Меры профессиональной ответственности адвокатов (Р.Г. Мельниченко, "Адвокат", N 10, октябрь 2010 г.)

Меры профессиональной ответственности адвокатов

В статье кандидата юридических наук, доцента кафедры теории и истории права и государства ФГО ВПО "Волгоградская академия государственной службы" Р.Г. Мельниченко представлен анализ правоприменительной практики советов адвокатских палат на предмет применения различных мер профессиональной ответственности за различные виды профессиональных правонарушений. Подвергается критике "усмотрительный принцип", применяемый при наказании провинившихся адвокатов.

Под мерой профессиональной ответственности адвоката понимается способ претерпевания адвокатом неблагоприятных для себя последствий, наступивших в связи с совершением профессионального правонарушения. Согласно части 6 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката мерами дисциплинарной ответственности адвоката могут быть: замечание, предупреждение, прекращение статуса адвоката. Эти меры профессиональной ответственности перенесены в результате рецепции из института дисциплинарной ответственности трудового права. Согласно статье 192 Трудового кодекса РФ за совершение дисциплинарного проступка, т.е. неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание, выговор, увольнение по соответствующим основаниям. Подобная рецепция произошла в 2003 г., а именно в момент принятия Кодекса профессиональной этики адвокатов. До 2003 г. существовала только одна мера ответственности адвоката - прекращение членства в коллегии адвокатов (ст. 13 Положения об адвокатуре РСФСР)*(1).

Кодекс профессиональной этики адвоката содержит закрытый список мер дисциплинарной ответственности адвоката: замечание, предупреждение и прекращение статуса адвоката. Правоприменительная практика выявила несколько проблем применения подобных видов профессиональной ответственности.

Наличие нескольких мер профессиональной ответственности ставит перед правоприменителем вопрос о выборе той или иной меры в каждом конкретном случае. Сразу отметим: ряд советов адвокатских палат считают, что в некоторых случаях вообще отсутствует выбор меры профессиональной ответственности. Так, Совет Адвокатской палаты Владимирской области решил: "Учитывая, что в соответствии со ст. 17 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" единственной мерой ответственности является прекращение статуса адвоката, прекратить статус адвоката"*(2).

В соответствии с пунктом 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката при определении меры дисциплинарной ответственности должны учитываться тяжесть совершенного проступка; обстоятельства, при которых он совершен; форма вины, а также иные обстоятельства, которые советом адвокатской палаты признаны существенными и приняты во внимание при вынесении решения. Применение подобной формулировки при избрании меры ответственности представляется весьма проблематичным, так как не дает четких критериев выбора, за исключением формы вины: умысла или грубой неосторожности. При этом самого понятия "грубая неосторожность" поверенное законодательство не содержит и ни в одном из исследуемых нами дисциплинарных производств не применяется.

Что касается других критериев, то совет адвокатской палаты сам определяет тяжесть совершенного проступка, поскольку Кодекс профессиональной этики адвоката не содержит градации правонарушений по их тяжести. Формулировка же "иные обстоятельства, которые советом адвокатской палаты признаны существенными и приняты во внимание при вынесении решения" дает возможность безграничного усмотрения советов адвокатских палат. Какие же обстоятельства учитывают советы на практике? Традиционно их можно разделить на смягчающие и отягчающие ответственность. К смягчающим можно отнести: положительную характеристику, несовершение адвокатом ранее серьезных проступков (Алтайский край)*(3), необходимость осуществления ухода за больной матерью (Нижегородская область), признание своей вины (Республика Татарстан)*(4). К отягчающим обстоятельствам советы относят следующие случаи: адвокат привлекается повторно за аналогичное нарушение (Республика Татарстан); адвокат руководствуется соображениями собственной выгоды и безнравственными интересами (Алтайский край)*(5); удовлетворительная характеристика (Алтайский край)*(6); систематическое (66 раз) неисполнение решения органов адвокатского самоуправления (Алтайский край)*(7), поступок адвоката формирует представление об адвокате не как о профессиональном законопослушном правозащитнике, а как об изворотливом дельце от юриспруденции, работа в качестве адвоката продолжительное время - почти 16 лет (Ульяновская область)*(8). В подавляющем большинстве исследуемых дисциплинарных производств советы адвокатских палат не выявляли и не мотивировали смягчающие и отягчающие обстоятельства, обычно ограничиваясь цитированием пункта 4 ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Естественно, что такое положение не может отвечать принципам гласности и справедливости по отношению к адвокату, обвиняемому в совершении профессионального правонарушения. Отсутствие четких правил по применению определенных мер профессиональной ответственности может повлечь за собой злоупотребление со стороны правоприменительных органов. Так, показательным является случай, произошедший в Адвокатской палате Чувашской Республики.

Решением III конференции адвокатов Чувашской Республики был установлен единовременный целевой взнос в сумме 6000 руб., предназначенный для приобретения в собственность помещения под офис Адвокатской палаты. Адвокат Краснов И.В. усомнился в законности подобного решения и обратился в суд, который признал решение конференции законным. В установленное время адвокат предписанную сумму не сдал и был привлечен к профессиональной ответственности.

В ходе рассмотрения дела причину несвоевременного перечисления целевого взноса адвокат объяснял сложным материальным и финансовым положением, возникшим по причине незаконного приостановления его статуса, кроме того, на момент принятия решения целевой взнос в сумме 6000 руб. адвокатом был внесен. Это обстоятельство, безусловно, означало прекращение производства в соответствии с частью 2. ст. 18 Кодекса профессиональной этики адвоката в связи с малозначительностью, так как вред адвокатской палате причинен не был по причине того, что сумма на счет палаты поступила. Однако Совет Адвокатской палаты лишил адвоката его статуса, мотивировав это следующим образом: "При определении меры дисциплинарной ответственности Совет АП ЧР рассматривает проступок адвоката Краснова И.В. как тяжкий, подрывающий корпоративную дисциплину и авторитет адвокатуры в лице ее коллегиальных исполнительных органов. Совет также принимает во внимание фактические обстоятельства, при которых совершался проступок, а именно: адвокат Краснов, единственный из адвокатов - членов палаты своими неконструктивными действиями отвлекал усилия исполнительных органов по решению корпоративных задач; он отказывался от ведения прямого диалога с органами Адвокатской палаты - игнорировал явку на их заседания, не получал направленную в его адрес корреспонденцию. Существенным отягчающим признаком оценки поведения адвоката Краснова И.В. Совет видит и то обстоятельство, что он продолжал не исполнять решения органов адвокатской палаты даже после вступления в законную силу решения суда, не удовлетворившего его исковые требования"*(9). То есть адвокат был лишен статуса за строптивость по отношению к руководству адвокатской палаты.

Подобное безграничное усмотрение советов адвокатских палат по отношению к выбору между различными мерами дисциплинарной ответственности усугубляется отсутствием судебного контроля по этому вопросу. Суды по отношению к несоразмерности применения той или иной меры дисциплинарной ответственности заняли следующую позицию: "Право оценивать тяжесть совершенного дисциплинарного правонарушения и соответствие мер дисциплинарного воздействия принадлежит Совету адвокатской палаты"*(10).

Диспропорция между различными мерами дисциплинарной ответственности. В своем диссертационном исследовании М.А. Женина пишет: "В диссертации указывается на наличие определенного пробела в правовом регулировании применения к адвокату-правонарушителю предупреждения или замечания. Фактически между применением этих двух мер дисциплинарной ответственности нет различия"*(11). Нельзя не согласиться с утверждением автора, а также ее предложением: "В целях адекватности и справедливости назначения наказания за совершение адвокатом дисциплинарного правонарушения представляется необходимым закрепить в Кодексе профессиональной этики адвоката правила о том, что при наличии неснятой меры "предупреждение" при совершении адвокатом другого нарушения, за которое предусматривается замечание либо предупреждение, к адвокату может быть применена такая мера, как прекращение статуса"*(12). Представляется необходимым, в русле предложенной нами концепции формальных составов, предусмотреть такой состав профессионального правонарушения адвоката, как рецидив: в случае совершения адвокатом профессионального правонарушения в период до одного года после наложения на него такой меры профессиональной ответственности, как предупреждение, наказывать его лишением статуса адвоката.

Неопределенность существует в вопросе о длительности применения такой меры профессиональной ответственности, как лишение статуса адвоката. По этому поводу встречаются диаметрально противоположные точки зрения. Так, А.А. Воронов указывает: "...в законе ничего не сказано о возможности для адвоката, статус которого прекращен по решению Совета адвокатской палаты, скажем, за некорректное поведение в суде, возвратиться в адвокатуру"*(13). То есть, следуя логике этого автора, адвокат лишается своего статуса пожизненно. Другой автор отмечает: "...нормы современного Закона об адвокатуре не содержат запрет на повторное приобретение статуса адвоката лицами, в отношении которых советом адвокатской палаты уже было принято решение о прекращении статуса адвоката по основаниям, указным в пп. 1-3 п. 2 ст. 17 Закона об адвокатуре" и делает следующий вывод: "Отсутствие таких запретов, на наш взгляд, лишает советы адвокатских палат возможности бороться за нравственную чистоту адвокатских рядов, что, в свою очередь, снижает уровень гарантированности того, что каждое лицо, наделенное статусом адвоката, будет честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности перед доверителем"*(14). Правоприменительная практика пошла по этому вопросу следующим путем. Так как вопросы вступления и выхода из адвокатуры находятся в компетенции одних и тех же органов (квалификационных комиссий и советов адвокатских палат), последние не допускают ситуации, когда адвокат, лишенный статуса, успешно сдает вступительные экзамены. О наличии подобной практики говорит существование "беглых адвокатов" - лишенных своего статуса по дискредитирующим основаниям и заново получивших статус в другой адвокатской палате субъекта РФ. Президент адвокатской палаты Новгородской области обратился по этому поводу к другим адвокатам-управленцам: "К большому сожалению адвокатского сообщества, подобные случаи нередки. Беглые адвокаты попирают все нормы закона и этику. Поэтому хотелось бы призвать президентов палат и членов квалификационных комиссий быть более внимательными"*(15). Сложившаяся практика является порочной. Так, заведомо обрекая исключенного адвоката на то, что он не сдаст квалификационный экзамен, адвокатские палаты дискредитируют весь институт доступа к адвокатской профессии. Они ставят получение положительного результата на экзамене в зависимость от своего субъективного отношения к этому кандидату, что, в свою очередь, может привести к злоупотреблениям со стороны адвокатов-управленцев. Адвокатские палаты пытаются найти и легальные способы не допускать в адвокатуру исключенных адвокатов. В комментариях к вышеприведенному дисциплинарному производству президент Адвокатской палаты Ленинградской области возражает президенту адвокатской палаты Новгородской области: "Мы были в курсе, что его адвокатский статус был прекращен решением Совета адвокатской палаты Новгородской области, и отказали ему, поскольку еще не истек срок его дисциплинарного взыскания"*(16). Не совсем понятно, что подразумевает президент адвокатской палаты под понятием "срок дисциплинарного взыскания", поскольку подобного понятия в Кодексе профессиональной этики адвокатов не содержится. Скорее всего, имеется в виду закрепленный в части 5 ст. 18 Кодекса срок давности привлечения адвоката к профессиональной ответственности: "Меры дисциплинарной ответственности могут быть применены к адвокату, если с момента совершения им нарушения прошло не более одного года", что является, естественно, совсем другим институтом.

Как бы то ни было, отсутствие нормативного регулирования вопроса о сроках действия такой меры дисциплинарной ответственности, как лишение статуса адвоката, нарушает принцип законности и порождает административный произвол со стороны адвокатских палат.

Существует три варианта разрешения возникшего правового пробела: не устанавливать сроки для восстановления статуса адвоката, запретить восстанавливать статус адвоката независимо от времени его лишения и установить срок, лишь по истечении которого возможно восстановить статус. Рассмотрим эти варианты более подробно.

Формально-юридически действующее законодательство не содержит ограничений по восстановлению статуса для лица, которое было лишено статуса адвоката. Однако подобное положение значительно снижает результативность функционирования этой меры профессиональной ответственности. Кроме того, подобное положение влечет за собой нелегитимное решение адвокатскими палатами подобного правового пробела.

С предложением о запрете восстанавливать статус адвоката независимо от времени его лишения выступил А.А. Геворгиз, который в своем диссертационном исследовании сделал следующее предложение: "...дополнить п. 2 ст. 9 Закона об адвокатуре подп. 3: "Не вправе претендовать на приобретение статуса адвоката и осуществление адвокатской деятельности лица, в отношении которых совет адвокатской палаты принял решение о прекращении статуса адвоката по основаниям, указанным в подп. 1, 2, 3 п. 2 статьи 17"*(17). Однако данное предложение, по сути, ввело бы в России применительно к институту профессиональной ответственности адвокатов пожизненную судимость. Подобное предложение представляется неприемлемым. Так, депутатами Государственной думы В.В. Гребенниковым, М.В. Емельяновым, А.В. Митрофановым, А.В. Островским, С.Н. Решульским был внесен проект поправок в Закон об адвокатуре. В частности, поправка, запрещающая стать адвокатом лицу, когда-либо осужденному. Поправка утверждает, что не вправе претендовать на приобретение статуса адвоката лицо, имеющие судимость за совершение умышленного преступления, независимо от погашения или снятия такой судимости. Это требование противоречит не только международным стандартам в области прав человека, но и частям 1 и 6 ст. 86 Уголовного кодекса РФ, согласно которым лицо считается судимым (имеющим судимость) до момента погашения или снятия судимости, а погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью. По тем же основаниям невозможно отказать лицу, когда-либо привлеченному к профессиональной ответственности, вновь получить статус адвоката.

Представляется необходимым поддержать третий вариант, а именно ввести понятие "судимость за привлечение адвоката к профессиональной ответственности" (адвокатская судимость) и установить сроки ее действия.

В зарубежном законодательстве повторное присвоение лицу статуса адвоката называется "восстановлением статуса". Согласно статье 471 Судебного кодекса Бельгии 1967 г., "ни один исключенный адвокат не может быть восстановлен в реестре или в списке стажеров адвоката до истечения десяти лет со дня окончательного решения об исключении, а также при отсутствии исключительных обстоятельств к этому. Любое восстановление должно быть основано на аргументированном согласии Совета Адвокатской палаты, в котором адвокат состоял, либо, в зависимости от обстоятельств, решением дисциплинарной власти по жалобе, если исключение было вызвано ею. Отказ в восстановлении в реестре не может быть обжалован". Этот текст воспроизводится с незначительными изменениями в статье 1 Резолюции, принятой 13 февраля 1962 г. Советом Адвокатской Палаты Брюсселя. Эта резолюция, во избежание окончательности исключения, изложена следующим образом: "Совет может ... восстановить лицо, исключенное из реестра адвокатов, по его заявлению. Эта мера, имеющая исключительный характер, находится полностью в пределах усмотрения Совета и должна быть обоснована высокой заинтересованностью Адвокатской палаты в восстановлении исключенного лица; она допустима только по истечении десяти лет со дня принятия окончательного решения об исключении. Совет принимает такое решение в соответствии с процедурой, предусмотренной правилом 32 Регламента Процедуры, аналогичной принятию лица в стажеры адвоката..."*(18).

Итак, под адвокатской судимостью понимается ограничение правового статуса лица, привлеченного к профессиональной ответственности адвокатов, со дня вступления решения совета адвокатской палаты в силу до момента погашения или снятия адвокатской судимости.

Лицо считается несудимым по истечении одного года со дня вступления решения совета адвокатской палаты в силу. При наличии у лица адвокатской судимости с применением такой меры профессиональной ответственности, как лишение статуса адвоката, последний не имеет право восстановить статус адвоката.

Недостаточный перечень видов профессиональной ответственности также является проблемой применения различных мер профессиональной ответственности. Так, Центральный районный суд г. Барнаула признал незаконным решение Совета Адвокатской палаты Алтайского края от 22 декабря 2006 г. о применении меры дисциплинарной ответственности в виде строгого выговора в отношении адвоката Х*(19). Суд мотивировал свою точку зрения следующим образом: "В порядке ст. 18 Кодекса профессиональной этики за нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре, настоящего Кодекса к адвокату могут быть применены следующие меры дисциплинарной ответственности: замечание, предупреждение, прекращение статуса адвоката. Мера дисциплинарной ответственности в виде строгого выговора Кодексом профессиональной этики адвоката не предусмотрена, а потому не может быть признана законной"*(20). Указанный прецедент свидетельствует о наличии потребности расширить перечень мер дисциплинарной ответственности.

Рассмотрим исторический и зарубежный опыт существования различных мер профессиональной ответственности адвоката. Судебный устав 1864 г. содержал пять мер юридической ответственности адвоката, четыре из которых являются видами профессиональной ответственности:

- предостережение;

- выговор;

- запрещение выполнять обязанности поверенного в продолжение определенного советом срока, впрочем, не более одного года;

- исключение из числа присяжных поверенных;

- в особо важных случаях - предание уголовному суду*(21).

К лицу, обладающему статусом современного украинского адвоката, могут быть применены следующие дисциплинарные взыскания: предупреждение, приостановление на срок до одного года действия свидетельства о праве заниматься адвокатской деятельностью, а также его аннулирование. Адвокат может быть подвержен дисциплинарному взысканию не позднее одного месяца со дня выявления проступка. Оно не может быть наложено позднее шести месяцев со дня его совершения.

Законодательством Германии установлены следующие виды ответственности адвоката: выговор, штраф в размере 10 тыс. евро, запрет заниматься адвокатской деятельностью на срок от одного года до пяти лет, исключение из адвокатуры.

Французский адвокат кроме гражданско-правовой ответственности может быть подвергнут и дисциплинарным санкциям в виде предупреждения, выговора, временного запрещения заниматься адвокатской деятельностью сроком не более чем на три года. В качестве крайней меры его могут исключить из адвокатской ассоциации.

Комиссия, в компетенции которой находится право наложения профессиональных взысканий на швейцарских адвокатов, располагает большим набором санкций. К ним, в частности, относятся: предупреждение, выговор, лишение права заниматься практикой в течение года или более длительного периода, а также лишение звания адвоката. Два последних наказания должны быть подтверждены государственным советом кантона.

Согласно статье 460 Судебного кодекса Бельгии 1967 г. основные наказания, которые бельгийский Совет Адвокатских палат может наложить на своих адвокатов, - это предупреждение, замечание, выговор, приостановление статуса адвоката не более чем на год, и исключение из реестра адвокатов*(22).

Анализ истории развития мер профессиональной ответственности адвокатов, а также мер профессиональной ответственности адвокатов современных зарубежных государств позволяет прийти к выводам о возможности совершенствования этого института. Представляется необходимым, помимо совершенствования применения имеющихся мер профессиональной ответственности, рассмотреть возможность введения новых мер.

Библиография

Воронов А.А. Препятствование деятельности адвоката: причины и последствия. - Воронеж: АО Центрально-Черноземное книжное издательство, 2005.

Геворгиз А.А. Присяжная адвокатура по Судебным уставам 1864 года и ее опыт для современной адвокатуры: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2009.

Денисова А. Комментарий к статье Цепляева Л. Попирая всех и вся // Российский адвокат. 2009. N 6.

Дисциплинарная практика Адвокатской палаты Ульяновской области: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. - М.: Американская ассоциация юристов, 2009.

Женина М.А. Теоретические и практические проблемы дисциплинарной ответственности адвоката: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук. - М., 2009.

Профессиональная этика адвокатов: сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. - М.: Вариант, 2008.

Цепляев Л. Попирая всех и вся // Российский адвокат. 2009. N 6.

Р.Г. Мельниченко,

доцент кафедры теории и истории права и государства

ФГО ВПО "Волгоградская академия государственной службы",

кандидат юридических наук

"Адвокат", N 10, октябрь 2010 г.

------------------------------------------------------------------------

*(1) Закон РСФСР от 20 ноября 1980 г. Об утверждении Положения об адвокатуре РСФСР // Об адвокатуре. Международные положения. Закон Российской Федерации. Нормативные акты по состоянию на 10 февраля 1997 г. Сер. Федеральное законодательство. - М.: Буковица, 1997. С. 15, 16.

*(2) Решение Совета адвокатской палаты Владимирской области от 22 декабря 2006 г. // Профессиональная этика адвокатов: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. - М.: Вариант, 2008. С. 145.

*(3) Решение Совета адвокатской палаты Алтайского края от 24 мая 2006 г. // Профессиональная этика адвокатов: сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. С. 70.

*(4) Мельниченко Р.Г. Решение Совета адвокатской палаты Республики Татарстан // Дисциплинарная практика адвокатских палат субъектов Российской Федерации собранная в рамках проекта "Правовое партнерство" Американской ассоциации юристов для мероприятия "Актуальные вопросы дисциплинарного производства квалификационных комиссий адвокатских палат субъектов РФ" состоявшегося в Москве с 20 по 22 июля 2010 г. [электронный ресурс]. Режим доступа: melnichenko.t-k.ru/_p_name120.html. Дата доступа 05.09.2010.

*(5) Решение Совета адвокатской палаты Алтайского края от 24 мая 2006 г.

*(6) Решение Совета адвокатской палаты Алтайского края от 3 октября 2006 г. // Профессиональная этика адвокатов: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. С. 82.

*(7) Решение Совета адвокатской палаты Алтайского края от 22 декабря 2006 г. // Профессиональная этика адвокатов: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. С. 119.

*(8) См.: Дисциплинарная практика Адвокатской палаты Ульяновской области: сб. материалов / сост. Н.М. Кипнис. - М.: Американская ассоциация юристов, 2009. - С. 243.

*(9) Мельниченко Р.Г. Указ. соч.

*(10) Решение Кировского районного суда г. Иркутска от 22 декабря 2005 г. // Профессиональная этика адвокатов: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. С. 194.

*(11) Женина М.А. Теоретические и практические проблемы дисциплинарной ответственности адвоката: Автореф. дисс. : канд. юрид. наук: 12.00.11 / РААН. - М., 2009. С. 24.

*(12) Там же. С. 45.

*(13) Воронов А.А. Препятствование деятельности адвоката: причины и последствия. - Воронеж: АО Центрально-Черноземное книжное издательство, 2005. С. 63.

*(14) Геворгиз А.А. Присяжная адвокатура по Судебным уставам 1864 года и ее опыт для современной адвокатуры: Дисс. ... канд. юрид. наук. - М., 2009.

*(15) Цепляев Л. Попирая всех и вся // Российский адвокат. 2009. N 6. С. 19.

*(16) Денисова А. Комментарий к статье Цепляева Л. Попирая всех и вся // Российский адвокат. 2009. N 6. С. 19.

*(17) Геворгиз А.А. Указ. соч.

*(18) См. решение Европейского суда по правам человека по делу "Н. против Бельгии" N 127-В от 30 ноября 1987 г.

*(19) См. решение Центрального районного суда г. Барнаула от 18 апреля 2007 г. // Профессиональная этика адвокатов: Сб. материалов / Сост. Н.М. Кипнис. С. 139.

*(20) Там же. С. 140.

*(21) См.: Судебные уставы с изложением рассуждений, на которых они основаны. Ч. 3. - СПб.: Типография Второго Отделения Собственной Е.Н. В. Канцелярии, 1867. С. 229, 230.

*(22) См. решение Европейского суда по правам человека по делу "Н. против Бельгии".