Судебная практика о материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю (А.Б. Иванов, "Трудовое право", N 10, октябрь 2010 г.)

Судебная практика о материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю

Судебная практика по делам о материальной ответственности работника расходится с нормами законодательства. Примеры таких процессов приводит А.Б. Иванов. Причем, как правило, решение в суде принимается не в пользу работодателя. А это значит, что если собственник хочет заручиться гарантией возмещения ущерба, когда таковой будет причинен работником, к правильному оформлению документации и соблюдению законодательства придется относиться особенно тщательно. Выигрывает тот, кто не допускает ошибок.

Общие положения о материальной ответственности работников перед работодателем содержатся в главе 39 ТК РФ.

Судебная практика по делам о материальной ответственности работника обобщена в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 ноября 2006 г. N 52 "О применении судами законодательства, регулирующего материальную ответственность работников за ущерб, причиненный работодателю"*(1) (далее - Постановление Верховного Суда РФ).

В предмет доказывания по делам о материальной ответственности работника за ущерб, причиненный работодателю, включается достаточно широкий круг обстоятельств.

Работодатель должен доказать следующие обстоятельства:

отсутствие обстоятельств, исключающих материальную ответственность работника (ст. 239 ТК РФ);

противоправность поведения (действия или бездействие) причинителя вреда;

вина работника в причинении ущерба;

причинная связь между поведением работника и наступившим ущербом;

наличие прямого действительного ущерба;

размер причиненного ущерба;

соблюдение правил заключения договора о полной материальной ответственности (п. 4 Постановления Верховного Суда РФ).

Полная материальная ответственность за недостачу ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных работником по разовому документу (п. 2 ч. 1 ст. 243 ТК РФ)

За причиненный ущерб работник несет материальную ответственность в пределах своего среднего месячного заработка (ограниченная материальная ответственность), если иное не предусмотрено ТК РФ или иными федеральными законами (ст. 241 ТК РФ).

При рассмотрении в суде дела о возмещении причиненного работодателю прямого действительного ущерба в полном размере работодатель будет обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что в соответствии с ТК РФ (например, ст. 277) либо иными федеральными законами (например, Федеральный закон от 22 августа 1995 г. N 151-ФЗ "Об аварийно-спасательных службах и статусе спасателей") работник может быть привлечен к ответственности в полном размере причиненного ущерба и на время его причинения достиг восемнадцатилетнего возраста, за исключением случаев умышленного причинения ущерба либо причинения ущерба в состоянии алкогольного, наркотического или иного токсического опьянения, либо если ущерб причинен в результате совершения преступления или административного проступка, когда работник может быть привлечен к полной материальной ответственности до достижения восемнадцатилетнего возраста (ст. 242 ТК РФ; п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ).

В частности, материальная ответственность в полном размере причиненного ущерба возлагается на работника в случае недостачи ценностей, вверенных работнику на основании специального письменного договора или полученных им по разовому документу (п. 2 ч. 1 ст. 243 ТК РФ).

В Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за четвертый квартал 2009 года, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда Российской Федерации от 10 марта 2010 года*(2) отмечается, что нарушение работодателем требований законодательства о порядке и условиях заключения и исполнения договора о полной индивидуальной материальной ответственности может служить основанием для освобождения работника от обязанности возместить причиненный по его вине ущерб имуществу работодателя в полном размере, превышающем его средний месячный заработок.

Организация (работодатель) обратилась в суд с иском к К. работнику этой организации, о взыскании суммы ущерба, причиненного имуществу работодателя. В обоснование своих требований истец сослался на то, что К., являясь материально ответственным лицом, управляя автомобилем, принадлежащим истцу, совершил дорожно-транспортное происшествие, в результате которого автомобиль был поврежден, чем организации причинен материальный ущерб.

Ответчик иск признал частично - в размере среднего месячного заработка.

Разрешая спор и удовлетворяя заявленные требования (решение районного суда оставлено без изменения определением суда кассационной инстанции), суд кассационной инстанции указал следующее.

По делу установлено, что между организацией (истцом по делу) и К. был заключен трудовой договор, согласно которому ответчик принят на должность специалиста производственного отдела. Во исполнение указанного договора генеральным директором организации издан приказ о приеме К. на работу, а также приказ о его полной материальной ответственности.

В связи с производственной необходимостью приказом генерального директора К. допущен к эксплуатации автомобиля, принадлежащего истцу, и на время его эксплуатации согласно выписанным путевым листам назначен материально ответственным лицом.

Согласно ст. 238 ТК РФ работник обязан возместить работодателю причиненный ему прямой действительный ущерб. Неполученные доходы (упущенная выгода) взысканию с работника не подлежат.

Под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам.

Поскольку с К. был заключен договор о полной материальной ответственности, работодатель, по мнению суда кассационной инстанции, представил достаточные доказательства о необходимости понесенных им расходов по восстановлению поврежденного транспортного средства, то требования истца подлежат удовлетворению.

Коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации отменила состоявшиеся по делу судебные постановления, направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции по следующим основаниям.

Согласно ст. 244 ТК РФ письменные договоры о полной индивидуальной или коллективной (бригадной) материальной ответственности могут заключаться с работниками, достигшими возраста восемнадцати лет и непосредственно обслуживающими или использующими денежные, товарные ценности или иное имущество. Перечни работ и категорий работников, с которыми могут заключаться указанные договоры, а также типовые формы этих договоров утверждаются в порядке, устанавливаемом Правительством Российской Федерации (ч. 2 ст. 244 ТК РФ).

Таким образом, трудовое законодательство предусматривает конкретные требования, при выполнении которых работодатель может заключить с отдельным работником письменный договор о полной материальной ответственности, перечень должностей и работ, при выполнении которых могут заключаться такие договоры, взаимные права и обязанности работника и работодателя по обеспечению сохранности материальных ценностей, переданных ему под отчет.

При этом невыполнение требований законодательства о порядке и условиях заключения и исполнения договора о полной индивидуальной материальной ответственности может служить основанием для освобождения работника от обязанностей возместить причиненный по его вине ущерб в полном размере, превышающем его средний месячный заработок.

Как усматривается из материалов дела, К. занимал должность специалиста производственного отдела с дополнительным возложением обязанностей по управлению автомобилем, принадлежащим организации. Однако в Перечень должностей и работ, замещаемых или выполняемых работниками, с которыми работодатель может заключать письменные договоры о полной индивидуальной материальной ответственности за недостачу вверенного имущества, утвержденный постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 31 декабря 2002 г. N 85, как должность, занимаемая ответчиком, так и выполняемая им работа, не включена.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что договор о полной материальной ответственности не мог быть заключен с ответчиком, в связи с чем заключенный с ним договор о полной материальной ответственности не мог служить основанием для привлечения его как работника к полной материальной ответственности. Требования организации о возмещении К. ущерба в полном объеме, превышающем его среднемесячный заработок, противоречат требованиям вышеназванных норм ТК РФ.

Учет вины работника в причинении ущерба

Если работодателем доказаны правомерность заключения с работником договора о полной материальной ответственности и наличие у этого работника недостачи, то бремя доказывания отсутствия вины в причинении ущерба лежит на работнике (п. 4 Постановления Верховного Суда РФ).

Решением мирового судьи судебного участка N 1 ЗАТО г. Новоуральска отказано в удовлетворении исковых требований ООО к Р. о взыскании материального ущерба, причиненного работником, в связи с недостачей.

Апелляционным определением Новоуральского городского суда решение мирового судьи оставлено без изменения. Президиум Свердловского областного суда отменил судебные постановления, указав следующее.

Суд первой инстанции установил, что Р. работала в ООО заведующей магазином. По договору о коллективной (бригадной) материальной ответственности коллективу работников магазина во главе с Р. были вверены материальные ценности, предназначенные для реализации, и возложена полная материальная ответственность за недостачу этих ценностей. Проведенными инвентаризациями установлена недостача товарно-материальных ценностей.

Отказывая во взыскании причиненного работодателю ущерба с Р., мировой судья сослался на то, что истцом не представлены доказательства, подтверждающие виновное противоправное поведение ответчика, а также не определен размер причиненного ущерба, в связи с чем в соответствии со ст. 233 ТК РФ с ответчика не может быть взыскан причиненный ущерб.

При этом, судья не принял во внимание, что в силу ст. 243, 245 ТК РФ, если работнику вверены материальные ценности по договору о полной материальной ответственности, он несет ответственность за их утрату или недостачу и обязан возместить причиненный этой утратой или недостачей ущерб. Для освобождения от ответственности работник должен доказать отсутствие своей вины. Таким образом, в указанных случаях работодатель обязан доказать только факт недостачи, а бремя доказывания отсутствия вины в недостаче лежит на работнике.

Р. в ходе рассмотрения дела не оспаривала, что с нею и с другими работниками магазина был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности, данное обстоятельство подтверждается и материалами дела. Истцом в подтверждение недостачи были представлены доказательства причинения ущерба действиями Р., поэтому для освобождения от обязанности по возмещению ущерба ответчик обязан был доказать отсутствие своей вины в возникновении недостачи и причинении ущерба работодателю. Мировой судья освободил Р. от обязанности представить доказательства отсутствия ее вины, и такие доказательства представлены не были. При доказанности факта недостачи материальных ценностей, вверенных Р., и недоказанности отсутствия вины ответчика в возникновении недостачи у суда не имелось оснований для отказа в иске.

Указывая на то, что истцом не определен размер ущерба, судья не учел, что общий размер причиненного истцу ущерба установлен актом инвентаризации. Учитывая, что с ответчиком был заключен договор о полной коллективной материальной ответственности, а ущерб был причинен бригадой, то в силу ч. 4 ст. 245 ТК РФ степень вины Р. и, соответственно, конкретный размер возмещения, подлежащий взысканию непосредственно с ответчика, должен быть установлен судом. ООО были представлены документы о распределении ущерба между членами бригады. Суду надлежало проверить этот расчет и определить размер ущерба, причиненного Р.

Таким образом, мировой судья неправильно применил нормы материального права, в нарушение требований ст. 12, 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не определил весь объем подлежащих установлению в судебном заседании юридически значимых обстоятельств, неправильно распределил бремя доказывания обстоятельств, не получил необходимые доказательства, что привело к вынесению незаконного решения по делу*(3).

Следует учитывать, что члены коллектива (бригады) также освобождаются от возмещения материального ущерба, если докажут суду, что ущерб причинен не по их вине или если будут установлены конкретные виновники причиненного ущерба из числа членов данного коллектива (бригады).

Необходимость учета вины работника можно продемонстрировать еще на одном примере из практики Верховного Суда РФ. ОАО обратилось в суд с иском к С. о взыскании ущерба, указав, что С. получил под отчет сумму для приобретения медикаментов и ветеринарных препаратов. Однако полностью по сумме не отчитался. Решением суда первой инстанции исковые требования удовлетворены частично, с ответчика взыскана часть суммы. Суд кассационной инстанции указанное решение оставил без изменения. Президиум областного суда протест прокурора области на указанные постановления отклонил.

В протесте, внесенном в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации, ставился вопрос об отмене состоявшихся по делу судебных постановлений и направлении дела на новое рассмотрение по мотиву того, что вывод по делу не основан на установленных по делу обстоятельствах.

Судебная коллегия удовлетворила протест по следующим основаниям.

Из материалов дела следует, что С., являясь главным ветврачом ОАО получил под отчет деньги для приобретения медикаментов и ветеринарных препаратов.

За полученную сумму полностью не отчитался, часть денежных средств была у него похищена в Москве на кольцевой дороге. По заявлению С. было возбуждено уголовное дело, в настоящее время следствие приостановлено за неустановлением лиц, совершивших данное преступление.

Удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что С., получив под отчет крупную сумму денег, не принял надлежащих мер к их сохранности, однако с данным выводом суда Верховный Суд РФ не согласился.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий для наступления ответственности за причинение вреда является вина причинителя. Судом вина С. в утрате денежных средств не установлена.

Из материалов дела следовало, что сложившаяся конкретная обстановка, а именно внезапное грабительское нападение на С., отсутствие нормальных условий хранения денежных средств, препятствовали последнему выполнить должным образом возложенные на него обязанности. Суд первой инстанции не учел, что С. принял все зависящие от него меры к предотвращению ущерба*(4).

Материальная ответственность за ущерб, причиненный в результате преступных действий работника, установленных приговором суда (п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ)

Работник может быть привлечен к материальной ответственности в полном размере на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ, если ущерб причинен в результате преступных действий, установленных вступившим в законную силу приговором суда.

Следует учитывать, что обязательным условием для возможного привлечения работника к полной материальной ответственности на основании п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ является наличие обвинительного приговора суда. Прекращение уголовного дела на стадии предварительного расследования или в суде, в том числе и по нереабилитирующим основаниям (в частности, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, вследствие акта об амнистии), либо вынесение судом оправдательного приговора не может служить основанием для привлечения лица к полной материальной ответственности (п. 11. Постановления Верховного Суда РФ).

ОАО обратилось в суд с иском к Ф., ссылаясь на то, что водитель предприятия Ф., управляя автомобилем ЗИЛ-431410, выехал на полосу встречного движения, где произошло столкновение с автомобилем ВАЗ-2106 под управлением водителя Б., который от полученных в результате данного ДТП травм скончался. Органами ГИБДД Ф. был признан виновным в совершении ДТП. Постановлением Сосновского районного суда Челябинской области уголовное дело, возбужденное в отношении Ф., было прекращено за примирением обвиняемого с представителем потерпевшего. Решением Еманжелинского городского суда Челябинской области с ОАО в пользу потерпевшего была взыскана компенсация морального вреда в сумме 80 тысяч рублей, которые были выплачены предприятием.

Решением Еманжелинского городского суда Челябинской области, оставленным без изменения определением судебной коллегии по гражданским делам Челябинского областного суда, исковые требования ОАО были удовлетворены частично. Постановлено взыскать с Ф. в пользу ОАО в возмещение ущерба 40 тысяч рублей, а также судебные расходы. Проверив материалы дела по надзорной жалобе Ф., Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации нашла, что надзорная жалоба подлежит удовлетворению, а состоявшиеся по делу судебные постановления подлежат отмене по следующим основаниям. В соответствии со ст. 387 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

При рассмотрении настоящего дела судами были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.

Разрешая дело, суд руководствовался п. 1 ст. 1081, п. 3 ст. 1083 Гражданского кодекса РФ, ст. 238, 242, 239, п. 5 ч. 1 ст. 243, п. 1 ст. 250 ТК РФ и исходил из того, что ущерб ответчиком истцу был причинен в результате совершения им преступления. Выплата ОАО (работодателем водителя Ф.) денежной суммы в размере 80 тысяч рублей третьему лицу наделяет истца правом требования к ответчику возмещения причиненного ущерба, выразившегося в уменьшении наличного имущества истца, в полном объеме. С учетом добровольного возмещения ответчиком суммы в размере 40 тысяч рублей представителю потерпевшего и отсутствия умысла ответчика при совершении преступления, суд снизил подлежащую возмещению с Ф. сумму до 40 тысяч рублей. Суд кассационной инстанции также обратил внимание на то, что преступными действиями работника работодателю причинен прямой действительный ущерб в виде излишних выплат работодателя на возмещение ущерба, причиненного работником третьему лицу. При этом суд кассационной инстанции доводы Ф. об отсутствии вынесенного в его отношении обвинительного приговора отверг, указав, что уголовное дело в отношении Ф. было прекращено по постановлению суда в связи с его примирением с представителем потерпевшего на основании ст. 76 Уголовного кодекса РФ и ст. 25 Уголовного процессуального кодекса РФ, которые в качестве необходимого условия для прекращения уголовного дела по данному основанию предусматривают возмещение лицом, совершившим преступление, причиненного потерпевшему вреда. В частности, согласно ст. 76 Уголовного кодекса РФ лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если оно примирилось с потерпевшим и загладило причиненный потерпевшему вред. Из содержания данной нормы закона следует, как указал суд кассационной инстанции, что обязанность загладить причиненный потерпевшему вред лежит непосредственно на лице, совершившем преступление, и поэтому не может быть переложена на работодателя данного лица.

Между тем, как указал Верховный Суд РФ, при рассмотрении настоящего дела судом было допущено существенное нарушение норм материального права, выразившееся в применении нормы закона (п. 5 ч. 1 ст. 243 ТК РФ), не подлежащей применению.

Продолжение следует

А.Б. Иванов,

кандидат юридических наук

"Трудовое право", N 10, октябрь 2010 г.

-------------------------------------------------------------------------

*(1) "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 1, 2007.

*(2) "Бюллетень Верховного Суда РФ", N 5, май, 2010 (извлечение).

*(3) Определение президиума Свердловского областного суда от 24 декабря 2003 г., дело N 44-Г-354/2003.

*(4) Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 20 июля 2000 г., дело N 16-В00пр-11.