболее остро это скажется на уровне рисков ликвидности и рыночных рисков в банковской системе. Хотя существующие внешнеполитические конструкции еще имеют некоторый запас прочности и вероятность их полного демонтажа в среднесрочной перспективе невелика, этот сценарий попадает в "опасную зону" из-за относительно высоких потерь - даже в случае кратковременного конфликта они превысят 3% ВВП.

Политическая экономика

Некоторые вызовы, способные стать "спусковыми крючками" для взрывного роста банковских рисков, зреют внутри России и обусловлены логикой ее экономического и политического развития.

Наглядный пример - неопределенность, связанная с президентскими выборами и последующим трансфером властных полномочий, так называемая "проблема-2008". Она может продлиться в течение достаточно длительного периода и после выборов, пока граждане будут адаптироваться к новой расстановке сил. Неизвестность снизит доверие к российским банкам, ухудшит условия их заимствований и общий деловой климат.

Существенное замедление темпов роста экономики может произойти даже на фоне относительной политической стабильности. Восстановительный период, когда российская экономика за счет эффекта низкой базы могла расти без ощутимых спадов, завершился, и циклический спад может случиться уже в 2009 году, когда будет исчерпан эффект краткосрочных инвестиций 2007-го и обострится ряд ресурсных ограничений.

Тревожные сигналы поступают уже сегодня. Растущие инвестиции и потребление все в большей мере покрываются за счет импорта, перегрет рынок труда: в 2006 году реальная зарплата росла быстрее производительности труда более чем в два раза, и похожая динамика ожидается в 2007-2008 годах.

Если чувствительные к ожиданиям частные инвестиции замедлятся, вместо 6%, прогнозируемых МЭРТ на 2009 год, прирост ВВП упадет ниже 4%. Главная неприятность заключается даже не в прямых потерях, которые превысят 2% ВВП, а в том, что не многие будут готовы к такому торможению. Для банковского сектора наибольшую опасность в случае циклического спада представляет реализация кредитных рисков, накопленных в период экономического роста. Период быстрого роста поддерживает иллюзию, что новые заемщики, желающие потреблять "здесь и сейчас", продолжат покрывать потери банков от невозвратов за счет растущих доходов. Однако в условиях рецессии такой механизм перестанет работать.

Впрочем, вероятность рецессии в ближайшие 2-3 года не превышает 70%. В последние годы экономике удавалось находить все новые факторы роста, а темпы роста ВВП зачастую удивляли даже оптимистов. Сегодня новые возможности для продолжения роста дают механизмы частно-государственного партнерства и очередная волна импортозамещения.

Импортозамещение позволило бы снять с повестки дня еще один вызов - усиление волатильности валютного курса, связанное с сокращением положительного сальдо текущих операций. Дело в том, что если сегодняшние темпы роста импорта и экспорта сохранятся, уже в 2009-10 годах импорт превысит объем российского экспорта, и тогда курсовая динамика будет во многом определяться изменчивыми потоками капитала.

При ослаблении рубля валютные риски, которые банки переложили на своих заемщиков за счет выдачи им валютных кредитов, отчасти реализуются как кредитные: отдельные предприятия, не имеющие экспортной выручки, не смогут обслуживать кредиты, номинированные в подорожавших долларах. Ослабление рубля приведет к оттоку части спекулятивного капитала, что снизит уровень ликвидности. Подорожает и обслуживание внешнего долга банков.

Определенную опасность представляет и чрезмерное регулирование экономики, и банковского сектора в частности. Ситуации, когда кампания по повышению прозрачности ставок по розничным кредитам превращается в крестовый поход против комиссий вообще, могут повториться вновь. Неуклюжие действия властей способны серьезно снизить инвестиционную привлекательность банковского сектора и затормозить процесс "банкизации" страны.

Отповедь фаталистам

На первый взгляд, банкиры бессильны перед лицом надвигающихся угроз. Не смогут же они предотвратить циклический спад или купировать внешние угрозы вроде нестабильности мировых финансовых рынков.

Но кто предупрежден, тот вооружен. Есть значительный потенциал улучшений как в сфере управления рисками, так и банковского законодательства. Реализовав его, можно подготовиться к среднесрочным вызовам.

В корпоративном секторе банки могут снизить свои риски, диверсифицируя вложения за счет отраслей, ориентированных на внутренний рынок, предприятий среднего и - при наличии соответствующих возможностей - малого бизнеса. В "рознице" одних усилий регулятора по предотвращению кризиса "плохих долгов" может оказаться недостаточно. Потребуются последовательные усилия банков по совершенствованию процедур оценки кредитного риска, не обойтись и без снижения риск-аппетитов в отношении беззалогового кредитования.

Неуместен фатализм и по отношению к внешним угрозам. Существенно снизить чувствительность к внешним шокам поможет опора на внутренние сбережения, а это более $300 млрд. ежегодно. Региональная экспансия крупных банков создает необходимые условия для мобилизации внутренних сбережений.

Отказаться от валютных займов банкам вряд ли удастся, но выбрать умеренный уровень валютных рисков вполне реально. Позицию Банка России по этому вопросу озвучил Геннадий Меликьян. Критичным уровнем валютных обязательств он назвал 30% пассивов. В среднем по банковской системе этот показатель составляет около 20%, хотя отдельные банки и оказались в опасной зоне.

Со стороны государства есть понимание важности банковского сектора, от эффективности которого зависит решение амбициозных задач развития. Речь идет не только о государственных, но и о частных банках, которые все в большей степени будут подключаться к государственным программам поддержки малого бизнеса и отдельных отраслей экономики.

В подготовке материала принимали участие П. Самиев и И. Велиева.

С. Волков,

аналитик РА "Эксперт"

"БДМ. Банки и деловой мир", N 1, январь 2008 г.