Судебный опыт реализации юрисдикционного иммунитета России: "сам над собой власти не имею" (И.В. Фёдоров, "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2009 г.)

Судебный опыт реализации юрисдикционного иммунитета России:
"сам над собой власти не имею"

Дана авторская оценка практики ВАС РФ по вопросам применения ст. 251 АПК к Российской Федерации в российских арбитражных судах.

Настоящий материал появился во многом спонтанно. При подготовке к лекции по проблемам международного права я просматривал статьи, монографии по международно-правовому статусу государств и обратил внимание на достаточно небольшой, но интересный обзор современной судебной практики, подготовленный доцентом кафедры международного права Российской академии правосудия Жанной Игоревной Седовой, - "Порядок применения российскими арбитражными судами юрисдикционного иммунитета Российской Федерации"*(1).

Несколько удивило само название, но больше вопросов поставило содержание этого обзора. Его автор обратился к судебно-интерпретационным проблемам достаточно разработанного в нормативной и правоприменительной практике института иммунитета от принудительной юрисдикции иностранного государства. В обзоре представлено обобщение нескольких постановлений Президиума ВАС РФ, связанных в том числе со спорами между Министерством транспорта РФ и иностранной компанией "Аления Маркони Системе С.П.А.", в которых ВАС поддержал решения арбитражного суда Москвы об отмене решения третейского суда (арбитража). И хотя в данных постановлениях и обзоре обоснование позиции Президиума касается нескольких аспектов участия государства в гражданско-правовом обороте, позволю себе остановиться именно на иммунитете, тем более что именно он вынесен в название материала.

Далее просто цитата из обзора, которая воспроизводит отдельные положения постановлений и некоторые выводы автора обзора: "Как правило, судебный иммунитет защищает государство и его собственность от юрисдикции судов другого государства. Пункт 1 ст. 251 АПК РФ предусматривает, что "иностранное государство, выступающее в качестве носителя власти, обладает судебным иммунитетом по отношению к предъявленному к нему иску в арбитражном суде в Российской Федерации, привлечению его к участию в деле в качестве третьего лица, наложению ареста на имущество, принадлежащее иностранному государству и находящееся на территории Российской Федерации, и принятию по отношению к нему судом мер по обеспечению иска и имущественных интересов". Там же говорится, что обращение взыскания на такое имущество в порядке принудительного исполнения судебного акта арбитражного суда допускается только с согласия компетентных органов соответствующего государства, если иное не предусмотрено международным договором или федеральным законом. Эти положения не ограничивают возможность применения российским судом юрисдикционного иммунитета Российской Федерации при рассмотрении спора между Российской Федерацией и иностранным субъектом в силу аналогии закона (ст. 6 ГК РФ)... Применение юрисдикционного иммунитета Российской Федерации в российском суде возможно лишь в отдельных случаях, когда природа и цель сделки, по которой возник спор, носят публичный характер, например затрагивают интересы национальной безопасности. Согласно ст. 251 АПК РФ иммунитетом обладает государство, выступающее только в качестве носителя власти... Иммунитет собственного государства в национальном судопроизводстве является нормой обычно-правового характера и, соответственно, его регламентация осуществляется с помощью судебной практики. Следовательно, рассматривая спор по внешнеэкономической сделке с публичной целью, участниками которого являются государство и иностранный субъект, национальный суд (при отсутствии законодательной регламентации юрисдикционного иммунитета государства места суда) имеет возможность применить иммунитет государства в силу обычая или с помощью применения по аналогии национальных норм, закрепляющих ограниченный (функциональный) иммунитет иностранного государства (например, ч. 1 ст. 251 АПК РФ)".

Что именно смущает в подобных выводах и рекомендациях?

Сначала небольшое околотеоретическое отступление. Институт иммунитета (от лат. immunitas - освобождение от чего-либо) государств рассматривается в большинстве общих и специальных исследований, посвященных вопросам применения норм международного права, в гражданском и арбитражном судопроизводстве*(2). Иммунитет государства, его органов власти основывается на классических международных правовых принципах: уважения государственного суверенитета и равноправия государств. Традиционно положения о государственном иммунитете сводятся к достаточно простому правилу: государство не может быть привлечено к ответственности, быть объектом принудительных действий в другом государстве без его согласия. Следует проводить различие между иммунитетом государств и так называемым судебным "юрисдикционным" иммунитетом - par in parem non habet jurisdictionem. Последний касается участия государства в национальном судопроизводстве иностранного государства и подразделяется на иммунитет в судопроизводстве, иммунитет от предварительного обеспечения иска, иммунитет от принудительного исполнения.

Так или иначе классический доктринальный вариант предполагает использование иммунитета государства в связи с анализом власти, юрисдикции другого (иностранного) государства.

Аналогичны и нормативные решения, например ст. 19 Кодекса международного частного права Тунисской Республики: "При условии взаимности иностранное государство так же, как юридическое лицо публичного права, действующее во имя своего суверенитета или за свой счет в своем качестве публичной власти, пользуется иммунитетом от юрисдикции во всех тунисских судах"*(3) - или ст. 5 Конвенции ООН о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности: "Государство пользуется иммунитетом в отношении себя и своей собственности от юрисдикции судов другого государства с учетом положений настоящей Конвенции"*(4).

Российский правоприменитель предложил распространить это правило на отечественное (не иностранное) государство. В обзоре это делается со ссылкой на аналогию закона или обычай, хотя в тексте постановлений объяснений использования ст. 251 АПК РФ в самой России не дано. Вряд ли можно говорить о формировании подобного обычая в настоящем: два постановления, наверное, не свидетельствуют об этом. Использование аналогии закона также не выглядит уместным объяснением. Часть 6 ст. 13 АПК предусматривает, что "в случаях, если спорные отношения прямо не урегулированы федеральным законом и другими нормативными правовыми актами или соглашением сторон и отсутствует применимый к ним обычай делового оборота, к таким отношениям, если это не противоречит их существу (курсив мой. - И.Ф.), арбитражные суды применяют нормы права, регулирующие сходные отношения (аналогия закона)". Существо отношений при использовании юрисдикционного иммунитета предполагает определенные изъятия при реализации юрисдикционных полномочий органов государственной власти в отношении иных, нежели само государство, властных субъектов. В прочтении же автора обзора существо отношений связано с наличием двух элементов: иностранного субъекта и публичной власти, а сочетаться они могут в различных вариантах. Кроме того, почему-то основное внимание уделяется тому, что это спор из внешнеэкономической сделки, где РФ - одна из сторон.

И еще одно возражение, уже несколько прогностического плана: если мы примем в качестве исходной возможности освобождения государства от собственной судебной власти (именно это и предлагается), то к каким последствиям это может привести?

Хотелось бы отметить, что содержательно комментируемые в обзоре постановления исходят в основном из более формализованных оснований отмены арбитражного решения: признание недействительным арбитражного соглашения, заключенного лицами, не обладающими полномочиями на отказ от судебного иммунитета, подписанного с нарушением установленного порядка и от имени организации, прекратившей свое существование, как следствие, такое соглашение не может рассматриваться как правовое основание для отказа государства от судебного иммунитета. Вместе с тем постановления содержат ссылки на ст. 251 АПК в искаженном виде, использован термин "государство", а не "иностранное государство". Можно предположить что использование ст. 251 АПК имело в большей степени иллюстративный характер: объяснить что такое юрисдикционный иммунитет и как от него отказываются, правда, не совсем понятно для чего, ведь речь шла об обращении в третейский суд (арбитраж). Но вполне возможно, автор обзора действительно воспроизвел логику правоприменителя. Насколько она уместна, решайте сами.

И.В. Фёдоров,

кандидат юридических наук,

доцент УрГЮА

"Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2009 г.

-----------------------------------------------------------------------------------------

*(1) Арбитражное правосудие в России. 2007. N 4.

*(2) См., например: Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. М., 1993; Богуславский М.М. Практика применения принципа иммунитета государства и проблема законодательного регулирования // Международное частное право: современная практика: сб. ст. / под ред. М.М. Богуславского, А.Г. Светланова. М., 2000. С. 213-238; Хлестова И.О. Вопросы иммунитета государств в законодательстве и договорной практике Российской Федерации // Проблемы международного частного права: сб. ст. / под ред. Н.И. Марышевой. М., 2000. С. 68-85, а также большинство учебных изданий по курсу "Международное частное право".

*(3) Введен в действие законом от 27 ноября 1998 г. N 98-97, вступил в силу 1 марта 1999 г. Приводится по изданию: Международное частное право: иностранное законодательство / сост. и науч. ред. А.Н. Жильцов, А.И. Муранов. М., 2001.

*(4) A/RES/59/38 // URL: http://daccessdds.un.org/doc/UNDOC/GEN/N04/478/56/PDF/N0447856.pdf.