Действия по "распоряжению" личными нематериальными благами: понятие, виды и пределы осуществления (М.В. Кратенко, "Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.)

Действия по "распоряжению" личными нематериальными благами:
понятие, виды и пределы осуществления

Гражданско-правовое регулирование личных неимущественных прав и нематериальных благ гражданина традиционно ограничивается их защитой*(1) в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения (п. 2 ст. 2, п. 2 ст. 150 ГК РФ).

Впрочем, существует точка зрения, что в отношении нематериальных благ гражданина могут складываться и регулятивные гражданские правоотношения, включающие субъективные права и обязанности. Соответственно, в структуре личного неимущественного права следует выделять правомочия по владению, пользованию и распоряжению*(2). В свете данной позиции гражданин не только обладает жизнью, здоровьем, честью, достоинством и прочими нематериальными благами, но и вправе ими распоряжаться. В качестве примера ссылаются на возможность гражданина быть донором внутренних органов и тканей, право гражданина отказаться от лечения, в том числе потребовать прекращения мер по поддержанию жизни.

Действующее законодательство в ряде случаев действительно предусматривает позитивные правомочия обладателя того или иного личного нематериального блага, возможность совершения распорядительных действий (ст.ст. 19, 152.1, 1042 ГК РФ). Какова их природа: являются ли они гражданско-правовыми сделками, и если - да, то каковы условия их действительности? Допустимы ли возмездные договоры по поводу использования личных нематериальных благ гражданина?

Профессор М.Н. Малеина не исключает возможности осуществления донорства на возмездных началах. При этом, по словам автора, следует говорить не о вознаграждении за предоставленные органы и ткани, а о компенсации донору за причиненные неудобства, физические и моральные страдания, риск возможного ухудшения здоровья; сами же возмездные сделки донорства следует считать не разновидностью договора купли-продажи, а договором особого рода*(3).

Подобный подход порождает больше вопросов, чем дает ответов. Почему договору о возмездном донорстве не нашлось места среди уже известных Гражданскому кодексу возмездных договоров? Сомнительна и юридическая сила подобного договора: возможно ли понуждение гражданина к исполнению договора в натуре или взыскание с него убытков за нарушение договора, отвечает ли гражданин за качество переданных органов и тканей (отсутствие патологий и пр.)?

Для целей дальнейшего исследования уточним круг интересующих нас нематериальных объектов: жизнь и здоровье гражданина, его изображение, тайна частной жизни, право автора на защиту произведения от всякого искажения или иного посягательства (право на защиту репутации автора).

Вопрос о правомочиях гражданина по распоряжению собственной жизнью сопряжен с проблемой эвтаназии. Российским законодательством она запрещена в любой форме*(4), однако многие высказываются за легализацию так называемой "пассивной" эвтаназии (прекращение мер по поддержанию жизни). Аргументом в пользу такого решения выступает закрепленное в ст. 33 Основ законодательства об охране здоровья право пациента отказаться от лечения, независимо от тяжести возможных последствий*(5). Налицо коллизия норм, которая на практике приводит к ограничению личной свободы пациента под предлогом неурегулированности в законе механизма реализации права на отказ от лечения.

В 2002 г. Европейский суд по правам человека рассмотрел жалобу гр. Литовченко против Российской Федерации. Заявительница ссылалась на то, что при оказании медицинской помощи было нарушено ее право на отказ от лечения. В июле 1996 г. заявительница в связи с родами поступила в городской родильный дом г. Хабаровска. Вопреки воле гр. Литовченко, выраженной в заранее составленном письменном заявлении (о неприменении процедуры переливания крови по религиозным соображениям), врачи родильного дома привели ее в бессознательное состояние с помощью наркоза и осуществили переливание крови.

В декабре 1997 г. был рассмотрен гражданский иск гр. Литовченко к лечебному учреждению, мотивированный тем, что медицинская помощь истице была оказана принудительно, при этом было нарушено ее конституционное право на уважение личной жизни и свободы совести. Суд оставил иск без удовлетворения, сославшись на то, что российским законодательством не предусмотрен механизм реализации права на отказ от медицинской помощи, а выбор способа лечения отдан на усмотрение врачей. При повторном рассмотрении дела в июле 2000 г. (после отмены первого решения кассационной инстанцией) суд вновь отказал гр. Литовченко в удовлетворении иска, признав правомерным вмешательство врачей при попытке заявительницы прекратить переливание крови, поскольку российское законодательство не допускает эвтаназии. Суд кассационной инстанции оставил решение без изменения.

К сожалению, Европейская конвенция о правах человека вступила в силу в отношении России лишь 5 мая 1998 г., а переливание крови заявительнице производилось в июле 1996 г. Европейский суд был вынужден признать жалобу неприемлемой и не подлежащей дальнейшему рассмотрению по критерию ratione temporis (невозможность применения Конвенции с обратной силой)*(6).

Легализация пассивной эвтаназии - уже определенная тенденция в зарубежном законодательстве. В качестве своеобразной альтернативы предлагается и паллиативный уход за пациентами (снижение боли), при котором используются те же самые лекарственные препараты (например, опиум), но меньшей дозировки. Это можно назвать "медленной" или непрямой эвтаназией, но суть метода от этого не меняется*(7).

Постепенно получает признание активная эвтаназия. В законодательстве отельных стран декриминализирована деятельность врачей по содействию в самоубийстве безнадежно больным пациентам (physician-assisted suicide), способным сделать осознанное волеизъявление о прекращении жизни*(8).

Так, в соответствии с Законом штата Орегон 1997 г. "О смерти по распоряжению" (The Oregon death with dignity act)*(9) любой совершеннолетний и дееспособный гражданин, страдающий неизлечимым и прогрессирующим заболеванием, может составить письменное заявление об оказании ему медицинского содействия в прекращении жизни гуманным способом (далее - распоряжение о смерти). Врач исполняет распоряжение пациента при соблюдении следующих условий:

предварительное медицинское обследование пациента лечащим врачом, независимым консультантом (консультирующим врачом) и врачом-психиатром (в случае сомнений относительно дееспособности гражданина); составление заключения о возможности и целесообразности проведения эвтаназии;

предоставление пациенту всей необходимой информации: о характере заболевания; прогнозах лечения; возможных рисках, связанных с медицинским вмешательством по прекращению жизни; вероятном результате этого медицинского вмешательства; существующих альтернативах, включая облегчение боли, заботу в хосписе и пр.

Распоряжение о смерти составляется по установленной форме, подписывается пациентом и удостоверяется как минимум двумя свидетелями, к которым также предъявляются определенные требования (не должны быть потенциальными наследниками, выгодоприобретателями по договору страхования). Пациент вправе отменить письменное распоряжение о смерти в любой момент и любым способом, независимо от своего душевного состояния!

В соответствии с Законом Нидерландов 2002 г. "О прекращении жизни по распоряжению и содействии в самоубийстве" (The termination of life on request and assistance with suicide. Review procedures)*(10) любой гражданин, достигший 16 лет*(11), отдающий отчет своим действиям (дееспособный), страдающий неизлечимым заболеванием, может попросить лечащего врача о прекращении его жизни или о содействии в самоубийстве. До выполнения просьбы пациента лечащий врач, подобно американским коллегам, обязан убедиться в том, что пациент сделал распоряжение о прекращении жизни добровольно и осознанно, страдает неизлечимым заболеванием и нет никакой перспективы улучшения его состояния; а также проинформировать пациента о сложившейся медицинской ситуации и по согласованию с ним прийти к решению, что нет никакой альтернативы, кроме прекращения жизни.

Голландский законодатель предусмотрел возможность исполнения лечащим врачом заранее составленного распоряжения пациента (living will), достигшего 16-летнего возраста, когда после серьезной травмы он утратил возможность принимать осознанные решения (дееспособность), находится в состоянии комы и т.п. В литературе заранее составленное гражданином распоряжение о прекращении жизни нередко именуется "завещанием на случай недееспособности". Однако вполне очевидно, что living will существенно отличается от традиционного завещания, содержащего распоряжения относительно имущественных прав и обязанностей.

Что касается правомочия гражданина по распоряжению собственным здоровьем, то его можно рассмотреть на следующих примерах: донорство крови, органов и тканей человека; вынашивание женщиной ребенка для другой супружеской пары (суррогатное материнство).

В обоих случаях не исключено причинение вреда здоровью гражданина. Однако это оправдано высокими целями - спасением другой человеческой жизни, рождением ребенка для бездетной семьи. В соответствии с п. 3 ст. 1064 ГК РФ в возмещении вреда может быть отказано, если он причинен по просьбе или с согласия*(12) потерпевшего, а действия причинителя не нарушают нравственные принципы общества.

В Законе РФ от 9 июня 1993 г. N 5142-I "О донорстве крови и е компонентов" (далее - Закон о донорстве) донорство крови определяется как свободно выраженный добровольный акт. Взятие от донора крови и ее компонентов допустимо только при условии, если здоровью донора не будет причинен вред (ст. 1). Говорить о распоряжении здоровьем в данном случае можно лишь условно. Донор не получает какого-либо вознаграждения за переданную кровь и ее компоненты, кроме бесплатного питания в день сдачи крови*(13).

Близкие по смыслу положения закреплены в Законе РФ от 22 декабря 1992 г. N 4180-I "О трансплантации органов и (или) тканей человека" (далее - Закон о трансплантации). Изъятие органов и (или) тканей у живого донора допускается лишь при наличии определенных условий: другие медицинские средства не позволяют сохранить жизнь больного (реципиента) или восстановить его здоровье; здоровью донора по заключению консилиума врачей-специалистов не будет причинен значительный вред; донор свободно и сознательно в письменной форме выразил согласие на изъятие своих органов и тканей (ст.ст. 1, 11). Под угрозой уголовной ответственности Закон запрещает куплю-продажу органов и тканей человека. Ответственность донора перед реципиентами за умышленное сокрытие информации о состоянии своего здоровья носит внедоговорной характер.

Таким образом, предусмотренные Законом о донорстве и Законом о трансплантации действия гражданина по сдаче крови и ее компонентов, органов и тканей - односторонние акты, не являющиеся гражданско-правовыми сделками. По сути, это разновидность согласия гражданина на причинение вреда в соответствии с п. 3 ст. 1064 ГК РФ. Законодательство о здравоохранении предусматривает свои условия правомерности подобных действий, в том числе возрастные ограничения.

О суррогатном материнстве, т.е. имплантации эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, упоминают п. 4 ст. 51 Семейного кодекса РФ и п. 5 ст. 16 Федерального закона от 15 ноября 1997 г. N 43-ФЗ "Об актах гражданского состояния". Супруги, давшие согласие на имплантацию эмбриона другой женщине в целях его вынашивания, могут быть записаны родителями ребенка только с согласия этой женщины. Этим согласием юридические особенности процедуры суррогатного материнства (а точнее, особенности внесения записи о родителях ребенка), казалось бы, исчерпываются. Однако многие исследователи усматривают в вышеуказанных статьях легальные предпосылки для заключения договора о суррогатном материнстве - между супругами и женщиной, согласившейся на вынашивание их ребенка (суррогатной матерью).

В литературе вопрос о правовой природе договора о суррогатном материнстве не получил однозначного решения*(14). По мнению А.А. Пестриковой, договор о суррогатном материнстве строится по модели договора возмездного оказания услуг (гл. 39 ГК РФ)*(15). Соответственно, предметом договора выступают действия суррогатной матери по вынашиванию ребенка и дальнейшая его передача супругам-заказчикам. Супруги, в свою очередь, обязуются оказывать материальную помощь суррогатной матери в период беременности и некоторое время после родов (включая оплату всех медицинских расходов), а также выплатить ей вознаграждение после передачи ребенка.

С.Ю. Чашкова относит договор о суррогатном материнстве к числу непоименованных и определяет его предмет следующим образом: "Действия биологических родителей по созданию наиболее благоприятных условий жизни суррогатной матери в течение всего периода, необходимого для осуществления метода суррогатного материнства, при условии добровольного согласия на это суррогатной матери и ее добросовестного содействия достижению положительного результата"*(16). Обязанности суррогатной матери, по словам автора, весьма условны: она не обязана участвовать в репродуктивной технологии (выносить и родить ребенка), ее нельзя понудить к даче согласия на запись супругов-заказчиков в качестве родителей ребенка.

Возникает вполне резонный вопрос о целесообразности подобного договора, который не обеспечивает супругам-заказчикам достижение желаемой цели. Супруги не вправе потребовать в судебном порядке передачи им ребенка, рожденного суррогатной матерью. Они практически лишены средств судебной защиты и в тех случаях, когда суррогатная мать нарушает режим беременности и это негативно сказывается на состоянии здоровья ребенка, либо прерывает беременность. Желание вывести из предмета исследуемого договора здоровье суррогатной матери, а также собственно ребенка (эмбрион, новорожденного) приводит к тому, что договор утрачивает свои регулятивные свойства. И это вполне закономерный результат. Закон оставляет на усмотрение суррогатной матери судьбу новорожденного (п. 4 ст. 51 Семейного кодекса), поэтому договор о суррогатном материнстве не может устанавливать иных правил.

Зарубежное законодательство, хотя и предусматривает возможность заключения договора между биологическими родителями и суррогатной матерью, сопровождает его многочисленными формальностями. При этом вопросы, связанные с установлением родительских прав в отношении ребенка, урегулированы императивно, что свидетельствует о небольшом практическом значении договора в регулировании отношений по суррогатному материнству.

В соответствии с израильским Законом от 26 ноября 2001 г. "О соглашениях об искусственном оплодотворении" между суррогатной матерью и будущими родителями заключается специальное соглашение (договор) в письменной форме*(17). Для того чтобы соглашение вступило в силу, необходимо его утверждение специальной комиссией, создаваемой по приказу министра здравоохранения. В состав комиссии входят медицинские и социальные работники, юрист, священнослужитель. Судьба ребенка определяется не столько данным соглашением, сколько законом. В течение семи дней с момента рождения ребенка родители обязаны подать в суд по семейным делам прошение о предоставлении им родительских прав. Если родители не подали соответствующего заявления, это должен сделать социальный работник. Если суррогатная мать решила оставить ребенка, суд вправе не предоставлять родительских прав семейной паре, если установит, что имело место существенное изменение обстоятельств и в интересах ребенка - оставить его у суррогатной матери. До принятия решения суд обязан исследовать заключение социального работника.

В Республике Беларусь технология суррогатного материнства урегулирована постановлением Совета Министров от 4 ноября 2006 г. N 1470 "О существенных условиях договора суррогатного материнства"*(18). В договоре должно быть отражено: оказание одной женщиной (суррогатной матерью) другой женщине (генетической матери) услуги по имплантации эмбриона, вынашиванию и рождению ребенка; обязанность суррогатной матери выполнять все предписания врача и предоставлять генетической матери и ее супругу информацию о состоянии своего здоровья и состоянии здоровья вынашиваемого ребенка; обязанность суррогатной матери передать генетической матери ребенка после его рождения и срок такой передачи; обязанность генетической матери принять от суррогатной матери ребенка после его рождения и срок принятия; цена договора (включая стоимость услуг суррогатной матери, а также расходы на ее медицинское обслуживание, питание и проживание).

Наиболее подробно вопросы применения различных репродуктивных технологий регламентированы ст. 17 Закона Республики Казахстан от 16 июня 2004 г. N 556-II "О репродуктивных правах граждан и гарантиях их осуществления"*(19). Закон допускает возможность применения метода суррогатного материнства как на возмездной, так и безвозмездной основах. В договоре должны содержаться, кроме уже известных условий (о порядке и условиях оплаты услуг суррогатной матери, компенсации расходов на ее обследование, лечение и пр.), также условия об ответственности сторон, включая меры в отношении суррогатной матери в случае отказа от передачи рожденного ребенка, а также меры в отношении супружеской пары в случае отказа принять ребенка. Закон запрещает суррогатной матери отказываться от передачи рожденного ребенка либо передавать его иным лицам, чем те, с которыми был заключен договор. В случае отказа от ребенка лиц, заключивших договор, они не вправе требовать от суррогатной матери возмещения затрат на ее медицинское обследование и применение метода искусственного оплодотворения, а также возврата уплаченного вознаграждения. В данном случае (отказ генетических родителей от ребенка) право материнства остается за суррогатной матерью. Она также вправе требовать от генетических родителей выплаты ей компенсации в размере и порядке, установленном договором.

Вопрос об условиях использования изображения гражданина имеет давнюю и противоречивую историю. С одной стороны, любому очевидна возможность извлечения выгоды от использования изображения известного гражданина - политика, артиста или актера (например, в рекламных целях). В то же время оно не относится к числу объектов авторского права или смежных прав*(20).

Ранее нормы об использовании изображения гражданина содержались в разделе IV ГК РСФСР ("Авторское право"). Федеральным законом от 18 декабря 2006 г. N 231-ФЗ часть первая ГК РФ была дополнена ст. 152.1 об охране изображения гражданина, в соответствии с которой обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина*(21). Включение ст. 152.1 в гл. 8 ГК РФ "Нематериальные блага и их защита" снимает все вопросы относительно правовой природы изображения гражданина. Распоряжение данным объектом возможно лишь постольку, поскольку не нарушаются требования п. 3 ст. 1064 ГК РФ, т.е. при условии соблюдения нравственных принципов общества.

Автору произведения принадлежит комплекс личных неимущественных и имущественных (исключительных) прав. К числу первых, неотчуждаемых и непередаваемых по своей природе Законом отнесены право авторства и право автора на имя (ст. 1265 ГК РФ), право на неприкосновенность произведения и защиту его от каких-либо искажений - внесения в произведение сокращений и дополнений, снабжения произведения иллюстрациями, предисловием, послесловием, комментариями и пояснениями (ст. 1266 ГК РФ).

Между тем литературные произведения, переданные автором в издательство для опубликования, обычно подвергаются редакторской правке, электронному форматированию и пр. Поля страниц произведения или его обложка могут дополняться рекламными материалами, иллюстрациями. Как правило, редактор высылает автору на согласование откорректированный вариант произведения. Однако некоторые издательства предпочитают "заранее" получать от автора согласие на внесение изменений в название и текст произведения, сокращение его объема, снабжение произведения необходимыми комментариями и пояснениями путем включения соответствующего условия в авторский договор*(22). Такое предварительное согласование представляется неправомерным. Во-первых, оно носит неконкретный характер. Во-вторых, личные неимущественные права автора не могут быть объектом сделки.

Вопрос о пределах правомерного вмешательства в частную жизнь гражданина перешел в коммерческое русло после появления особого рода телевизионных шоу "За стеклом", "Дом", "Дом-2" и т.п. Их особенностью, привлекательной для телезрителей, является демонстрация частной жизни участников телешоу. Как правило, все участники подписывают договор, предусматривающий право организатора вести видеосъемку и разглашать подробности их быта и досуга. С большой долей уверенности можно предположить, что договор носит возмездный характер. Во избежание его ничтожности в качестве предмета, скорее всего, указана исполнительская деятельность участников шоу (игра)*(23). Однако, учитывая отсутствие у героев шоу профессионального актерского образования и мастерства, основным объектом "продажи" выступают подробности их частной жизни.

Вернемся к вопросу, сформулированному в начале статьи, и подведем итоги. Вправе ли гражданин заключать договоры, направленные на распоряжение личными нематериальными благами? Ответ должен быть отрицательным. Личное нематериальное благо гражданина не может быть предметом договора - ни прямо, ни косвенно. В свою очередь, согласие гражданина на умаление (деформацию) того или иного нематериального блага является односторонним актом и не может быть обусловлено выплатой какого-либо вознаграждения.

М.В. Кратенко,

кандидат юридических наук,

доцент кафедры гражданского права

Сибирского федерального университета (г. Красноярск)

"Законы России: опыт, анализ, практика", N 1, январь 2008 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См.: Черепахин Б.Б. Охрана личных прав граждан, не связанных с имущественными правами // Антология уральской цивилистики. 1925-1989: Сборник статей. М., 2001. С. 290-291; Иоффе О.С. Личные неимущественные права и их место в системе советского гражданского права // Сов. государство и право. 1966. N 7. С. 54-55.

*(2) Малеина М.Н. Личные неимущественные права граждан: понятие, осуществление, защита. 2-е изд., испр. и доп. М., 2001. С. 26 и сл.

*(3) Малеина М.Н. Указ. соч. С. 83.

*(4) См.: Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан, утвержденные ВС РФ 22 июля 1993 г. N 5487-I (ст. 45) // Ведомости СНД и ВС РФ. 1993. N 33. Ст. 1318 (далее - Основы законодательства об охране здоровья).

*(5) Вопрос о праве гражданина распорядиться собственной жизнью был предметом многочисленных дискуссий. Большинство отечественных авторов, отмечая определенную коллизию между ст. 45 Основ законодательства об охране здоровья граждан (о запрете эвтаназии) и ст. 33 (о праве пациента отказаться от лечения), высказываются в пользу легализации пассивной эвтаназии. См.: Михайлова И.А. Распоряжение жизнью по действующему законодательству (философско-правовые аспекты) // Российский судья. 2005. N 7; Малиновский А. Имеет ли человек право на смерть? // Российская юстиция. 2002. N 8; Дмитриев Ю.А., Шлепнева Е.В. Право человека в Российской Федерации на осуществление эвтаназии // Государство и право. 2000. N 11 и др.

*(6) Решение Европейского суда по правам человека от 18 апреля 2002 г.

*(7) См.: Загыртдинова Ф. Эвтаназия. Право родиться и право умереть // http://www.church.uz/page_id234/.

*(8) Эвтаназия: законодательство разных стран и религиозная оценка // http://www.portal-credo.ru/site/print.php?act=news&id=23203.

*(9) http://www.oregon.gov/DHS/ph/pas/docs/statute.pdf.

*(10) http://www.nvve.nl/nvve2/pagina.asp?pagkey=72087.

*(11) Если пациент является несовершеннолетним в возрасте от 12 до 16 лет, лечащий врач может исполнить распоряжение пациента о прекращении жизни только после получения согласия его родителей (опекунов, иных законных представителей).

*(12) Правовой режим личных нематериальных благ гражданина часто включает такой элемент, как согласие: информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство (ст. 32 Основ законодательства об охране здоровья), согласие на использование изображения (ст. 152.1 ГК РФ). На практике согласие гражданина на деформацию того или иного нематериального блага не всегда оформляется в виде отдельного документа. Оно может быть элементом соответствующего договора - об оказании платной медицинской помощи, авторского договора, договора об участии в фотосъемке и пр.

*(13) Граждане, награжденные нагрудным знаком "Почетный донор России", получают ежегодную денежную выплату в размере 6 тыс. рублей (с последующей индексацией) из федерального бюджета. См.: Правила предоставления ежегодной денежной выплаты гражданам, награжденным нагрудным знаком "Почетный донор России", утвержденные постановлением Правительства РФ от 19 ноября 2004 г. N 663 // СЗ РФ. 2004. N 48. Ст. 4793.

*(14) Некоторые авторы, сомневаясь в действительности подобного договора, признают его ничтожным по ст. 169 ГК РФ (О.Ю. Косова) либо предлагают лишать исковой защиты права по такому договору (О.А. Хазова). См.: Косова О.Ю. Семейный кодекс РФ и некоторые вопросы регулирования брачно-семейных отношений // Правоведение. 1996. N 2. С. 50-51; Хазова О.А. Комментарий к Семейному кодексу РФ / Отв. ред. И.М. Кузнецова. М., 1996. С. 148.

*(15) Подробнее см.: Пестрикова А.А. Проблемы договора о суррогатном материнстве // Гражданское право. 2006. N 2. С. 15-17.

*(16) Чашкова С.Ю. Система договорных обязательств в российском семейном праве: Дисс. : канд. юрид. наук. М., 2004. С. 167.

*(17) http://www.pravo.israelinfo.ru/articles/sem/25.

*(18) http://www.pravo.by/webnpa/text.asp?RN=C2061470.

*(19) http://www.smirupobitu.os.kz/index.php?p=136.

*(20) См.: Погуляев В., Тулубьева И. Право на изображение // Интеллектуальная собственность. Авторское и смежные права. 2003. N 1. С. 40-41.

*(21) Согласие гражданина не требуется в следующих случаях: 1) использование изображения осуществляется в публичных интересах; 2) изображение гражданина получено при съемке, которая проводится в местах, открытых для свободного посещения, или на публичных мероприятиях, за исключением случаев, когда такое изображение является основным объектом использования; 3) гражданин позировал за плату.

*(22) Это условие обычно звучит следующим образом: "Издательство оставляет за собой право вносить изменения в название произведения :".

*(23) Не исключено, что с героями телешоу заключаются срочные трудовые контракты, где их "застекольная" жизнь фигурирует в качестве трудовой функции.