"Из стагнации выведет малый и средний бизнес" (интервью с А. Хандруевым, генеральным директором консалтинговой группы "БФИ", первым вице-президентом Ассоциации региональных банков России) (Л. Коваленко, "БДМ. Банки и деловой мир", N 7, июль 2010 г.)

"Из стагнации выведет малый и средний бизнес" (интервью с А. Хандруевым, генеральным директором консалтинговой группы "БФИ", первым вице-президентом Ассоциации региональных банков России)

После кризисных потрясений очень хочется хороших новостей - пора бы экономике восстанавливаться после шока. Однако статистика не радует, а термин "кредитная стагнация" употребляется все чаще. Когда осенью 2008-го в банковской системе возник кризис ликвидности, были понятны и его истоки, и способы преодоления. Сейчас ситуация парадоксальная: деньги в банках есть, а реальный сектор сидит на голодном финансовом пайке, не помышляя о развитии бизнеса - лишь бы свести концы с концами. У банков свои проблемы: надежные заемщики, похоже, вывелись как класс, а просрочка по прежним долгам приблизилась к опасному пределу.

Так можно ли все-таки вывести нашу экономику из кредитного ступора? Об этом - наш разговор с генеральным директором консалтинговой группы "БФИ", первым вице-президентом Ассоциации региональных банков России Александром Хандруевым.

БДМ: Александр Андреевич, кредитная стагнация в условиях, когда банковская система просто-таки "залита" ликвидностью, выглядит довольно странно, разве нет?

Действительно, некоторая оригинальность в этой ситуации присутствует: денег много, а кредитов не дают. Но "денег много" только на первый взгляд. Потому что избыточной ликвидность в нашей банковской системе можно считать лишь условно. Если бы темпы роста активов, и кредитного портфеля в том числе, были такими же, как до кризиса - 40-50%, кругом кричали бы как раз о том, что ликвидности катастрофически не хватает.

Другая особенность "нашей" кредитной стагнации в том, что в отличие от США, Евросоюза, Японии потенциально нам грозит стагфляция, когда застой в экономике сопровождается высокими инфляционными ожиданиями. И хотя, пусть неспешно, уровень инфляции снижается, но угрозы усиления ценовой нестабильности сохраняются.

БДМ: Так и ставку рефинансирования Банк России все время понижает, а кредиты как были, так и остаются недоступными - коммерческие банки не торопятся сбрасывать проценты... Что им мешает?

Прежде всего гигантский груз просроченной и проблемной задолженности. Строго говоря, истинных ее объемов никто не знает - не забывайте, что на пике кризиса банки получили право на реструктуризацию кредитов и, полагаю, многие не преминули им воспользоваться. Иными словами, законсервировали проблему, отложив ее решение на будущее. Так что часть этих кредитов, скорее всего, можно будет присовокупить к общему бремени плохих долгов.

БДМ: Да ведь это же бомба замедленного действия!

Во всяком случае, не обезвреженная мина - может в любой момент рвануть. Но не обязательно - может, и обойдется...

БДМ: То есть вы разделяете мнение руководителей Банка России, считающих, что проблемная задолженность со временем сама собой рассосется?

Конечно, рассосется. Вопрос лишь в том, когда и какими будут последствия для российского нефинансового сектора в целом, и банковской системы в частности. А от этого прямо зависит и то, как долго мы будем выбираться из кризиса. Если ничего не делать с плохими долгами, процесс может затянуться на годы. Заниматься этим надо было бы раньше, впрочем, и сейчас, думаю, момент не до конца упущен. Есть еще возможность создать региональные или отраслевые фонды, через которые - на условиях очень жестких критериев и принципов отбора - можно было бы по каналам Внешэкономбанка и других институтов развития выкупать плохие долги. Думаю, пригодился бы здесь опыт Агентства по страхованию вкладов, хотя, наверное, уже и нет смысла идти по пути создания глобальной структуры.

Примечание. Денег много только на первый взгляд - избыточной ликвидность в нашей банковской системе можно считать лишь условно.

Главное же, повторяю, критерии отбора должны быть очень жесткими - нужна серьезная независимая экспертиза, может быть, из ЕБРР или Мирового банка. Сразу же нужно исключить шансы для злоупотреблений - связанные кредиты и тому подобное. И оценивать надо не только текущее финансовое состояние предприятия, но и потенциал его развития. Уверен, сама эта работа, уже первые практические шаги принесут несомненную пользу, так как помогут ревизовать плохие долги и увидеть перспективу - более или менее ясную. В нынешней же ситуации не стоит ждать, что банки побегут "кредитную стометровку" с таким долговым камнем на шее.

БДМ: По всему получается, что банки переживают, как говорится, в чужом пиру похмелье. Ведь сейчас их за кредитную жадность ругают все вокруг, а они бы и рады давать взаймы - но некому. Надежного заемщика нынче днем с огнем не сыщешь.

Совершенно верно. Взгляните хотя бы на сводную балансовую отчетность российской банковской системы за четыре месяца. С начала года совокупный кредитный портфель коммерческих банков вырос всего на 0,5%, то есть, по сути, не увеличился. И если вклады населения все же подросли за этот период на 7%, то остатки на счетах юридических лиц прибавили только 1%. А это значит, что нефинансовый сектор находится в весьма сложном положении и предприятия не могут позволить себе расширения бизнеса. А о заемных деньгах и не помышляют: чем отдавать-то? Тем более они не готовы к условиям, на которых банки предоставляют сегодня кредиты, а эти жесткие требования тоже продиктованы объективной реальностью. Не может банк не учитывать высокие риски и неопределенность экономической ситуации, вот и требует надлежащее обеспечение, прозрачный баланс и так далее. И отказывает в кредите, если заемщик этим критериям не соответствует, потому что создавать на каждую ссуду стопроцентный резерв никакого капитала не хватит.

БДМ: Тогда как же, Александр Андреевич, можно всерьез говорить о модернизации экономики и тем более - об инновационном развитии? При таком раскладе мы ни на шаг не сдвинемся. Ведь инновации непременно сопряжены с высокими рисками, на то они и инновации.

Что касается модернизации и инноваций, то известны два принципиально разных варианта развития. Либо авторитарная модернизация типа "шарашек" сталинских времен - это мы, как говорится, уже проходили и вряд ли кто-то хочет вернуться к подобной практике. Либо - модернизация на рыночных началах. А она обязательно сопряжена с поддержкой деловой инициативы, духа предпринимательства.

И путь известен и проверен: необходимо открыть шлюзы для развития малого и среднего бизнеса. Именно на малом бизнесе и вырастает инновационный контур экономики. Билл Гейтс со своей командой начинал свой "Майкрософт" в гараже - пример хрестоматийный, но исторических аналогов у него множество. С чего начинались знаменитые инновационные компании и великие проекты? С идеи, высказанной каким-то чудаком, и с тех, кто сумел разглядеть в этой безумной идее будущее.

БДМ: Светлых голов и замечательных идей в России всегда хватало, вот только сливки с них снимают чаще всего где-то далеко за ее пределами. Это, что, рок такой российский?

Скорее недальновидность и извечное недоверие тех, кто "наверху", к тем, кто "внизу". Убеждение, будто все прогрессивные идеи могут исходить исключительно "сверху". Плюс незрелость гражданского общества, всегда занимавшего подчиненное положение по отношению к политической надстройке. В итоге сложилась некая бюрократически-патерналистская модель общества, где любая инициатива, в том числе и инновационная, и деловая, и социальная, становится обременительной и нежелательной. Потому что поддержать эту инициативу и помочь ей развиться означает взять на себя ответственность за последствия. А вот с этим у нас особенно плохо. Посмотрите, до каких чудовищных размеров вырос за ниспосланные нам восемь лет "тучных коров" чиновничий аппарат. И этот рост отражает как раз уровень компетентности и ответственности за принятие решений.

БДМ: Ну да, гораздо проще в очередной раз создать комиссию, комитет, агентство или рабочую группу - и благополучно утопить любое новое начинание.

Именно. Лучший способ уйти от ответственности - это раздробить ее и переложить тем самым на другие плечи, так что и концов не найдешь. Вообще говоря, бюрократия - изобретение не российское, и на чиновников сетуют во всех без исключения странах, в том числе и самых, как принято их называть, развитых. Но в зрелых экономиках существует достаточно сильный противовес - средний класс. И именно от того, насколько раскованно и экономически независимо чувствует себя в стране средний класс, зависит ее стабильность - экономическая, социальная, политическая.

БДМ: К сожалению, российскому среднему классу фатально не везет, потому как "вымывается" он много активнее, чем прирастает. Чему помогают не только кризисы, но и несогласованность в государственных структурах. Та же несвоевременная отмена единого социального налога во многом перечеркнула благие намерения по развитию малого бизнеса. А ведь какие замечательные программы приняты...

В свое время Карл Маркс в "Критике Готской программы" написал, что один шаг практического действия важнее дюжины программ. Вот как раз таких шагов - реальных, конкретных, долгожданных - нам и не хватает. А нужен шаг знаковый, показывающий, что в нашей стране дух предпринимательства будет не подавляться, а всецело поддерживаться государством. И кстати, как определенный сигнал в этом смысле я расцениваю предложение президента страны - ограничить возможности ареста предпринимателей по статьям об экономических преступлениях и применять освобождение под залог. Такая практика принята во всем мире. И вопрос здесь стоит не столько в юридической плоскости, сколько, если хотите, в психологической. Немыслимо постоянно жить под дамокловым мечом страха - ведь сегодня мелкий предприниматель, по сути, беззащитен перед любым "проверяющим". Казалось бы, проблема эта хорошо известна и соответствующие решения приняты - вот только далеко не везде они выполняются...

Так вот, если вернуться к основной теме нашей беседы, станет ли бизнес строить планы на будущее в подобной ситуации? И откуда взяться спросу на заемные деньги? Отражается это и на розничном сегменте: если человек работает на предприятии, чье будущее выглядит зыбким, готов ли он взвалить на себя кредитное ярмо?

БДМ: Да, картина невеселая. И самое печальное, что все усилия властей и затраты бюджета, похоже, не достигают своей цели. Так что же в таком случае делать? Ведь такая лавина проблем сама собой не сойдет, а для их решения потребуются десятилетия.

Я скажу неожиданную вещь, не удивляйтесь... Надо переводить в плоскость практических решений идею превращения России в мировой финансовый центр. И начинать уже сегодня, сейчас, немедленно. Эта цель заставит наконец сделать то, к чему мы все эти годы только примерялись. Ведь что такое благоприятный инвестиционный климат? Да прежде всего - нормальная правовая среда, где права собственности священны и никакие коллизии типа поселка Речник просто немыслимы. Где права кредитора уважаются точно так же, как права заемщика. Где нельзя забрать чужой бизнес просто потому, что так захотелось. Где судебная система не выносит политизированных решений, потому что независима. Где государство выпалывает сорняки, а не выдергивает все без разбора, включая полезные растения. И где чиновники занимаются государственными делами, не смешивая их с бизнесом...

Работа предстоит сложная и в известной мере "скучная": какие-то законы потребуется пересмотреть, какие-то принять заново. Но без этого мирового финансового центра не выстроить, разве что потемкинскую деревню. Самое же главное состоит в том, что в процессе этой подготовки мы сможем решить многие из тех проблем, которые связывают нашу экономику, как говорится, по рукам и ногам. Мы просто вынуждены будем проводить структурные реформы и менять экономические акценты. А значит, всерьез развивать малый и средний бизнес и по-настоящему вписывать в экономику банковский сектор. Сейчас критически важно создать такие механизмы финансирования и кредитования, которые позволили бы реализовать потенциал малого предпринимательства - заложить "подпочву" рыночной экономики.

БДМ: Так ведь не очень-то любят банки возиться с маленькими: слишком много хлопот, да и залогами эти заемщики не богаты.

Можно подумать, мы первыми столкнулись с такой проблемой... Для того и существуют институты развития, чтобы ее решать. Здесь, на мой взгляд, нужно совершенно изменить саму концепцию деятельности Внешэкономбанка - она должна быть ориентирована если и не исключительно, то преимущественно на поддержку среднего, малого, семейного и инновационного бизнеса. Банк развития тем и отличается от коммерческого банка, что его задача - не самому получать прибыли, а помогать тем, у кого эти прибыли еще только впереди. Не надо лукавить: коммерческий банк никогда не станет источником ресурсов для венчурного бизнеса, его в этом благом начинании не поддержат ни акционеры, ни регулятор. Здесь совсем другая формула работает, и изобретать ее не надо - достаточно посмотреть, как работает KFW в Германии.

БДМ: Остается сакраментальный вопрос: откуда брать длинные деньги? Снова из государственного кармана?

Целевые взносы государства - только один из источников. Банк развития вполне может разместить долгосрочные облигации - у Внешэкономбанка они, кстати, имеют суверенный рейтинг.

Если же брать проблему длинных денег шире, то вместо того, чтобы толочь в ступе воду по поводу безотзывных вкладов, нужно просто выпустить обращающиеся сертификаты. Ко всему прочему на рынке появится простой и эффективный инструмент, который можно будет продавать и покупать.

Еще одна возможность получить, может, и не столь длинный, но устойчивый ресурс - страхование депозитов индивидуальных предпринимателей. Прямой путь вывода денег из теневой или полутеневой экономики в банковский сектор. А в надежности этого источника можно не сомневаться: общеизвестно, что именно мелкий предприниматель - самый обязательный заемщик. У него ведь с его маленького бизнеса вся семья кормится, станет ли он рубить под собой сук?

Я привел только две возможности найти длинные деньги - из тех, что лежат на поверхности. На самом же деле их много больше.

БДМ: Итак, Александр Андреевич, давайте подведем итог нашему разговору. Есть ли все-таки выход из кредитного ступора?

А безвыходных положений вообще не бывает. В данном же случае важно понять, какие основные факторы спровоцировали кредитную стагнацию. Они известны: бремя проблемной задолженности, высокие и неопределенные риски кредитования, сжатие совокупного спроса в связи с экономическим спадом.

Отсюда и пути выхода. Понятно, что в первую очередь нужно стимулировать предпринимательскую инициативу. И здесь направление очевидно: поддержка малого и среднего бизнеса, либерализация условий для приложения капитала, раскрепощение деловой инициативы. Логично ложится в эту схему и решение проблемы плохих долгов - нельзя пускать это дело на самотек. Другое дело, что и списывать все долги чохом не стоит, и безнадежно больным, неэффективным предприятиям придется уходить с рынка.

Что касается рисков, то, скажем, в венчурном финансировании хорошо известны механизмы государственных и муниципальных гарантий. По этому пути шли и продолжают идти все страны, создавшие конкурентоспособную экономику. И в нашей стране уже действует целый ряд фондов для поддержки инновационного бизнеса, но где-то они работают, а где-то существуют только на бумаге. Так вот, нужно, чтобы все эти структуры действовали в полную силу, а не просто проедали бюджетные деньги.

Разумеется, простых путей выхода из стагнации не существует, но для меня совершенно очевидно, что без высвобождения духа предпринимательства, особенно в сфере малого и среднего бизнеса, нам вряд ли удастся выстроить новый, инновационный контур российской экономики.

Л. Коваленко

"БДМ. Банки и деловой мир", N 7, июль 2010 г.