О недостатках гражданской процессуальной формы публичного производства (Н.В. Кляус, "Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2010 г.)

О недостатках гражданской процессуальной формы
публичного производства

Отмечаются недостатки гражданской процессуальной формы публичного производства. Вносятся предложения по совершенствованию гражданского процессуального законодательства.

В отечественном законодательстве права, свободы и законные интересы человека и гражданина названы высшим авторитетом, критерием и мерой оценки правомерности всех нормативных правовых актов, действий (или бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц, что обеспечивается правосудием (ст. 2, 18, 46 Конституции РФ).

Таким образом, большое значение в конституционно-правовом статусе лица имеет его субъективное гражданское процессуальное право на обращение в суд за защитой своих нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве (ч. 1 ст. 3 ГПК РФ). Данной статье корреспондируют положения подраздела III ГПК РФ ("Производство по делам, возникающим из публичных правоотношений"), состоящего из трех глав.

Здесь сразу же возникает ряд вопросов: как можно оценить качество норм ГПК РФ, регламентирующих производство по делам, возникающим из публичных правоотношений; обеспечивают ли они гарантию защиты прав, свобод и законных интересов; какие резервы имеет при этом законодатель?

Фрагментарный анализ некоторых положений ГПК РФ, регламентирующих рассмотрение и разрешение дел, возникающих из публичных правоотношений, приводит к выводу о наличии существенных пробелов и коллизий, препятствующих защите прав и законных интересов в этом виде производства. У законодателя, к сожалению, нет единого, согласованного подхода по ряду процессуальных вопросов: при определении содержания заявления об оспаривании нормативного правового акта; при решении вопросов подведомственности дел о защите законных интересов в гражданском и арбитражном процессах; об органе, обязанном осуществлять опубликование решения суда общей юрисдикции по заявлению об оспаривании нормативного правового акта, и др. Все это создает трудности практического характера, связанные с решением вопроса о возможности обращения в суд за защитой в порядке рассматриваемого вида судопроизводства. Так, в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают дела, возникающие из публичных правоотношений, указанные в ст. 245 данного Кодекса. В частности, к подведомственности судов общей юрисдикции относится рассмотрение дел по заявлениям граждан, организаций, прокурора об оспаривании нормативных правовых актов полностью или в части, если рассмотрение этих заявлений не отнесено федеральным законом к компетенции иных судов (ст. 245 ГПК РФ).

При описании общего порядка обращения в суд заинтересованных лиц с заявлениями по делам, возникающим из публичных правоотношений, ГПК РФ акцентирует внимание на нарушении их прав и свобод такими актами (ч. 1 ст. 247), фактически выступая мощным барьером на пути к судопроизводству в случае обращения в суд за защитой нарушенных законных интересов. Такой подход утверждается законодателем в гражданско-процессуальных нормах, посвященных содержанию заявления по конкретным гражданским делам данного вида судопроизводства (ч. 5 ст. 251, ч. 1 ст. 254 ГПК РФ).

Установление ограничений на обращение в суд заинтересованных в защите нарушенных законных интересов лиц по делам рассматриваемой категории представляет собой попытку сохранить нарушение принципа законности в деятельности публичных образований и их должностных лиц за счет ущемления законных интересов таких лиц. Наиболее верным, на наш взгляд, является подход законодателя, зафиксированный в ч. 1 ст. 193 и ч. 1 ст. 199 АПК РФ, в которых говорится не только о правах, но и о законных интересах лиц в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности*(1).

Моделируя содержание заявления об оспаривании нормативных правовых актов, законодатель установил, что в нем должны быть указаны сведения, предусмотренные ч. 2 ст. 131 ГПК РФ (общее правило), и дополнительные данные, определенные ч. 5 ст. 251 ГПК РФ (специальное правило). Системный анализ приведенных норм свидетельствует о наличии необъяснимого дуализма в подходе законодателя к содержанию заявления. Так, согласно п. 4 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ в заявлении об оспаривании нормативного правового акта должно быть указано, в чем заключается нарушение либо угроза нарушения этим актом прав, свобод или законных интересов заявителя. Например, оставляя без движения заявление Г. об оспаривании абз. 2 п. 2 Указа Президента РФ от 10 июня 1994 г. N 1200 "О некоторых мерах по обеспечению государственного управления экономикой", Верховный Суд РФ в определении от 20 октября 2005 г. отметил: "Г. разъяснено, что ему необходимо указать в заявлении, какие права, свободы или законные интересы нарушаются оспариваемым предписанием нормативного правового акта (либо имеется угроза их нарушения) и в чем заключается это нарушение (либо угроза нарушения)"*(2). Далее, по мысли законодателя (на наш взгляд, это нелогично), должны быть вновь указаны, но только уже права и свободы гражданина или неопределенного круга лиц, которые нарушаются таким актом или его частью (ч. 5 ст. 251 ГПК РФ). Однако законодатель отказался от использования в этой норме термина "законные интересы". Трудно объяснить и то, что законодатель полностью распространил действие ст. 131 ГПК РФ на содержание заявления об оспаривании нормативного правового акта (ч. 5 ст. 251 ГПК РФ).

Приведем два аргумента: 1) как может заявитель указать в таком заявлении ответчика (п. 3 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ), ведь его в данном виде судопроизводства просто нет; 2) нельзя указать в заявлении и цену иска (п. 6 ч. 2 ст. 131 ГПК РФ), что также абсурдно. Представляется, что в арбитражном процессе содержится более удачное описание юридической конструкции содержания заявления о признании нормативного правового акта недействующим (ч. 1 ст. 193 АПК РФ), которую, считаем, целесообразно использовать при устранении отмеченных недостатков ч. 5 ст. 251 ГПК РФ.

Нет единообразия и при решении вопросов подсудности. В соответствии со ст. 25 ГПК РФ, подп. 1 п. 3 ст. 9 ФКЗ от 23 июня 1999 г. N 1-ФКЗ "О военных судах Российской Федерации"*(3) военная коллегия Верховного Суда РФ рассматривает в первой инстанции дела об оспаривании ненормативных актов Президента РФ, нормативных актов Правительства РФ, Министерства обороны РФ, иных федеральных органов исполнительной власти, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, касающихся прав, свобод и охраняемых законом интересов военнослужащих, граждан, проходящих военные сборы. Вместе с тем согласно п. 1 ч. 1 ст. 27 ГПК РФ к подсудности Верховного Суда РФ в качестве суда первой инстанции отнесено рассмотрение дел об оспаривании ненормативных правовых актов Президента РФ, палат Федерального Собрания, Правительства РФ. При этом термины "права", "свободы" и "законные интересы" вообще не употребляются (исключены из текста правовой нормы). Однако на основании п. 2 ч. 2 ст. 34 АПК РФ к подсудности Высшего Арбитражного Суда РФ в качестве суда первой инстанции относится рассмотрение дел об оспаривании ненормативных правовых актов Президента РФ, Совета Федерации и Государственной Думы Федерального Собрания РФ, Правительства РФ, не соответствующих закону и затрагивающих права и законные интересы заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Далее категория "законный интерес" неоднократно употребляется в гл. 24 АПК РФ.

Таким образом, сравнительно-правовой анализ приведенных законоположений свидетельствует либо о смысловой неточности ГПК РФ, либо о наличии непоследовательности отечественного законодателя, так как в гл. 23-25 ГПК РФ отрицается присутствие категории "законный интерес", между тем ее наличие в нормах, регулирующих подсудность публичных дел, a priori доказывает обратное.

При таком подходе нелогичным, на наш взгляд, становится включенное в п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ правило о том, что судья отказывает в принятии заявления, если оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы или законные интересы заявителя. В то же время, подавая заявление, участник судопроизводства, по мысли законодателя, должен указать на нарушение его прав и свобод, но не законных интересов (ч. 1 ст. 247, чч. 1 и 5 ст. 251, ч. 1 ст. 254 ГПК РФ). В этом плане представляется неверным существование основания прекращения производства по делу, установленного абз. 2 ст. 220 ГПК РФ.

Системный анализ материального и процессуального законодательства приводит нас к выводу о наличии в законодательстве следующей нелогичной ситуации. Статья 13 ГК РФ, оказав влияние на распределение подведомственности между судами общей юрисдикции (п. 3 ч. 1 ст. 22 ГПК РФ) и арбитражными судами (ст. 29 АПК РФ) дел, возникающих из публичных правоотношений (дел об оспаривании нормативных и ненормативных правовых актов), повлекла за собой неоднозначное решение вопроса о возможности защиты законных интересов в судах общей юрисдикции (например, ч. 1 ст. 247, чч. 1 и 5 ст. 251, ч. 1 ст. 254, ст. 255, ч. 1 ст. 256, ч. 1 ст. 258 ГПК РФ) и в арбитражных судах (ч. 1 ст. 191, чч. 1 и 2 ст. 192, п. 3 ч. 1 ст. 193, чч. 1, 2 и 4 ст. 198, п. 3 ч. 1 ст. 199, ч. 4 ст. 200 АПК РФ и др.). При этом в судебно-арбитражной практике есть довольно авторитетные разъяснения по ст. 13 ГК РФ, которые однозначно говорят о возможности применения данной гражданско-правовой нормы в отношении как субъективных прав, так и законных интересов. В качестве примера сошлемся на п. 1 совместного постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. N 6/8 "О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации"*(4), в котором указано: "Если суд установит, что оспариваемый акт не соответствует закону или иным правовым актам и ограничивает гражданские права и охраняемые законом интересы гражданина или юридического лица, то в соответствии со ст. 13 ГК он может признать такой акт недействительным".

Результаты теоретико-правового анализа показали, что регламентация судопроизводства по делам, возникающим из публичных правоотношений, в ГПК РФ несовершенна и потому затрудняет реализацию в этом виде судопроизводства заинтересованными лицами общего юридического дозволения - права на обращение в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав и законных интересов. Непонятен и тот факт, что в ГПК РФ модель данного вида судопроизводства содержит существенные отличия от аналогичной модели, зафиксированной в нормах АПК РФ, не обусловленной спецификой дел, рассматриваемых судами общей юрисдикции.

Исследуя эту проблему, важно разобраться в сложившейся правовой ситуации и предложить законодателю пути выхода из нее, поскольку, как отмечается в правовой литературе, "проблема формирования административных судов в Российской Федерации и административного судопроизводства как самостоятельной процессуальной формы реализации функций судебной власти, наряду с уголовным и гражданским судопроизводствами, перешла из области теоретической в область решения практических задач"*(5). Например, обращаясь на основании ч. 1 ст. 254 ГПК РФ в суд с заявлением об обжаловании решения федерального регистрационного органа об отказе в государственной регистрации перехода права собственности на объект недвижимости по сделке купли-продажи, заинтересованное лицо стремится защитить свой нарушенный законный интерес, а не субъективное материальное право, поскольку право собственности на недвижимость возникает с момента государственной регистрации (п. 1 ст. 551 ГК РФ). Значит, у покупателя нет никакого субъективного материального права собственности, оно еще не возникло. Следовательно, в случае удовлетворения требования заявителя предметом судебной защиты будет его законный интерес в обязании федерального регистрационного органа устранить допущенные нарушения законодательства о государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Законный интерес выступает предметом судебной защиты и в случаях признания незаконным отказа паспортно-визовой службы выдать визу на выезд за пределы России, поскольку право на свободу передвижения и выезда за пределы России получит защиту лишь после вступления решения суда в законную силу, когда данная служба выдаст гражданину соответствующую визу*(6).

Однако возможны случаи, когда в ходе судопроизводства защищаются одновременно субъективные права и законные интересы граждан и организаций. Так, по заявлению губернатора Омской области Арбитражный суд Омской области признал недействительным распоряжение Комитета по управлению имуществом Омской области (далее - Комитет) о закреплении имущественного комплекса кирпичного завода (далее - имущественный комплекс) на праве хозяйственного ведения за государственным областным унитарным предприятием "Спорт-Сервис" (далее - ГОУП)*(7). Как следует из материалов дела, распоряжением губернатора Омской области Комитету дано поручение передать имущественный комплекс на баланс Комитету по физической культуре и спорту Омской области. Однако вместо этого Комитет закрепил имущественный комплекс на праве хозяйственного ведения за ГОУП. В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Согласно ст. 125, 214 ГК РФ от имени субъектов РФ права собственника осуществляют органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов, а также иные лица по специальному поручению.

На основании подп. "б" п. 2 ст. 11 Закона Омской области от 12 мая 1996 г. N 57-ОЗ "Об управлении собственностью Омской области"*(8), действовавшего на момент принятия распоряжения губернатором Омской области, последний был вправе принимать решения о передаче объектов областной собственности областным унитарным предприятиям в хозяйственное ведение, оперативное управление. При этом в силу п. 2 ст. 40 Закона решения о закреплении объектов областной собственности за областным унитарным предприятием принимаются губернатором Омской области или по его поручению иными органами исполнительной власти. Как видно, губернатор не давал поручения Комитету закрепить имущественный комплекс на праве хозяйственного ведения за ГОУП.

Таким образом, Комитет превысил свои полномочия при издании обжалуемого распоряжения. Поэтому итогом судебного разбирательства стала защита публичного права губернатора Омской области на распоряжение объектами областной собственности и законного публичного интереса Комитета по физической культуре и спорту Омской области в передаче на его баланс имущественного комплекса.

Одновременная защита субъективного права и законного интереса состоялась при признании Арбитражным судом Омской области по заявлению Минимущества Омской области недействительным распоряжения Территориального управления Росимущества по Омской области "Об изъятии из оперативного управления государственного учреждения здравоохранения "Клинический диагностический центр" Омской области имущества, относящегося к государственной собственности РФ"*(9). Арбитражный суд осуществил защиту, во-первых, публичного права собственности субъекта РФ - Омской области - путем восстановления определенности этого права и, во-вторых, законных публичных интересов обладателя вещного права - "Клинического диагностического центра" - посредством устранения препятствий в осуществлении права оперативного управления.

Совершенно ясно, что при производстве по делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих предметом судебной защиты могут выступать как субъективные права, так и законные интересы заявителя. Поэтому трудно признать точной позицию, сформулированную в п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 января 2003 г. N 2 "О некоторых вопросах, возникших в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации"*(10), о том, что "с 1 февраля 2003 г. дела об оспаривании решений и действий (бездействия) учреждений, предприятий, организаций, их объединений и общественных объединений должны рассматриваться по правилам искового производства, в том числе с соблюдением общих правил подсудности, как дела по спорам о защите субъективного права (курсив наш. - Н.К.)".

В соответствии с ч. 3 ст. 15 Конституции РФ любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения. Логическим продолжением приведенного конституционно-правового положения является ч. 3 ст. 253 ГПК РФ, закрепившая следующее правило: решение суда по заявлению об оспаривании нормативного правового акта или сообщение о таком решении после вступления его в законную силу публикуется в печатном издании, в котором был официально опубликован нормативный правовой акт.

Таким образом, восстановление нарушенных прав и свобод заявителя (заявителей) в полном объеме состоится после вступления решения суда в законную силу*(11) и его опубликования в официальном печатном издании. Вместе с тем в ст. 253 ГПК РФ, в отличие от ст. 196 АПК РФ, не содержится указания на орган, обязанный осуществить опубликование решения суда по заявлению об оспаривании нормативного правового акта. Поэтому в судебной практике имеют место случаи, когда суды возлагают такую обязанность на конкретный государственный орган. Например, в определении от 16 августа 2006 г. по делу N 93-Г06-8 Верховный Суд РФ возложил на Магаданскую областную Думу обязанность опубликовать сообщение о принятом решении после вступления его в законную силу в печатном издании, в котором был официально опубликован нормативный правовой акт, - в газете "Магаданская правда". Вряд ли можно позитивно оценить такое стремление судебной власти распределять компетенцию между региональными органами власти. Суды не вправе вторгаться в компетенцию исполнительной и законодательной власти. Так, в определении от 22 ноября 2005 г. по делу N КАС05-533 Кассационная коллегия Верховного Суда РФ указала: "Исходя из конституционного принципа разделения властей, закрепленного в ст. 10 Конституции Российской Федерации, суды не вправе вмешиваться в нормотворческую деятельность соответствующих органов государственной власти, определять характер и содержание принимаемых ими правовых норм"*(12). Поэтому в названой гражданско-процессуальной норме должно быть четко предусмотрено, какой орган обязан осуществить опубликование решения суда по заявлению об оспаривании нормативного правового акта, для чего необходимо дополнить ст. 253 ГПК РФ соответствующим положением по аналогии со ст. 196 АПК РФ.

Решением от 22 мая 2006 г., оставленным без изменения определением от 16 августа 2006 г. Судебной коллегии Верховного Суда РФ, Пермский областной суд удовлетворил заявление заместителя прокурора Пермского края и признал ст. 2 Закона Пермской области от 29 декабря 2005 г. N 2771-621 "О внесении изменений в Закон Пермской области "О налогообложении в Пермской области" недействующей со дня вступления решения в законную силу*(13). Как следует из материалов дела, при издании указанного Закона был нарушен установленный НК РФ порядок введения в действие налога: по оспариваемому областному Закону дата вступления в силу поправок - 1 февраля 2006 г., в соответствии с НК РФ - 1 марта 2006 г. При таких обстоятельствах суд правомерно сделал вывод о наличии неясности в названном Законе относительно срока его применения и осуществил защиту нарушенных законных интересов плательщиков налога на игорный бизнес на территории Пермской области (непосредственный предмет судебной защиты). Восстановление нарушенных прав и свобод налогоплательщиков в полном объеме состоится после вступления решения суда в законную силу и его опубликования в официальном печатном издании.

Вместе с тем, отказывая в удовлетворении заявления К. о признании недействующим и не подлежащим применению абз. 1 п. 2 ст. 9 Закона Оренбургской области от 16 ноября 2002 г. N 322/66-III-ОЗ "О транспортном налоге", Оренбургский областной суд пришел к выводу о соответствии оспариваемой нормы областного Закона федеральному законодательству*(14). В данном деле суд, во-первых, отказал в защите законного интереса К. в приобретении налоговой льготы по транспортному налогу на территории Оренбургской области и, во-вторых, осуществил защиту публичных прав и свобод субъекта федерации - Оренбургской области - на установление общих принципов налогообложения и сборов в РФ, гарантированных п. "и" ч. 1 ст. 72 Конституции РФ.

Таким образом, можно с уверенностью говорить о том, что при производстве по делам о признании недействующими нормативных правовых актов полностью или в части (гл. 24 ГПК РФ) предметом судебной защиты могут выступать как субъективные права, свободы, так и законные интересы.

Часть 2 ст. 32 Конституции РФ, ФЗ от 26 ноября 1996 г. N 138-ФЗ "Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления"*(15), ФЗ от 12 июня 2002 г. N 67-ФЗ "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"*(16) закрепляют субъективные права граждан РФ избирать и быть избранными в органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также участвовать в референдуме. Рассмотрев в порядке надзора дело по заявлению П. о признании незаконным решения районного собрания Пресненского района о назначении главы управы района, назначении выборов должностных лиц местного самоуправления Пресненского района, Президиум Верховного Суда РФ указал следующее: "Кассационная инстанция правильно отметила, что П. заявила ряд требований, в том числе о назначении выборов должностного лица местного самоуправления. Такое требование связано с обеспечением конституционных прав граждан на участие в выборах в органы местного самоуправления"*(17).

Рассмотрев частную жалобу К. на определение судьи Верховного суда Республики Башкортостан от 11 февраля 2005 г., которым оставлено без движения его заявление к Центральной избирательной комиссии Республики Башкортостан о переносе даты выборов в Государственное Собрание - Курултай, Верховный Суд РФ отметил, что "судьей Верховного суда Республики Башкортостан правильно обращено внимание на то, что в заявлении К. не конкретизировано, какие его избирательные права нарушены неназначением окружной избирательной комиссии и нарушением порядка формирования ЦИК РБ при назначении выборов на 27 марта 2005 г. и на каком основании он требует переноса выборов"*(18). Поэтому согласно положениям гл. 26 ГПК РФ ("Производство по делам о защите избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации") предметом судебной защиты при рассмотрении данной категории дел выступают субъективные избирательные права и субъективные избирательные права на участие в референдуме граждан РФ.

Такой же подход получил распространение и в науке гражданского процессуального права. Например, Р.Е. Гукасян указывает, что "в делах по жалобам на неправильности в списках избирателей предметом судебной защиты выступает субъективное избирательное право гражданина"*(19). Аналогичного взгляда придерживается Д.М. Чечот*(20). Ю.А. Попова и Е.В. Хахалева пишут: "Избиратель, считая незаконным решение о регистрации кандидата, оспаривает решение избирательной комиссии в суде. Этим он защищает свои политические права избирателя и права других избирателей, которые могут и не знать об этом процессе... Избирательная комиссия, исполняя судебное решение, выносит новое решение об исключении из списков кандидата. Только после этого нарушенное избирательное право (курсив наш. - Н.К.) заявителя будет восстановлено"*(21). Так, рассмотрев кассационную жалобу избирательного объединения "Свердловское региональное отделение политической партии "Российская партия ЖИЗНИ" (далее - избирательное объединение) на решение Свердловского областного суда от 30 августа 2006 г. об отказе в удовлетворении заявления избирательного объединения об оспаривании отказа в регистрации списков его кандидатов, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ отменила постановление избирательной комиссии Свердловской области от 21 августа 2006 г. N 169 и обязала ее зарегистрировать список кандидатов избирательного объединения в депутаты Областной Думы Законодательного Собрания Свердловской области*(22). Таким образом, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ защитила нарушенные политические права кандидатов, выдвинутых в составе списка избирательного объединения, быть избранными в органы государственной власти - Областную Думу Законодательного Собрания Свердловской области.

Следует высказать и ряд других предложений по совершенствованию гражданско-процессуальных норм, регламентирующих рассмотрение и разрешение в судах дел, возникающих из публичных правоотношений.

1. Прежде всего, представляется важным достижение ясности и устойчивости использования терминов "права", "свободы" и "законные интересы" в тексте процессуального закона (ГПК РФ и АПК РФ), поскольку, когда речь идет о предмете судебной защиты, закон, во-первых, должен быть понятен всем, во-вторых, исключать вариативность при использовании специальной терминологии. Иное приводит к нивелированию предмета судебной защиты в административном судопроизводстве и его задач.

2. Абзац 2 ч. 1 ст. 247 ГПК РФ целесообразно изложить в такой редакции: "В заявлении должно быть указано, какие решения, действия (бездействие) подлежат признанию незаконными, какие права, свободы или законные интересы нарушены этими решениями, действиями (бездействием)".

3. В части 1 ст. 251 ГПК РФ слова "нарушаются их права и свободы" заменить словами "нарушаются их права, свободы или законные интересы". Наряду с этим ч. 5 данной статьи следует изложить таким образом: "Заявление об оспаривании нормативного правового акта должно соответствовать требованиям, предусмотренным частью 1, пунктами 1, 2, 5 и 8 части 2, частями 3 и 4 статьи 131 настоящего Кодекса.

В заявлении должны быть также указаны:

1) наименование органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, принявших оспариваемый нормативный правовой акт;

2) название, номер, дата принятия, источник опубликования и иные данные об оспариваемом нормативном правовом акте;

3) права, свободы и законные интересы заявителя или неопределенного круга лиц, которые нарушаются оспариваемым нормативным правовым актом или его отдельными положениями;

4) название нормативного правового акта, который имеет большую юридическую силу и на соответствие которому надлежит проверить оспариваемый нормативный правовой акт или его отдельные положения;

5) требования заявителя о признании оспариваемого нормативного правового акта недействующим".

Предлагаем также новую редакцию ч. 6 анализируемой статьи: "К заявлению об оспаривании нормативного правового акта прилагаются документы, указанные в абзацах 2-6 статьи 132 настоящего Кодекса".

4. В гл. 25 ГПК РФ слова "права и свободы" заменить словами "права, свободы или законные интересы" в соответствующих падежах. Необходимо также устранить юридическое повторение, допущенное при формулировании ст. 193 АПК РФ. Для этого следует исключить п. 6 ч. 1 данной статьи, поскольку обязанность заявителя указать в заявлении о признании нормативного правового акта недействующим перечень прилагаемых документов вытекает из системного анализа п. 10 ч. 2 ст. 125 и ч. 1 ст. 193 АПК РФ.

Н.В. Кляус,

кандидат юридических наук,

доцент Омского государственного университета

им. Ф.М. Достоевского (Омск)

"Российский юридический журнал", N 5, сентябрь-октябрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) См. также: Подпункт 1 п. 1 ст. 10 ФКЗ от 28 апреля 1995 г. N 1-ФКЗ "Об арбитражных судах в Российской Федерации" // СЗ РФ. 1995. N 18. Ст. 1589.

*(2) Дело N ГКПИ05-1308.

*(3) СЗ РФ. 1999. N 26. Ст. 3170.

*(4) Рос. газ. 1996. 13 авг.

*(5) Попова Ю.А., Хахалева Е.В. Административный иск как процессуальное средство защиты нарушенных прав, свобод, законных интересов граждан // Проблемы иска и исковой формы защиты нарушенных прав: материалы Всерос. науч.-практ. конф. Краснодар, 2006. С. 24.

*(6) Там же. С. 29.

*(7) Дело N 3-1181/04 // Архив Арбитражного суда Омской области за 2004 г.

*(8) Ведомости Законодательного Собрания Омской области. 1996. N 2. Ст. 216.

*(9) Дело N 25-686/05 // Архив Арбитражного суда Омской области за 2005 г.

*(10) Бюл. Верховного Суда РФ. 2003. N 3. С. 3.

*(11) Попова Ю.А., Хахалева Е.В. Указ. соч. С. 29.

*(12) Там же.

*(13) Дело N 44-Г06-12.

*(14) Дело N 47-Г06-295.

*(16) СЗ РФ. 1996. N 49. Ст. 5497.

*(16) Там же. 2002. N 24. Ст. 2253.

*(17) Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 3 января 2001 г. по делу N 200пв-2000 // Судебные решения по муниципальным выборам. Обнинск, 2003. С. 57.

*(18) Определение Верховного Суда РФ от 13 апреля 2005 г. по делу N 49-Г05-19.

*(19) Гукасян Р.Е. Охраняемый законом интерес как предмет судебной защиты // Учен. тр. Саратовского юрид. ин-та. Саратов, 1969. Вып. 3. С. 175.

*(20) Чечот Д.М. Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005. С. 463-464.

*(21) Попова Ю.А., Хахалева Е.В. Указ. соч. С. 29.

*(22) Дело N 45-Г06-13.