Взаимодействие правоохранительных и иных органов в процессе предотвращения, раскрытия и расследования преступлений по делам о заражении венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией (А.В. Пантелеев, "Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2009 г.)

Взаимодействие правоохранительных и иных органов в процессе предотвращения, раскрытия и расследования преступлений по делам о заражении венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией

Рассмотрены особенности взаимодействия следователей с органами дознания, медицинскими и другими учреждениями в процессе выявления, расследования и предотвращения преступлений по делам о заражении венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией. Предложена система взаимодействия этих органов, позволяющего повысить эффективность борьбы с этими опаснейшими заболеваниями.

Взаимодействие правоохранительных и иных органов - основанная на законе и иных подзаконных нормативных актах, апробированная передовой следственной практикой совместная или согласованная деятельность субъектов, не находящихся в административном подчинении и использующих свои специфические средства, методы работы, направленная на эффективное раскрытие, расследование и предотвращение преступлений, в том числе связанных с распространением венерических заболеваний и ВИЧ-инфекции и заражением ими.

К числу правоохранительных органов, взаимодействующих в процессе раскрытия, расследования и предотвращения преступлений исследуемой категории, следует отнести органы прокуратуры (Следственный комитет при прокуратуре), внутренних дел, Госнаркоконтроля, федеральной службы безопасности, Министерства юстиции, что прямо предусмотрено ст. 151 УПК РФ, соответствующими федеральными законами, регламентирующими деятельность этих ведомств, и иными подзаконными актами.

В состав органов, не являющихся правоохранительными, прежде всего входят областные, краевые и республиканские кожно-венерологические диспансеры и их муниципальные образования, областные и городские центры по профилактике и борьбе со СПИДом, различные медицинские учреждения Министерства здравоохранения (санэпиднадзора, акушерства и гинекологии и т.д.), а также межведомственные комиссии, координационные советы, которые создаются в органах исполнительной власти субъектов РФ и муниципальных образованиях. К этой группе органов также относятся средства массовой информации, общественные, профессиональные и иные организации, осуществляющие свою деятельность на законных основаниях, экспертные учреждения.

Раскрытие, расследование и предотвращение данных преступлений имеют свои особенности. Они заключаются в следующем.

1. Состав участников расследования может находиться в прямой зависимости от расследования другого преступления, поскольку в определенных ситуациях раскрытие, расследование и предотвращение анализируемых преступлений могут быть напрямую обусловлены выявлением предшествующих им криминальных деяний (например, нарушения правил оборота наркотических средств или психотропных веществ).

2. Обнаружение криминальных признаков заражения венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией возможно по истечении значительного срока с момента совершения преступления ввиду длительного инкубационного периода венерической болезни и ВИЧ-инфекции.

3. Заражение венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией, как правило, представляет собой сложное криминальное явление, которое может вызвать тяжкие последствия, например причинение различного вреда здоровью. Наступление таких заболеваний могут обусловить некоторые этапы преступной деятельности (ненадлежащее выполнение своих профессиональных обязанностей отдельными субъектами).

4. Высокая латентность данных преступлений также оказывает влияние на содержание, форму и состав участников взаимодействия.

В теории криминалистики чаще всего выделяют двухуровневую и четырехуровневую классификации взаимодействия. Первая классификация предполагает дифференциацию в зависимости от национального или международного уровня взаимодействия. Вторая в зависимости от функционально-целевых признаков выделяет четыре уровня. Первый уровень включает деятельность всех органов предварительного следствия и дознания, второй - одного правоохранительного ведомства. Третий уровень состоит в организации взаимодействия при проведении расследования конкретного преступления, а четвертый - в организации проведения отдельного следственного действия или организационно-тактического мероприятия*(1).

Однако такая классификация носит ограниченный характер и не позволяет учитывать участие в процессе взаимодействия иных, а не только правоохранительных органов, что особенно важно в процессе раскрытия, расследования и предотвращения преступлений, требующего использования смешанных знаний, в том числе медицинских. Ведомственные нормативные акты именно на медицинские учреждения возложили обязанность сообщать о криминальных фактах заражения венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией, что чаще всего становится поводом для возбуждения уголовного дела (ч. 1 ст. 140 УПК РФ).

В зависимости от функционально-целевого назначения взаимодействие может быть направлено:

на раскрытие преступления, т.е. проведение комплекса оперативно-розыскных и поисковых мероприятий по документированию преступной деятельности;

оперативную проверку с участием нескольких оперативных служб одного или нескольких подразделений с использованием негласных методов, предусмотренных Федеральным законом "Об оперативно-розыскной деятельности";

расследование преступлений, т.е. проведение комплекса следственных действий и иных мероприятий по доказыванию виновности конкретного лица;

предотвращение и пресечение преступлений, т.е. проведение комплекса оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий на стадиях приготовления и покушения на преступление.

В зависимости от состава участников взаимодействие может быть ведомственным или межведомственным. Ведомственное взаимодействие основано на привлечении к раскрытию, расследованию и предотвращению преступлений следователей и оперативных сотрудников одного ведомства, например МВД РФ. Межведомственное взаимодействие, как правило, основано на привлечении к раскрытию, расследованию и предотвращению преступления следователей и оперативных сотрудников различных ведомств (прокуратуры, МВД РФ, МЮ РФ, Госнаркоконтроля РФ и других правоохранительных органов).

В зависимости от временного промежутка взаимодействие может быть временным (например, при назначении экспертного исследования, выполнении поручения о проведении эпидемиологического исследования, передаче информации из СМИ в правоохранительный орган, проведении анализа и направлении медицинскими учреждениями информации в правоохранительные органы) и постоянным (при расследовании преступлений в составе одной следственной группы).

В зависимости от того, кто возглавляет (координирует) взаимодействие, возможно разделение его на взаимодействие, возглавляемое руководителем следственного органа (ст. 38 УПК РФ); следователями прокуратуры, МВД, Госнаркоконтроля, федеральной службы безопасности (ч. 2 ст. 163 УПК РФ).

По организационно-управленческому построению системы взаимодействия также могут быть различными. Модели структуры взаимодействия - это лишь различные подходы к описательному или объяснительному изображению построения внутренних связей и организационных механизмов их деятельности*(2). Организационно-управленческие структуры создаются и функционируют на основе определенных принципов. Различают структуры линейные, функциональные, линейно-штабные, линейно-функциональные и программно-целевые*(3).

Линейная структура представляет собой систему вертикальной зависимости, объединяющую ряд служебных позиций сверху донизу таким образом, что каждое структурное подразделение находится между двумя другими - выше- и нижестоящим, а руководит каждым из этих подразделений одно лицо. Весь поток управленческой информации движется сверху вниз и снизу вверх. В чистом, "классическом" виде линейная структура взаимодействия правоохранительных и иных органов осуществляется в исключительных случаях.

Для оптимальной координации взаимодействия следственных подразделений, органов дознания и иных органов целесообразно использовать функциональные или линейно-функциональные структуры. Обе они имеют центральные командные позиции, способны решать нестандартные задачи.

Представляется, что более высокой степенью оперативности обладает функциональная структура. В ней нет промежуточных инстанций и звеньев, руководитель непосредственно координирует деятельность всех участников взаимодействия, быстро собирает и обобщает всю необходимую информацию, доводит ее до исполнителей и принимает оперативные решения.

Разделение труда в процессе взаимодействия правоохранительных и иных органов при раскрытии, расследовании и предотвращении преступлений на основе функционального принципа дает возможность углубления специализации, обеспечения более квалифицированной, удобной и совершенной унификации и координации деятельности участников взаимодействия, благодаря чему достигается общая экономия времени и сил.

Что касается линейно-функциональной структуры, то ее отличие состоит в том, что руководитель координирует деятельность всех участников взаимодействия через руководителей организационных звеньев, что в конечном счете влияет на оперативность деятельности всей структуры из-за наличия промежуточных инстанций.

В литературе высказано мнение, что линейно-штабной и линейно-функциональный типы комбинированных структур должны дополняться программно-целевыми структурами*(4).

Думается, что линейно-штабной тип структуры не является комбинированным, поскольку создаваемые при линейных руководителях штабы выполняют только вспомогательную роль. Руководитель сам координирует деятельность штаба, ставит задачи, информация же штаба носит лишь рекомендательный характер. Чаще всего штабы выполняют технические функции - систематизации, обработки информации об определенных фактах, лицах, причастных к преступлению; создают на них картотеки, карточки, электронную базу следственной, оперативно-розыскной информации.

Наиболее перспективно и оптимально комбинированное взаимодействие, дополненное программно-целевыми структурами. Программно-целевой подход при взаимодействии правоохранительных и иных органов предполагает не только разработку и реализацию целевой программы. Это прежде всего скоординированный процесс, состоящий из прогнозирования, планирования, организации, контроля, построенный на общей информационной базе. Подобное взаимодействие обеспечивает комплексное управление действующей системой, она становится динамичной, гибкой, мобильной, оперативно реагирующей на изменение условий функционирования. Но главная особенность программно-целевых структур заключается в тщательной организации горизонтальных связей, координации деятельности на уровне исполнителей без подчинения их друг другу.

В процессе взаимодействия могут принимать участие и неправоохранительные органы - как государственные, так и негосударственные. При этом взаимодействие может быть традиционным (при участии общественных организаций, средств массовой информации, прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законодательством) и специальным (в случае сотрудничества со штабами (координационными, межведомственными советами) по координации работы органов управления здравоохранением и центров государственного санитарно-эпидемиологического надзора).

В зависимости от правового регулирования структурных элементов процесса взаимодействия может быть предложена следующая классификация форм сотрудничества:

процессуальная форма, предусмотренная уголовно-процессуальным законодательством: создание следственной группы (ст. 163 УПК РФ); дача письменных поручений органу дознания о производстве оперативно-розыскных мероприятий и отдельных следственных действий, исполнении постановлений (о задержании, приводе, аресте), производстве иных процессуальных действий, а также получение содействия при их осуществлении (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ); вынесение следователем постановления о назначении экспертизы (ст. 195 УПК РФ); предъявление требований о проведении ревизий или документальных проверок (ч. 4 ст. 21 УПК РФ); уведомление следователя о ходе и результатах оперативно-розыскных мероприятий органом дознания (ч. 1 ст. 144 УПК РФ);

непроцессуальная форма, т.е. все иные формы взаимодействия (организационно-тактические), не закрепленные в законе, например проведение оперативных совещаний с заслушиванием хода расследования конкретного уголовного дела у прокурора или начальника подразделения органа внутренних дел, создание постоянно действующих или временных следственно-оперативных групп по раскрытию преступлений прошлых лет, организации и проведению тактической операции, проведение ведомственных и межведомственных совещаний по вопросу организации взаимодействия с различными службами и т.д.

К числу объективных обстоятельств, оказывающих влияние на эффективность процесса взаимодействия, нужно отнести: высокую степень латентности преступлений исследуемой категории; значительное количество лиц, состоящих на учете в кожно-венерологическом диспансере, центрах СПИД и склонных к совершению аналогичных преступлений; существенные недостатки законодательного регулирования процесса раскрытия, расследования и предотвращения преступлений, которые выражаются в следующем.

Во-первых, в настоящее время в абсолютном большинстве случаев анализируемые преступления выявляются в ходе предварительного следствия как дополнительные. Однако следователи, стремясь быстрее завершить расследование, как правило, не стремятся к выявлению дополнительных эпизодов преступной деятельности, к числу которых относится заражение венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией. Оптимизация расследования по сложному делу, напротив, предполагает обоснованное выделение или прекращение дополнительных эпизодов, поскольку невыполнение этого требования ведет к затягиванию расследования, дополнительным, порой не меньшим, чем по основным эпизодам, материальным, временным и другим затратам. В случае же выявления криминального эпизода, связанного с заражением венерической болезнью или ВИЧ-инфекцией, следователь (дознаватель) добровольно "вешает" на себя "ярмо дополнительных проблем". К сожалению, подобные действия не получают поддержки со стороны руководства, так как дополнительные усилия не приводят к улучшению показателей служебной деятельности (число оконченных дел остается прежним, даже может уменьшиться, поскольку вместо расследования нового дела осуществляется следствие по дополнительному, старому эпизоду). Все это ведет к отсутствию побудительных мотивов к активному расследованию этих преступлений и объективных предпосылок для повышения их раскрываемости, что подтверждают проведенные анализ и обобщение следственной практики. Кроме того, на показатели работы правоохранительных органов эти составы преступлений не влияют, так как в статистических отчетах включаются в графу "прочие преступления".

Во-вторых, правоохранительный механизм, функционирование которого само по себе требует значительных материальных затрат, не ориентирован на возмещение ущерба, причиненного преступлениями как потерпевшим, так и государству. В большинстве случаев на стадии предварительного следствия не решаются вопросы о возмещении материального ущерба, связанного с лечением, реабилитацией потерпевшего, оказанием ему психологической помощи.

В-третьих, процесс оперативной проверки, проверки в порядке ст. 144 УПК РФ, а затем предварительное и судебное следствие, по нашему мнению, представляют собой недостаточно эффективный и чрезвычайно сложный механизм, в котором взаимодействие всех участвующих органов осуществляется не оптимально. В специальной литературе высказано даже мнение о том, что процессуальный закон сконструирован таким образом, что любое следственное действие или оперативно-розыскное мероприятие легко подвергается признанию нелегитимным с точки зрения формы и порядка его проведения*(5).

Особенностью нынешнего уголовного процесса стало то, что каждая следующая его стадия, по сути, лишь ревизует (а не исследует, как должно быть) результаты работы предыдущей. Из-за этого осмотр и исследование содержания документов в суде, например, превращаются в формальную проверку правильности их изъятия на предыдущих стадиях путем ревизии соответствующих протоколов на предмет соответствия их требованиям УПК РФ и Федерального закона об оперативно-розыскной деятельности. При этом, как правило, не учитывается, что неотложные следственные действия совершаются при одних условиях, а формальная проверка (ревизия) осуществляется через несколько месяцев в суде совершенно при других условиях.

Другая проблема, связанная с несовершенством законодательного регулирования процесса раскрытия и расследования преступлений, в том числе заражения венерической болезнью и ВИЧ-инфекцией, - несогласованность действий сотрудников различных правоохранительных и неправоохранительных органов между собой при решении одной общей задачи. Процесс раскрытия, расследования и предупреждения преступлений не только искусственно разделен на оперативную, доследственную (предварительную) и следственную составляющие, но и часто осуществляется разными ведомствами (МВД, Госнаркоконтролем, ФСБ, прокуратурой, а также Министерством юстиции), не находящимися между собой в отношениях соподчиненности, входящими в общее для них родовое понятие "правоохранительные органы", наделенными различными, частично не совмещающимися полномочиями.

Попытки нивелировать проблему несогласованности путем создания совместных следственно-оперативных групп, проведения координационных и оперативных совещаний, осуществления других форм взаимодействия не приводят к успеху, а лишь загоняют проблему в тупик, поскольку руководители этих ведомств создают видимость эффективного сотрудничества.

Между тем едва ли не обычной практикой стали факты, когда оперативные службы, с одной стороны, и следователи - с другой, не предоставляют и даже утаивают друг от друга информацию; планируют, а затем проводят параллельно одни и те же действия; самоустраняются после решения определенных задач (например, раскрытие преступлений) от дальнейшего расследования уголовного дела.

Большинство следователей, дознавателей (около 73,8%) при проведении анкетирования подтвердили, что при производстве совместных следственно-оперативных действий по нераскрытым преступлениям оперуполномоченные не доводят в полном объеме информацию о ходе и результатах оперативно-розыскных мероприятий. При этом 26,2% следователей и дознавателей считают приемлемой существующую форму взаимодействия, которая, по их мнению, позволяет эффективно использовать функции разных правоохранительных органов, наделенных различными полномочиями. Проблема, на их взгляд, заключается не в законодательной неразберихе, а в недостатках работы отдельных прокуроров, следователей и оперуполномоченных.

Совместная работа сотрудников различных правоохранительных органов происходит в условиях наличия у них разных руководителей; разной степени ответственности; разных форм официальной отчетности; разных возможностей доступа и получения информации; разных способов осуществления поставленных задач; разных уровней подготовленности, обученности и оснащенности. Главное требование, предъявляемое к оперативным службам, - раскрытие преступления с установлением лиц, его совершивших. Обязанность же следователя состоит в собирании доказательств и направлении уголовного дела прокурору для утверждения обвинительного заключения. В связи с этим оперативные службы при раскрытии преступления мало заботятся о соблюдении процессуальной чистоты, а после определения преступника чаще всего вообще устраняются от дальнейшего расследования. К тому же уровень их процессуальной и общей юридической подготовки, как правило, ниже, чем у следователей, что также нередко приводит к утрате доказательств, поскольку важнейшие доказательства, которые впоследствии составят основу приговора, собираются на первоначальном этапе расследования, где оперативным службам обычно отводится первостепенное значение.

В связи с этим представляется необходимым минимизировать предварительное расследование в нынешней форме, сузить его временные и функциональные рамки.

Если законодатель может ввести упрощенный (особый) порядок главного (судебного) следствия и даже позволяет постановить приговор вообще без всякого судебного следствия, почему же нельзя упростить само предварительное следствие, ведь оно, по логике законодателя, "не главное", а лишь предварительное, подтверждаемое всесторонней проверкой в ходе судебного следствия.

А.В. Пантелеев,

преподаватель Уральского государственного педагогического университета (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 1, январь-февраль 2009 г.

----------------------------------------------------------------------

*(1) Белкин Р.С. Курс советской криминалистики. М., 1978. Т. 2. 

*(2) Математические модели различия // Психофизические исследования восприятия и памяти. М., 1981.

*(3) Мамиконов А.Г. Организационные структуры управления производством. М., 1975.

*(4) Афанасьев И.Г. Человек в управлении обществом. М., 1977.

*(5) Тумаков И.С. Криминалистическая характеристика легализации (отмывания) денежных средств и иного имущества, приобретенного преступным путем, и ее использование в выявлении и расследовании этой категории преступлений: Дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2004.