Интеллектуальная собственность как объект гражданских прав: проблемы теоретического анализа (И.В. Бакаева, В.Е. Стрегло, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.)

Интеллектуальная собственность как объект гражданских прав:
проблемы теоретического анализа

Системообразующую роль в механизме гражданско-правового регулирования играют объекты гражданских прав, определяющие структуру предмета отрасли, основные черты ее метода, в особенности автономный статус субъектов как обладателей имущественных и неимущественных благ, и выступающие одним из оснований для классификации вещных и обязательственно-правовых институтов*(1).

Впервые в отечественном гражданском законодательстве обобщенный перечень объектов гражданских прав со структурным обособлением соответствующей нормы был дан в Основах гражданского законодательства Союза ССР и республик от 1991 г. (ст. 4 Основ). В него вошли в качестве самостоятельных объектов вещи, деньги, ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права, изобретения, промышленные образцы, произведения науки, литературы и искусства, иные результаты интеллектуальной деятельности, а также другие материальные и нематериальные блага. Данный перечень объектов был значительно преобразован в ГК РФ 1994 г. Согласно ст. 128 ГК в прежней редакции к объектам гражданских прав относились вещи, включая деньги и ценные бумаги, иное имущество, в том числе имущественные права; работы и услуги; информация; результаты интеллектуальной деятельности, в том числе исключительные права на них (интеллектуальная собственность); нематериальные блага. Применительно к предмету настоящей статьи важной законодательной новацией стало объединение изобретений, промышленных образцов, произведений науки, литературы и искусства, иных результатов интеллектуальной деятельности обобщенным понятием интеллектуальной собственности. Обособление результатов интеллектуальной деятельности, включая исключительные права на них (интеллектуальной собственности), в качестве самостоятельной разновидности объектов гражданских прав отражает их все возрастающую роль в современном экономическом обороте как наиболее значимых и объективно необходимых объектов имущественно-стоимостных отношений, регулируемых гражданским правом.

Анализ ст. 128 ГК РФ в ее первоначальной редакции свидетельствует о том, что законодатель охватывал понятием интеллектуальной собственности как сами результаты интеллектуальной деятельности, так и исключительные права на них. Однако в ст. 138 ГК РФ (утратила силу с 1 января 2008 г.), специально посвященной интеллектуальной собственности как объекту гражданских прав, данным понятием обозначается совокупность исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и некоторых приравненных к ним средств индивидуализации юридических лиц как участников гражданского оборота и производимой ими продукции (работ, услуг). Так, согласно указанной статье в случаях и в порядке, установленных ГК РФ и другими законами, признавалось исключительное право (интеллектуальная собственность) гражданина или юридического лица на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридического лица, индивидуализации продукции, выполняемых работ или услуг (фирменное наименование, товарный знак, знак обслуживания и т.п.). Следовательно, здесь понятия исключительных прав и интеллектуальной собственности используются в качестве синонимических.

Обратимся к анализу соответствующих новелл, внесенных в ГК РФ в связи с принятием и введением в действие части четвертой (раздел VII. "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации") ГК РФ. Новая редакция ст. 128 ГК РФ к объектам гражданских прав относит охраняемые результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальную собственность). Вывод вполне очевиден: под интеллектуальной собственностью подразумеваются непосредственно сами результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации. Данное заключение подтверждает и анализ ст. 1225 ГК РФ. По смыслу последней интеллектуальной собственностью признаются непосредственно соответствующие результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, которым предоставляется правовая охрана.

Однако не вызывает сомнения, что в гражданском обороте объекты интеллектуальной собственности как таковые в силу своей нематериальной природы участвовать не могут. Объектом оборота являются права на соответствующие результаты интеллектуальной деятельности. Как справедливо отметил О.В. Новосельцев, приравнивание интеллектуальной собственности к результатам интеллектуальной деятельности и средствам индивидуализации приводит к явной логической ошибке - отождествлению прав на объекты правового регулирования с самими объектами*(2). В данном контексте более корректна формулировка, содержащаяся в п. 1 ст. 2 ГК РФ в его новой редакции, где речь идет об основаниях возникновения и порядке осуществления именно прав на результаты интеллектуальной деятельности и приравненные к ним средства индивидуализации (интеллектуальных прав).

Думается, что при определении содержания понятия интеллектуальной собственности следует руководствоваться двумя принципиальными положениями - нематериальной природой ее объектов и возможностью участия в гражданском обороте только прав на них. Отсюда - и необходимость двойного указания: результаты интеллектуальной деятельности и права на них. Тем самым подчеркивается, что правовая охрана предоставляется результатам интеллектуальной деятельности, а объектом гражданского оборота выступают права на эти результаты*(3).

Следующая проблема возникает с определением круга охраняемых законом объектов интеллектуальной собственности. Согласно ст. 1225 ГК РФ к ним относятся: произведения науки, литературы и искусства; программы для ЭВМ; базы данных; исполнения; фонограммы; сообщение в эфир или по кабелю радио- или телепередач; изобретения; полезные модели; промышленные образцы; селекционные достижения; топологии интегральных микросхем; секреты производства (ноу-хау); фирменные наименования; товарные знаки и знаки обслуживания; наименования мест происхождения товаров; коммерческие обозначения. Характерно, что законодатель использует здесь принцип закрытого перечня, что противоречит Конвенции, учреждающей Всемирную организацию интеллектуальной собственности от 14 июля 1967 г. Как известно, в соответствии со ст. 2 (п. VIII) данной Конвенции аналогичный перечень охраняемых результатов интеллектуальной деятельности является примерным.

Отсутствие в перечне охраняемых результатов интеллектуальной деятельности научных открытий и рационализаторских предложений рядом цивилистов воспринято критически*(4). Позиция законодателя по данному вопросу представляется заслуживающей поддержки. Сама природа научных открытий и рационализаторских предложений, безусловно, являющихся результатами интеллектуальной деятельности, не допускает возможности установления исключительных прав на них, на что уже обращалось внимание в юридической литературе*(5). Однако это не снимает проблемы правовой охраны открытий и рационализаторских предложений с учетом накопленного в нашей стране опыта их правового регулирования и правоприменительной практики. Мы разделяем мнение А.П. Сергеева о том, что правовая охрана открытий и рационализаторских предложений является полезной для поощрения творческой активности и создает дополнительные стимулы в развитии науки и техники*(6).

В перечне охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации указаны секреты производства (ноу-хау), правовой режим которых установлен ст.ст. 1465-1472 ГК РФ. Термином "ноу-хау" первоначально обозначались секретные сведения технического характера, связанные с процессом производства. В дальнейшем содержательная часть данного понятия расширена: под ноу-хау стали подразумевать сведения различного рода, а не только технического. Секретом производства (ноу-хау) согласно ст. 1465 ГК РФ признаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и др.), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны.

Отнесение секретов производства (ноу-хау) к объектам интеллектуальной собственности вызывает возражения. Обладателю секрета производства предоставляется исключительное право на данный секрет производства (ноу-хау), границы которого определены ст. 1446 ГК РФ. Так, правообладатель вправе использовать его по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом, в том числе при изготовлении изделий и реализации экономических и организационных решений, а также распоряжаться данным исключительным правом. Но главное в другом: обладатель исключительных прав на результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации, в том числе исключительных прав на секрет производства, может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам их использование. Именно в этой юридической возможности отстранения третьих лиц от использования соответствующих результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации без согласия правообладателя выражается сама суть исключительного права. Следовательно, здесь принципиальна именно природа права - его исключительность. Тем самым устанавливается юридическая монополия правообладателя на совершение в рамках закона любых действий по использованию и распоряжению результатами интеллектуальной деятельности.

Аксиоматикой современной науки гражданского права, истоки которой глубоко укоренены в дореволюционной русской цивилистике, выступает понимание исключительного права как права абсолютного. Так, один из выдающихся русских цивилистов Г.Ф. Шершеневич указывал, что исключительное право является абсолютным и выражается в предоставлении "известным лицам исключительной возможности совершения известных действий с запрещением всем прочим возможности подражания"*(7)

С учетом высказанных теоретических положений обратимся к дальнейшему анализу ст. 1466 ГК. Лицо, устанавливает данная норма, ставшее добросовестно и независимо от других обладателей секрета производства обладателем сведений, составляющих содержание охраняемого секрета производства, приобретает самостоятельное исключительное право на этот секрет производства. Это свидетельствует о совершенно иной сути монополии на секрет производства: здесь существует не юридическая, а лишь фактическая монополия*(8), обеспечиваемая, как это следует из ст. 1465 ГК РФ, правовым режимом коммерческой тайны. Именно указанной (т.е. фактической) природой монополии и обусловливается возможность приобретения иными лицами аналогичных прав на секрет производства (ноу-хау) и его использование. Положение, когда исключительное право на секрет производства может одновременно принадлежать нескольким лицам, принципиально лишает его свойств исключительности и абсолютности.

Подобное исключительное право, принадлежащее одновременно нескольким лицам, В.А. Дозорцев обозначил как ослабленное абсолютное право или квазиабсолютное право*(9). Отмечая специфику исключительного права обладателя секрета производства (по терминологии автора - "секрета промысла"), он указывал, что относительно последнего действует принцип свободы использования и соответственно презумпция добросовестности пользователя, если не будет установлен факт нарушения последним установленных законом условий охраны*(10). Выступая против признания секрета производства (ноу-хау) объектом исключительных прав, В.И. Еременко был сделан убедительный вывод о том, что подобный шаг сводит на нет эффект исключительности. Такое право предстает довольно-таки размытым по сравнению с действительно исключительным правом*(11).

В юридической литературе отмечен и ряд иных особенностей правовой охраны секретов производства по сравнению с традиционными объектами исключительных прав*(12), теоретически доказывающих невозможность установления режима исключительных прав в отношении секретов производства (ноу-хау). Здесь следует применять институт коммерческой тайны, закрепляющей право на соответствующие сведения при установлении определенных условий их неизвестности и охраноспособности, но не институт исключительных прав.

Вышеизложенное позволяет внести предложение об исключении секретов производства из перечня охраняемых результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации, предусмотренного ст. 1225 ГК РФ, и соответственно ст.ст. 1465-1475 - из ГК РФ.

Уместно обратить внимание и на проблему соотношения понятий коммерческой тайны и секрета производства (ноу-хау). С точки зрения утративших силу положений ФЗ "О коммерческой тайне" данные понятия не тождественны, поскольку сведения (информация), составляющие секрет производства (п. 2 ст. 3) рассматриваются в качестве одной из разновидностей информации, образующей коммерческую тайну. Однако изменения, внесенные в ФЗ "О коммерческой тайне" ФЗ от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ "О введении в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации" (п. 2 ст. 3), свидетельствуют об отождествлении законодателем указанных понятий. В юридической литературе данный вопрос не был решен однозначно: есть и сторонники, и противники их понимания как синонимических понятий. Следует учитывать, что в состав информации, образующей коммерческую тайну, могут входить статистические сведения, сведения, составляющие ту или иную отчетность, либо выступающие результатом чисто технической, а не интеллектуальной работы, что характерно для секрета производства, и иные аналогичные сведения, если они не относятся к сведениям, которые не могут составлять коммерческую тайну (ст. 5 ФЗ в прежней ред.). Поэтому понятия коммерческой тайны и секрета производства (ноу-хау) являются взаимопересекающимися, но не совпадающими полностью по своему объему. Интересно отметить, что и В.А. Дозорцев, последовательно обосновывавший введение режима исключительных прав в отношении секретов производства, не отождествлял понятия секрета производства (ноу-хау) как результата интеллектуальной деятельности и коммерческой тайны*(13). Мы полагаем, что и само понятие секрета производства (ноу-хау), и установление его соотношения с понятием коммерческой тайны требуют своего дальнейшего теоретического исследования.

И.В. Бакаева,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского права

юридического факультета Южного федерального университета

В.Е. Стрегло,

кандидат юридических наук, доцент кафедры гражданского права

юридического факультета Южного федерального университета

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) Зинченко С.А., Лапач В.А., Шапсугов Д.Ю. Проблемы объектов гражданских прав. Ростов-на-Дону: СКАГС, 2001. С. 5.

*(2) Новосельцев О.В. Что победит: идеи прошлого или здравый смысл? // Патенты и лицензии. 2006. N 9. С. 5.

*(3) Еременко В.И. Об интеллектуальной собственности в Гражданском кодексе РФ // Законодательство и экономика. 2002. N 5. С. 15.

*(4) Городов О. Дискуссионные положения проекта части четвертой Гражданского кодекса РФ // Интеллектуальная собственность. Промышленная собственность. 2006. N 7. С. 79; Сергеев А.П. Объективных предпосылок для срочного принятия четвертой части ГК нет // Патенты и лицензии. 2006. N 5. С. 10.

*(5) Зинченко С.А., Лапач В.А., Шапсугов В.Д. Указ. соч. С. 228; Лапач В.А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика. С.-Пб.: Юридический центр Пресс, 2002. С. 467.

*(6) Сергеев А.П. Указ. соч. С. 10; Сергеев А.П. Заключение на проект части четвертой Гражданского кодекса РФ // Интеллектуальная собственность. Авторское право и смежные права. 2006. N 7. С. 8-9.

*(7) Шершеневич Г. Авторское право на литературные произведения. Казань, 1891. С. 70.

*(8) Зенин И.А. Гражданское и торговое право капиталистических стран. М., 1992. С. 155.

*(9) Дозорцев В.А. Понятие абсолютного права // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 120.

*(10) Дозорцев В.А. Понятие секрета промысла (ноу-хау) // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 264.

*(11) Еременко В.И. Указ. соч. С. 23.

*(12) Гаврилов Э.П. О кодификации законодательства, относящегося к интеллектуальной собственности // Вестник ВАС РФ. 2002. N 10. С. 95-101; Еременко В.И. Указ. соч. С. 23.

*(13) Дозорцев В.А. Понятие секрета промысла (ноу-хау) // Интеллектуальные права: Понятие. Система. Задачи кодификации: Сборник статей / Исследовательский центр частного права. М.: Статут, 2003. С. 249-252.