Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2010 г. N 38-О10-19СП Приговор суда, которым обвиняемые были оправданы в связи с отсутствием события преступления, оставлен без изменения, поскольку доводы кассационного представления о том, что допущенные стороной защиты нарушения закона об особенностях рассмотрения дела с участием присяжных заседателей вызвали предубеждение присяжных заседателей и повлияли на содержание ответов на поставленные перед ними вопросы, не могут быть признаны обоснованными в силу их предположительного характера

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 28 июня 2010 г. N 38-О10-19СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе

председательствующего Магомедова М.М.

судей Истоминой Г.Н. и Нестерова В.В.

при секретаре Кошкиной А.М.

рассмотрела в судебном заседании 28 июня 2010 года кассационное представление государственных обвинителей Чукановой В.А. и Осотовой А.В. на приговор Тульского областного суда с участием присяжных заседателей от 12 марта 2010 года, которым

Глаголев А.Н.,

по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, оправдан за отсутствием события преступления.

Хардыбакин А.П.,

по предъявленному ему обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 3 ст. 30, п. "г" ч. 4 ст. 290 УК РФ, оправдан за отсутствием события преступления.

За оправданными признано право на реабилитацию.

Органами предварительного следствия с учетом позиции стороны обвинения в судебном заседании Глаголев обвинялся в покушении на получение через посредника взятки в крупном размере за действия в пользу взяткодателя, входящие в его служебные полномочия главы органа местного самоуправления, и за действия, которым он мог способствовать в силу должностного положения.

Хардыбакин с учетом позиции стороны обвинения в судебном заседании обвинялся в оказании пособничества Глаголеву в покушении на получение взятки.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей Глаголев и Хардыбакин признаны невиновными в совершении указанных действий.

На основании оправдательного вердикта судом постановлен оправдательный приговор.

Заслушав доклад судьи Истоминой Г.Н., выступление прокурора Коваль К.И., поддержавшей доводы кассационного представления об отмене приговора, возражения оправданных Глаголева А.Н. Хардыбакина А.П., их защитников адвокатов Никольской И.Д., Короткова И.И., просивших об оставлении приговора без изменения, а кассационного представления - без удовлетворения, судебная коллегия установила:

В кассационном представлении поставлен вопрос об отмене приговора, направлении дела на новое судебное разбирательство.

По доводам представления, в судебном заседании от присяжных заседателей поступило заявление о том, что в столовой адвокат Соколов В.Н., осуществлявший защиту Глаголева, обращаясь к присяжным заседателям, заявил, что намерен с ними общаться.

В связи с этим адвокату Соколову В.Н. было сделано замечание, в ответ на которое он вступил в пререкания с председательствующим и заявил, что ему никто не запретит общаться с присяжными заседателями, в том числе после вердикта. Председательствующим было сделано присяжным заседателям разъяснение о том, что они не вправе общаться со сторонами.

Несмотря на это разъяснение, присяжный заседатель К. в нарушение требований ст. 333 УПК РФ 4 марта 2010 года после провозглашения вердикта, но до вынесения приговора встретилась с адвокатом Соколовым В.Н., проследовала с ним в кафе-бар "Аида", где находилась около четырех часов, после чего согласно объяснениям старшины присяжных заседателей М., Соколов купил гостинцы для ее детей и отвез ее домой.

С учетом этого в представлении утверждается, что адвокат Соколов В.Н. своим поведением в судебном заседании и вне заседания оказал незаконное воздействия на присяжных заседателей, в том числе на присяжного заседателя К., что могло вызвать у нее и других присяжных заседателей заинтересованность в исходе дела.

В ходе судебного заседания председательствующий неоднократно обращал внимание присяжных заседателей на то, что они не вправе высказывать свое мнение по рассматриваемому делу и обсуждать его с другими лицами.

Несмотря на это, присяжный заседатель Р., принимавшая участие в вынесении вердикта, по месту работы не скрывала своего участия в рассмотрении уголовного дела, обсуждала его с коллегой Р., которая знакома с Хардыбакиным. Кроме того со ссылкой на объяснения К. в представлении отмечается, что Р. знакома с людьми, которые общаются с женой Хардыбакина.

Данные факты Р. и К. скрыли, что могло повлиять на их беспристрастность.

Нарушены стороной защиты и требования ч. 6, ч. 7 ст. 335 УПК РФ. Подсудимый Хардыбакин и адвокат Короткое в присутствии присяжных заседателей неоднократно заявляли, что уголовное дело - результат провокации правоохранительных органов, что по заключению эксперта в записях разговоров нельзя исключить монтажа, хотя заключение эксперта признано допустимым доказательством (т. 12 л.д. 207, т. 13 л.д. 119, т. 13 л.д. 175).

Защитники заявляли, что свидетель Щ. скупал земельные участки с целью спекуляции, не собирался строить завод, (т. 13 л.д. 21).

Защитник Соколов заявлял, что хочет установить истину и довести до присяжных заседателей, как было на самом деле, создавая тем самым у присяжных заседателей предубеждение относительно полноты расследования. Выступая в прениях, он предлагал присяжным заседателям вспомнить сталинские репрессии 1937 года, когда люди были расстреляны за преступления, которых не совершали, (т. 13 л.д. 21, 65, 193).

В выступлении в прениях адвоката Короткова также прозвучали недопустимые высказывания о том, что дело надумано, прокуроры заставляют присяжных заседателей видеть дело не таким, каким оно было на самом деле, обвинение в своей пафосной речи пытается ввести их в заблуждение.

Защитник Короткое и Никольская в прениях порочили и ставили под сомнение показания свидетеля обвинения Щ.

Допустила Никольская и высказывание оскорбительного характера в адрес государственного обвинителя, заявив что после его выступления в голову приходит пословица: "Гора родила мышь, причем мышь маленькую и нежизнеспособную".

В прениях подсудимый Глаголев обратил внимание присяжных заседателей на то, что он честный человек, особняков не построил, живет в служебной "хрущевке", иномарок не купил, имеет старую машину, его дети снимают жилье, иначе прокуратура представила бы все доходы.

Множество нарушений, допущенных стороной защиты, оказало незаконное воздействие на присяжных заседателей и повлияло на содержание ответов на поставленные перед присяжными заседателями вопросы.

С учетом этого авторы преставления считают приговор незаконным, подлежащим отмене.

В возражениях на кассационное представление адвокаты Короткое И.И., Кран Г.М., Соколов В.Н., Никольская И.Д., оправданный Глаголев А.Н. просят оставить приговор без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, Судебная коллегия находит, что приговор суда постановлен в соответствии с оправдательным вердиктом коллегии присяжных заседателей о невиновности Глаголева в покушении на получение взятки и невиновности Хардыбакина в оказании пособничества Глаголеву в получении взятки, основанном на всестороннем и полном исследовании материалов дела.

Данных о том, что сторонам отказано в исследовании доказательств, либо допущены иные нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену приговора, из материалов дела не усматривается, и на такие нарушения не указывается в кассационном представлении.

Дело рассмотрено законным составом коллегии присяжных заседателей, которая была сформирована с соблюдением требований ст. 328 УПК РФ.

Какие-либо данные, свидетельствующие о незаконном воздействии на присяжных заседателей заинтересованными в исходе дела лицами, в материалах дела отсутствуют.

Доводы кассационного представления о незаконном воздействии защитника подсудимого на присяжных заседателей, в том числе на присяжного заседателя К., что могло вызвать у нее и других присяжных заседателей заинтересованность в исходе дела, не основаны на материалах дела.

Как следует из протокола судебного заседания, после перерыва на вопрос председательствующего, обращенный к присяжным заседателям, не оказывалось ли на них какого-либо воздействия во время перерыва, были ли попытки общения с кем-либо из них в связи с рассмотрением настоящего уголовного дела, присяжный заседатель N ... сообщил, что в столовой к ним подошел адвокат Соколов В.Н. и сказал, что сейчас им нельзя разговаривать, а после вердикта он может с ними встретиться. Присяжные заседатели N ..., ..., ..., ..., также сообщили, что слышали это заявление Соколова В.Н.

Адвокат Соколов В.Н. в связи с этим заявлением присяжных заседателей пояснил, что не имел ввиду ничего плохого, только сказал, что после рассмотрения этого дела они могут общаться.

На вопрос председательствующего присяжные заседатели заявили, что это высказывание Соколова В.Н. не повлияло на их объективность и беспристрастность, (т. 13 л.д. 170-171).

Далее напутственном слове и после произнесения напутственного слова в связи с замечанием адвоката Соколова председательствующий еще раз напомнил присяжным заседателям, что они не должны принимать во внимание высказывание адвоката Соколова В.Н. о том, что он собирается поговорить с ними после вердикта и разъяснил им, что они не обязаны и после вердикта давать какие-либо объяснения по существу рассматриваемого дела ни Соколову, ни другим лицам, (т. 13, л.д. 210)

Встреча в кафе присяжного заседателя К. с адвокатом Соколовым В.Н., состоявшаяся после провозглашения вердикта 4 марта 2010 года, то есть за пределами судебного заседания с участием присяжных заседателей, о которой указывается в кассационном представлении, также не могла повлиять на беспристрастность присяжного заседателя в совещательной комнате.

Достоверные данные, свидетельствующие о знакомстве присяжного заседателя К. с адвокатом Соколовым В.Н., о чем не сообщила К. в судебном заседании, в материалах дела отсутствуют и не представлены авторами кассационного представления. Не имеется данных и о том, что присяжный заседатель Р. скрыла факт знакомства с людьми, которые общаются женой подсудимого Хардыбакова.

Как следует из протокола судебного заседания, при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующим был задан вопрос кандидатам в присяжные заседатели, знакомы ли они лично с кем-либо из участников процесса: с прокурорами, адвокатами, подсудимыми, свидетелями по делу, на который никто из кандидатов не ответил, (т. 12 л.д. 188).

Вопрос о знакомстве кандидатов в присяжные заседатели с лицами, которые общаются с подсудимыми и их женами не выяснялся в судебном заседании, в связи с чем присяжный заседатель Р. не имела оснований для заявления о знакомстве с лицами, которые знают жену Хардыбакина.

Из ее объяснения, приобщенного к кассационному представлению, следует, что она на работе не скрывала факт участия в качестве присяжного заседателя в уголовном деле в отношении Глаголева и Хардыбакина. При этом работающая вместе с ней Р. негативно высказывалась о деятельности Хардыбакина и Глаголева, однако это не повлияло на ее участие в вынесении вердикта.

Изложенное свидетельствует об отсутствии достоверных сведений о том, что кандидаты в присяжные заседатели скрыли информацию, которая могла повлиять на принятие решения по делу и лишила стороны права на мотивированный и немотивированный отвод, а также о незаконном воздействии адвоката Соколова на коллегию присяжных заседателей, вызвавшем их предубеждение и повлиявшем на вынесение вердикта.

При таких данных вывод авторов представления о незаконном воздействии на присяжных заседателей, которое могло повлиять на ответы на поставленные вопросы, является предположительным, а потому его нельзя признать обоснованным.

Не нарушены в судебном заседании и требования ст. 335 УПК РФ, регламентирующей особенности рассмотрения дел с участием присяжных заседателей.

Во всех случаях, о которых указано в представлении со ссылкой на протокол судебного заседания, когда Хардыбакин и его защитник адвокат Короткое в присутствии присяжных заседателей в ходе судебного следствия задавали свидетелю Щ. вопросы о наличии провокации с его стороны, давали характеристику его деятельности, заявляли о том, что Щ., скупая земельные участки, не собирался строить завод, давали оценку допустимости доказательств, заявляя, что в исследованных записях разговоров нельзя исключить признаков монтажа, председательствующий останавливал их и обращал внимание присяжных заседателей на то, что они не должны принимать во внимание прозвучавшую информацию, (т. 12 л.д. 207, т. 13 л.д. 21, 119, 175).

Останавливал председательствующий адвокатов и в судебных прениях, когда адвокат Соколов заявил о том, что во времена сталинских репрессий миллионы людей были расстреляны, когда адвокат Кортов заявил о том, что возможно записи разговоров вел Щ., делал им замечания и разъяснял присяжным заседателям существо допущенных защитниками нарушений закона, обращая их внимание на то, что они не должны учитывать эту информацию.

Хотя председательствующий и не остановил Глаголева, заявившего в прениях о своем материальном положении, однако в напутственном слове он сделал необходимые разъяснения присяжным заседателям.

Как следует из текста напутственного слова, председательствующий еще раз обратил внимание присяжных заседателей, какие обстоятельства они не должны учитывать при вынесении вердикта, и разъяснил, что на их решение не должны повлиять пол, возраст, национальность, происхождение, род занятий, личная жизнь и другие обстоятельства, относящиеся к подсудимым, свидетелям, прошлая деятельность подсудимых, их положительные характеристики, награды, состояние здоровья, высказывания Глаголева о положительной оценке его деятельности жителями, материальное положение Глаголева и Харбыдакина, заявления подсудимых и их защитников, а также показания свидетеля Щ. о стадии, на которой находится строительство кирпичного завода, о лицензировании его деятельности, снятые вопросы, в том числе снятые вопросы Короткова и подсудимого Харбыдакина о провокации, ссылка адвоката Соколова в прениях на дело, в котором он ранее принимал участие, на сталинские репрессии.

При этом председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что проведенные в соответствии с законом оперативно-розыскные мероприятия не являются провокацией, (т. 13 л.л. 214-215).

Вместе с тем, выступая в прениях, сторона защиты вправе давать оценку позиции обвинения с точки зрения достаточности представленных доказательств, вправе давать оценку достоверности доказательств.

В этой связи судебная коллегия не может согласиться с доводом представления о том, что высказывания адвоката Короткова в прениях о том, что прокуроры пытаются убедить присяжных заседателей в виновности подсудимых, что говорят так, как видят дело и хотят заставить их видеть дело не таким, каким оно было на самом деле, являются недопустимыми.

Оценка позиции стороны обвинения дана адвокатом в допустимой литературной форме, а потому не может расцениваться как незаконное воздействие на коллегию присяжных заседателей.

По этим же основаниям не является незаконным воздействием на присяжных заседателей и высказывание в прениях адвоката Никольской в прениях о том, что после выступления прокурора в голову приходит пословица: "Гора родила мышь, причем мышь маленькую и нежизнеспособную".

Данное заявление адвоката не является оскорблением государственного обвинителя, поскольку не содержит оценку его личности.

При таких обстоятельствах доводы кассационного представления о том, что допущенные стороной защиты нарушения закона об особенностях рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, вызвали предубеждение присяжных заседателей и повлияли на содержание ответов на поставленные перед ними вопросы, не могут быть признаны обоснованными в силу их предположительного характера.

В соответствии с ч. 1 ст. 348 УПК РФ оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление им оправдательного приговора.

Эти требования закона не нарушены председательствующим, оправдательный приговор постановлен в соответствии с оправдательным вердиктом.

В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Такие нарушения закона не были допущены в ходе судебного разбирательства.

По указанным мотивам судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора по доводам кассационного представления.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Тульского областного суда с участием присяжных заседателей от 12 марта 2010 года в отношении Глаголева А.Н. и Хардыбакина А.П. оставить без изменения, а кассационное представление государственных обвинителей Чукановой В.А. и Осотовой А.В. - без удовлетворения.

Председательствующий

Магомедов М.М.

Судьи

Истомина Г.Н.

Нестеров В.В.