Защита по назначению (О. Садчикова, "Новая адвокатская газета", N 12, июнь 2010 г.)

Защита по назначению

Аргументы Европейского суда.

Пункт "с" ч. 3 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, предусматривает специальную гарантию права на справедливый суд: "Каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет как минимум следующие права: ...защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника или, при недостатке у него средств для оплаты услуг защитника, пользоваться услугами назначенного ему защитника бесплатно, когда того требуют интересы правосудия".

Невмешательство в отношения "адвокат - клиент"

Первый стандарт, выработанный в этой связи Европейским судом - стандарт невмешательства. По мнению Европейского суда, действия стороны защиты являются в основном предметом обсуждения между адвокатом и его клиентом, независимо от того, назначен ли адвокат представлять интересы клиента бесплатно, или работает за плату от частных лиц. Поэтому Судом во всех случаях были отклонены жалобы заявителей, где ставился вопрос о неверно выработанной тактике защиты, неполном допросе свидетелей адвокатом, невызове свидетелей защиты и другие подобные вопросы.

Очевидное упущение

Второй стандарт - необходимость вмешательства компетентных органов государственной власти в случае явной неспособности назначенного адвоката осуществлять эффективное представительство интересов клиента или в случае, если факт неспособности каким-либо образом в достаточной степени доведен до сведения властей (постановление Европейского суда по делу "Камасинский против Австрии" ("Kamasinski v. Austria") от 19 декабря 1989 г., series A, N 168, § 67).

В деле "Чекалла против Португалии" Европейский суд впервые признал позитивную обязанность государства предпринять необходимые меры для обеспечения реального доступа лица к правосудию в том случае, если назначенный защитник допустил "очевидное упущение" (manifest failure) в осуществлении защиты, которое привело к лишению его подзащитного такого доступа. Речь шла о несоблюдении защитником формальных требований, предъявлявшихся португальским уголовно-процессуальным законодательством к содержанию кассационной жалобы, в результате чего эта жалоба была оставлена судом второй инстанции без рассмотрения, а последующие жалобы заявителя были признаны неприемлемыми. Представляется, однако, что данное решение Европейского суда имеет далеко идущие последствия, в том числе, возможно, и для России, так как в нем были сформулированы общие принципы применения концепции "очевидного упущения" (manifest failure). Из аргументации Суда явствует, что, несмотря на независимость адвокатской профессии от органов власти и принципа состязательности сторон, любое ненадлежащее исполнение защитником своих обязанностей может быть признано нарушением ст. 6 Конвенции при соблюдении трех условий:

- Ошибка или упущение (failure - фактически непредоставление юридической помощи) защиты были грубыми и реально привели к лишению подзащитного доступа к правосудию;

- Такое упущение было доведено до сведения суда или иного органа власти, либо было для них очевидным (manifest);

- Ни суд, ни иной орган власти не предприняли никаких мер к тому, чтобы исправить сложившуюся ситуацию и обеспечить доступ к правосудию.

В дисциплинарной практике Адвокатской палаты Ставропольского края встречались случаи, когда качество работы адвоката признавалось неудовлетворительным. Такие дела потенциально могут быть предметом рассмотрения дела в Европейском суде.

Так, в Адвокатскую палату Ставропольского края поступила жалоба осужденного З. на действия адвоката Б. В жалобе заявителя указывается, что в ходе судебного заседания защищающая его интересы адвокат Б. не заявила ряд ходатайств, не посещала его в изоляторе и не обжаловала приговор, которым он лишен свободы на девять лет.

По мнению адвоката Б., оснований для заявления ходатайства у нее не имелось, и члены квалификационной комиссии с данными доводами объяснения согласились. В соответствии с п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвокат-защитник обязан обжаловать приговор: 1) по просьбе подзащитного, 2) при наличии оснований к отмене или изменению приговора по благоприятным для подзащитного мотивам.

Доводы объяснения адвоката о том, что 20 марта 2009 г. после оглашения приговора судом и защитником осужденному З. был разъяснен порядок обжалования приговора в кассационном порядке, однако обжаловать приговор он не просил, сам осужденный З. в установленный законом срок приговор не обжаловал, - не приняты квалификационной комиссией во внимание ввиду их несостоятельности. Доказательств того, что З. не намеревался обжаловать приговор, адвокатом не представлено. Напротив, из письменного объяснения адвоката следует, что З. все-таки решил обжаловать приговор, поэтому она от имени З. составила заявление о восстановлении срока кассационного обжалования и ознакомления с протоколом судебного заседания. Невинномысским городским судом с ее участием срок кассационного обжалования был восстановлен, и З. была дана возможность ознакомиться с протоколом судебного заседания и подать кассационную жалобу.

З. подал кассационную жалобу. Квалификационная комиссия пришла к выводу, что адвокат Б. не помогла З. составить жалобу, он подавал ее самостоятельно, тогда как защитник в таком случае обязан подготовить проект жалобы, ознакомить подзащитного с ее текстом и в случае его согласия оставить текст для подписи и отправки через спецчасть следственного изолятора.

Совет Адвокатской палаты согласился с мнением квалификационной комиссии и указал, что согласно прецедентному решению Европейского суда по делу "Артико против Италии" формальное назначение юриста само по себе не удовлетворяет требованию п. "с" ч. 3 ст. 6 о бесплатной юридической помощи, если эта помощь неэффективна. Если назначенный юрист делает явные юридические ошибки в подготовке апелляционной жалобы, в результате чего она не принимается, это может служить основанием для установления нарушения требованию п. "с" ч. 3 ст. 6. Подобные нарушения устанавливались Европейским судом в делах "Дауд против Португалии" ("Daud v. Portugal"), "Чекалла против Португалии" ("Czekalla v. Portugal"). Совет Адвокатской палаты усмотрел в бездействии адвоката Б. похожее нарушение и привлек адвоката Б. к дисциплинарной ответственности.

Исчерпание внутригосударственных средств

В случаях, когда вопрос о качестве работы адвоката впервые поднимается только в жалобе в Европейский суд, последний скорее сочтет, что заявитель не исчерпал внутренние средства правовой защиты, поскольку не поставил об этом вопрос перед национальными судами. В деле "Хусейн Азиев против Российской Федерации" (жалоба N 28861/03) одна из жалоб заявителя касалась качества защиты, предоставленной ему адвокатом М.Ставропольской краевой коллегии адвокатов, осуществлявшим защиту заявителя на предварительном следствии. Заявитель был экстрадирован в Российскую Федерацию из Грузии и содержался в СИЗО 26/1. Ему был назначен адвокат М., осуществлявший его защиту чуть более года, затем он был заменен другим адвокатом, нанятым семьей заявителя. Особо заявитель указывал на тот факт, что обвинение было предъявлено ему при содействии адвоката М. Между тем заявитель не отказывался от услуг адвоката М.. Он также не подавал никаких жалоб на действия адвоката М. ни в суды Российской Федерации, ни в иные органы государственной власти.

Во время рассмотрения дела "Шамаев и другие против Грузии" (заявителями по этому делу являлись другие лица, экстрагированные из Грузии вместе с Хусейном Азиевым - "Шамаев и другие против Грузии и Российской Федерации" (Shamayev and Others v. Georgia and Russia)) в Европейский суд от адвоката М. поступило письмо, в котором адвокат М. сообщал, что с 5 октября 2002 г. по 31 января 2003 г. он осуществлял защиту Х. Азиева в рамках предъявленного заявителю уголовного обвинения. На протяжении этого срока его (адвоката) бывший доверитель не высказывал жалоб на нарушение своих прав, предусмотренных Конвенцией, равно как и не сообщал о своем намерении обратиться в Европейский суд. Адвокат не мог обратиться в Европейский суд по собственной инициативе.

Европейский Суд счел, что в отсутствие каких-либо пояснений со стороны заявителя относительно того, почему рассматриваемый вопрос не был поставлен им в рамках уголовного дела перед каким-либо органом государственной власти, данная жалоба подлежит отклонению в соответствии с п. 1 и 4 ст. 35 Конвенции в связи с неисчерпанием внутригосударственных средств правовой защиты.

Достаточность времени для подготовки защиты

В деле "Богумил против Португалии" ("Bogumil v. Portugal") (жалоба N 35228/03, постановление Европейского суда от 7 октября 2008 г.) заявитель был задержан в аэропорту с партией кокаина. Ввиду тяжести грозившего заявителю наказания к участию в деле в порядке назначения был привлечен адвокат взамен ранее осуществлявшего защиту стажера. Однако за три дня до судебного разбирательства он попросил освободить его от участия в деле. Нового адвоката назначили в день судебного разбирательства, и ему было предоставлено пять часов для ознакомления с делом. Заявитель был признан виновным по предъявленным ему обвинениям.

В этом деле Европейский суд установил, что подготовка и ведение дела адвокатами не отвечали требованиям п. 3 ст. 6 Конвенции. Назначив адвоката, суд мог бы по собственной инициативе отложить рассмотрение дела, сознавая, что заявитель не получил эффективной юридической помощи.

В деле "Саннино против Италии" ("Sannino v. Italy") (жалоба N 30961/03, постановление Европейского суда от 27 апреля 2006 г.) адвоката, назначенного властями для представительства интересов заявителя, уведомили о дате ближайшего судебного заседания, но не сообщили ему о том, что он назначен представлять интересы заявителя. В результате этого упущения адвокат отсутствовал на слушаниях дела, и это привело к ситуации, на которую жаловался заявитель: на каждом судебном заседании его интересы представлял новый назначенный судом адвокат, который вообще не ориентировался в деле. Заявитель и адвокат не ходатайствовали о переносе слушания дела и не вызвали в суд свидетелей со стороны обвиняемого, участие которых в судебных заседаниях было разрешено. Заявитель, участвовавший во многих судебных заседаниях по делу, по-видимому, не сообщил властям о сложностях, с которыми он столкнулся при подготовке своей защиты, не вступил в контакт с назначенным судом адвокатом и не интересовался результатом рассмотрения дела. Тем не менее поведение заявителя не могло само по себе освободить власти от обязательства обеспечить заявителю эффективное представительство его интересов в суде. Учитывая явные недостатки в работе назначенного судом адвоката, власти обязаны были вмешаться.

Отсутствие адвоката в суде кассационной инстанции

В деле "Шулепов против Российской Федерации" (жалоба N 15435/03, постановление Европейского суда по правам человека от 26 июня 2008 г.) заявитель участвовал в заседании суда кассационной инстанции посредством телевизионной трансляции, не покидая изолятора. Он не был представлен адвокатом. Согласно материалам дела, прокурор присутствовал в зале суда, но не сделал никаких заявлений. Суд задал только один вопрос заявителю в ходе слушания: судья спросил, желает ли заявитель уточнить свою жалобу. Заявитель в своей жалобе в Европейский суд жаловался, что ему не предоставили адвоката во время заседания суда кассационной инстанции.

Относительно обязанности суда обеспечить защиту в суде кассационной инстанции Европейский суд высказался следующим образом: "Европейский суд уже устанавливал, что положение, когда лицу грозит суровое наказание, а его дело рассматривается в кассационной инстанции без участия адвоката, не соответствует требованиям ст. 6 Конвенции (см. постановление Европейского суда от 28 октября 1994 г. по делу "Максвелл против Соединенного Королевства" ("Maxwell v. United Kingdom"), series A, N 300-C, § 40). Европейский суд отмечает, что в России компетенция судов кассационной инстанции распространяется и на правовые, и на фактические вопросы. Учитывая серьезность обвинений против заявителя и суровость наказания, которое ему грозило, Европейский суд полагает, что юридическая помощь со стороны адвоката для заявителя была бы существенной, так как он смог бы действенно привлечь внимание суда кассационной инстанции к любым важным аргументам, свидетельствующим в пользу заявителя, что могло бы повлиять на приговор суда".

Право на "самостоятельно выбранного защитника"

В деле "Вожигов против Российской Федерации" (жалоба N 5953/02, постановление Европейского суда от 26 апреля 2007 г.) заявитель требовал предоставить ему защитника из трех предложенных им самим кандидатур. Следователь направил извещение всем трем, однако в конечном итоге для осуществления защиты был назначен адвокат К. из Брянской областной коллегии адвокатов. Заявитель жаловался на то, что К. неэффективно представлял его интересы. В связи с доводами заявителя Европейский суд отметил, что п. "с" ч. 3 ст. 6 Конвенции наделяет обвиняемого правом на защиту "посредством выбранного им самим защитника". Несмотря на важность доверительных отношений между защитником и его клиентом, право на выбор защитника не может считаться абсолютным. Оно обязательно подвергается некоторым ограничениям, когда речь идет о бесплатной юридической помощи. Назначая адвоката, национальные суды, конечно, должны учитывать пожелания подсудимого. Однако они могут и не учитывать эти пожелания, если имеются существенные и достаточные основания полагать, что это необходимо в интересах правосудия (см. постановление Европейского суда по делу "Круассан против Германии" ("Croissant v. Germany") от 25 сентября 1992 г., ceries A, N 237-B, § 29).

В этом деле Европейский суд пришел к выводу, что не имело место нарушение прав заявителя, гарантированных п. "с" ч. 3 ст. 6 Конвенции в совокупности с ч. 1 ст. 6 Конвенции.

Защита при избрании меры пресечения

Право на физическую свободу гарантировано статьей 5 Конвенции. Как должен рассматриваться вопрос о мере пресечения, должна ли такая процедура соответствовать всем гарантиям ст. 6 ("Право на справедливое разбирательство")? Судя по практике Европейского суда, процедурные гарантии в контексте ст. 5 предоставляют задержанному меньше прав, чем похожие гарантии в ст. 6 Конвенции в отношении обвиняемого (см. "Свипста против Латвии" ("Svipsta v. Latvia", N 66820/01, § 129, ECHR 2006-III).

Главным аргументом в пользу ограничения "права на адвоката" является срочность (см. § 84 постановления по делу "Лебедев против России" ("Lebedev v. Russia") от 25 октября 2007 г. N 4493/04). Практика по п. 4 ст. 5 требует рассматривать просьбы об освобождении очень оперативно - в течение недель, а может быть и дней. В таких условиях обеспечить бесплатного адвоката каждому задержанному или дать ему время найти своего адвоката достаточно сложно.

Поэтому Европейский суд считает в целом приемлемой такую ситуацию, когда в некоторых случаях слушания проводятся вообще без адвокатов. Однако, если у задержанного уже есть адвокаты, власти не должны препятствовать им в оказании юридической помощи задержанному. В этом - одно из принципиальных отличий между гарантиями ст. 5 и 6 Конвенции в отношении юридической помощи. Если ст. 6 требует от государства обеспечить участие адвоката, то ст. 5 всего лишь просит не препятствовать в получении такой помощи, в том числе путем вмешательства в их конфиденциальное общение.

О. Садчикова,

член Совета АП Ставропольского края

"Новая адвокатская газета", N 12, июнь 2010 г.