К вопросу о правах эмбриона человека (Л.А. Эртель, О.М. Соловьева, сборник "Научные труды III Всероссийского съезда (Национального конгресса) по медицинскому праву")

К вопросу о правах эмбриона человека

Общество, государства и отдельные личности проявляют достаточное внимание вопросам клонирования. Проблемы нравственности или возможного вреда человечеству длительное время обсуждаются на самом высшем уровне. Обсуждая вопросы этичного отношения к эмбриону человека в процессе клонирования и учеными-медиками, и учеными-юристами, и правительствами многих стран приняты многочисленные Конвенции и законы.

Рассуждая о правах на клонирование человека, мы начинаем забывать о главных элементах человеческой жизни, которые обязаны быть защищены законом всех стран. Последние достижения медицинской науки позволяют утверждать, что рождение человека, как живого организма, происходит намного раньше, чем происходит отделение плода от матери. Установлено и доказано, что уже эмбрион - это живой организм.

Правовые проблемы, касающиеся плода человека, представлены в виде конфликта между стремлением защитить эмбрион, как будущее человеческое существо, и существующими медицинскими практиками, объединенными в понятии "вспомогательные репродуктивные технологии" (ВРТ) или "новые репродуктивные технологии" (НРТ). В связи с этим в научной литературе активно обсуждаются следующие темы: статус эмбриона человека; правомочность манипуляций на половых клетках человека и эмбрионах с терапевтическими и исследовательскими целями; правомочность замораживания эмбрионов человека, а также ооцитов и сперматозоидов и их использования реципиентами; этические аспекты донорства половых клеток и поведения реципиентов и рожденных с помощью НРТ детей; правомочность использования суррогатных матерей, их права и обязанности; выбор пола плода при риске носительства связанных с полом заболеваний.

В связи с отсутствием четких регламентаций по вопросам допустимых манипуляций с половыми клетками и эмбрионами, в научном мире сформировалось два различных подхода к решению данной проблемы. Большинство сторонников первого подхода, среди которых врачи и исследователи, допускают и поощряют использование эмбрионов человека при лечении бесплодия. Другой подход основан только на моральных принципах. Сторонники этой точки зрения считают, что жизнь человека начинается с момента зачатия, и требуют запрета любых манипуляций с эмбрионами человека. Также существуют высказывания в пользу широкого внедрения методов новых репродуктивных технологий (НРТ) в качестве альтернативного способа, а в будущем - преобладания такой формы размножения людей.

С точки зрения наделения человекаопределенными субъективными правами человек уже рожденный всегда был в центре внимания законодателя. Что касается стадии эмбриона, то за редким исключением, она находится вне правового обеспечения. Понятийный юридический аппарат здесь практически отсутствует, терминология слабо разработана и специального термина, определяющего наличие прав у эмбриона человека (наподобие понятия правоспособности у уже родившегося человека) нет. Человек зачатый и человек родившийся - это один и тот же человек, в своем развитии проходящий две стадии. И различные права, и законные интересы этого человека на обеих стадиях его развития должны быть надежно защищены. Успехи медицины сегодня таковы, что вероятность нормального перехода развития человека из первой во вторую стадию практически близка к ста процентам. Правовое обеспечение человека это обстоятельство должно учитывать и, в свою очередь, быть комплексным и последовательным на обеих стадиях. Такой подход к предпосылкам будущей личности обоснован ходом эволюции сознания человека и опытом давно возникших традиций народов и законодательства.

Обратимся к наиболее древним законам, которые определяют правоспособность человека на стадии эмбриона и плода. В Древнем Риме Дигесты Юстиниана связывают возникновение физического лица с моментом рождения, а зародыш, находящийся в утробе матери (mansciturus), не приобретает субъективных прав. И все же право уже на этой стадии заботится о mansciturus. В частности, из статьи 3 титула 4 Дигест Юстиниана следует: "древние проявляли заботу о ребенке во чреве таким образом, что ко времени рождения все права сохранялись для него неприкосновенными. В праве наследования эта забота выражалась в том, что лица, находящиеся в более отдаленной степени родства, чем находящийся во чреве, не призывались к наследованию пока неизвестно родится ли ребенок. Если же другие находились в той же степени родства, как и находящийся во чреве, то рассматривался вопрос, какая часть наследства должна быть задержана для ребенка во чреве, так как было неизвестно, сколько родится".

Как видим, уже древние признавали определенные права эмбриона. Этот исключительный институт присущ и современному праву. Правовые нормы современных государств знают концепцию условной правоспособности зачатого ребенка в отличие от безусловной правоспособности родившегося человека. Так или иначе, но право связывает момент возникновения правоспособности не с моментом рождения, а с момента зачатия. Так, по Гражданскому Кодексу Венгрии человек, если он родился живым, считается правоспособным с момента зачатия. Аналогичные нормы содержатся в гражданском законодательстве Чехословакии, Италии, Аргентины. Кроме того, авторы нового Гражданского кодекса Аргентины на основе новой Конституции Аргентины 1994 г. руководствовались принципом признания того, что человеческая жизнь должна охраняться гражданским правом с момента зачатия. Еще более удивительной особенностью, но уже Итальянского законодательства является то, что правоспособностью может обладать даже не зачатый (!) ребенок (ст. 748 ИГК устанавливает, что договор дарения может быть совершен в пользу еще не зачатого ребенка).

Ряд правовых норм, причем различных отраслей законодательства РФ, так или иначе, регулируют отношения с участием эмбриона человека. Действующий УК РФ, например, гласит, что беременность является смягчающим наказание обстоятельством (п. в) ч. 1 ст. 61); как обстоятельство, отягчающее наказание, квалифицирует совершение преступления в отношении женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. з) ч. 1 ст. 63); а ч. 1 ст. 111 УК РФ к умышленным причинениям тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, относит те, которые повлекли прерывание беременности. Обширна законодательная база о льготах беременным женщинам в действующем Трудовом кодексе РФ: это и запрещение ночных, сверхурочных работ и работ в выходные дни, а также направление в командировки (ст.259), и перевод на другую работу, исключающую воздействие неблагоприятных производственных факторов (ст.254), и специальные отпуска (ст.255), и специальные гарантии при приеме на работу (ст. 70) и увольнении (ст. 261) и др.

Однако, необходимо отметить, что реализация отдельных статей (в частности, ст. 70) на практике затруднена. Фактические гарантии соблюдения прав эмбриона человека содержит ст.17 Семейного кодекса РФ, которая запрещает мужу во время беременности жены возбуждать дело о расторжении брака без согласия жены; а статьей 89 Семейного кодекса РФ предусмотрена обязанность супруга материально поддерживать выплатой алиментов в период беременности и в течение трех лет после рождения ребенка (ранее эта обязанность обуславливалась условием, если беременность наступила до расторжения брака). Права эмбриона посредством защиты прав беременной женщины регламентированы ст. 23 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан; защищаются в определенном смысле права эмбриона так же Постановлением Правительства РФ от 11 августа 2003 г. N 485 "О перечне социальных показаний для искусственного прерывания беременности". Эмбрион человека может быть наследником по закону: ст. 1116 3-й части ГК РФ определен круг лиц, которые могут призываться к наследованию: зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства. На практике применяется правило: ребенок является наследником, если родился в течение 300 дней с момента смерти супруга. Судебная практика Российской Федерации такова, что если ребенок, которому, когда он был еще эмбрионом, было завещано имущество, родился живым и сразу умер, то этот ребенок становится сам наследодателем (по закону, разумеется, не по завещанию), но если он родился мертвым, то считается, что он не вступил в наследство со всеми вытекающими последствиями. Раньше в России, из-за незначительности накоплений и, соответственно, малой наследственной массы у подавляющего большинства населения подобные вопросы наследования имущества эмбрионом человека были попросту неактуальны; но со временем значимость этого института права наследования возрастает.

Применение репродуктивных технологий в Российской Федерации регулируется "Основами законодательства об охране здоровья граждан" (раздел VII. Медицинская деятельность по планированию семьи и регулированию репродуктивной функции человека). Однако законодателем пока не сформулирована позиция в отношении социальных последствий применения этих технологий.

Статья 35. Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона гласит, что "Каждая совершеннолетняя женщина детородного возраста имеет право на искусственное оплодотворение и имплантацию эмбриона...". Однако обращает на себя внимание наличие некоторых правовых неясностей. Во-первых, вводится особый субъект правоотношения - "женщина детородного возраста". Однако ни один правовой документ не определяет понятие "детородный возраст". Этот термин отражает взгляд на женщину как на биологический субъект и таким образом ущемляет ее права в репродуктивной сфере. Более того, Федеральным законом "О временном запрете на клонирование человека" законодательно определено понятие "клонирование человека". Под этим понимаются следующие признаки: "создание человека, генетически идентичного другому живому или умершему человеку, путем переноса в лишенную ядра женскую половую клетку ядра соматической клетки человека".

В связи с этим считаем, что пространно излагается и норма о правовых последствиях незаконного проведения искусственного оплодотворения и имплантации эмбриона. К тому же, согласно действующему УК РФ, такой ответственности не предусмотрено.

За исключением упомянутой нами Статьи 35 "Основ законодательства об охране здоровья граждан", в России отсутствуют законодательные нормы правового регулирования применения репродуктивных технологий. В основном они регулируются либо актами Министерства здравоохранения и социального развития РФ, либо посредством применения по аналогии статей других законодательных актов. Правовое пространство, таким образом, очень ограниченно. В Российской Федерации правовые аспекты суррогатного материнства определены Семейным кодексом (ч. 2 п. 4 ст. 51; п. 3 ст. 52). Однако несовершенство механизма правового регулирования возникающих правоотношений при применении репродуктивных технологий и института суррогатного материнства изначально ущемляет правовое положение эмбриона.

По данным юридической литературы эмбрион не обладает статусом правоспособности, и, следовательно, на него не может распространяться ответственность за причинение вреда имуществу. По мнению ряда авторов, придание эмбриону статуса "вещи особого рода" поможет исправить положение. Считаем, что правоспособность эмбриона следует признать. В связи с этим законное представительство этих прав должно принадлежать не донорам используемого биологического материала, а женщине, в организм которой должен быть трансплантирован эмбрион. С другой стороны, в основе такого рода материнства и отцовства лежит договор, заключаемый между супругами, претендующими на положение будущих родителей, и заменяющей матерью, которая по их просьбе вынашивает и рожает ребенка, зачатого методом искусственного оплодотворения. Договор создает правоотношения между сторонами, но не гарантирует его исполнение. Это положение не может быть признано соответствующим принципу справедливости, так как не достигаются цели, ради которых фактически используются элементы клонирования: родителями ребенка могут и не стать лица, которые решили воспользоваться данным методом лечения своего бесплодия. Однозначно, что заключение таких соглашений должно находиться под государственным контролем для пресечения таких преступных целей, как торговля детьми, в том числе для использования их органов в целях трансплантации, для проведения медицинских экспериментов. Остались не затронутыми законодателем и повышенные требования к личности уполномоченных родителей, какие, к примеру, как предусматривают нормы института усыновления. Такая ситуация не согласуется с принципом обеспечения приоритетной защиты прав и интересов детей, закрепленных ст. 1 Семейного кодекса.

Обращаясь к норме ст. 2 Конвенции о защите прав и достоинства человека в связи с применением достижений биологии и медицины; конвенции о правах человека и биомедицине, принятой в Ольведо в 1997 году следует признать правильной формулировку принципа: "Интересы и благо отдельного человека превалируют над интересами общества". В связи с этим необходимо защитить, в первую очередь интересы "человека - естественного эмбриона", живого организма, лежащего в основе изначальной общности всех представителей человеческого рода.

Учитывая вышеизложенное, можно сделать вывод о целесообразности дальнейшего исследования поставленной проблемы и необходимости включения в законодательство РФ положений, регулирующих правовой статус эмбриона, и ответственность за нарушения этих положений. Однозначно, что нуждаются в дальнейшем исследовании и репродуктивные права и свобода репродуктивного выбора человека и гражданина, поскольку затронутая сфера представляет национально - государственный интерес.

Л.А. Эртель,

кандидат медицинских наук, доцент кафедры уголовного права

и уголовного процесса Адыгейского филиала Московского открытого

социального университета (г. Майкоп)

О.М. Соловьева,

кандидат юридических наук, председатель городского суда

(г. Тихорецк)