Элементы системы уголовного законодательства России: взгляд на проблему (С.Л. Скутин, "Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2010 г.)

Элементы системы уголовного законодательства России: взгляд на проблему

Уголовный кодекс Российской Федерации, являясь ядром уголовно-правовой системы, в то же время не исчерпывает и не отражает ее в полном объеме. Поэтому важно представлять комплекс необходимых для применения Уголовного кодекса элементов, которые находятся за пределами непосредственно выраженного в нем содержания.

Уголовное законодательство России представлено единым кодифицированным нормативным правовым актом - Уголовным кодексом РФ, действующим с 1 января 1997 г.

Однако следует признать, что Уголовный кодекс России, будучи центральным элементом, ядром нормативной уголовно-правовой системы, не исчерпывает и не отражает ее в полном объеме*(1).

Обладая сложной структурой, первичным звеном которой является уголовно-правовая норма, Уголовный кодекс в рамках современной правовой реальности годен к применению лишь в контексте и во взаимосвязи с элементами, которые находятся вне выраженного в нем непосредственного содержания. Обнаружить такие элементы, определить их взаимоотношения с юридической точки зрения - важная практическая и теоретическая задача. Она связана с такими направлениями уголовно-правовой культуры, как внутригосударственное и международное (с участием России) законотворчество, непосредственное официальное использование и применение уголовного закона, уголовно-правовое воспитание и образование населения России.

Следует подчеркнуть, что термин "элемент" в рассматриваемом случае несет большую смысловую нагрузку, за ним скрывается широкое поле соответствующей правовой реальности.

Если единой связующей нитью данных элементов является уголовно-правовая материя, то в основе их стратификации находится подчиненность одного элемента другому, направление которой определяется во взаимосвязанных нормативных правовых и судебных актах с помощью логики теории уголовного права.

Среди элементов, которые имеют значение для Уголовного кодекса, необходимо выделить:

1) международный элемент, который образуют: общепризнанные принципы и нормы международного права, международные договоры РФ, действующие уставы международных уголовных трибуналов ad hoc, результаты международной судебной практики (в частности, решения Европейского Суда по правам человека);

2) Конституцию РФ;

3) ранее действовавшее уголовное законодательство;

4) отраслевые законы РФ;

5) иные нормативные правовые (подзаконные) акты РФ;

6) уголовное законодательство иностранных государств;

7) постановления Конституционного Суда РФ;

8) постановления Пленума Верховного Суда РФ;

9) теоретические правила (нормы), имеющие значение для понимания и применения Уголовного кодекса.

Предлагаемая система элементов может детализироваться. Важно подчеркнуть, что указанные элементы воздействуют на уголовное законотворчество, содержание, толкование уголовного закона и его применение.

1. Международный элемент (общепризнанные принципы и нормы международного права) - основа Уголовного кодекса РФ (ч. 2 ст. 1 УК РФ). Между тем формулировка рассматриваемой нормы справедливо критикуется специалистами в области международного права. Так, Г.В. Игнатенко считает, что редакция данной нормы - результат "усеченного восприятия и ограничительного толкования ч. 4 ст. 15 Конституции РФ и ст. 5 Федерального закона "О международных договорах Российской Федерации"*(2). "Такая концепция и такое официальное (в УК) решение, - выражает мнение ученый, - как бы противопоставляет отдельную отрасль общему конституционному принципу". Уголовный кодекс, как сказано в ч. 2 ст. 1, лишь "основывается" на нормах международного права, при этом в нем "отсутствует положение о применении правил международного договора в случаях иного, чем в УК, регулирования"*(3).

Рассматриваемое положение Уголовного кодекса противоречит и нормам международного права. В какой-то степени "смягчают" данное противоречие, но не снимают его положения, содержащиеся в постановлении Пленума ВС РФ от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации"*(4). Интересно, что ч. 2 ст. 1 УК РФ в этом постановлении вообще не упоминается. Нельзя забывать и о том, что при определении принципа специальной миссии (ч. 2 ст. 12 УК РФ) указывается на приоритет международного договора РФ над Уголовным кодексом РФ. Однако это частный случай. По существу, в современной уголовно-правовой системе принципы и нормы международного права занимают беспрецедентное по значению место. Именно эти принципы и нормы в настоящее время определяют основные направления уголовно-правовой охраны и пределы уголовной ответственности (например, в части отмены смертной казни).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Россией положений этих договорных актов, когда такое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении РФ (ст. 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"). Поэтому применение судами названной Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

2. Как отмечает С.С. Алексеев, "в Конституции 1993 года права и свободы человека закреплены в самом широком и детализированном диапазоне, "по максимуму" в полном согласии с общепризнанными принципами и нормами международного права"*(5). Ученый находит уязвимые черты Основного закона, прежде всего, в иерархии определяемых в нем гарантий. Представляется, что нормы Конституции РФ по содержанию и функциям в системе уголовного законодательства, особенно в части обеспечения охраны прав и свобод человека, в значительной степени идентичны нормам международного права. Иное положение дел заслуживало бы справедливой критики. При этом в Конституции указывается ряд положений, которые непосредственно связаны с уголовно-правовыми отношениями. Например: "Не имеют права избирать и быть избранными граждане: содержащиеся в местах лишения свободы по приговору суда" (ч. 3 ст. 32), "Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление" (ч. 1 ст. 50), "Каждый осужденный за преступление имеет право: просить о помиловании или смягчении наказания" (ч. 3 ст. 50), "Права потерпевших от преступлений: охраняются законом" (ст. 52).

3. Нормы ранее действовавшего уголовного законодательства, в частности Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. Часть норм Уголовного кодекса РФ 1996 г. в настоящее время не действуют, однако актуальная редакция изменилась в сторону ухудшения положения лица, привлекающегося к уголовной ответственности за деяния, совершенные до указанных изменений (ч. 1 ст. 9, ч. 1 ст. 10 УК РФ).

4. Современный этап развития российского права характеризуется увеличением и качественным изменением межотраслевых связей, т.е. взаимным влиянием различных, но равных по юридической силе законов РФ. Нормы отраслевых законов образуют позитивную, но часто бланкетную основу Уголовного кодекса. Пожалуй, уголовное право в наибольшей степени, чем другие отрасли, испытывает на себе такое влияние. Нормативный аппарат Уголовного кодекса РФ, прежде всего при определении содержания норм Особенной части, подчинен влиянию ГК РФ, НК РФ и других законов Российской Федерации. Приведем в пример, ст. 171 "Незаконное предпринимательство": понятие "предпринимательская деятельность" содержится в ст. 2 ГК РФ, понятие "доход" - в НК РФ; правила регистрации - в ФЗ "О государственной регистрации юридических лиц и индивидуальных предпринимателей". Не случайно в одном из совместных постановлений Пленумов ВС РФ и ВАС РФ отмечается, что институты, понятия и термины гражданского, семейного и других отраслей законодательства при их использовании в иных отраслях права должны применяться в том значении, в каком они используются в исходных отраслях, если иное специально не оговорено*(6).

5. Отсутствие подзаконного нормативно-правового регулирования либо его недостаточность ставят под угрозу решение насущных и неотложных задач уголовного права. Может случиться, что такое регулирование будет противоречить данным задачам. Так, была совершенно недопустимая ситуация, когда, по сути, отсутствовало подзаконное нормативное регулирование в части определения медицинских критериев степени тяжести вреда здоровью человека. Критериев не было, однако нормы уголовного права применялись, к уголовной ответственности соответствующие лица привлекались. Высказывались, правда, сомнения на этот счет, но дальше дело не шло. Судебно-медицинские эксперты, юристы обращались друг к другу с вопросами и находились в смятении.

Именно в то время В.В. Альшевский высказал предположение о том, что "у экспертов в принципе имеется (и всегда имелась!) объективная возможность принятия решения о степени вреда здоровью без использования какого-либо нормативного документа, что подтверждается современными условиями работы экспертов, характеризующимися фактическим отсутствием Правил"*(7). Какое только предназначение не отводили Правилам судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью 1996 г. В итоге решающую роль сыграли ведомственные договоренности. Судебная система с этим согласилась.

6. Действие уголовного законодательства иностранных государств в системе уголовного законодательства России, казалось бы, должно полностью исключаться в силу равного статуса национальных уголовных законов. Однако в Уголовном кодексе РФ встречаются положения, определяющие характер взаимных уголовно-правовых отношений. Например, в первой редакции ч. 1 ст. 12 УК РФ указывалось, что в случае совершения гражданами РФ и постоянно проживающими в РФ лицами без гражданства преступления вне пределов РФ наказание данных лиц "не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренного законом иностранного государства, на территории которого было совершено преступление".

7. Функционирование системы уголовного законодательства Российской Федерации, пределы, а в ряде случаев и возможность действия норм Уголовного кодекса РФ в значительной степени определяются постановлениями Конституционного Суда РФ. В качестве примера приведем постановление от 2 февраля 1999 г. N 3-П, в котором указывается, что "наказание в виде смертной казни назначаться не может"*(8). Исключительное значение состоит в том, что "толкование, даваемое Конституционным Судом, выходит за пределы конкретного дела: Такое толкование имеет универсальное значение для аналогичных случаев"*(9).

8. Нельзя в рамках рассматриваемой темы обойти вниманием и постановления Пленума Верховного Суда РФ*(10), в которых даются предложения по определенному пониманию норм уголовного законодательства. Как отмечает А.В. Мадьярова: "Действующее законодательство не содержит однозначного ответа на вопрос о юридической силе разъяснений"*(11). Стержневой проблемой здесь является правовая природа разъяснений, их правопреобразовательный и нормотворческий потенциал*(12).

9. Теоретические правила (нормы) хотя и не отражены в каком-либо официальном документе, однако жизненно необходимы для действия всех элементов системы уголовного законодательства. Частный пример - правила квалификации преступлений. Они, по мысли Л.Д. Гаухмана, представляют собой "приемы, способы применения уголовного закона, предусмотренные в нем самом, руководящих постановлениях Пленумов Верховных Судов РФ, РСФСР и бывшего СССР, а также выработанные иной судебной практикой и теорией уголовного права"*(13). Характерная особенность правил состоит в том, что "в своей совокупности они не сконцентрированы ни в уголовном законодательстве, ни в каком-либо одном самостоятельном разделе теории уголовного права и рассматриваются применительно к отдельным положениям этой отрасли юридической науки"*(14). Отрицать значение теоретических правил квалификации преступлений, которые действуют в рамках системы уголовного законодательства, а в ряде случаев и определены в нем, невозможно.

С.Л. Скутин,

кандидат юридических наук, доцент (Тюмень)

"Российский юридический журнал", N 4, июль-август 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) М.А. Кауфман, рассматривая проблему системности во взаимосвязи с пробелами в уголовном праве, пишет: "Длительное время отечественная уголовно-правовая доктрина придерживается традиционной и несколько односторонней точки зрения на проблему правопонимания. Большинство специалистов рассматривали и рассматривают уголовное право как систему уголовно-правовых норм" (Кауфман М.А. Пробелы в уголовном праве: понятие, причины, способы преодоления. М., 2007. С. 6).

*(2) Международное право: учеб. для вузов / отв. ред. Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов. М., 1999. С. 13.

*(3) Там же.

*(4) Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 12.

*(5) Алексеев С.С. Уроки. Тяжкий путь России к праву. М., 1997. С. 111.

*6) О некоторых вопросах, связанных с введением части первой Налогового кодекса РФ: Постановление Пленума ВС РФ и Пленума ВАС РФ от 11 июня 1999 г. N 41/9 // Вестн. Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. N 8.

*(7) Альшевский В.В. Судебно-медицинская экспертиза вреда здоровью в современном уголовном судопроизводстве (процессуальные аспекты, методологические принципы и формально-логические алгоритмы). М., 2004. С. 9.

*(8) Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 2 февраля 1999 г. N 3-П по делу о проверке конституционности положений статьи 41 и части третьей статьи 42 УПК РСФСР, пунктов 1 и 2 постановления Верховного Совета Российской Федерации от 16 июля 1993 года "О порядке введения в действие Закона Российской Федерации "О внесении изменений и дополнений в Закон РСФСР "О судоустройстве РСФСР", Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР, Уголовный кодекс РСФСР и Кодекс РСФСР об административных правонарушениях" в связи с запросом Московского городского суда и жалобами ряда граждан // СЗ РФ. 1999. N 6. Ст. 867.

*(9) Таева Н.Е. Толкование конституционно-правовых норм в Российской Федерации: моногр. М., 2006; Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая 2003 г. N 9-П по делу о проверке конституционности положений статьи 199 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан П.Н. Белецкого, Г.А. Никовой, Р.В. Рукавишникова, В.Л. Соколовского и Н.И. Таланова // Рос. газ. 2003. 3 июня и др.

*(10) Мадьярова А.В. Разъяснения Верховного Суда Российской Федерации в механизме уголовно-правового регулирования. СПб., 2002; О судебной практике по делам о незаконном предпринимательстве и легализации (отмывании) денежных средств или иного имущества, приобретенных не законным путем: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 ноября 2004 г. N 23 // Рос. газ. 2004. 7 дек. и др.

*(11) Мадьярова А.В. Указ. соч. С. 34.

*(12) Там же. С. 36.

*(13) Гаухман Л.Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2003. С. 265.

*(14) Там же.