Существует ли проблема условных сделок? (Д. Степанов, В. Подсосонная, Ю. Лазарева, А. Молотников, А. Иванов, А. Егоров, М. Церковников, Д. Скрипичников, "Корпоративный юрист", N 6, июнь 2010 г.)

Существует ли проблема условных сделок?

На прошедшем в апреле в Москве VI Юридическом форуме, организованном газетой "Ведомости", возник вопрос о противоречивости применения российскими судами норм об условных сделках. Редакция благодарит представителей ВАС РФ и МЭР России, а также бизнес-юристов, которые откликнулись на предложение продолжить дискуссию о толковании и применении ст. 157 ГК РФ на страницах нашего журнала, и предлагает читателям ознакомиться с их позицией.

Комментарий бизнес-юристов

Как показала реформа корпоративного законодательства, наиболее ярко проявившая себя в прошлом году, решить те или иные проблемы "локально", ограничившись лишь одной областью законодательства, не получится: урегулирование одной проблемы (акционерные соглашения) тут же обнажило глубинные проблемы, имеющие системный характер. Соответственно законодатель, услышавший наконец бизнес-сообщество и решившийся кое-что улучшить в корпоративном законодательстве, заставил всех задуматься над усовершенствованием общегражданского законодательства, архаичность и оторванность которого от жизни нередко принимает просто чудовищные масштабы.

Ситуация, сложившаяся в настоящее время с применением правил о сделках, совершенных под условием, является типичным примером отсталого, закостенелого отношения со стороны законодателя к насущным запросам оборота и бизнеса, когда во главу угла ставится не прагматическая цель, а оторванные от жизни академические догмы или опасения, лишенные практической составляющей. Именно общие положения гражданского законодательства нуждаются сейчас в том, что принято именовать модным нынче словом "модернизация".

Что мы имеем сейчас в отношении соглашений акционеров или участников ООО? Значительная часть условий таких соглашений - это как раз те самые сделки, совершенные под условием. В частности, положения соглашений об обязанности выкупить долю (пакет акций) участника при наступлении оснований, порождающих тупиковую ситуацию (дэдлок), об ответственности в виде поражения в праве голоса при несоблюдении порядка согласования вариантов голосования; неголосование участников по тем вопросам, по которым они обязаны голосовать вместе; и иные подобные условия, типичные для соглашений участников или акционеров, буквально могут быть истолкованы как отлагательное условие (п. 1 ст. 157 ГК РФ).

Как известно, ранее в российской судебно-арбитражной практике возобладала крайне консервативная позиция по вопросу о том, что следует понимать под условием в смысле ст. 157 ГК РФ. Так, арбитражные суды склонны исходить из того, что поскольку пп. 1-2 ст. 157 ГК РФ говорят об условии (отлагательном или отменительном) как об обстоятельстве, о котором "неизвестно, наступит оно или не наступит". Соответственно любое обстоятельство, с которым стороны договора связали наступление или прекращение своих договорных прав и обязанностей, если оно полностью, преимущественно или хотя бы отчасти зависит от воли одной или обеих сторон по договору, не является условием в смысле ст. 157 ГК РФ.

К сожалению, российская судебно-арбитражная практика не признает указанные условия, так или иначе обусловленные волей (последующим поведением) стороны по договору, известные доктрине права под названием потестативных условий, допустимыми правовыми конструкциями, порождающими действительные сделки, а также юридически обязывающими обязательствами, подлежащими судебной защите.

В одних случаях суды склонны признавать сделки, содержащие такие условия, недействительными или незаключенными, в других - отказывать в исковой защите требованиям, проистекающим из подобных сделок, либо вовсе не считаться с ранее выраженным волеизъявлением сторон и разрешать конкретный спор исходя из собственного понимания возникших отношений, по сути, игнорируя элемент сделки, совершенной под условием.

В частности, в качестве примеров условий, зависящих от воли сторон, а потому недопустимыми исходя из приведенного понимания ст. 157 ГК РФ, суды называли случаи исполнения или неисполнения обязательства одной из сторон договора, регистрацию права собственности, перерегистрацию и оплату ценных бумаг для вступления в силу последующего договора купли-продажи, получение денежных средств от третьих лиц-контрагентов одной из сторон по договору и т.п.

При подобном узком прочтении ст. 157 ГК РФ условиями следует признать обстоятельства внешнего мира, совершенно не зависящие с точки зрения наступления или ненаступления от волеизъявления сторон (одной из сторон) по договору, более того, даже не прогнозируемые с позиций их будущего свершения. Однако при таком понимании условий и сделок, совершенных под условием, любые указания в корпоративном законодательстве на допустимость заключения участниками хозяйственных обществ соглашений, призванных урегулировать их отношения по поводу участия в таком обществе, а равно заключение любых иных сложных финансовых или реструктуризационных сделок рано или поздно разобьются о ту судебно-арбитражную практику применения ст. 157 ГК РФ, которая фактически ставит вне закона так называемые потестативные условия. Что можно и нужно сделать?

1. Концептуально. Во-первых, принять (как бы банально это ни звучало) как данность тот факт, что условия в большей или меньшей степени могут зависеть от воли сторон по сделке (как называть подобные обстоятельства-условия или еще как-то - это вопрос вкусовых предпочтений).

Во-вторых, необходимо разделять условия, зависящие от воли управомоченной стороны и стороны, обязанной что-либо сделать или, напротив, не делать. Зависимость отдельных условий от воли управомоченной стороны не должна подвергаться сомнению, в то время как отдельные ограничения потестативности для условий, зависящих от веления обязанной стороны, так или иначе, возможны.

В-третьих, степень того, что допустимо, а что нет, может быть различной для обычных граждан и лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность. Для коммерсантов свобода усмотрения должна быть максимальной, в то время как для немощных граждан возможны некоторые рамки.

В-четвертых, ограничение потестативности в негативном смысле (непризнание силы за тем или иным условием, либо, напротив, признание условия наступившим, хотя по факту оно могло не наступить или наступило, но при наличии вины той или иной стороны) должно "работать" против той стороны, которая проявила недобросовестность в связи с формулированием конкретных договорных условий и (или) исполнением проистекающих из них обязательств.

2. Законодательно. Если желать невозможного, то вопрос о принципиальной переработке ст. 157 ГК РФ следует ставить таким образом, чтобы, с одной стороны, сделать ее нормы более гибкими, ориентированными на решение задач бизнес-сообщества, а с другой -ограничиться лишь правилами, направленными на исключение недобросовестного поведения, не давая при этом никакого позитивного регулирования и тем более ограничительного правового материала. Однако в текущий момент, видимо, реалистичнее ожидать каких-либо точечных поправок, не предполагающих изменения собственно ст. 157 ГК РФ, но решающих аналогичные задачи, ориентированные, скорее, на применение лишь в отношении участников предпринимательских отношений, и только в части отдельных потестативных условий.

3. Толкование и прецедентное правотворчество. Если судебная практика 90-х гг. задала предельно консервативный подход в части понимания условий, то во власти судов (главным образом, ВАС РФ) изменить ее хотя бы в отношении определенного круга субъектов (коммерсантов) или некоторой группы сделок либо наиболее типичных условий. Более того, формированию подобной практики могли бы помочь крупный российский бизнес, а также профессиональные консультанты, практикующие российское право. Для этого приведенное концептуальное понимание условных сделок и отдельных условий, а также ряд принципиальных смысловых конструкций, оформляющих данный институт с учетом запросов времени, должны быть артикулированы и доведены до сведения ВАС РФ как ключевого игрока на ниве создания прецедентов. Если высшая судебная инстанция проявит гибкость и оперативность, то, возможно, закон не придется менять вовсе.

Д. Степанов,

партнер Адвокатского бюро "Егоров, Пугинский,

Афанасьев и партнеры", кандидат юридических наук

Безусловно, проблема применения института условных сделок существует. Больше всего споров вызывает вопрос о том, какие обстоятельства являются допустимыми для включения в качестве условия, с наступлением которого стороны могут связать возникновение юридической силы сделки, и насколько наступление таких обстоятельств может зависеть от воли ее участников. Как представляется, причина указанной проблемы лежит в плоскости не законодательного урегулирования условных сделок, а, скорее, применения соответствующих норм Гражданского кодекса РФ. По смыслу ст. 157 ГК РФ под условием понимается некое объективное обстоятельство будущего времени, в отношении наступления которого нет и не может быть уверенности.

Вместе с тем из анализируемой статьи ГК РФ не следует, что для наступления такого условия не требуются действия или бездействие той стороны, которой оно поставлено. Напротив, согласно п. 3 ст. 157 ГК РФ стороны сделки могут влиять на наступление условий, и такое влияние не должно быть недобросовестным. Если бы в ст. 157 ГК РФ речь шла об абсолютно объективных "природных" условиях, такая оговорка не предусматривалась бы, поскольку повлиять на наступление или ненаступление подобных условий просто невозможно. То есть это может быть как случайное условие (вообще не зависящее от воли участвующих сторон), так и произвольное, то самое потестативное условие, для наступления которого требуется волеизъявление стороны.

В доктрине гражданского права различают два вида потестативных условий: чисто потестативные и просто потестативные. Если наступление первых обусловлено исключительно волей сторон сделки "заплачу, если захочу, а если не хочу, то и не обязан", то наступление вторых, хотя и может быть обусловлено волей стороны, но не зависит только от нее и при этом обязывает сторону (связывает обязательством в случае наступления).

Например, договор купли-продажи акций вступает в силу при условии получения покупателем заемного финансирования в банке. От воли покупателя зависят подготовка и подача всех необходимых документов для получения кредита. Если он этого не сделает, то в силу п. 3 ст. 157 ГК РФ его бездействие может быть расценено как препятствующее наступлению условия, которое имеет конститутивное значение для юридической силы сделки. Но от воли покупателя абсолютно не зависит, будет ли принято решение о предоставлении кредита, - это не в его власти - такое решение принимается кредитным комитетом банка, третьего лица, не являющегося участником сделки.

Наступление необходимого условия для того, чтобы права и обязанности по сделке наступили, не отрешено вовсе от инициативы ее участника, но оно не зависит исключительно от его воли, т.е. такое условие может либо наступить, либо не наступить. Элемент неизвестности для участников сделки присутствует. Вместе с тем, если кредит предоставлен, покупатель обязан (хочет он этого или нет, передумал или нет) приобрести акции (исполнить возложенные на него обязательства по сделке).

Или взять, к примеру, обязанность компании передать менеджменту премиальные акции (в рамках реализации опционных программ премирования менеджмента компании), которая возникает при достижении определенных финансовых показателей (т.е. при наступлении таких условий, как достижение поставленного результата). С одной стороны, достижение этих показателей зависит от воли менеджмента (собственно, для стимулирования более эффективной работы таких лиц все и затевается), но, с другой стороны, зависит лишь отчасти.

Достижение желаемых показателей зависит от массы объективных обстоятельств, помимо стремлений и самоотверженного труда таких лиц. Если чисто потестативные условия не являются теми самыми условиями и с позиции ст. 157 ГК РФ недействительны (а соответственно их включение в сделку (если речь идет об условной сделке) недопустимо), то использование просто потестативных условий возможно и не противоречит действующим положениям Гражданского кодекса РФ.

Таким образом, на уровне доктрины сформировалось понимание того, что включение просто потестативных условий в условные сделки возможно. Осталось грамотно применить это на практике, которая в настоящее время крайне противоречива - при решении задач с одинаковыми исходными данными принимаются кардинально противоположные судебные акты. Нужно ли для этого изменить действующую редакцию ст. 157 ГК РФ? Думается, что нет.

Положения рассматриваемой статьи носят общий характер, позволяют включать в сделки (для придания им условного характера) такие условия, на возникновение которых стороны могут повлиять, но со всеми указанными оговорками. Более жесткая урегулированность условных сделок - в первую очередь, критериев, которым должны отвечать условия, имеющие конститутивное значение для возникновения гражданских прав и обязанностей, может спровоцировать новые сложности с применением таких норм.

Для устранения неопределенности в отношении применения действующих положений гражданского законодательства, регулирующих условные сделки, представляется необходимым на уровне ВАС РФ сформировать единый подход к их применению и подготовить соответствующие разъяснения. Возможно, нужно указать критерии, которым должны соответствовать анализируемые условия, включаемые в сделку, для придания ей той условности, о которой говорится в ст. 157 ГК РФ.

В. Подсосонная,

старший юрист ЮК "Юков, Хренов

и Партнеры", магистр частного права

При структурировании инвестиционных проектов постоянно возникает необходимость обусловить те или иные действия сторон наступлением определенных обстоятельств. Поэтапное финансирование проекта инвесторами, обязательства воздерживаться от продажи акций третьим лицам, обязательства участников по приобретению или отчуждению акций, выход из проекта могут быть поставлены в зависимость от различных обстоятельств: достижения финансовых показателей, получения патентов, исполнения или, наоборот, нарушения сторонами своих обязательств.

Перечисленные условия могут быть включены в любые договоры, однако можно ожидать, что с появлением в российском законодательстве института акционерных соглашений и соглашений участников именно здесь эти условия будут встречаться все чаще. Например, в законе об акционерных обществах и законе об обществах с ограниченной ответственностью закреплена возможность продажи акций (долей) при наступлении определенных обстоятельств и возможность воздерживаться от их отчуждения до наступления определенных обстоятельств.

Государственная корпорация "Роснано" активно использует институт акционерных соглашений при финансировании венчурных проектов в сфере нанотехнологий. Испытывая на прочность этот новый инструмент, полагаясь на принципы свободы договора, стороны, тем не менее, стараются защититься от рисков правовой неопределенности и вынуждены принимать во внимание неоднозначную судебную практику.

С учетом этого единообразное толкование и применение ст. 157 ГК РФ особенно важно. Представляется, что ее буквальное прочтение не дает оснований для вывода о невозможности включения в договоры просто потестативных или смешанных условий. Часть 3 ст. 157 ГК РФ говорит лишь о недобросовестном поведении сторон, которые препятствуют или способствуют наступлению условий. При этом допущение в ч. 3 ст. 157 ГК РФ способности стороны препятствовать или способствовать наступлению условия, подводит к мысли о том, что условия могут прямо или косвенно зависеть от воли стороны. Следует сделать оговорку в отношении чисто потестативных условий, когда возникновение или прекращение прав и обязанностей зависит только от усмотрения одной из сторон. Такие условия традиционно считаются недействительными, а применительно к инвестиционной практике, скорее всего, просто не будут согласованы бизнес-партнерами.

Несмотря на то что и сегодня ГК РФ прямо не запрещает потестативные условия, может потребоваться прямое указание закона о том, чтобы изложенный подход был полностью воспринят правоприменителями. Решение этой проблемы стало бы еще одним шагом на пути сближения российского права с принятой мировой практикой.

Ю. Лазарева,

старший инвестиционный юрист Государственной

корпорации "Российская корпорация нанотехнологий"

Необходимость внесения изменений в ст. 157 ГК РФ назрело уже давно, ведь на нескольких абзацах этой статьи фактически держатся многомиллиардные сделки слияний и поглощений. В основании многих акционерных соглашений, обеспечивающих стабильность корпоративного управления во многих компаниях, лежат именно положения об условиях. Однако широкое использование рассматриваемой статьи Гражданского кодекса РФ отнюдь не свидетельствует об отсутствии проблем в применении данного нормативного массива. Основной источник неопределенности кроется в лаконичности формулировок ч. 1 ст. 157 ГК РФ. По сути, такому серьезному вопросу посвящено всего лишь два предложения: по одному на отменительное и на отлагательное условие. При этом ничего не говорится о том, может ли условие зависеть от воли сторон.

Имеются судебные решения, которые отрицательно отвечают на данный вопрос, но при этом ничего не говорится об особенностях формирования воли, о том, как и в каких ситуациях можно вести речь про зависимость определенного условия от наличия таковой. Например, стоимость отчуждаемых акций и (или) порядок оплаты поставлены в зависимость от проведения в определенный срок общего собрания акционеров. Можно ли говорить о том, что это условие зависит от воли продавца акций, если учесть, что все члены совета директоров, отвечающего за подготовку и проведение собрания, избраны лицом, продающим акции? Вопрос остается открытым.

Другой момент. Обязательно ли при заключении сделки под условием сторонам должно быть неизвестно, наступит соответствующее обстоятельство или нет? В судебных решениях можно найти ответ на этот вопрос, однако на уровне законодательства он не освещен.

Таким образом, следует признать, что содержание ст. 157 ГК РФ должно быть пересмотрено. Необходимо выразить волю законодателя по отношению к различным базовым моментам, которые до сих пор остаются неурегулированными.

А. Молотников,

преподаватель кафедры предпринимательского права

Юридического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова,

директор по правовым вопросам Консалтинговой Группы

"АСПЕКТ", кандидат юридических наук

Интервью представителя МЭР России

Дмитрий Скрипичников, заместитель директора Департамента корпоративного управления Министерства экономического развития РФ.

- Дмитрий Валерьевич, нормы ст. 157 ГК РФ толкуются российскими арбитражными судами таким образом, что условие сделки, зависящее от воли стороны, признается недействительным. Чем объясняется такое толкование, ведь из нормы закона это прямо не следует?

- Действительно, применительно к потестативным условиям наши суды часто руководствуются доктринальными взглядами отдельных ученых, которые ограничительно толкуют действующее положение закона. Однако он устарел, не учитывает специфику регулирования сложившихся на данный момент гражданско-правовых отношений. И убедительным примером негативных последствий такого подхода являются акционерные соглашения. Исходя из толкования, которое предлагают арбитражные суды, акционерные соглашения, одним из условий которых является выполнение той или иной стороной каких-либо конкретных действий, всегда будут признаваться недействительными. Но такая правоприменительная практика может заблокировать применение Закона об акционерных соглашениях. До его принятия акционерные соглашения в нашей стране не работали якобы из-за отсутствия регулирования, теперь не будут работать по новой причине.

- Есть мнение, что такой подход необходим для защиты прав миноритарных акционеров, которые в нашей стране постоянно нарушаются из-за несформированности цивилизованных гражданско-правовых отношений, большой вероятности рейдерских захватов...

- Защита прав миноритариев в нашей стране действительно оставляет желать лучшего, но не стоит из-за такого гипотетического нарушения блокировать каждое акционерное соглашение. В конце концов, это договор, касающийся только тех сторон, между которыми он заключен. Это ведь не договор в пользу третьих лиц, в пользу миноритариев, и ставить его действительность в зависимость от нарушений прав миноритарных акционеров неправильно.

Механизм защиты прав миноритариев иной, он сводится к раскрытию информации о факте заключения акционерного соглашения. Решающим тут является контроль над пятью процентами акций и более. Все это прописано в Законе, механизм этот и так достаточно жесткий, просто он недооценивается. А давать миноритариям еще один мощный инструмент защиты - это перебор, чреватый злоупотреблениями теперь уже с их стороны.

- Каковы, по Вашему мнению, практические последствия несоответствия условия требованиям ст. 157 ГК РФ? В судебной практике замечены различные подходы - от признания всей сделки недействительной до признания ее недействительной только в части этого условия. В последнем случае возникают вопросы об оценке судом остальных правоотношений сторон по договору. Если положения договора об условии, от которого зависит его исполнение, недействительны, то означает ли это наступление соответствующих прав? Как это должно решаться?

- Полагаю неэтичным трактовать решения судов в целом. Каждое отдельное решение нужно разбирать конкретно, исходя из его сути и материалов дела.

Подходы к ст. 157 ГК РФ в судебной практике действительно разнятся, и пока нет единообразия, есть проблема.

Если в хозяйственном обороте возникает проблема, то для нашего министерства это знак того, что необходимо предложить пути ее решения. В настоящее время Министерство экономического развития Российской Федерации уже подготовило обращение на имя Председателя ВАС РФ Антона Иванова с просьбой обратить внимание на данную проблему и заняться выработкой единой позиции. Нам бы хотелось, чтобы Высший Арбитражный Суд РФ в соответствующем информационном письме определил, какие условия в потестативных соглашениях не будут признаваться судами недействительными, для того чтобы более-менее стабилизировать сложившуюся ситуацию. В ином случае есть опасение, что сделки под условием в нашей стране и вовсе не будут совершаться. Уже сейчас чрезмерная защита миноритариев у нас приводит к тому, что все стараются прибегнуть к другой юрисдикции. Дополнительные препоны на пути ведения и развития бизнеса ни к чему, их у нас и так слишком много.

- Согласно концепции системы общего права условия, всецело зависящие от воли одной из сторон, признаются illusionary promises, в силу этого не представляют собой надлежащего встречного удовлетворения и, как следствие, не могут быть принудительно исполнены. Однако современная судебная практика склоняется к более щадящему толкованию таких условий, признавая их обязывающими при условии толкования с учетом разумного поведения стороны. То есть выражение "помещения, приемлемые для арендатора" будет истолковано так, что помещения должны быть приемлемыми для обычного арендатора, который ведет себя разумно. Как Вы полагаете, не должен ли такой критерий разумности использоваться как критерий допустимости потестативных условий и в российском праве?

В приведенном примере скорее всего идет речь не об условии совершения сделки, а об условии самой сделки - essent. negotia. Я поддерживаю необходимость совершенствования судебной практики, создание различных тестов, более широкое применение системного метода толкования и принципов ГК РФ, которые должны быть дополнены принципами добросовестности и разумности исполнения обязанностей участниками гражданского процесса. Пока это не принцип. В то же время процесс формирования зрелой судебной системы - это процесс эволюционный.

Радует уже то, что наши суды постепенно нарабатывают определенные критерии, принципы и решения, необходимые для определения разумности сторон сделки

- На практике условия, с которыми стороны намерены связать возникновение прав и обязанностей по сделке, часто лишь частично зависят от их воли, в остальной части находясь в зависимости от неких объективных показателей. Например, стороны акционерного соглашения желают закрепить право одного из акционеров продать свои акции другому по определенной цене в случае, если финансовые показатели общества достигнут определенных результатов. Толкуя это условие консервативно, можно сказать, что, например, мажоритарный акционер контролирует менеджмент и может повлиять на результаты финансовой деятельности, т.е. содействовать или препятствовать наступлению условия. Как Вы полагаете, к этому вопросу нужен консервативный или, напротив, более лояльный подход, допускающий большую свободу договора?

- Вообще мы всегда за свободу договора. Нет смысла навязывать участникам определенные условия структурирования отношений, ведь это обернется тем, что весь бизнес уйдет из нашей страны в другую юрисдикцию, где все проблемы решаются в плоскости гражданско-правовой ответственности лиц, чья вина в недобросовестных действиях доказана. Яркий пример тому - история с корпорацией Enron.

Принципиальный вопрос - если допускать возможность заключения сделок под смешанным и чисто потестативным условиями, то где поставить границу, чтобы не нарушить интересы третьих лиц. Если понимать статью 157 ГК РФ таким образом, что запрещается только корыстное и злонамеренное действие, направленное на возникновение мыслимого сторонами при совершении акцидентальной сделки обстоятельства, тогда, считаем, никакой проблемы нет - ведь такое действие нормальные участники оборота в нормальных условиях и не стали бы совершать. Вот это, как нам кажется, и должно определять допустимость и смешанного условия, о котором договорились стороны, и условия, где потестативность лежит на стороне кредитора. В отношении потестативности условия же на стороне должника вопрос более сложный. Однако там, где это действительно необходимо, можно разрешительно допустить такие условия, например отдельные биржевые сделки.

Комментарий представителей ВАС РФ

Если в контексте этого вопроса касаться проблемы акционерных соглашений, то необходимо заметить, что Высший Арбитражный Суд РФ подходит к ее решению крайне осторожно.

Допуская акционерные соглашения, мы должны учитывать, что они могут быть заключены в обход миноритарных акционеров. Например, обширнейшая практика стран англо-саксонской правовой системы предусматривает неблагоприятные последствия для тех, кто заключает такие соглашения в ущерб другим акционерам. Наша правовая система пока допускает заключение соглашений такого рода практически во всех случаях. Думаю, что это может привести к довольно серьезным проблемам, например к нарушению прав акционеров на дивиденды.

Так что проблемы с применением законодательства в этой области имеются, но ждать соответствующего разъяснения от ВАС РФ пока рано по причине отсутствия соответствующей практики. Хотя бы несколько дел такого рода должны пройти через Президиум ВАС РФ.

А. Иванов,

Председатель ВАС РФ

Во многом виноваты пробелы доктрины гражданского права, а не Гражданский кодекс РФ. Действующие нормы вполне пригодны, если их правильно толковать. Например, толкование юристами Французского гражданского кодекса (Кодекса Наполеона) дает такой результат, какой ни один нормативист никогда не вывел бы из текста нормы. То же самое касается многих других законов. Мы же традиционно хотим, чтобы законы были написаны исключительно четко, без двусмысленностей и снимали как можно больше вопросов.

Но на деле получается обратное: чем подробнее авторы прописывают текст закона, тем сложнее им заметить противоречия и тем больше дополнительных вопросов он порождает. Реформа корпоративного законодательства (упомяну только пресловутый закон N 312-ФЗ) как нельзя лучше подтверждает это: рассмотрено очень многое и, на первый взгляд, подробно, а в итоге возникает страшное количество вопросов.

Я до конца не уверен в том, что подробное регулирование потестативных условий в законе может дать желаемый результат. Надо не абстрактно допустить возможность существования условий, зависящих исключительно от воли сторон, а прописать конкретные виды таких условий, иначе злоупотреблений будет не счесть. Ни один правопорядок - ни немецкий, ни французский, ни тем более английский - не содержит абстрактных допущений. Англичане вообще все решают конкретно для каждого случая - недаром их система права называется прецедентной.

Но как только дело доходит до конкретных видов потестативных условий, сразу начинаются проблемы. Абстрактно рассуждать неправильно - надо конкретно называть условия, которые согласно ст. 157 ГК РФ недопустимо включать в сделку, и разбираться с ними предметно.

Что нашей доктрине надо (и давно пора бы) заимствовать у немцев и французов? То, что потестативные условия делятся на два вида: просто потестативные и чисто потестативные. Против просто потестативных условий на Западе практически никто не выступает, и у нас до революции никто не выступал. Под ними понимаются такие условия, когда воля лица учитывается наряду с иными обстоятельствами, например условие о том, что отец подарит сыну автомобиль, если он поступит в институт. В данном случае поступление сына в институт без его собственной воли на это вряд ли возможно, но и от одной только его воли зависит далеко не все. Это и есть просто потестативное условие.

Чисто потестативное условие - иного рода. Оно зависит исключительно от воли лица. Захочу - заключу договор купли-продажи, захочу - договор аренды. Такие сделки преимущественно отрицаются в известных мне право-порядках, считаются несправедливыми и неприемлемыми, а если и допускаются, то очень осторожно, дозированно, как продается пчелиный яд в аптеках.

Я не могу согласиться с Д. Степановым в том, что зависящие не от обязанного, а от управомоченного лица чисто потестативные условия можно спокойно допускать. Получается, что управомоченное лицо может сказать примерно следующее: вы должны мне 500 рублей - я так решил. Или поменять условия обязательства, например банк вдруг объявит, что с завтрашнего дня процентная ставка по полученному вами кредиту увеличивается на 10 пунктов.

То обстоятельство, что наша доктрина не выделяет эти два вида условий, играет с оборотом злую шутку. Так, сторонники запрета потестативных условий чаще всего имеют в виду чисто потестативные условия, а ратующие за разрешение таковых заботятся о просто потестативных. Значит, между первыми и вторыми нет противоречия.

Есть и такие, которые не понимают разницы. Они слово "потестативные" толкуют как "зависящие от воли стороны". А поскольку и просто потестативные условия зависят от воли стороны, они относят их к недопустимым. Дальше идет в ход обоснование со ссылками на ст. 157 ГК РФ. Я думаю, что это серьезная ошибка. Такого нет ни в одном правопорядке, родственном нашему. Из переведенных на русский язык работ можно посмотреть Морандьера по французскому праву и Эннекцеруса по германскому.

Ошибки доктрины провоцируют ошибки в судебной практике. Поэтому исправлять нужно именно доктрину, а не закон. Если правоприменитель не понимает, о чем идет речь в законе, если он внутренне не согласен с таким регулированием, не поддерживает его направленность, то никогда не сможет эффективно применять его.

Многие проблемы российского правопорядка, подаваемые как недостатки ст. 157 ГК РФ, на самом деле являются проблемами, но отнюдь не связаны с указанной статьей. И вообще не связаны с проблемой потестативных условий. Приведу примеры таких условий: а) если не будут получены необходимые разрешения и согласования, сделка не вступит в силу; б) продавец обязан поставлять товар только при условии внесения покупателем авансовых платежей; в) при наступлении условия собственник обязуется продать контрагенту такой-то актив.

Первое из указанных условий - так называемое conditio juris, т.е. условие, требующееся для действительности сделки в силу закона, а не потому, что о нем договорились стороны. Иными словами, не условие в смысле ст. 157 ГК РФ. И в зарубежной практике к подобным "условиям" правила об условных сделках не применяются. Второе условие - чистый институт обязательственного права (встречное исполнение обязательств), который должен развиваться в обязательственном праве, а не как разновидность сделок под условием. И наконец, третье условие (опцион) - весьма многогранный, на мой взгляд, институт (многоликий Янус). Лицо вправе требовать заключения с ним договора. Это либо модифицированный вариант предварительного договора (не отвечающий правилам ГК РФ о предварительном договоре), либо некий новый институт обязательственного права, реализовать которое можно лишь путем предъявления иска о понуждении к заключению договора. Никак не могу согласиться с Д. Степановым, который приводит пример с обязанностью выкупить долю участника ООО при наступлении определенных условий. Увы, это не сделка под условием по смыслу ст. 157 ГК РФ. Наступление условия само по себе порождает правовые последствия, а если оно порождает только обязанность осуществить что-либо (пусть даже волеизъявление), это уже другое. Это обязательство.

Второй вариант опциона - безотзывная оферта, которую управомоченное лицо может акцептовать, породив тем самым договорные отношения с собственником. Такое проявление опциона имеет отношение к институту гражданско-правового договора, в рамках которого должна решаться проблема безотзывности оферты в течение продолжительного времени и т.п.

Третий вариант - некий новый институт, при котором будущий контрагент своим односторонним заявлением рождает договорное обязательство из купли-продажи. До этого у него есть какое-то секундарное право на подобное волеизъявление. Такой институт неведом нашему праву и наверняка в нем кроется много опасностей, которые надо исследовать на примере зарубежного законодательства и доктрины. Я сейчас не берусь судить о его приемлемости, но указанное волеизъявление неправильно оценивать как наступление какого-то отлагательного условия (притом чисто потестативного). Этого не нужно делать - достаточно урегулировать данный институт самостоятельно.

Несколько слов по поводу тезиса об отсталости российского правопорядка. На мой взгляд, ст. 157 ГК РФ напрасно выбрана в качестве мишени для атаки на российское гражданское право действующего образца. Действительно, наше право кое в чем отстает и выглядит старомодным на фоне некоторых зарубежных правопорядков. Но я отнюдь не уверен в том, что это плохо. Откуда мы знаем, что направление развития современного права, ведомого англо-американскими финансистами на протяжении последних 65 лет (по понятным причинам начало этого срока совпадает с окончанием второй мировой войны), является верным? А не заводят ли игры с эмиссионными ценными бумагами, деривативами и прочими модными штучками, больше отдающими виртуальностью, нежели реальным перемещением товаров, работ и услуг, в тупик, из которого придется выбираться очень и очень долго? Может быть, нам стоит некоторое время понаблюдать за ними со стороны? И если там окажется тупик - мы не повторим чужой ошибки, а если прогресс - нагоним, воспользовавшись их доктринальными наработками.

И наконец, меня совершенно не убеждают ссылки на то, что российские компании уходят в иностранные правопорядки. Возможно, кто-то упрекнет меня в непонимании масштабов бедствия, но вместе с тем указанный аргумент напоминает шантаж. Что предлагается: заимствовать какой-то очередной институт? Но правильно отмечает Д. Степанов: каждый зарубежный институт тянет за собой такую толпу "родственников", что возникает желание все сломать и переделать заново. А так нельзя.

Любой институт (взять те же опционы) эффективно работает только в системе правового регулирования. Точно так же, как самые гениальные тормозные колодки работают только в сложной системе, именуемой автомобилем "Мерседес" или "Феррари". Да, можно расшибиться в лепешку и приспособить данные колодки к классике ВАЗ. Но разве от этого она кардинально изменится? Нет. Сначала потребуется установить более совершенные тормозные цилиндры. Потом встанет вопрос о тормозных дисках. А в итоге придется переделать всю машину. Но гражданское право - не машина, его просто так не вынешь из мозгов тысяч юристов и не заменишь на новое.

Например, я точно знаю, что по так называемому делу Мегафона большинство условий соглашения акционеров, признанных ФАС Западно-Сибирского округа незаконными, были бы признаны таковыми и в Германии по германскому праву. Однако ни в одном германском правовом журнале мне не встретились призывы менять их гражданское право, поскольку все сделки перемещаются в Великобританию.

Мы - страна крайностей, и уже достаточно давно идеализируем англо-американское право. Я думаю, это происходит от банального незнания, непонимания его неповоротливости и косности. У российских юристов свои беды, у английских или американских - свои. Поэтому тому, кто перемещает туда свои бизнес-трансакции и пока еще не обжегся на англо-американском праве, крупно повезло (но как известно, всегда везти не может) либо там действительно хорошо. В последнем случае можно только порадоваться.

Конечно, надо добиваться, чтобы в России оборот был справедливо урегулирован нормами гражданского права. Но это эволюционный и весьма длительный процесс, тем более что право применяют люди. И меняться оно будет только вместе с ними, по мере того как они будут познавать мир, накапливать опыт, размышлять и перерабатывать информацию о чужих правопорядках.

А. Егоров,

заместитель руководителя аппарата ВАС РФ,

кандидат юридических наук, профессор РШЧП

Проблема условия, наступление которого полностью или частично зависит от воли стороны договора, относится скорее к проблемам второго плана среди тех, которые в настоящее время остаются нерешенными в нашем гражданском праве. В целом ажиотаж по поводу ст. 157 ГК РФ понятен: видимо, некоторые крупные корпорации, заинтересованы в широком распространении потестативных условий.

К слову, сам закон часто прямо говорит о допустимости потестативного условия. Например, ст. 491 ГК РФ позволяет сторонам договора купли-продажи определить момент перехода права собственности таким образом, что это право перейдет к покупателю лишь после уплаты им покупной цены. Иными словами, переход права собственности, а следовательно, и специфическая обязанность продавца поставлены под отлагательное условие, наступление которого полностью зависит от действий покупателя. Допустимость и последствия отлагательного условия, наступление которого как минимум частично зависело от воли стороны договора, были предметом рассмотрения Президиума ВАС РФ еще в 1997 г. (постановление от 29 апреля 1997 г. N 129/97). Высшая судебная инстанция указала, что само по себе такое условие допустимо, а недобросовестное бездействие стороны, от которой зависело его наступление и которой это невыгодно, позволяет признать такое условие наступившим.

Говорить о допустимости всякого потестативного условия, конечно, не приходится - это приведет к огромному количеству злоупотреблений. Вряд ли такие условия, как "заплачу, если захочу", когда-либо будут признаваться правопорядком. По-видимому, соглашение с таким условием лишено юридического основания (каузы), а значит, находится вне права и не является договором в гражданско-правовом смысле. Собственно, запрет подобных условий давно известен европейским правопорядкам. Например, согласно ст. 1174 Кодекса Наполеона всякое обязательство является ничтожным, если заключено под потестативным условием, наступление которого зависит от лица, принимающего на себя обязанность.

В заключение можно отметить, что нашим позитивным правом условные сделки урегулированы достаточно скупо даже по сравнению с тем же регулированием условных обязательств в Кодексе Наполеона. Например, совершенно непонятно, сколько нужно ждать наступления условия, особенно если оно зависит от воли стороны сделки. Думается, что в такой ситуации, прежде всего, необходимо дополнить отечественное гражданское законодательство положениями, аналогичными тем, которые давно существуют в континентальных правопорядках, избегая при этом слепого копирования.

М. Церковников,

главный консультант Управления

частного права ВАС РФ, магистр частного права

"Корпоративный юрист", N 6, июнь 2010 г.