Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2010 г. N 4-О10-2СП Дело подлежит направлению на новое рассмотрение, поскольку напутственное слово председательствующего не соответствовало требованиям уголовно-процессуального законодательства, так как позиции сторон в нем были изложены неполно, что могло ввести коллегию присяжных заседателей в заблуждение и повлиять на содержание их ответов на поставленные вопросы

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 4 февраля 2010 г. N 4-О10-2СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в состав

председательствующего Шурыгина А.П.,

судей Иванова Г.П. и Климова А.Н.,

рассмотрела в судебном заседании от 4 февраля 2010 года уголовное дело по кассационному представлению государственного обвинителя Гурской С.Н. на приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 7 декабря 2009 года, которым

Хамидуллин Т.Т.,

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 4 п. "г" УК РФ за непричастностью к совершению преступления.

За Хамидуллиным Т.Т. признано право на реабилитацию.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П. и выступления прокурора Курочкиной Л.А., просившей приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, оправданного Хамидуллина Т.Т. и адвоката Ансталь С.Л., возражавшего против удовлетворения кассационного представления, судебная коллегия установила:

органами предварительного следствия Хамидуллин, работавший следователем, обвинялся в получении взятки в виде денег за действия в пользу взяткодателя, которые входили в его служебные полномочия и которым он мог способствовать в силу своего должностного положения, в крупном размере.

Судья на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей постановил оправдательный приговор по этому обвинению.

В кассационном представлении ставится вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое рассмотрение.

Указывается, что при формировании коллегии присяжных были допущены нарушения уголовно-процессуального закона, выразившиеся в необоснованном отклонении отвода, заявленного государственным обвинителем кандидату в присяжные заседатели под N ..., у которого сын является потерпевшим по другому уголовному делу. При этом государственный обвинитель утверждает, что по названному делу просматривается аналогичная ситуация с обстоятельствами уголовного дела в отношении Хамидуллина. Кроме того, в состав коллегии присяжных заседателей был включен кандидат в присяжные заседатели под N ..., в то время как старшиной избрана К. и присягу приняли 16 присяжных заседателей, хотя общее количество с учетом запасных присяжных заседателей, как определил судья, должно было составить 15 человек.

В кассационном представлении также указывается, что с участием присяжных заседателей исследовались не только обстоятельства настоящего уголовного дела, но и обстоятельства уголовного дела, которое находилось в производстве Хамидуллина, по которому в качестве свидетеля проходил К. При этом устанавливались обстоятельства причастности К. к получению незаконных кредитов, что не подлежало исследованию с участием присяжных заседателей. Сторона обвинения возражала против оглашения заявления Щ. протоколов допроса свидетелей Б., Г. и Щ. однако председательствующий разрешил защите огласить эти документы, в которых давалась негативная оценка личности свидетеля К., что не могло не повлиять на мнение присяжных заседателей.

Сторона защиты пыталась опорочить К., задавала наводящие вопросы и вопросы процессуального характера, а председательствующий не во всех случаях снимал такие вопросы. Так, не был снят вопрос адвоката Ансталь к Хамидуллину о причинах написания им заявления, в котором Хамидуллин указал о непричастности X. к получению взятки от К. По мнению государственного обвинителя, ответ Хамидуллина о том, что это заявление он написал под воздействием адвоката Гандзиошина, фактически означал, что на предварительном следствии было нарушено его право на защиту, что также повлияло на объективность присяжных заседателей.

Кроме того, в прениях сторон адвокат Ансталь поставил под сомнение допустимость исследованных судом доказательств, заявив о том, что он не уверен, какие деньги предавались Хамидуллину и были ли они вообще.

В напутственном слове председательствующий неправильно изложил позицию стороны защиты, которая не оспаривала фактических обстоятельств дела и просила только о снисхождении. В связи с этим, были заявлены возражения, однако председательствующий допустил противоречия в своих действиях, вначале он принял их, сказав, что защита просит только о снисхождении, а затем попросил присяжных заседателей не принимать во внимание заявленные стороной обвинения возражения, чем ввел их в заблуждение и повлиял на их решение.

В возражениях адвокат Ансталь просит оставить кассационное представление без удовлетворения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления и возражений, судебная коллегия считает, что приговор подлежит отмене, а дело направлению на новое рассмотрение по следующим основаниям.

Согласно ч. 2 ст. 385 УПК РФ, оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, подлежит отмене по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя, если при рассмотрении дела были допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Как обоснованно указывается в кассационном представлении, напутственное слово председательствующего не соответствовало требованиям ст. 340 УПК РФ, поскольку позиции сторон в нем были изложены неполно.

Так, несмотря на то, что между сторонами не было спора о виновности Хамидуллина в получении взятки, и сторона защиты просила только проявить снисхождение к Хамидуллину, председательствующий об этом ничего не сказал присяжным заседателям, а лишь остановился на оспаривании защитой отдельных фактических обстоятельств, не имеющих, как он сам же разъяснил в напутственном слове, значения для дела (т. 5 л. д. 223).

В связи с этим, государственный обвинитель заявил возражения на напутственное слово председательствующего, который принял эти возражения, но напомнил присяжным заседателям, что защита просила проявить милосердие, а не снисхождение, к Хамидуллину (т. 5 л. д. 219).

Кроме того, выслушав Хамидуллина, у которого возражений на напутственное слово не было, председательствующий обратился к присяжным заседателям с дополнительными разъяснениями, чтобы они не принимали во внимание слова государственного обвинителя, который, как указано выше, просил разъяснить им, что между сторонами нет спора по вопросу о виновности Хамидуллина, стороны не согласны лишь с тем, проявлять снисхождение к Хамидуллину или нет.

Таким образом, как правильно указывается в кассационном представлении, председательствующий своими противоречивыми разъяснениями мог ввести коллегию присяжных заседателей в заблуждение, что повлияло на содержание их ответов на поставленные вопросы.

Что касается доводов кассационного представления о незаконном составе суда, то с ними согласиться нельзя, поскольку право государственного обвинителя на участие в формировании коллегии присяжных заседателей нарушено не было.

Так, после отклонения мотивированного отвода присяжному заседателю С. государственный обвинитель мог заявить этому присяжному заседателю немотивированный отвод, тем более что председательствующий дополнительно предоставлял сторонам право на заявление немотивированных отводов, однако автор кассационного представления этим правом не воспользовался.

Технические же ошибки, допущенные при изготовлении протокола судебного заседания, на которые содержится ссылка в кассационном представлении, устранены путем вынесения председательствующим постановления об удостоверении правильности замечаний на протокол судебного заседания (т. 6 д. 21).

Нельзя согласиться также с доводами кассационного представления об оказании стороной защиты незаконного воздействия на присяжных заседателей, поскольку наводящие и процессуальные вопросы председательствующий снимал. Адвоката Ансталь, который пытался поставить под сомнение допустимость протокола выдачи денег К., председательствующий по просьбе государственного обвинителя остановил и дал разъяснения присяжным заседателям, чтобы они не принимали высказывания адвоката о том, были ли вообще деньги, и напомнил об этом в напутственном слове (т. 5 л. д. 223).

Что касается вопроса о допустимости оглашения заявления Щ., протоколов допросов Б., Г. и Щ. и выяснении обстоятельств написания Хамидуллиным ходатайства о непричастности X. к получению денег от К., то он подлежит разрешению судом при новом рассмотрении дела.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 7 декабря 2009 года в отношении Хамидуллина Т.Т. отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе судей.

Председательствующий

Шурыгин А.П.

Судьи

Иванов Г.П.

Климов А.Н.