Перспективы уголовно-правовой охраны деловой репутации коммерческих организаций (А.С. Тараненко, "Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2010 г.)

Перспективы уголовно-правовой охраны деловой репутации коммерческих организаций

Быстрые темпы строительства рыночной экономики требуют создания надежных правовых механизмов охраны деловой репутации коммерческих организаций. На фоне всесторонней защиты прав личности как основной тенденции в развитии уголовного права сфера защиты нематериальных прав субъектов предпринимательской деятельности лишена должного внимания законодателя. Автор статьи доказывает недостаточность существующих гражданско-правовых механизмов защиты деловой репутации коммерческих организаций и обосновывает необходимость ее уголовно-правовой охраны, вносит предложения по дополнению уголовного законодательства.

Масштабные преобразования, проводимые сегодня государством в рамках строительства инновационной модели отечественной экономики, требуют от законодателя усилий по правовому обеспечению этой жизненно важной для общества реформы. Даже поверхностный взгляд показывает, что если в области защиты прав личности отечественное законодательство быстро приближается к европейским стандартам, то в сфере защиты интересов коммерческих организаций необходимых преобразований не происходит. Причины такого застоя очевидны: инерция постсоветского коллективного сознания, несущего исторический опыт, заставляет общество недоверчиво относиться к частному предпринимательству. Идея эффективной правовой защиты цивилизованного бизнеса не получает пока широкого распространения. Между тем это состояние недостаточной защищенности частной собственности не только провоцирует произвол чиновников и коррупцию, но и становится причиной определенного экономического поведения. Не чувствуя опоры на закон, даже добросовестные предприниматели склоняются к использованию теневых схем организации бизнеса, сокрытию капитала в зарубежных оффшорах, безответственному отношению к интересам потребителя. Появление комплекса правил, обеспечивающих честную конкуренцию, будет способствовать развитию давно ожидаемых обществом цивилизованных отношений в российском деловом секторе. Одним из обязательных условий существования таких отношений выступает защищенная правом возможность коммерческих организаций создавать, поддерживать и защищать свою деловую репутацию как важнейшее средство развития бизнеса в условиях острой конкурентной борьбы.

Согласно ч. 2 ст. 50 ГК РФ юридические лица, являющиеся коммерческими организациями, могут создаваться в форме хозяйственных товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий. В Конституции РФ право юридических лиц на деловую репутацию не упоминается. Лишь ч. 2 ст. 34 Основного закона запрещает экономическую деятельность, направленную на недобросовестную конкуренцию. Деловая репутация организаций признается и защищается гражданским правом (ст. 152 ГК РФ). Уголовное же право остается пассивным в вопросах защиты этого блага, крайне важного для развития современной рыночной экономики.

В отечественной правовой теории и судебной практике сложилось устойчивое представление о том, что носителями права на честь и достоинство могут быть исключительно физические лица. Организации (юридические лица) по своей природе не могут быть носителями таких прав, однако имеют право на деловую репутацию. В случаях распространения недостоверных сведений, порочащих деловую репутацию юридического лица, ему причиняется вред в виде затруднений в достижении уставных целей (для коммерческих организаций - в получении прибыли, для государственных учреждений и общественных организаций - в занятии специфичными видами деятельности). Вследствие диффамационных посягательств коммерческим организациям причиняется вред в виде прямого имущественного ущерба и неполученной выгоды.

В п. 15 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 февраля 2005 г. N 3 "О судебной практике по делам о защите чести и достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц" (далее - постановление N 3) разъясняется, что моральный вред, хотя он и определяется судом в конкретной денежной сумме, признается законом вредом неимущественным. Однако в ст. 1042 ГК РФ деловая репутация, наряду с деньгами и иным имуществом, называется подлежащим денежной оценке вкладом в общее имущество простого товарищества. Согласно ст. 1027 ГК РФ договор коммерческой концессии предусматривает коммерческое использование деловой репутации правообладателя в определенном объеме иным пользователем. Многими цивилистами признается существенная связь рассматриваемого понятия с предпринимательской и иной экономической деятельностью. Некоторые авторы склонны определять деловую репутацию как благо не только этического, но и имущественного характера. Так, С.А. Степанов считает деловую репутацию составляющей частью имущественного комплекса предприятия, т.е. имуществом*(1). Современным законодательством клевета в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, затрагивающая их предпринимательскую деятельность, признается нарушением экономических правоотношений. В п. 5 ч. 1 ст. 33 Арбитражного процессуального кодекса РФ установлена специальная подведомственность арбитражным судам дел о защите деловой репутации в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

Конечно, в теории уголовного права такой подход к понятию "репутация" ("деловая репутация") организации или индивидуального предпринимателя пока исключен, соответствующие отношения экономического характера в качестве охраняемого объекта не рассматриваются. Однако скорость происходящих в стране экономических перемен диктует необходимость изменения концептуального подхода к вопросам охраны деловой репутации субъектов предпринимательской деятельности. Объективные потребности экономики определяют постепенную эволюцию уголовно-правового понятия "репутация", ставят вопрос о появлении качественно нового объекта охраны и предмета новых составов имущественных преступлений.

В постановлении N 3 отмечено различие в правовой сущности понятий деловой репутации физических и юридических лиц. Право граждан на защиту чести, достоинства и деловой репутации - их конституционное право, а деловая репутация юридических лиц - одно из условий их успешной деятельности (п. 1). Имеются и иные различия. Если репутация человека появляется и существует независимо от его воли, то репутация организации (особенно коммерческой) строится в результате целенаправленных усилий ее руководителей, прямо зависит от объема материальных затрат, направленных на ее создание. Право человека на репутацию предполагает изначальное равенство субъектов, а право коммерческих организаций на деловую репутацию, напротив, необходимо для их отличия. Поэтому уголовно-правовая защита чести и деловой репутации физических и юридических лиц от клеветы не могут быть тождественны. Аргументом в пользу такой позиции (конечно, с учетом отраслевых отличий) выступает острая дискуссия, развернувшаяся в гражданско-правовой литературе. Ряд авторов остро критикуют законодателя за отсутствие в ГК РФ норм, позволяющих взыскивать компенсацию за репутационный ущерб, причиненный юридическому лицу. Сторонники этого мнения считают недопустимым закрепленное п. 7 ст. 152 ГК РФ положение о применении по аналогии правил о защите деловой репутации гражданина путем возмещения морального вреда при защите деловой репутации юридического лица, так как сама сущность юридического лица исключает причинение этого вида вреда*(2).

Представляется, что изменения в отечественной экономике (усиление роли интеллектуальной собственности, увеличение доли нематериальных активов в структуре имущественных комплексов крупных предприятий, зарождение рынка инновационных технологий и т.д.) потребуют заполнения явного пробела в уголовном законодательстве. Председатель Верховного Суда РФ В.М. Лебедев, анализируя судебную практику, признал, что подрыв деловой репутации лица в условиях рыночной экономики способен причинить ему существенный вред*(3).

Введение уголовной ответственности за незаконную дискредитацию юридических лиц давно подготовлено процессуальным законодательством. Тесно взаимосвязанный с нормами уголовного закона УПК РФ позволяет признать потерпевшим юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его деловой репутации (ч. 1 ст. 42 УПК РФ).

Уголовное законодательство зарубежных государств значительно активнее в вопросах охраны деловой репутации организаций. Так, в ст. 249 (дискредитация деловой репутации конкурента) исторически близкого к российской уголовно-правовой традиции УК Республики Беларусь, вступившего в силу 1 января 2000 г., такая ответственность установлена за распространение индивидуальным предпринимателем или должностным лицом организации в рекламе, средствах массовой информации и иным способом заведомо ложных сведений, наносящих вред деловой репутации конкурента.

Известные теоретики уголовного права еще в условиях существования его советской концепции обращали внимание на высокую общественную опасность посягательств на деловую репутацию юридических лиц и коллективов. И.С. Ной считал, что распространение заведомо ложных, позорящих юридическое лицо измышлений может весьма серьезно отразиться на интересах этого лица, в том числе на его производственной деятельности, так как понизит спрос на товары, выпускаемые опозоренным заводом или фабрикой и имеющие производственную марку этого предприятия. Поэтому клевета для достоинства и чести юридического лица представляет не меньшую опасность, чем для лица физического*(4).

В целом готовность законодателя к защите репутационных прав юридических лиц демонстрирует появление в УК РФ нормы, устанавливающей наказание за незаконное использование товарного знака (ст. 180). Объективную сторону преступления составляет неоднократное или причинившее крупный ущерб незаконное использование товарного знака, знака обслуживания, наименования места происхождения товара или сходных с ними обозначений для однородных товаров, а также неоднократное или причинившее крупный ущерб незаконное использование предупредительной маркировки в отношении не зарегистрированного в Российской Федерации товарного знака или наименования места происхождения товара. Предумышленная продажа подделок с расчетом на незаконное использование репутации оригинального товара или бренда называется контрафакцией. Ее вред состоит в ущербе для репутации оригинальной торговой марки, которая порой создается десятилетиями и требует гигантских финансовых вложений.

Общеизвестно, что значительную часть прибыли коммерческие организации тратят на рекламу выпускаемой продукции и оказываемых услуг. Общество и государство заинтересованы в существовании режима честной и справедливой конкуренции, основанной на возможности организаций заслужить, сохранить деловую репутацию и использовать все законные способы извлечения пользы из этого блага. Рыночная экономика требует свободного и открытого распространения экономически значимой информации, в том числе о фактах, позволяющих реально оценить информацию о субъектах экономической деятельности, предлагающих свои услуги, товары, работы на свободном рынке. Возникает вопрос: достаточны ли для защиты деловой репутации коммерческих организаций возможности гражданского права? Ответ напрашивается отрицательный.

В средствах массовой информации в последние годы широко освещаются громкие скандалы, связанные с информационными атаками конкурентов на промышленные предприятия и банки. Все они сопровождаются распространением через средства массовой информации, Интернет и печатную продукцию недостоверных сведений, порочащих деловую репутацию атакуемых организаций. Многие из этих сообщений фактически анонимны. Жертвы таких акций не имеют реальной возможности для обращения в суд с исками о защите деловой репутации ввиду отсутствия реальных сведений об ответчиках. Возможности, предоставляемые п. 6 ст. 152 ГК РФ, по обращению в суд с заявлением о признании распространенных неизвестным лицом порочащих сведений не соответствующими действительности вряд ли способны даже в незначительной части снизить моральный и материальный ущерб, а самое главное, исключают его компенсацию и наказание виновного.

Примером распространения заведомо ложной экономически опасной для предприятия информации в Интернете может служить появление на анонимном сайте странички, где со ссылкой на справку из правоохранительных органов сообщается о криминальном прошлом руководителей ГУТА-банка*(5). Сведения носили явно порочащий характер: сообщалось, что один из руководителей банка имел судимости за мошенничество и ранее был осужден в общей сложности к 20 годам лишения свободы. Вряд ли запоздалое ответное размещение где-нибудь в обширной сети Интернет информации о судебном решении, признавшем недостоверной распространенную информацию, оказалось бы кем-нибудь замеченным.

Так же в случаях анонимного распространения недостоверных порочащих сведений в сети или в листовках оказываются бесполезными положения ч. 3 ст. 152 ГК РФ, Закона РФ "О средствах массовой информации", предоставляющие право на опубликование своего ответа в тех же средствах массовой информации. Отсутствие сведений о лице, распространившем ложную информацию, не позволит пострадавшему предприятию использовать и иные механизмы гражданско-правовой защиты своих прав, например добиться возмещения имущественного вреда (ст. 1064 ГК РФ).

В производстве Главного следственного управления при ГУВД Свердловской области находилось уголовное дело, возбужденное по признакам ст. 159 УК РФ по факту попытки рейдерского захвата имущественного комплекса ООО "Кировоградский горнолыжный комплекс". В разгар конфликта, уже во время проведения расследования, на главной улице Екатеринбурга был вывешен рекламный плакат (оплаченный от имени вымышленной организации) с недостоверной негативной информацией о неоправданно высоких ценах на услуги этого предприятия, явно направленный на "отпугивание" потенциальных клиентов. Неповоротливый и затяжной механизм принятия судебного решения по иску собственников не позволил своевременно пресечь эти незаконные действия, подрывающие деловую репутацию и реально угрожающие банкротством атакуемому предприятию. Отсутствие соответствующей уголовно-правовой нормы ограничило возможности предварительного следствия для пресечения таких экономически опасных действий и розыска виновных.

Очевидно, что в современной России широкое распространение получили общественно опасные посягательства, направленные на недобросовестное достижение экономических и иных целей путем распространения сведений, порочащих деловую репутацию предприятий. Размеры наносимого при этом ущерба вполне оправдывают введение специальной уголовно-правовой нормы, охраняющей общественные отношения, связанные с деловой репутацией юридических лиц, в качестве непосредственного объекта.

Имеющиеся механизмы гражданского судопроизводства явно недостаточны для эффективного решения такой задачи: во-первых, из-за анонимности автора или распространителя; во-вторых, из-за чрезвычайно длительных сроков судебного рассмотрения, обжалования, исполнительного производства, что позволяет клеветникам успевать добиваться своей цели (причинить убытки конкуренту, сорвать заключение важного договора, добиться банкротства предприятия, понижения цен на акции и т.д.). Только криминализация таких посягательств позволит своевременно их пресекать, запускать механизмы розыскной и доказательственной работы, повысить эффективность правового регулирования этих общественных отношений в целом. В уголовно-правовой литературе уже неоднократно звучали мнения о необходимости распространения уголовной ответственности на клевету в отношении юридических лиц. Так, Ю.М. Ткачевский обосновывал эту точку зрения необходимостью тождественной (по примеру гражданского права) защиты чести и деловой репутации физических и юридических лиц от клеветы*(6).

Однако непосредственным объектом в составе клеветы являются общественные отношения по поводу чести, достоинства и репутации граждан. Простое механическое распространение действия нормы, предусмотренной ст. 129 УК РФ, на репутацию юридических лиц невозможно в силу отмеченных существенных различий в понятиях "репутация гражданина" и "деловая репутация юридического лица", требующих разных правовых режимов. Объединение приведет к "размыванию" до степени полной неопределенности непосредственного объекта уголовно-правовой охраны в норме ст. 129 УК РФ.

Учитывая именно экономическое значение права коммерческой организации на деловую репутацию, предлагаем включить в гл. 22 УК РФ ("Преступления в сфере экономической деятельности") статью 1801 "Умышленное распространение заведомо ложных сведений, подрывающих деловую репутацию коммерческой организации".

Ограничение непосредственного объекта общественными отношениями по поводу репутации коммерческих организаций вполне оправданно. Попытка распространить уголовно-правовую охрану на репутацию всех юридических лиц, в том числе органов государственной власти и местного самоуправления, затронет общественные отношения, основанные на властном подчинении. Такое смешение повлечет "расплывчатость" объекта предлагаемой нормы. Правоприменительная практика "утонет" в политизированных уголовных делах, возбужденных по фактам публичных отрицательных оценок работы государственных органов, появится удобный инструмент подавления свободы слова, а заодно и новый очаг серьезного социального напряжения. Общественные отношения по поводу деловой репутации юридических лиц, не являющихся коммерческими организациями, достаточно успешно защищаются нормами иных отраслей права. Существующая практика этой защиты не требует введения такой крайней меры, как уголовная ответственность. Ни зарубежное законодательство, ни международное право пока не создали приемлемых для российской действительности моделей уголовно-правовой защиты.

Непосредственный объект предлагаемого состава преступления можно определить как "охраняемые уголовным законом общественные отношения в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности коммерческих организаций, обеспечивающие использование своей деловой репутации в условиях защиты от недобросовестной конкуренции".

Объективная сторона преступления предлагаемого состава заключается в умышленном распространении заведомо ложных сведений, порочащих деловую репутацию коммерческой организации или индивидуального предпринимателя.

Предлагаемый состав по конструкции формальный. Представляется, что включение наступления преступных последствий (крупного ущерба и др.) в качестве обязательного признака способно создать правоприменителю препятствия, связанные со сложностью доказывания таких обстоятельств. Однако нуждается в доказывании тот факт, что распространение порочащих сведений причинило вред правам и охраняемым законом экономическим интересам коммерческой организации или индивидуального предпринимателя.

В качестве квалифицирующих признаков, усиливающих уголовную ответственность, предлагается совершение преступления группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, а также совершение преступления с использованием своего служебного положения. Санкция предлагаемой нормы должна позволить отнести преступление к категории средней тяжести. В противном случае в силу ограничений, налагаемых ст. 8 Федерального закона от 12 августа 1995 г. N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности", в работе по раскрытию таких преступлений не смогут использоваться наиболее эффективные розыскные мероприятия (прослушивание телефонных и иных переговоров, оперативный эксперимент и т.д.).

А.С. Тараненко,

доцент УрГЮА (Екатеринбург)

"Российский юридический журнал", N 2, март-апрель 2010 г.

----------------------------------------------------------

*(1) Степанов С.А. Имущественные комплексы в российском гражданском праве. М., 2002. С. 140.

*(2) Резник Г.М. , Скловский К.И. Честь. Достоинство. Деловая репутация: споры с участием СМИ. М., 2006. С. 37.

*(3) Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.М. Лебедев. 2-е изд. М., 2003. С. 293.

*(4) Ной И.С. Охрана чести и достоинства личности в советском уголовном праве. Саратов, 1959. С. 18. 

*(5) Демичев П. Компромат с доставкой на дом // Рос. газ. 2000. 2 июня.

*(6) Ткачевский Ю.М. Уголовная ответственность за клевету // Законодательство. 1999. N 11. С. 42.