Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 октября 2008 г. N 3-О08-27 Суд отменил оправдательный приговор, вынесенный в отношении осужденных, с направлением дела на новое рассмотрение, указав, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, кроме того, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы об обоснованности или необоснованности предъявленного подсудимым обвинения и на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 30 октября 2008 г. N 3-О08-27

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Магомедова М.М.,

судей - Старкова А.В. и Ворожцова С.А.

рассмотрела в судебном заседании от 30 октября 2008 года кассационное представление государственных обвинителей Овчинникова Ю.А. и Аиназарова А.А., кассационные жалобы потерпевших Б., В., К., К., К., М., М., Н., П., П., Р., С., С., Т., Т. и Ш. на приговор Верховного суда Республики Коми от 26 июня 2008 года, которым

Коростелев А.А., ..., и Пулялин А.А., ...,

оправданы по предъявленному обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 105 ч. 2 п.п. "а, е, ж, з", 111 ч. 3 п.п. "а, б", 112 ч. 2 п.п. "а, г", 115 ч. 1, 115 ч. 1, 115 ч. 1, 115 ч. 1, 115 ч. 1, 115 ч. 1, 115 ч. 1, 167 ч. 2 УК РФ, в связи с непричастностью к совершению преступлений.

Заслушав доклад судьи Старкова А.В., объяснения адвокатов Козлитина В.И. и Молчанова Л.В., полагавших оставить приговор без изменения, объяснения потерпевших Б., В., Н., П., С., С., Т., поддержавших доводы своих кассационных жалоб, мнения государственного обвинителя Овчинникова Ю.А. и прокурора Хомицкой Т.П., поддержавших доводы кассационного представления, судебная коллегия установила:

в кассационном представлении и дополнениях к нему государственные обвинители Овчинников Ю.А. и Айназаров А.А. ставят вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение в связи с допущенными судом нарушениями уголовно-процессуального закона и несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.

Считают, что суд в нарушение принципа состязательности сторон вышел за отведенные ему законом рамки разрешения дела, выступил в качестве стороны защиты и в ходе судебного разбирательства неоднократно проявлял инициативу в собирании доказательств вне рамок судебного заседания.

Утверждают, что параллельно судебному следствию в нарушение требований закона, без поручения и ведома стороны обвинения, сотрудниками УФСБ РФ проводились оперативно-розыскные мероприятия, в том числе с санкции суда, со свидетелями обвинении, иными лицами и подсудимыми. Считают, что о проведении данных мероприятий суд был информирован и их результаты использовались судом в судебном заседании.

Так, в период судебного следствия, без ведома сторон, в нарушение требований ст. 13 ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых", судья, принимавший участие в рассмотрении данного дела, до допроса подсудимых в судебном заседании санкционировал их вывод и этапирование в УФСБ для проведения оперативно-розыскных мероприятий с целью выявления возможной фальсификации по уголовному делу.

Кроме того, в УФСБ вызывались свидетели обвинения Х., Я., Б., Б., Б., О., К., М., Я., З., а также работники прокуратуры Ч. и Н., осуществлявшие ранее расследование по данному уголовному делу.

Несмотря на это, все вопросы стороны обвинения указанным свидетелям по фактам вызова их в УФСБ судом отводились. Вместе с тем, именно после проведения этих оперативно-розыскных мероприятий Ч. дал в суде показания о фальсификации доказательств по уголовному делу, в частности записки Пулялина, изъятой в РОВД протоколов допроса свидетеля Х. от 15 июля 2005 года и свидетеля И. от 13 июня 2006 года.

Обращают внимание на то, что при допросе свидетеля Ч. судом в нарушение требований УПК РФ свидетелю представлялись для обозрения доказательства стороны обвинения, которые в судебном заседании не исследовались и стороной обвинения не представлялись, вопрос о возможности предъявления их Ч. сторонами не обсуждался. Аналогичные же вопросы государственного обвинителя свидетелям Р. и М. об обстоятельствах допроса свидетеля И. и ходатайство о предъявлении им этих протоколов допроса судом отклонялись на основании того, что данные материалы в судебном заседании не исследовались.

Указывают, что следователь прокуратуры Н. был приглашен в судебное заседание для допроса в качестве дополнительного свидетеля также по инициативе суда и после проведения с ним оперативных мероприятий сотрудниками УФСБ. При его допросе председательствующий по своей инициативе задавал ему вопросы по фактам фальсификации материалов уголовного дела. Кроме того, Н. был вызван и допрошен в судебном заседании в то время, когда стороной обвинения представлялись иные доказательства. Полагают, что таким образом суд нарушил требования УПК РФ о состязательности сторон и об очередности представления доказательств, а также принял меры к опорочению доказательств обвинения до их исследования в суде.

Считают, что данные факты свидетельствуют о заинтересованности суда, его подготовленности к допросу указанных свидетелей и владении информацией о фактах изложенных свидетелями вне рамок судебного рассмотрения.

Указывают, что по факту проведения сотрудниками УФСБ оперативно-розыскных мероприятий военным следственным отделом Следственного комитета при прокуратуре РФ была проведена проверка, по результатам которой установлено, что сотрудники УФСБ действовали в нарушение требований ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности" и ФЗ "О прокуратуре РФ". Поэтому считают, что сбор материалов по настоящему уголовному делу осуществлялся незаконно. Однако суд отклонил ходатайство стороны обвинения об истребовании материалов проверки, проведенной сотрудниками УФСБ, необоснованно указав в своем определении, что они не имеют отношения к делу.

Кроме того, указывают, что материалы о фальсификации уголовного дела, собранные в ходе оперативно-розыскных мероприятий УФСБ, были направлены для разрешения в следственный отдел Следственного Комитета при Генеральной прокуратуре РФ. По результатам проведенной проверки принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников, входивших в состав оперативно-следственной группы, в связи с отсутствием события преступления. В истребовании материалов указанной проверки суд также необоснованно отказал.

В связи с этим считают, что доводы свидетеля Ч. о фальсификации доказательств по данному делу не нашли своего подтверждения, однако его показания в судебном заседании и показания других лиц, с которыми предварительно проводились беседы сотрудниками УФСБ, судом были положены в основу оправдательного приговора.

При этом, как полагают государственные обвинители, суд в нарушение требований УПК РФ не создал стороне обвинения необходимые условия для исполнения процессуальных обязанностей и для осуществления представленных прав, в том числе: по исследованию показаний Ч., Н. и свидетелей обвинения в полном объеме, в том числе выяснению достоверности этих показаний; возможного допроса лиц, которые принимали участие в получении объяснений от свидетелей по данному делу; сопоставлению показаний свидетелей с материалами проведенной УФСБ поверки; установлению источников полученных в суде доказательств; сопоставлению показаний свидетелей, в том числе Ч. и Н. с другими доказательствами и проверки их в порядке ст. 87 УПК РФ, а также оценки их допустимости и объективности.

Считают, что проведение мероприятий сотрудниками УФСБ с ведома суда и в нарушение требований закона и получение судом информации вне рамок судебного рассмотрения могло повлиять на ход и результаты судебного следствия, на решение вопроса о виновности или невиновности подсудимых и на правильность применения уголовного закона.

Обращают внимание в представлении на то, что в связи с заинтересованным отношением суда в ходе судебного следствия стороной обвинения и потерпевшими были заявлены ходатайства об отводе конкретного судьи и всего состава суда в целом, которые судом были отклонены.

Кроме того, указывают, что судом в нарушение требований ст.ст. 85, 87 УПК РФ отклонены ходатайства стороны обвинения, направленные на собирание доказательств и проверку обстоятельств, подлежащих доказыванию, в том числе: о приобщении и исследовании в суде портретов подозреваемых лиц, выполненных со слов очевидцев художниками З. и П.; о проведении повторной экспертизы обнаруженных на месте происшествия оплавленных фрагментов полимерного материала, вплавленных в сумку; о приобщении и проведении повторной экспертизы жесткого диска, имеющего видеозапись, которая может быть предметом исследования в судебном заседании; о запросе тарификации телефонных соединений свидетелей М. и М. с Коростелевым с целью проверки их доводов в порядке ст. 87 УПК РФ; о запросе сведений о наличии номеров телефонов у Коростелева, Пулялина, М., М., М. тарификации телефонных соединений указанных лиц и их биллинговой информации; о запросе в ОАО "Северо-Западный Телеком" сведений о владельце телефона, номер которого установлен распечаткой телефонных соединений свидетеля Х.; о запросе всех номеров телефонов дежурной части МВД, тарификации телефонных соединений с указанных номеров и всех номеров телефонов, которыми мог пользоваться свидетель С. Вместе с тем ходатайства стороны защиты о запросе тарификации телефонных соединений судом были удовлетворены.

Полагают, что суд необоснованно признал недопустимыми доказательствами исследования, проведенные специалистом С., справки, составленные специалистом Г., и признал допустимыми исследования, проведенные другими специалистами.

Считают, что о нарушении судом принципа состязательности сторон свидетельствует и то, что все вопросы стороны обвинения к свидетелям М. и Р. по обстоятельствам, ставшим им известными от свидетеля И., суд отводил и в то же время предоставлял такое право стороне защиты при допросе свидетеля.

По мнению государственных обвинителей о заинтересованности суда свидетельствует и приведенная в приговоре оценка доказательств.

Указывают при этом, что суд взял за основу показания свидетеля Ч. о фальсификации доказательств, однако его показания в этой части опровергаются показаниями свидетелей А., С., М., Е., Л., В., Л. и Т. заключением почерковедческой экспертизы о том, что все подписи в протоколе допроса И. выполнены самим свидетелем.

Выводы же суда о том, что показания свидетеля Ч. подтверждаются другими доказательствами и в том числе заключением почерковедческой экспертизы по исследованию протокола допроса свидетеля Х. являются необоснованными, так как экспертиза проведена с нарушением закона, заключение эксперта носит предположительный характер и опровергается показаниями свидетеля Х.

Необъективным считают и указание суда на то, что показания Ч. подтверждаются показаниями свидетеля Б. о том, что он в материалах оперативного дела видел копию протокола допроса Х. в котором тот пояснял о невозможности разглядеть и опознать молодых людей, выбегавших из торгового центра, поскольку в соответствии со справкой УУР МВД протокол допроса свидетеля Х. в материалах оперативного дела не содержится.

Утверждение суда о том, что сторона обвинения исказила показания свидетеля Б., по мнению государственных обвинителей, также не соответствует действительности, так как стороной обвинения составлялся протокол судебного заседания и самостоятельно велась аудиозапись при допросе указанного свидетеля, поскольку ходатайство о применении аудиозаписи в ходе судебного заседании суд отклонил.

Указывают, что при обосновании вывода о противоречивости и непоследовательности показаний подсудимых, данных в ходе предварительного следствия, суд сослался также на протоколы их допроса в качестве свидетелей, которые являются недопустимыми доказательствами.

Считают, что противоречия в показаниях подсудимых о личностях заказчиков и об обстоятельствах заказа, на которые суд указал в приговоре, свидетельствуют лишь о стремлении подсудимых ввести следствие и суд в заблуждение, а доводы подсудимых о том, что такие показания они давали по требованию и под давлением сотрудников милиции, опровергаются показаниями этих работников милиции, которые были допрошены в судебном заседании в качестве свидетелей.

Кроме того, указывают, что из анализа всех показаний подсудимых следует, что давая показания об обстоятельствах совершения преступления в связи с исполнением заказа, они были не заинтересованы указывать данные о заказчиках и их количестве, а также подробные обстоятельства подготовки и совершения преступления, так как опасались за свою жизнь и близких родственников. Утверждение суда о наличии наводящих вопросов при даче подсудимыми показаний противоречит исследованным в судебном заседании протоколам этих допросов и видеозаписям, на которые они фиксировались.

Обращают внимание на то, что показания подсудимых на предварительном следствии об обстоятельствах подготовки к поджогу и нахождения их возле торгового центра полностью согласуются с показаниями допрошенных по данному делу свидетелей, а разногласия в некоторых деталях могут быть объяснимы тем фактом, что подсудимые, как они поясняли, пытались таким образом оставить себе возможность избежать наказания в полном объеме за совершенные преступления. Данные обстоятельства подтверждаются показаниями подсудимого Пулялина и видеозаписью этих показаний, а также показаниями свидетелей М., В., Л., Л. и П.

Считают необоснованным признание судом недопустимым доказательством аудиозаписи беседы оперативных сотрудников милиции с Пулялиным в ИВС, так как нарушения закона при этом допущено не было. Указание суда о том, что диск был кем-то переписан, также является необоснованным, поскольку в ходе судебного следствия данные обстоятельства не выяснялись.

Кроме того, полагают, что суд необоснованно признал достоверными показания Коростелева в судебном заседании о том, что он оговорил себя на следствии в результате оказанного на него психологического и физического воздействия со стороны сотрудников милиции, так как его показания в этой части опровергаются исследованными в судебном заседании видеозаписями следственных действий с его участием, заключениями экспертиз и справками из мест его содержания об отсутствии у него каких-либо телесных повреждений.

Недостоверными и необъективными считают утверждения суда о том, что по показаниям свидетелей Б., Б. и Д. подсудимые в одно и то же время находились в разных местах, поскольку свидетели в своих показаниях точное время не указывали и, кроме того, были допрошены спустя значительное время с момента совершения преступления.

Обращают при этом внимание на двойную трактовку судом признательных показаний подсудимых, поскольку суд указал в приговоре, что по их показаниям они в период времени с 11 час. до 12 час. 30 мин. находились около ресторана "Чибью" и в то же время признал эти показания в части заказа на совершение преступления недостоверными в связи с их противоречивостью.

Считают необоснованными выводы суда о противоречивости и явном несоответствии показаний свидетелей в части описания людей, которых они видели у торгового центра "Пассаж", с приметами подсудимых, так как, с учетом индивидуальных особенностей каждого человека воспринимать окружающую обстановку, незначительные расхождения в описании этих людей нельзя признать существенными и являющимися основанием не доверять показаниям указанных свидетелей.

Не основанным на законе считают и признание судом недопустимыми доказательствами явок с повинной Пулялина и Коростелева и показаний свидетелей М. и Е., поскольку показания подсудимых об оказании на них давления подтверждения не нашли, а участие адвоката при проведении оперативно-розыскных мероприятий и получении явки с повинной не является обязательным.

Обращают внимание на то, что адвокат Молчанов, представлявший интересы Пулялина, ранее осуществлял защиту М., на которого Пулялин указал как на лицо, причастное к совершению поджога, однако суд отклонил ходатайство государственного обвинителя об отводе этого адвоката.

Указывают также, что утверждения суда о несоответствии показаний свидетеля Х. действительности опровергаются совокупностью других исследованных судом доказательств, в том числе протоколами проведенных в ходе предварительного следствия следственного эксперимента и опознания, осмотра места происшествия, показаниями свидетелей Б., Х., Х., С., М. и У. Считают, что доводы суда о недопустимости следственного эксперимента и опознания по тем основаниям, что они проведены с одними и теми же понятыми, не могут быть приняты во внимание, так как в данном случае проводилось одно следственное действие.

Считают, что суд необоснованно поставил под сомнения показания Х. в части опознания Пулялина по тем основаниям, что ранее он по видеотеке не опознал его, поскольку согласно представленных суду доказательств в данной видеотеке имелось только одна фотография Пулялина в возрасте 14 лет. Необъективным считают вывод суда о недостоверности показаний свидетеля М., так как вопреки утверждению суда его показания не противоречат и не опровергаются показаниями свидетеля Ш.

По мнению государственных обвинителей, суд необоснованно поставил под сомнение показания свидетеля Я. о нахождении на месте происшествия подсудимых Пулялина и Коростелева, поскольку ее показания в этой части подтверждаются протоколом опознания ею Пулялина в ходе предварительного следствия, показаниями свидетелей П., З., В., Д., Ш. и М., а также протоколом осмотра места происшествия и выводами экспертиз.

Считают, что суд необоснованно признал недопустимыми доказательствами записки Пулялина, так как достоверность исполнения этих записок Пулялиным подтверждается заключением экспертизы, а также показаниями свидетелей С., Т., В., М., Л., С., Л. и К.

Полагают, что с учетом приведенных выше обстоятельств, судом необоснованно взяты за основу при вынесении приговора недостаточно и необъективно проверенные доказательства, такие как показания свидетеля Ч., Б., К., заключения психофизиологических экспертиз и не была принята во внимание вся совокупность доказательств, представленных стороной обвинения.

В кассационных жалобах потерпевшие П., М., С., К., Н., Р., Б., М., К., Т., К., Т., С., В., Ш. и П. приводят одинаковые доводы, по которым они не согласны с приговором, и ставят вопрос об отмене приговора.

Выражая несогласие с выводами суда о том, что стороной обвинения не было представлено доказательств, без сомнения подтверждающих причастность Коростелева и Пулялина к совершению поджога торгового центра "Пассаж", потерпевшие считают, что доказательная база, подтверждающая предъявленное подсудимым обвинение, была достаточной, однако, суд исказил многие свидетельские показания и отклонил практически все заявленные стороной обвинения и потерпевшими ходатайства.

Указывают при этом, что суд необоснованно отклонил ходатайства: о приобщении портретов, выполненных художниками художественной школы; об исследовании в судебном заседании диктофонной записи допроса свидетеля С. следователем Ч.; о проведении дополнительной экспертизы записи видеонаблюдения в "Строймаркете"; о предоставлении полной информации о телефонных переговорах обвиняемых Пулялина и Коростылева; о тарификации телефонных переговоров с домашних телефонов обвиняемых, свидетелей Б., М. и М. за март 2005 года; об установлении личностей владельцев телефонных номеров, с которых поступали звонки на домашний телефон свидетеля Б.; о проведении дополнительной экспертизы вещественных доказательств (сумки); о дополнительном вызове свидетеля М.; о полной тарификации телефонных переговоров с телефона М. которыми пользовались Коростелев и Пулялин, находясь в СИЗО.

Обращают внимание на то, что в ходе судебного разбирательства накануне дачи показаний в суде производился вызов свидетелей в отдел ФСБ, а подсудимые по разрешению суда вывозились за пределы мест содержания. Считают, что показания свидетеля Ч. о фальсификации материалов уголовного дела вызывают сомнения.

Полагают, что все документы, на которые указал Ч. были подделаны им самим и для подлога он выбрал протоколы допросов самых главных свидетелей обвинения Х., Я., Д. и К.

Потерпевшие С., К., Н. и М. в дополнительной жалобе указывают, что суд, отказывая в удовлетворении ходатайств стороны обвинение, вместе с тем удовлетворял аналогичные и другие ходатайства стороны защиты.

Считают, что таким образом судом были нарушены принципы состязательности и равноправия сторон. В связи с этим стороной обвинения было заявлено ходатайство об отводе суда, однако данное ходатайство было также отклонено.

Кроме того, указывают, что суд необоснованно исключил из числа доказательств показания свидетелей Х. и Я. а также явки с повинной Коростелева и Пулялина, поскольку показания указанных свидетелей подтверждаются показаниями других допрошенных по данному делу свидетелей и протоколами осмотра места происшествия, а явки с повинной от подсудимых были приняты с соблюдением требований закона и их показания в судебном заседании об оказании на них давления подтверждения не нашли.

В возражениях на кассационное представление государственных обвинителей и кассационные жалобы потерпевших оправданный Коростелев А.А., адвокаты Козлитин В.И. и Гурьев И.В. просят оставить представление и жалобы без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, кассационных жалоб и возражений на них, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Кроме того, согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным и обоснованным, а в соответствии со ст. 305 УПК РФ в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора излагаются основания оправдания подсудимого и доказательства, их подтверждающие.

Указанные положения закона по данному уголовному делу судом должным образом не выполнены.

Как видно из материалов дела, органами предварительного следствия Пулялину А.А. и Коростелеву А.А. предъявлено обвинение в том, что примерно в марте 2005 года между ними и неустановленными следствием лицами, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство, произошел конфликт, в ходе которого неустановленные следствием лица, угрожая физической расправой, потребовали от Коростелева и Пулялина выплатить им крупную денежную сумму за нанесенные оскорбления.

После вышеуказанной ссоры неустановленные следствием лица, имея умысел на уничтожение путем поджога здания, в котором размещался торговый центр "Пассаж", не желая быть непосредственными исполнителями преступления, склонили к совершению поджога и вышеуказанного торгового центра Коростелева и Пулялина, пообещав им, что после совершения поджога торгового центра они будут освобождены от имущественных обязательств перед ними, а также пообещали выплатить им денежное вознаграждение, на что Коростелев и Пулялин, осознавая материальную выгоду, согласились.

После достигнутой договоренности в мае-июне 2005 года неустановленные следствием лица сообщили Коростелеву и Пулялину дату, когда необходимо совершить поджог торгового центра, а именно 11 июля 2005 года.

В назначенный день, в период времени с 11 часов до 13 часов 20 минут неустановленные следствием лица передали Коростелеву и Пулялину емкости с горючей легковоспламеняющейся жидкостью в количестве не менее 20 литров.

После этого Коростелев совместно с Пулялиным, реализуя преступный умысел, направленный на уничтожение путем поджога здания ТЦ "Пассаж", а также чужого имущества в виде товарно-материальных ценностей и денежных средств, находящихся в помещениях торгового центра, действуя совместно и согласованно, в период времени с 13 часов 20 минут до 13 часов 30 минут, через центральный вход вошли в здание ТЦ "Пассаж", разлили принесенную с собой горючую легковоспламеняющуюся жидкость в проходах, расположенных слева и справа от центрального лестничного марша, ведущих в коридор первого этажа указанного здания, и умышленно внесли открытый источник огня в разлитую ими горючую легковоспламеняющуюся жидкость, тем самым воспламенили ее, после чего с места преступления скрылись.

В результате преступных действий Коростелева и Пулялина произошло возгорание всего здания ТЦ "Пассаж", в ходе которого огнем было уничтожено чужое имущество, а именно здание ТЦ "Пассаж", принадлежащее на праве долевой собственности Г., Г., Г. и В., общей стоимостью ... рублей, а также имущество, находившееся в павильонах торгового центра, принадлежащее предприятиям и частным предпринимателям: Б. на сумму ... рублей, С. - ... рублей, С. - ... рублей ... копеек, ООО "Аванти" - ... рублей, В. - ... рублей ... копеек, С. - ... рубля ... копеек, М. - ... рублей, К. - ... рубля, Р. - ... рублей, Я. и Я. - ... рублей, Т. - ... рублей ... копеек, М. - ... рублей, К. - ... рублей, С. - ... рублей, К. - ... рублей, З. - ... рублей, П. - ... рублей, К. - ... рублей, Ч. - ... рублей, Д. - ... рублей, ООО "АВАНТАЖ 2002" - ... рублей, ООО "СеверТорг" - ... рублей ... копеек, чем владельцам этого имущества был причинен значительный материальный ущерб.

Было уничтожено также имущество, принадлежавшее находившимся в момент пожара в здании ТЦ "Пассаж": Л. на общую сумму ... рублей, М. - ... рублей, С. - ... рублей, В. - ... рублей, А. - ... рублей, К. - ... рублей, С. - ... рублей, Б. - ... рублей, М. - ... рублей, Х. - ... рублей, Б. - ... рублей, М. - ... рублей, П. - ... рублей, Ю. - ... рублей, С. - ... рублей, К. - ... рублей, А. - ... рублей, З. - ... рублей, Б. - ... рублей, чем указанным потерпевшим также причинен значительный материальный ущерб.

В результате преступных действий Коростелева и Пулялина наступили тяжкие последствия, выразившиеся в нарушении нормального режима торговой деятельности частных предпринимателей и юридических лиц, имевших торговые точки в ТЦ "Пассаж", и прекращении деятельности торгового центра в целом, а также в том, что в результате пожара погибли двадцать пять человек, в том числе: М., К., Т., Н., Б., Ш., К., Н., М., Р., С., К., Ф., Л., М., Т. , С., О., Т., М., К., Т., Б., Р., Б.

Кроме того, находившимся при пожаре в здании ТЦ "Пассаж" А. и К. был причинен тяжкий вред здоровью; С. и С. - средней тяжести вред здоровью; К., К., Ю., В., С., Б. и С. - легкий вред здоровью.

После совершения поджога ТЦ "Пассаж", Коростелев и Пулялин получили от неустановленных следствием лиц обещанное денежное вознаграждение, а также избавились от материальных затрат перед ними.

Предъявленное Коростелеву и Пулялину органами предварительного следствия обвинение основывалось на заявлениях, протоколах явок с повинной и допросов Коростелева и Пулялина в ходе предварительного следствия, проверки их показаний на месте, записках Пулялина, в которых они не отрицали своей причастности к совершению поджога торгового центра "Пассаж", протоколах допроса потерпевших и свидетелей, в том числе, протоколах допроса свидетелей Х., и опознания ими Пулялина, протоколах осмотра места происшествия, следственных экспериментов и иных следственных действий, заключениях проведенных по делу экспертиз и других доказательствах, приведенных в обвинительном заключении.

Исследовав представленные стороной обвинения доказательства, суд признал часть из них недопустимыми или недостоверными и пришел к выводу, что стороной обвинения не представлено доказательств, без сомнения подтверждающих причастность Коростелева и Пулялина к совершению поджога торгового центра "Пассаж".

Между тем, как видно из материалов дела, признав часть представленных стороной обвинения доказательств недопустимыми и недостоверными, суд не дал оценки всей совокупности представленных сторонами и исследованных в судебном заседании доказательств.

Постановляя в отношении Коростелева и Пулялина оправдательный приговор, суд признал недопустимыми доказательствами явки с повинной Коростелева и Пулялина, а их показания, данные в ходе предварительного следствия, в которых они не отрицали своей причастности к совершенным преступлениям - недостоверными.

При этом суд указал в приговоре, что явки с повинной Коростелева и Пулялина и их показания в ходе предварительного следствия получены с нарушением закона и даны в результате оказанного на них давления со стороны следственных органов.

Однако, как видно из материалов дела, соответствующей проверки по заявлениям Коростелева и Пулялина о применении к ним недозволенных методов ведения следствия не проводилось и суд не привел в приговоре конкретных доказательств, свидетельствующих о применении к Коростелеву и Пулялину на предварительном следствии незаконного воздействия и не указал, в чем выразилось это воздействие и кем оно было применено.

Между тем, согласно исследованным в судебном заседании справкам из учреждений, где Коростелев и Пулялин содержались под стражей, они регулярно осматривались врачами этих учреждений, никаких телесных повреждений у них выявлено не было, с жалобами на состояние здоровья они не обращались.

В соответствии с заключениями проведенных в отношении Коростелева и Пулялина судебно-медицинских экспертиз, на момент их осмотра 2 мая 2006 года, телесных повреждений у них выявлено не было.

Кроме того, как видно из протоколов допросов Коростелева и Пулялина и проверки их показаний на месте, данные следственные действия проведены с соблюдением требований УПК РФ, с участием защитников. Перед допросами Коростелеву и Пулялину разъяснялись положения ст. 51 Конституции РФ и они предупреждались о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при их последующем отказе от этих показаний. По окончании этих следственных действий Коростелев и Пулялин указывали в протоколах, что сведения в них с их слов записаны верно, показания даны ими добровольно, замечаний, заявлений и ходатайств по поводу ведения протоколов, их объективности от них и их защитников не поступало.

Из показаний допрошенных в судебном заседании в качестве свидетелей Л., Л., Е., А. М. и В. следует, что никакого насилия к подсудимым в ходе предварительного следствия не применялось.

Эти обстоятельства суд оставил без внимания и не дал им оценки в совокупности с другими доказательствами.

Кроме того, обосновывая выводы о том, что на подсудимых в ходе предварительного следствия было оказано давление, суд сослался в приговоре на заключения психофизиологических экспертиз NN ... и от 27 июля 2007 года, проведенных в отношении Коростелева и Пулялина экспертом К., в соответствии с которыми явка с повинной была написана Коростелевым под давлением и информацией о частных признаках поджога ни Коростелев, ни Пулялин не располагают.

В тоже время суд признал недостоверными заключения психофизиологических экспертиз от 31 июля 2006 года и от 25 ноября 2006 года, проведенных экспертом П., согласно которым при даче Коростелевым и Пулялиным показаний о совершении ими поджога ТЦ "Пассаж" данные, свидетельствующие о самооговоре, не обнаружены.

Вместе с тем заключения эксперта К. постановлением следователя от 25 апреля 2007 года были признаны недопустимыми доказательствами в связи с тем, что согласно письму заместителя начальника института криминалистики ФСБ России срок действия имевшегося у К. свидетельства на право проведения экспертиз с использованием полиграфа истек 31 декабря 2004 года, а нового свидетельства на право проведения подобных экспертиз она не получала.

Определением суда от 31 марта 2008 года данное постановление следователя признано незаконным, а указанные выше заключения эксперта К. - допустимыми доказательствами. При этом суд указал в определении, что никаких данных, свидетельствующих о том, что К. не имеет права на производство психофизиологических экспертиз и не прошла переаттестацию в АНО "ЦНЭКС", в материалах дела не имеется и стороной обвинения не представлено.

Однако, признавая указанное постановление следователя незаконным, суд, в нарушение положений ст. 87 УПК РФ, надлежащим образом не проверил и не привел в своем решении доказательств, опровергающих представленное стороной обвинения письмо заместителя начальника института криминалистики ФСБ России, ставящее под сомнение право эксперта К. на проведение экспертиз с использованием полиграфа.

Кроме того, обосновывая выводы о признании заключений эксперта П. недостоверными, суд указал в приговоре, что в заключениях не дано никакой оценки противоречиям в представленных эксперту показаниях Коростелева и Пулялина, не указано, какому следственному действию соответствуют выявленные экспертом внешние признаки, а выводы эксперта не основаны на произведенном исследовании и не подтверждены им. Вместе с тем, утверждение суда о том, что выводы эксперта не основаны на произведенном исследовании и не подтверждены им, должным образом судом не мотивированы, а возникшие у суда сомнения в обоснованности заключений эксперта без надлежащей их проверки не являются основанием для признания заключений экспертиз недостоверными. При таких обстоятельствах суду следовало в соответствии с требованиями ст.ст. 207, 282 и 283 УПК РФ обсудить вопрос о допросе эксперта в судебном заседании для разъяснения данных им заключений, а с учетом наличия противоречий по одним и тем же вопросам в выводах проведенных по данному уголовному делу психофизиологических экспертиз, обсудить также и вопрос о назначении дополнительной или повторной экспертизы.

В представлении, кроме того, правильно указано, что признавая показания Коростелева и Пулялина, данные в ходе предварительного следствия, недостоверными, в связи с их непоследовательностью и противоречивостью, суд не дал никакой оценки их показаниям на предварительном следствии, в которых они, объясняя противоречия и разногласия в своих показаниях, поясняли, что пытались таким образом оставить себе возможность избежать наказания в полном объеме за совершенные преступления. Не дал суд оценки и тому обстоятельству, что показания Коростелева и Пулялина в этой части подтвердили в судебном заседании свидетели М., В., Л., Л. и П.

Заслуживают внимания также и доводы представления о том, что приведенные в приговоре основания, по которым суд признал недопустимыми доказательствами явки с повинной Пулялина и показаний свидетелей М. и Е. об обстоятельствах проводимых ими бесед с Коростелевым, нельзя признать обоснованными.

Поскольку, как правильно указано в представлении, положения уголовно-процессуального закона не содержат указания об обязательном участии защитника при проведении оперативно-розыскных мероприятий и при получении явки с повинной, а также не предусматривают каких-либо ограничений и требований по содержанию, последовательности изложения и объему явки с повинной.

Кроме того, суд признал недопустимыми доказательствами аудиозапись опроса Пулялина оперативными работниками Л. и Л., а также протокол осмотра этой аудиозаписи, по тем основаниям, что указанное оперативное мероприятие было проведено без участия защитника и в материалах дела не содержится сведений о том, кем, когда, каким образом и откуда была переписана запись на компакт-диск. Однако указанные судом обстоятельства в силу ст. 75 УПК РФ не могут являться основанием для признания данного доказательства недопустимым, а доказательств, свидетельствующих о том, что указанная аудиозапись и протокол ее прослушивания получены с нарушением требований закона, суд в приговоре не привел.

Признавая недостоверными приобщенные к материалам дела записки Пулялина, суд также не привел доказательств, подтверждающих свои выводы о том, что указанные записки были написаны Пулялиным в результате оказанного на него давления с целью искусственного создания доказательств, подтверждающих признательные показания подсудимых.

Вместе с тем данные выводы суда, как и приведенные в приговоре сомнения суда в достоверности обстоятельств появления указанных записок, какими-либо доказательствами судом не подтверждены и основаны на предположениях, что в соответствии с требованиями закона является недопустимым.

Суд также признал недопустимым доказательством протокол допроса свидетеля Х. и недостоверными доказательствами протоколы опознания им Пулялина, а также проведенного с участием указанного свидетеля следственного эксперимента.

При этом суд сослался на показания свидетеля Ч. в судебном заседании о фальсификации протокола допроса свидетеля Х.; показания свидетеля Б. о том, что он видел копию этого протокола и в нем было зафиксировано, что Х. не может опознать лиц, о которых он давал показания; заключение почерковедческой экспертизы по исследованию данного протокола; протокол проверки показаний свидетеля К., согласно результатам которой с расстояния 42 метров черт лица не видно; на показания Коростелева и Пулялина в судебном заседании о том, что до того, как Х. опознал Пулялина, они встречались с ним, когда тот принимал участие в раскрытии совершенных ими краж.

Однако, как видно из материалов дела, ранее в своих показаниях свидетель Ч. не пояснял о фальсификации материалов уголовного дела.

Из показаний свидетелей С., М., Л., Л., Е., Ц. и М. следует, что на оперативных совещаниях в ходе предварительного расследования по данному уголовному делу никаких предложений о фальсификации каких-либо доказательств не поступало и данные вопросы на совещаниях не обсуждались.

Как видно из заключения почерковедческой экспертизы по исследованию протокола допроса свидетеля Х., выводы эксперта о том, что подписи от имени Х. в протоколе выполнены другим лицом, носят вероятностный характер.

Согласно справке МВД приобщенной к материалам уголовного дела, в материалах оперативного дела по факту поджога ТЦ "Пассаж", в которых, как пояснял Б., он видел протокол допроса свидетеля Х., протоколы допросов указанного свидетеля отсутствуют. Из справки, составленной Х. по результатам проведенных им оперативно-розыскных мероприятий в рамках уголовного дела N ..., на которую суд сослался как доказательство, подтверждающее показания подсудимых, не следует, что при проведении указанных мероприятий Х. встречался с Коростелевым и Пулялиным.

Все эти обстоятельства судом были исследованы, однако оценки в приговоре не получили.

Кроме того, как видно из материалов дела, стороной обвинения в ходе судебного следствия были заявлены ходатайства об истребовании для исследования в судебном заседании материалов прокурорских проверок по фактам проведения сотрудниками ФСБ оперативно-розыскных мероприятий в ходе судебного разбирательства и фальсификации материалов уголовного дела, а также материалов оперативного дела по факту поджога ТЦ "Пассаж".

Данные ходатайства судом оставлены без удовлетворения по тем основаниям, что указанные материалы не относятся к рассматриваемому уголовному делу.

Вместе с тем, как видно из материалов дела, указанные ходатайства стороны обвинения были заявлены с целью получения дополнительных материалов, подтверждающих достоверность представленных сторонами доказательств, в том числе и тех, которые впоследствии были признаны судом недопустимыми или недостоверными, и поэтому могли повлиять на выводы суда при оценке этих доказательств.

Таким образом, отклонив указанные выше ходатайства, суд ограничил сторону обвинения в праве представления доказательств, подтверждающих предъявленное подсудимым обвинение, а также нарушил требования ст. 17 УПК РФ, по смыслу которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы и подлежат оценке в совокупности с другими имеющимися в уголовном деле доказательствами.

Кроме того, признавая показания свидетеля Хозяинова недостоверными, суд не дал оценки тому обстоятельству, что его показания о том, что он видел как непосредственно перед началом пожара из ТЦ "Пассаж" выбежали двое молодых парней, одного из которых он запомнил, являются последовательными, как в ходе предварительного, так и судебного следствия и подтверждаются показаниями свидетелей Х., Х., М., С. и М.

Из протокола опознания видно, что при проведении указанного следственного действия Х. уверенно указал на Пулялина как на одного из выбегавших из торгового центра молодых людей, которого он запомнил.

Возможность опознания человека с того расстояния, на котором находился свидетель Х. подтверждается результатами проведенного с его участием следственного эксперимента.

Указанным обстоятельствам суд также не дал надлежащей оценки, не указал в приговоре, по каким основаниям он не доверяет показаниям свидетелей Х., Х., М., С., М. и не привел мотивов, по которым признал достоверными результаты проверки показаний свидетеля К., а данные протокола следственного эксперимента, проведенного с участием свидетеля Х. недостоверными.

Суд, кроме того, признал недостоверными показания свидетеля Я. и протокол опознания ею Пулялина по тем основаниям, что в судебном заседании Я. попеременно указывала то на Пулялина, то на Коростелева, как на опознанное ею лицо, и не смогла объяснить противоречия в своих показаниях.

Вместе с тем, как видно из протокола судебного заседания, свидетель Я. действительно в судебном заседании, отвечая на вопрос о том, знакомы ли ей подсудимые, пояснила, что знает одного из них и указала при этом на Коростелева. Однако, затем, отвечая на вопросы участников процесса, Я. пояснила, что в ходе предварительного следствия она опознала Пулялина, как одного из двух молодых людей, находившихся у торгового центра "Пассаж", которого она запомнила, а Коростелев похож на второго молодого человека. При этом Я. пояснила также, что в ходе предварительного следствия при ее допросе и производстве следственных действий произошедшие события она помнила лучше.

Как видно из материалов уголовного дела, в ходе предварительного следствия свидетель Я. давала последовательные показания о том, что она видела у торгового центра "Пассаж" перед пожаром двух молодых людей, одного из которых запомнила, а при проведении опознания она уверенно указала на Пулялина как именно на того человека, которого она запомнила. Показания свидетеля Я. в этой части подтверждаются показаниями свидетеля П. о том, что после трагедии Я. рассказывала ей, что незадолго до пожара проходила в районе торгового центра и видела двух молодых людей, одного из которых запомнила, а затем опознала при проведении опознания.

Данным обстоятельствам в их совокупности суд также не дал надлежащей оценки.

С учетом приведенных выше обстоятельств судебная коллегия считает, что при рассмотрении данного уголовного дела и постановлении оправдательного приговора в отношении Коростелева и Пулялина судом допущены нарушения норм уголовно-процессуального закона, которые выразились в том, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, суд не учел обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда об обоснованности или необоснованности предъявленного подсудимым обвинения и на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора.

В связи с изложенным приговор в отношении Коростелева и Пулялина нельзя признать законным и обоснованным, поэтому приговор в соответствии с п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 379, п.п. 1 и 2 ст. 380 и ч. 1 ст. 381 УПК РФ подлежит отмене, а уголовное дело направлению на новое судебное рассмотрение.

При новом разбирательстве дела суду необходимо рассмотреть его с соблюдением требований норм УПК РФ, создать установленные законом условия для выполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, дать надлежащую оценку всем доказательствам и в зависимости от полученных данных принять по делу соответствующее решение.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377-381, 385, 386, 388 УПК РФ, судебная коллегия 20 определила:

приговор Верховного суда Республики Коми от 26 июня 2008 года в отношении Коростелева А.А. и Пулялина А.А. отменить и направить уголовное дело на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства в тот же суд в ином составе судей.

Председательствующий

Магомедов М.М.

Судьи

Старков А.В.

Ворожцов С.А.