Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2006 г. N 4-О06-10 Приговор подлежит изменению путем квалификации действий одного из осужденных по нескольким эпизодам как разбой, совершенный организованной группой в целях завладения чужим имуществом в крупном размере с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, и с учетом других квалифицирующих признаков, установленных судом в приговоре

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 февраля 2006 г. N 4-О06-10

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Кочина В.В., судей - Иванова Г.П. и Колышницына А.С.

рассмотрела в судебном заседании от 14 февраля 2006 года уголовное дело по кассационным жалобам потерпевшего Д., осужденных Чернышкова, Санашвили, Смагина и Манахова и адвокатов Шляхова, Арояна, Грохотова, Ворониной, Молохова, Головина и Олейникова на приговор Московского областного суда от 10 августа 2005 года, которым

Евдокимов А.В., ..., осужден:

по ст.ст. 33 ч. 5 и 209 ч. 1 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к 5 годам лишения свободы,

по ст.ст. 33 ч. 4 и ч. 5 и 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года) с применением ст. 64 УК РФ к 5 годам лишения свободы,

по ст.ст. 33 ч. 4 и ч. 5 и 226 ч. 4 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года и 21 декабря 2001 года) с применением ст. 64 УК РФ к 3 годам лишения свободы и

по совокупности совершенных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 8 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Чернышков К.В., ..., осужден:

по ст. 209 ч. 1 УК РФ к 12 годам лишения свободы,

по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 10 августа 2001 года, 31 августа 2001 года, 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года) к 13 годам лишения свободы,

по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б, в" УК РФ (по эпизоду от 21 декабря 2001 года) к 12 годам лишения свободы,

по ст. 111 ч. 4 УК РФ к 13 годам лишения свободы,

по ст. 226 ч. 4 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 8 годам лишения свободы,

по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 6 годам лишения свободы и

по совокупности совершенных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 21 году лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Санашвили Л.В., ..., осужден:

по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 9 годам лишения свободы,

по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 10 годам лишения свободы,

по ст. 226 ч. 4 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 8 годам лишения свободы,

по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 5 годам лишения свободы и

по совокупности совершенных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 14 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Оправдан по обвинению в соучастии в разбойных нападениях от 10 августа 2001 года и от 31 августа 2001 года в связи с непричастностью к совершению преступления.

Смагин П.С., ..., осужден:

по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 9 годам лишения свободы,

по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 31 августа 2001 года, 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 11 годам лишения свободы,

по ст. 226 ч. 4 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 8 годам лишения свободы,

по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 5 годам лишения свободы и

по совокупности совершенных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 15 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Оправдан по обвинению в соучастии в разбойном нападении от 10 августа 2001 года в связи с непричастностью к совершению преступления.

Манахов В.В., ..., осужден:

по ст. 209 ч. 2 УК РФ к 9 годам лишения свободы,

по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 9 годам лишения свободы,

по ст. 226 ч. 4 п.п. "а, б" УК РФ (по эпизодам от 30 ноября 2001 года и 21 декабря 2001 года) к 8 годам лишения свободы,

по ст. 222 ч. 3 УК РФ к 5 годам лишения свободы и

по совокупности совершенных преступлений на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Оправдан по обвинению в соучастии в разбойном нападении от 31 августа 2001 года в связи с непричастностью к совершению преступления.

Чернышков, Евдокимов, Смагин, Санашвили и Манахов оправданы по обвинению в части незаконного приобретения, передачи, хранения, перевозки и ношения гладкоствольных ружей МЦ 21-12 калибра 12х70 мм N ... и "WINCHESTER MODEL 1300 DEFENDER" 12 калибра N ..., а также боеприпасов к ним в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

Евдокимов оправдан в остальной части обвинения по ст. 222 ч. 3 УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления.

Чернышков, Евдокимов, Смагин, Санашвили и Манахов оправданы по ст. 222 ч. 4 УК РФ в связи с отсутствием события преступления.

Евдокимов, Смагин, Санашвили и Манахов оправданы по ст. 111 ч. 4 УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступления.

Евдокимов оправдан по ст. 325 ч. 1 и ч. 2 УК РФ в связи с непричастностью к совершению преступлений.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., объяснения осужденных Чернышкова, Манахова и Санашвили, адвокатов Шляхова, Головина, Молохова и Олейникова по доводам кассационных жалоб и мнение прокурора Савинова Н.В., полагавшего необходимым изменить приговор в отношении Чернышкова в части квалификации его действий по разбою, а в остальном приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

По приговору суда Чернышков признан виновным в руководстве бандой, в участии в банде и в совершаемых ею нападениях, Евдокимов - пособничестве в руководстве бандой и в совершаемых ею нападений, а Смагин, Санашвили и Манахов - в участии в банде и в совершаемых ею нападениях.

Чернышков, Смагин, Санашвили и Манахов признаны также виновными в разбойных нападениях, совершенных организованной группой, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с целью завладения чужим имуществом в крупном размере, с незаконным проникновением в жилище и в помещение, Чернышков также с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а Евдокимов - в подстрекательстве и пособничестве в разбойных нападениях, совершенных организованной группой, с применением оружия и предметов, используемых в качестве оружия, с целью завладения чужим имуществом в крупном размере, с незаконным проникновением в жилище и в помещение.

Чернышков, Смагин, Санашвили и Манахов признаны также виновными в хищении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенном организованной группой с применением насилия, опасного для жизни и здоровья, и с угрозой применения такого насилия, а Евдокимов - в подстрекательстве и пособничестве в совершении данных преступлений.

Чернышков, Смагин, Санашвили и Манахов признаны также виновными в незаконном приобретении, хранении, передаче, перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов к нему, совершенных организованной группой.

Кроме того, Чернышков признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего, совершенном организованной группой, с особой жестокостью и мучениями, повлекшем по неосторожности причинение смерти потерпевшему.

Преступления совершены в период 10 августа 2001 года по 22 декабря 2001 года ... при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В судебном заседании Чернышков, Смагин, Санашвили и Манахов виновными себя не признали, а Евдокимов вину признал частично.

В кассационных жалобах:

потерпевший Д. просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение в связи с назначением всем осужденным чрезмерно мягкого наказания, не согласен он и с оставлением судом без рассмотрения гражданских исков потерпевших.

Также он считает, что суд неправильно, с применением ст. 33 УК РФ, квалифицировал действия Евдокимова, который на самом деле руководил бандой и совершаемым против него нападением, незаконно оправдал Евдокимова по обвинению в хранении похищенного у него охотничьего ружья, оставив без внимания, что Евдокимов сделал из него обрез.

Кроме того, Д. оспаривает приговор и в части, касающейся других потерпевших, и обращает внимание на то, что правоохранительные органы вели прослушивание телефонных разговоров более месяца и, не предприняв своевременно необходимые меры по пресечению преступлений, допустили убийство Ж.;

адвокат Головин С.Н. в защиту интересов осужденного Евдокимова просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что психическое состояние Евдокимова проверено судом неполно. По вопросу о вменяемости Евдокимова имеются три экспертных заключения, выводы которых являются противоречивыми. В этой ситуации суд должен был назначить повторную экспертизу и допросить экспертов в судебном заседании, однако он этого не сделал и в приговоре не указал, почему за основу взято последнее заключение, которое является необоснованным и противоречит фактическим обстоятельствам дела;

адвокат Молохов А.В. также в защиту интересов осужденного Евдокимова просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение со стадии предварительного слушания, мотивируя тем, что выводы суда о виновности Евдокимова не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не подтверждаются доказательствами и сделаны без учета имеющих существенное значение обстоятельств.

При этом адвокат считает, что суд необоснованно отказал стороне защиты в приобщении к делу заключения специалиста в области психиатрии Л. и в допросе этого специалиста в судебном заседании, в назначении в отношении Евдокимова повторной судебно-психиатрической экспертизы.

Утверждая, что Евдокимов является невменяемым лицом, адвокат считает его показания недопустимыми доказательствами и полагает, что правильнее было бы применить к Евдокимову принудительные меры медицинского характера.

Вместе с тем, адвокат оспаривает выводы суда об "интеллектуальном пособничестве" Евдокимова в совершении преступлений и считает, что в действиях Евдокимова отсутствует подстрекательство к совершению преступления. Считает, что действия Евдокимова следует квалифицировать по ст. 316 УК РФ.

Кроме того, по мнению адвоката, суд необоснованно сослался в приговоре на распечатки телефонных переговоров, фоноскопическая экспертиза по которым не проводилась, не осмотрел оружие и боеприпасы, хотя адвокат ходатайствовал об этом.

Доказательств причастности Евдокимова к хищению огнестрельного оружия в деле не имеется и в этой части обвинения Евдокимова следовало оправдать.

Адвокат также считает приговор в отношении Евдокимова несправедливым;

адвокат Ароян Е.А. в защиту интересов осужденного Санашвили просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что выводы суда о виновности Санашвили основаны на предположениях и на недопустимых доказательствах.

В частности, потерпевший Д. в судебном заседании не был полностью уверен в том, что Санашвили был среди участников нападения, в суде он назвал имя Санашвили, однако раньше называл другие имена. Суд оставил без внимания также противоречия между показаниями Д. и второго потерпевшего по этому эпизоду - Б., не дав им оценку в приговоре.

По эпизоду нападения на частное предприятие К. суд в качестве доказательств вины Санашвили сослался на изъятие у него похищенных у потерпевшего предметов, однако в имеющих отношение к этому факту процессуальных документах содержатся разные сведения об этих предметах.

По эпизоду нападения на потерпевшего Ж. суд сослался на протокол опознания, согласно которому потерпевшая Ч. опознала Санашвили по голосу. Однако этот вывод суда противоречит ранее постановленному приговору в отношении причастных к нападению на Ж. и К., в котором указано, что по голосу Ч. опознала Манахова и Смагина. Другими потерпевшими Санашвили не был опознан, никакого имущества Ж. у Санашвили не изымалось.

Адвокат оспаривает осуждение Санашвили по ст. 209 ч. 2 УК РФ, ссылаясь на то, что в записанных телефонных разговорах не был установлен голос Санашвили, и имя Санашвили в показаниях осужденного Евдокимова появилось спустя полгода после совершенных преступлений;

осужденный Санашвили просит приговор отменить и дело прекратить, считая, что его вина в совершении преступлений не доказана. При этом он дает свою оценку показаниям потерпевшего Д. в судебном заседании, полагая, что они не изобличают его. Утверждает, что изъятые у него авто аксессуары не были похищены у К., его голоса в переговорах, касающихся этого нападения, не зафиксировано. Оспаривает достоверность и допустимость протокола опознания его по голосу потерпевшей Ч., и ссылается на то, что другой потерпевший - С., его не опознал;

адвокат Воронина Н.В. в защиту интересов осужденного Манахова просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, мотивируя тем, что вина Манахова в совершении преступлений не доказана.

Так, выводы суда о виновности Манахова в нападении на Д. основаны только на зафиксированных телефонных разговорах, что, по его мнению, является недостаточным.

По эпизоду нападения на частное предприятие К. у Манахова изъяли имущество потерпевшего, однако Манахов получил его от Чернышкова. Манахов с детства знал Чернышкова и выполнял его просьбы, но в совершении преступлений не участвовал, а показания Евдокимова против Манахова не являются доказательствами, так как Евдокимов психически больной человек;

осужденный Манахов просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, считая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым.

При этом он указывает на то, что обвинительное заключение не было утверждено прокурором, и оно не соответствует требованиям ст. 220 УПК РФ, поскольку в нем не раскрыто содержание доказательств, в удовлетворении ходатайства осужденного Чернышкова о возвращении дела прокурору по этим основаниям судья необоснованно отказал.

По эпизодам от 30 ноября, 19 и 21 декабря в приговоре не раскрыто содержание телефонных разговоров между ним и Чернышковым, в этих разговорах ничего криминального не было, материалы оперативно-розыскной деятельности, использованные судом, не были легализованы в установленном законом порядке, и поэтому суд не должен был ссылаться на них в приговоре.

Выводы суда о его виновности в бандитизме не мотивированы, в приговоре не приведены аргументы о сплоченности и вооруженности группы, он знал только Чернышкова, остальных осужденных не знал, не знал о наличии оружия у других лиц, у самого оружия не было.

По ст. 222 ч. 3 УК РФ доказательств нет, нет состава преступления, в этой части дело следует прекратить.

По ст. 226 ч. 4 п. п. "а, б" УК РФ его действия квалифицированы излишне, так как, по его мнению, если хищение оружия происходит при разбое, то достаточно квалификации содеянного по ст. 162 УК РФ.

Наказание ему назначено чрезмерно суровое;

адвокат Грохотов А.В. в защиту интересов осужденного Смагина просит приговор отменить и дело прекратить, мотивируя тем, что доказательств вины Смагина в бандитизме нет, об оружии осужденный не знал.

Результаты опознания Смагина потерпевшими адвокат ставит под сомнение, ссылаясь на то, что потерпевшая Н. плохо видит, она ошиблась в росте и цвете глаз осужденного, опознание Смагина по голосу проведено с нарушением закона, этот протокол следует признать недопустимым доказательством. Адвокат также утверждает, что по эпизоду от 21 декабря 2001 года у Смагина имеется алиби, он находился дома, что подтверждают его жена и свидетель. Наказание не соответствует личности Смагина;

осужденный Смагин просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение или прекратить, считая, что приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым.

По его мнению, приговор основан на показаниях психически больного Евдокимова, который, к тому же, не подтвердил в судебном заседании свои показания, объяснив, что на предварительном следствии подписывал их, не читая протоколы допросов, полагает, что в отношении Евдокимова необходимо было провести повторную экспертизу.

Он также оспаривает показания потерпевшей Н., которая в суде узнала его и Чернышкова. Показания потерпевшего Д. о том, что он похож на одного из нападавших, расценивает как неубедительное доказательство.

Указывает на то, что в приговоре не раскрыто содержание телефонных разговоров, на которые суд сослался в приговоре, не соглашается с осуждением по ст. 209 ч. 2 УК РФ, утверждая, что он участником банды не был, оружия у него не было, о наличии оружия у других лиц не знал.

Он также считает, что квалификация хищения оружия при разбое по ст. 226 ч. 4 п. п. "а, б" УК РФ, является излишней.

Наказание ему назначено чрезмерно суровое, без учета того, что он, находясь на подписке, всегда являлся в суд, под угрозу поставлено сохранение его семьи. Указывает он и на то, что ему было вручено обвинительное заключение, не утвержденное прокурором, в котором не раскрыто содержание доказательств, что нарушило его право на защиту;

адвокат Шляхов О.П. в защиту интересов осужденного Чернышкова просит приговор в части его осуждения за нападение на частное предприятие "К." отменить и дело возвратить прокурору в связи с нарушениями требований ст. 220 УПК РФ, допущенными при составлении обвинительного заключения, а в остальном приговор отменить и дело прекратить.

По мнению адвоката, суд постановил обвинительный приговор на доказательствах, которые были получены с нарушением закона. В своей жалобе адвокат по эпизодам называет эти доказательства и подробно указывает на допущенные, по его мнению, нарушения уголовно-процессуального закона.

В числе прочих нарушений он указывает на то, что опознание Чернышкова потерпевшей К. проводилось без адвоката, на участии которого настаивал Чернышков. В протоколах опознания Чернышкова, изъятия и осмотра предметов, похищенных у К., указаны вымышленные понятые. П., у которого был изъят телевизор К., на предварительном следствии был допрошен в качестве свидетеля, хотя фактически являлся подозреваемым. Выводы суда о том, что этот телевизор ему принес К., который получил его от Чернышкова, является только предположением. Признав протоколы опознания К. норковой шубы, телевизора, декоративного меча и сумки недопустимыми доказательствами, суд вместе с тем сослался на них в приговоре.

Адвокат считает, что в судебном заседании было проведено опознание Чернышкова потерпевшими Ч., Н., Д. и Ч., при этом не были соблюдены требования ст. 193 УПК РФ. Также, по мнению адвоката, потерпевшие Ч. и Д. не были категоричны в своих выводах о причастности Чернышкова к нападению, они поясняли только о том, что Чернышков похож на нападавшее лицо. Потерпевший Д. видел Чернышкова возле милиции после задержания, а потерпевшая Ч. плохо видит, и поэтому, не могла запомнить Чернышкова. Несмотря на внешнее сходство между Чернышковым и К., который осужден за это преступление ранее, суд в приговоре не раскрыл различие между ними, что имеет существенное значение для оценки показаний Ч. Провести опознание К. в судебном заседании суд отказался.

Адвокат в жалобе оспаривает принадлежность потерпевшему Ч. наручных часов марки "...", изъятых при обыске у Чернышкова, и принадлежность потерпевшей Н. китайской вазы, изъятой при обыске у Евдокимова. Ссылается при этом на допущенные, по его мнению, нарушения закона при изъятии и осмотре этих предметов, при получении от потерпевшего Ч. документов на похищенные часы, на каталог швейцарской фирмы, производящей часы "...", прилагая к жалобе фотографии моделей этих часов. Считает, что суд необоснованно отказал ему в допросе понятых, просит признать недопустимыми доказательствами не только протоколы осмотра часов и вазы, но и показания потерпевших в суде и расписки о получении ими часов и вазы.

По эпизоду нападения на Д. адвокат обращает внимание на то, что опознание Чернышкова на предварительном следствии не проводилось, показания Д. и Б. являются противоречивыми, не содержат в себе информации, достаточной для идентификации нападавших лиц, в связи с чем, считает показания этих лиц недопустимыми доказательствами. Опознание предметов Д., изъятых у К., также причастного к настоящему делу, и оружия, изъятого у Евдокимова, проведено с нарушением закона, допущены множественные ошибки при составлении протоколов, которые делают их недопустимыми доказательствами. По существу проводилось не опознание, а распознавание потерпевшим похищенного имущества в общей массе изъятых неоднородных предметов.

По эпизоду нападения на частное предприятие "К." адвокат утверждает, что был осмотрен не тот автосервис. Обнаруженные и изъятые при осмотре авто аксессуары не принадлежат потерпевшему, сам осмотр проводился с нарушением закона практически без понятых и фактически представлял собой обыск, протокол был составлен не при осмотре, а по документам, представленным потерпевшим. Вещественные доказательства также осматривались без понятых. Опознание телевизора, похищенного из склада, проведено с участием заинтересованных в исходе дела понятых. Показания Н. и К. о том, что у Чернышкова в автосервисе имелся автоген, который по показаниям потерпевшей стороны использовался при хищении авто аксессуаров, являются недостоверными и не относятся ко времени совершения этого преступления.

По эпизоду нападения на Ж. адвокат просит признать недопустимым доказательством протокол выемки у Ч. схемы жилища Ж., расцененной судом, как составленный Чернышковым накануне нападения, утверждая, что обстоятельства обнаружения и изъятие этой схемы иные, чем указано в протоколе, составленном в отсутствии Ч. и с участием понятых - сотрудников правоохранительных органов. Показания свидетелей У. по этому эпизоду считает недостоверными. Утверждает о наличии по этому преступлению алиби у Чернышкова.

Адвокат критически оценивает заключение судебно-психиатрической экспертизы в отношении Чернышкова, полагая, что его подзащитный не способен был сознавать свои действия и руководить ими, так как страдал индуцированным психическим расстройством. По его мнению, заключение СПЭ также недостаточно полное и ясное, не учтено, что в 2003 году в следственном изоляторе Чернышкову ставили психиатрический диагноз, полагает, что необходимо было провести дополнительную судебно-психиатрическую экспертизу.

Адвокат также оспаривает обоснованность выводов повторной судебно-психиатрической экспертизы в отношении Евдокимова, считая их противоречивыми и недостаточно аргументированными.

Утверждает, что показания Евдокимова были получены с нарушением закона.

По мнению адвоката, суд исказил в приговоре выводы фоноскопической экспертизы о вероятности наличия голоса Чернышкова и Евдокимова в записанных телефонных разговорах, указав, что установлено наличие их голосов. Ставит под сомнение и само заключение экспертов, утверждая, что эксперты не обладали достаточным опытом экспертной работы, использовали неправильную методику, свои выводы научно не обосновали, лингвистический анализ не провели. Прослушивание телефонных разговоров проводилось с нарушением закона.

Кроме того, адвокат утверждает, что приговор постановлен незаконным составом суда, так как председательствующий по делу судья принимал участие на досудебной стадии производства, выносил постановление о прослушивании телефонных разговоров Чернышкова. То есть, он до рассмотрения дела располагал информацией о его расследовании, решение выносил в целях изобличения лиц, в отношении которых затем рассматривал дело, своими действиями способствовал предъявлению обвинения осужденным, участвовал в сборе доказательств, однако не заявил себе самоотвод.

К тому же, председательствующий был необъективным и небеспристрастным, неоднократно в ходе рассмотрения дела принимал на себя функцию обвинения, самостоятельно производил сбор доказательств, совершал действия и допускал высказывания в пользу стороны обвинения, а стороне защиты содействия не оказывал;

осужденный Чернышков утверждает, что он преступлений не совершал и просит приговор отменить и дело прекратить. Указывает на то, что в обвинительном заключении не раскрыто содержание доказательств. Это нарушало его право на защиту, а ходатайство о возвращении дела прокурора для устранения нарушений закона судья необоснованно отклонил. В обвинительном заключении также не указано место, откуда было похищено имущество Ж. - ...

Чернышков приводит в своей жалобе доводы по эпизодам, аналогичные доводам кассационной жалобы адвоката Шляхова.

Утверждает, что при задержании его били, не давали адвоката, голос, по которому его опознала потерпевшая К., для него не характерен, опознание проведено с нарушением закона, норковую шубу он у К. не похищал, купил ее у Евдокимова, который также подарил ему декоративный меч и зажигалку потерпевшей.

Показания потерпевшей Н. о возрасте и цвете глаз нападавшего не соответствуют его данным, изъятые у него часы "..." не принадлежат потерпевшему Ч., он купил их у С., о чем не заявлял на следствии по совету адвоката, суд необоснованно отказал ему в обозрении часов Ч., вазу Н. Евдокимову не передавал.

Следствие не предъявляло его на опознание потерпевшему Д., глаза у него не колючие, как об этом заявила потерпевшая Ч., Д. видел его, как задержанного, к его ружью он никакого отношения не имеет, Евдокимову ружье не передавал, а наоборот брал у него для ремонта, имущество, изъятое из квартиры П. К., не передавал.

При нападении на ПОБЮЛ "К." его никто не видел, автогена у него на тот период не было, до задержания похищенных авто аксессуаров в своем автосервисе не видел.

По эпизоду нападения на Ж. у него есть алиби, оспаривает показания свидетелей Ж. и У. Утверждает, что они сами причастны к данному преступлению. Обыск в его квартире проводился с нарушением закона, не все изъятое вошло в протокол, не отражено, что изъяли документы на часы, у него изъяли не маску, а подшлемник, вещи не упаковали, он протокол обыска не подписывал. Показания Евдокимова не соответствуют действительности, Евдокимов психически больной человек, в суде Евдокимов не подтвердил свои показания. Все преступления совершили люди Евдокимова, о чем он сам ему рассказал. Опознание в суде проведено с нарушением закона, по голосу опознание не проводилось. Утверждает, что не вел телефонных разговоров, запись их вызывает сомнения;

адвокат Олейников В.В. в защиту интересов осужденного Чернышкова просит приговор отменить и дело прекратить, мотивируя тем, что прослушивание телефонных переговоров, содержание которых суд использовал в качестве доказательств в обоснование вины Чернышкова в совершении преступлений, было проведено с нарушением закона. В связи с чем, он просит признать недопустимыми доказательствами все имеющиеся в материалах уголовного дела сводки о прослушивании телефонов, указанные судом данные о принадлежности и использовании осужденными номеров телефонов сотовой связи, протоколы соединений телефонных узлов и операторов сотовой связи, аудиокассеты N ... и N ... с содержащейся в них информацией, два постановления судьи Зеленоградского районного суда г. Москвы, в соответствие с которыми проводилось прослушивание телефонных переговоров и протоколы осмотра приобщенных к делу аудиокассет.

По мнению адвоката, постановления судьи Зеленоградского районного суда г. Москвы о прослушивании телефонов являются незаконными. В этих постановлениях указано, что прослушивание телефонов необходимо для раскрытия убийства первого заместителя префекта г. ... О. Между тем, Чернышков к этому преступлению не был причастен и в отношении него никаких следственных действий, связанных с данным делом, не проводилось. Поэтому оснований для прослушивания его телефона не имелось. Кроме того, в суд за разрешением на проведение оперативно-розыскных мероприятий, связанных с прослушиванием телефонных переговоров, обратилось ненадлежащее должностное лицо. Адвокат также ставит под сомнение сам факт вынесения судьей Зеленоградского районного суда постановлений, на основании которых в отношении Чернышкова проводились оперативно-розыскные мероприятия. Указывает на то, что при прослушивании телефонных переговоров были нарушены положения ведомственных приказов об условиях и порядке производства записи телефонных переговоров. Утверждает, что приобщенные к делу аудиокассеты не имеют отношения к прослушиванию домашнего телефона Чернышкова. По делу были нарушены нормативные акты о копировании фонограмм, полученных в результате оперативно-розыскных мероприятий.

Результаты оперативно-розыскных мероприятий следственным путем не проверены. Принадлежность Чернышкову сотового телефона с номером ... не установлена. Выводы суда о том, что состоявшиеся телефонные переговоры между обвиняемыми объективно подтверждаются протоколами определившихся входящих и исходящих соединений домашнего телефона Евдокимова и домашнего телефона Чернышкова противоречат имеющимся в деле сообщениям ... и ... узлов связи. Также в деле не имеется постановления судьи, на основании которого снималась информация с технических каналов связи в ... и ... узлах связи, а также операторов сотовой связи.

В возражениях прокурор Абдулаева А.С. просит приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, судебная коллегия считает, что выводы суда о виновности Евдокимова, Чернышкова, Санашвили, Смагина и Манахова в совершении преступлений соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются собранными по делу и исследованными в судебном заседании доказательствами.

Так, по факту нападения 10 августа 2001 года на потерпевшую К. виновность Чернышкова подтверждается показаниями потерпевшей К., которая на предварительном следствии по голосу, росту и плечам опознала Чернышкова и в судебном заседании подтвердила, что Чернышков по своим физическим данным похож на нападавшего (т. 13 л.д. 98, т. 15 л.д. 78, т. 19 л.д. 179), обнаружением и изъятием принадлежащих потерпевшей норковой шубы и декоративного меча по месту жительства Чернышкова и телевизора по месту жительства П., сводного брата К., который осужден за участие в той же банде, что и Чернышков, показаниями осужденного Евдокимова, изобличавшего Чернышкова в совершении этого преступления на предварительном следствии.

По факту нападения 31 августа 2001 года на Ч. и Н. виновность Чернышкова и Смагина подтверждается показаниями потерпевших, из которых следует, что Н. хорошо запомнила Чернышкова и Смагина и сразу узнала их в судебном заседании, а Ч. узнал в подсудимом Чернышкове нападавшего на него лицо (т. 13 л.д. 257, 280), изъятием у Чернышкова часов марки "...", принадлежащих потерпевшему Ч., а у осужденного Евдокимова - китайской вазы, принадлежащей потерпевшей Н., показаниями Евдокимова на предварительном следствии о том, что эту вазу летом 2001 года ему привез Чернышков (т. 3 л.д. 93).

По факту нападения 30 ноября 2001 года на потерпевшего Д. виновность Чернышкова, Смагина, Санашвили, Манахова и Евдокимова (последнего как подстрекателя и пособника) подтверждается показаниями потерпевшего Д., который в судебном заседании узнал Чернышкова по голосу, глазам, телосложению и манере двигаться, и пояснил, что Санашвили, Смагин и Манахов похожи на трех других нападавших, и он слышал, как одного из преступников называли по имени Л., принадлежащем Санашвили (т. 12 л.д. 231-233), показаниями потерпевшей Б. о том, что она хорошо запомнила по колючим глазам Чернышкова и в суде узнала его по глазам, росту и телосложению (т. 14 л.д. 36), распечаткой телефонных переговоров, содержание которых позволило суду установить причастность всех осужденных к данному преступлению, изъятием у Евдокимова ружья, похищенного у потерпевшего Д., показаниями Евдокимова о том, что это ружье ему привез Чернышков и о том, что в нападении на Д. участвовали люди Чернышкова - Манахов В.П. по прозвищу "К.", (Смагин) и Л. (Санашвили), который присоединился к ним осенью 2001 года (т. 3 л.д. 75, 92-95), изъятием по месту жительства К., осужденного за участие в банде Чернышкова, напольных весов, музыкального центра с колонками и коробки с кофеваркой, похищенных у Д.

По факту нападения 19 декабря 2001 года на склад ПБОЮЛ "К." виновность Чернышкова, Смагина, Манахова, Санашвили и Евдокимова (последнего как подстрекателя и пособника) подтверждается изъятием по месту жительства Санашвили и Манахова автомобильных аксессуаров по наименованию и моделям, совпадающим с похищенными аксессуарами, и изъятием таких же аксессуаров в большом количестве и телевизора марки "..." в автосервисе Чернышкова, который был опознан свидетелем Е.; показаниями свидетеля Т., к которой Евдокимов обращался с просьбой о реализации через магазин большой партии авто аксессуаров и показаниями свидетеля Т., к которому с такой просьбой обращался сам Чернышков; показаниями на предварительном следствии осужденного Евдокимова; распечаткой телефонных переговоров, содержание которых позволила суду установить причастность всех осужденных к данному преступлению.

По факту нападения 21 декабря 2001 года на потерпевшего Ж. виновность Чернышкова, Смагина, Санашвили, Манахова и Евдокимова (последнего как подстрекателя и пособника) подтверждается показаниями потерпевшей Ч., которая в судебном заседании узнала Чернышкова по росту и голосу, подтвердила, что слышала, как одного из нападавших называли Л. (именем Санашвили), и что по голосу она опознала на предварительном следствии Смагина, Манахова и Санашвили, она же в судебном заседании, вопреки утверждениям в кассационных жалобах адвокатов и осужденных, пояснила и о различиях между Чернышковым и его сообщником К., показаниями свидетелей С., У. и Ж. о причастности к этому преступлению Чернышкова и Манахова, распечаткой телефонных переговоров, содержание которых позволили суду установить хронологию и детали обстоятельств совершения данного преступления и действия каждого из осужденных, показаниями осужденного Евдокимова на предварительном следствии, изъятого у него помпового ружья, принадлежащего потерпевшему Ж.

Таким образом, выводы суда о виновности осужденных в совершении преступлений (по каждому эпизоду обвинения) основаны на совокупности доказательств, что опровергает доводы кассационных жалоб о постановлении приговора только на показаниях осужденного Евдокимова или только на распечатках телефонных переговоров.

Доводы кассационных жалоб осужденных и адвокатов о том, что указанные в приговоре доказательства виновности осужденных являются недопустимыми доказательствами, нельзя признать обоснованными.

Так, необоснованными являются утверждения авторов кассационных жалоб о том, что опознание К. Чернышкова было проведено с нарушением закона.

Как следует из протокола судебного заседания, сторона защиты неоднократно ставила вопрос о признании протокола опознания Чернышкова недопустимым доказательством.

Суд проверил все доводы, которые адвокаты и сам осужденный приводили в подтверждение того, что опознание было проведено с нарушением закона, и правильно отверг их, как несостоятельные (т. 14 л.д. 194, т. 15 л.д. 106, т. 16 л.д. 125).

В судебном заседании были допрошены принимавшие участие в проведении опознания статисты С. и Р., которые опровергли утверждения Чернышкова о том, что при опознании он один был в маске и сильно отличался от них (т. 15 л.д. 21-37).

Свидетель Р., участвовавший в опознании в качестве понятого, подтвердил, что понятых было двое, и что К. опознала Чернышкова после того, как он и статисты по очереди повторили одну и ту же фразу (т. 15 л.д. 71)

Из протокола опознания также следует, что Чернышков не возражал против проведения опознания, о предоставлении ему на опознании адвоката не просил, протокол подписал без каких-либо замечаний и дополнений (т. 2 л.д. 44).

В связи с этим, доводы кассационных жалоб о нарушении права Чернышкова на защиту являются неубедительными. К тому же, в судебном заседании сторона защиты отсутствие адвоката при опознании в качестве обстоятельства, исключающего данное доказательство из числа допустимых доказательств, ни разу не называла.

Кроме того, результаты опознания К. Чернышкова подтверждаются обнаружением по месту жительства Чернышкова норковой шубы и декоративного меча, а по месту жительства П., который приходится сводным братом К., осужденному за участие в банде Чернышкова, телевизора, которые были похищены у потерпевшей.

В судебном заседании потерпевшая К. убедительно объяснила, по каким индивидуальным признакам она узнала и забрала свои вещи в милиции, в связи с чем, нет никаких оснований не верить ей.

Из показаний осужденного Евдокимова также следует, что на предварительном следствии он неоднократно, в том числе и в присутствии адвоката, подтверждал свою осведомленность о причастности Чернышкова к нападению на К.

Необоснованными являются также утверждения авторов кассационных жалоб о том, что следует признать недопустимыми показания потерпевших Ч., Н., Д. и Ч., которые они давали в судебном заседании.

Адвокаты расценивают показания этих потерпевших, как результат проведенного, по их мнению, опознания подсудимых в судебном заседании и настаивают на том, что суд должен был руководствоваться ст. 193 УПК РФ и не выполнил их.

Между тем, никакого опознания в суде не проводилось, потерпевшие допрашивались об обстоятельствах совершенных в отношении них преступлений, при этом никаких нарушений уголовно-процессуального закона допущено не было.

Достоверности показаниям потерпевших судом дана правильная оценка в приговоре.

Необоснованными являются также утверждения авторов кассационных жалоб о том, что следует признать недопустимыми документы и показания Ч., касающиеся часов "...", изъятых при обыске по месту жительства Чернышкова.

Как следует из показаний потерпевшего Ч., в ходе предварительного следствия ему были предъявлены часы, похожие на часы, похищенные у него, он привез документы на свои часы и при сверке с документами совпал номер этих часов (т. 13 л.д. 260).

Приобщение документов на похищенные часы, представленные потерпевшим следствию, не противоречит закону. Составлять в данном случае протокол выемки документов, на чем настаивает адвокат Шляхов в своей жалобе, не требовалось.

В судебном заседании часы, возвращенные Ч., были осмотрены с участием адвокатов Чернышкова и также было установлено, что их индивидуальный номер идентичен номеру, указанному в документах, представленных Ч. следствию (т. 13 л.д. 266).

Необоснованными являются и доводы кассационных жалоб о том, что китайская ваза, изъятая у Евдокимова, не принадлежит Н.

Из показаний Н. видно, что она забрала в милиции именно свою вазу, чужую она бы не взяла (т. т. 13 л.д. 291).

Эти показания потерпевшей согласовываются с показаниями осужденного Евдокимова, который на предварительном следствии пояснял, что китайскую вазу ему принес осужденный Чернышков.

Необоснованными являются утверждения авторов кассационных жалоб о том, что недопустимым доказательством является протокол осмотра автосервиса, из которого были изъяты автоаксессуары и телевизор, похищенные из склада ПБОЮЛ "К.".

Как правильно указал суд в приговоре, сопоставление результатов осмотра с другими исследованными доказательствами однозначно свидетельствует о технической ошибке, допущенной при указании в протоколе осмотра адреса сервиса Чернышкова.

Об изъятии похищенных автоаксессуаров из автосервиса Чернышкова пояснял, в частности, в судебном заседании осужденный Манахов (т. 21 л.д. 36).

Утверждения в жалобах о том, что протоколы осмотра автосервиса и осмотра изъятых авто аксессуаров фактически не проводились, а были составлены по документам потерпевшего К., представляются неубедительными, так как они опровергаются показаниями потерпевшего о возвращении ему только части похищенного имущества.

Понятые, вопреки утверждениям адвоката, при осмотре автосервиса присутствовали, что видно из самого протокола осмотра (т. 4 л.д. 27-30).

Опознание телевизора, изъятого из автосервиса Чернышкова, свидетелем Е. проведено без нарушения закона. Достоверность результатов опознания сомнений не вызывает, так как Е. в судебном заседании пояснил, что каждый день видел этот телевизор в складе К.

Не вызывает сомнений допустимость и достоверность протоколов опознания потерпевшим Д. похищенных у него предметов: кофеварки фирмы "...", по записанному на коробке рукой его домработницы потерпевшей Б. списку продуктов, музыкального центра "..." по клиновидному сколу в верхней части колонки и установленному в дисковод диску Алены Апиной и напольных весов по трещине на шкале.

Доводы кассационных жалоб о фальсификации доказательств, касающихся обнаружения, изъятия и опознания этих предметов, являются предположением стороны защиты, которые опровергаются показаниями потерпевших Д. и Б. о возврате им похищенного имущества.

Необоснованными являются утверждения в жалобах о недопустимости протокола опознания Смагина по голосу потерпевшей Ч. Как усматривается из данного протокола, адвокат и сам Смагин отказались подписывать его безмотивно, однако сам процесс опознания был проведен в соответствии с законом.

В связи с этим и ссылка в жалобах на алиби Смагина является неубедительной, к тому же, в приговоре дана правильная критическая оценка показаниям жены Смагина, свидетелей Л. и А., на которых в подтверждении своего алиби ссылался Смагин.

Необоснованными являются также утверждения авторов кассационных жалоб о том, что недопустимыми доказательствами являются распечатки телефонных разговоров, сводки о прослушивании телефонов, указанные судом данные о принадлежности и использовании осужденными номеров телефонов сотовой связи, протоколы соединений телефонных узлов и операторов сотовой связи, аудиокассеты N ... и N ... с содержащейся в них информацией.

Как следует из материалов дела, прослушивание телефонных переговоров по домашним телефонам Чернышкова и Евдокимова и прослушивание телефонных переговоров по сотовому телефону ..., которым пользовался Чернышков, что подтверждается обращением к нему по имени звонящими абонентами, было проведено на основании решений судьи Зеленоградского районного суда от 9 и 28 ноября 2001 года (т. 6 л.д. 8-9).

Многочисленные ссылки в жалобах на то, что при вынесении этого решения были допущены нарушения закона, не могут быть признаны убедительными, так как решение судьи не отменялось в кассационном или надзорном порядке.

В материалах дела также имеется постановление начальника ОУР ... ОУВД г. ... от 24 декабря 2001 года, утвержденное начальником ... ОУВД г. ..., которое опровергает утверждения в жалобах о том, что результаты оперативно-розыскных мероприятий, связанные с прослушиванием телефонных переговоров, не были легализованы в установленном законом порядке (т. 6 л.д. 10).

Действительность телефонных переговоров, содержание которых приведено в приговоре, подтверждается, как правильно указал суд, протоколами определившихся соединений телефонов Чернышкова, Евдокимова, Монахова и Смагина.

Ссылки в жалобах на то, что соединение телефонов Чернышкова и Евдокимова не полностью подтверждаются протоколами, выданными ... и ... узлами связи, не свидетельствует о том, что эти телефонные переговоры не состоялись вообще, поскольку само содержание телефонных переговоров говорит о том, что эти переговоры имели место.

Так, из переговоров, состоявшихся между Чернышковым и Евдокимовым по эпизоду нападения на Д. следует, что вначале Чернышков рассказывает Евдокимову о том, где и на кого планируется совершить нападение, позже он называет Евдокимову и время готовящегося нападения, сообщает о том, что в нападении будет участвовать "вся шайка-братия" и будут проверять Л. (имя Санашвили), на что он способен.

Эти обстоятельства подтверждаются показаниями потерпевшего Д., утверждавшего, что при нападении он слышал имя Л.

Чернышков также звонит на телефон по месту жительства осужденного Манахова В. и опять ведет разговор о Л. и П. (имя Смагина), как об участниках предстоящего нападения.

Затем Чернышков рассказывает по телефону Евдокимову об обстоятельствах уже совершенного преступления и обещает привезти ему ружье, похищенное во время нападения, которое позже в ходе предварительного расследования будет изъято у Евдокимова, называет и фамилию потерпевшего Д., Чернышков также говорит о том, кто участвовал в нападении, потом звонит на телефон по месту жительства Смагина и предлагает ему забрать В. (имя Манахова) и ехать разбирать похищенное имущество.

По эпизоду нападения на склад ПБОЮЛ "К." телефонные разговоры между Чернышковым и Евдокимовым велись не только об обстоятельствах совершения этого преступления, но и о последующем сбыте похищенного имущества.

Подтверждением этому служат показания свидетеля Т., которой Евдокимов предлагал найти покупателя на крупную партию автотехники: сигнализации, стеклоподъемники и магнитофоны для машин, и показания свидетеля Т. на предварительном следствии о том, что Чернышков предлагал ему сбыть сигнализации, которых у него целый "...".

По данному эпизоду суд обоснованно сослался в приговоре и на сводки телефонных переговоров, полученные в результате прослушивания сотового телефона N ..., из которых следует, что этим телефоном при совершении нападения пользовался осужденный Чернышков, имя которого неоднократно упоминается другими абонентами и который сам, направляя сообщение на пейджер Евдокимова, просил, чтобы он позвонил на мобильный К. (т. 8 л.д. 150-155).

Допустимость выше указанных сводок телефонных переговоров в качестве доказательств основывается на процессуальных документах о выемки аудиокассет N ... и ... с записью телефонных переговоров, прослушивание которых осуществлялось, как было выше указано, на основании судебного решения. О рассекречивании результатов оперативно-розыскной деятельности свидетельствует постановление от 8 апреля 2002 года заместителя начальника ГУУР СКМ МВД России (т. 8 л.д. 148).

По эпизоду нападения на дом Ж. Чернышков в телефонном разговоре сообщает Евдокимову, что во время борьбы с потерпевшим он потерял бумажку, на которой собственноручно рисовал план его дома, а позже дополнительно сообщает, что эту бумажку они так и не нашли.

Эти обстоятельства полностью подтверждаются показаниями свидетеля Ж., в присутствии которого Чернышков по его объяснениям нарисовал схему расположения комнат в доме потерпевшего Ж. и протоколом выемки этой схемы у потерпевшей Ч., которая обнаружила ее уже после осмотра места происшествия. Никаких нарушений уголовно-процессуального закона при выемке у Ч. схемы допущено не было.

В телефонном разговоре Чернышков также признается Евдокимову в том, что смерть потерпевшему причинил он.

На действительность телефонных переговоров указывают также и показания Евдокимова, который на предварительном следствии, прослушав записи переговоров, подтвердил, что это его разговоры с Чернышковым по поводу планируемого Чернышковым, а впоследствии и совершенного им с участием других осужденных нападения на М., Ж. в дер. ... (т. 3 л.д. 92-94).

С учетом выше указанных обстоятельств о действительности телефонных переговоров между Чернышковым и Евдокимовым следует согласиться с оценкой, которую суд дал заключениям фоноскопической экспертизы о принадлежности голосов и речи этим осужденным на фрагментах записей телефонных переговоров по их домашним телефонам.

Вопреки утверждениям в жалобах, в заключениях фоноскопической экспертизы содержатся обоснованные выводы о том, что представленные на исследование фонограммы монтажу не подвергались (т. 5 л.д. 167-168, 178-179, 204-205, 232-233, 263-264).

Содержание телефонных переговоров между Чернышковым и Евдокимовым, состоявшихся 21 декабря 2001 года (т. 6 л.д. 227), опровергает утверждения защиты об алиби Чернышкова на время совершения нападения на Ж., о котором на предварительном следствии и в судебном заседании осужденный и его адвокаты никогда не заявляли.

Обозначившиеся в сводках соединения с сотовым телефоном N ... также опровергает доводы жалоб о том, что этот телефон не использовался осужденными при совершении нападения на Ж.

Необоснованными являются также утверждения авторов кассационных жалоб о том, что показания осужденного Евдокимова, которые он давал на предварительном следствии, являются недопустимыми доказательствами.

Из материалов дела следует, что допросы Евдокимова проводились с участием адвоката (т. 3 л.д. 88-89, 92-95, 98-99, т. 9 л.д. 83-85). При этом Евдокимов не просил, чтобы его защиту осуществляли несколько адвокатов, в связи с чем, утверждения адвоката Шляхова, содержащиеся в его ходатайстве, о нарушении права Евдокимова на защиту не могут быть признаны убедительными.

Ссылки в жалобах на психическое состояние Евдокимова также являются неубедительными, поскольку из заключения повторной стационарной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, проведенной в психиатрической больнице N ... г. ..., следует, что Евдокимов хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдает (т. 18 л.д. 40).

Доводы кассационных жалоб о неполном исследовании психического состояния Евдокимова являются несостоятельными.

Из материалов дела видно, что в ходе предварительного следствия и судебного разбирательства психическое состояние Евдокимова неоднократно исследовалось и подвергалось экспертной оценке.

Признавая Евдокимова вменяемым, суд правильно исходил из заключения экспертов ... городской психиатрической больницы N ..., поскольку ее выводы основаны на более полном исследовании экспертами сведений о личности Евдокимова, включая не только показания его матери - Е. и самого Евдокимова, но и объемную распечатку телефонных переговоров, имеющуюся в деле и представляющую собой большой информативный материал для исследования личности Евдокимова, которая не нашла отражение в заключении экспертов ГНЦС и СП им. В.П. Сербского, а также отсутствующие ранее в деле аудиозаписи телефонных разговоров Евдокимова.

Кроме того, суд оценивал указанное заключение в совокупности со всеми другими доказательствами, характеризующими поведение и личность Евдокимова, и обоснованно отказал стороне защиты в проведении повторной экспертизы в ином учреждении.

Утверждение адвоката Шляхова о том, что двое из экспертов в период проведения экспертизы посещали курсы усовершенствования по своей специальности, не влияет на допустимость и достоверность заключения, поскольку оно не исключает участие этих экспертов в проведении стационарной психиатрической экспертизы в отношении Евдокимова.

Суд также обоснованно отказал в допросе Л. в качестве специалиста, установив, что в своем заключении Л. давал критическую оценку экспертному заключению, что явно выходит за рамки полномочий специалиста в уголовном процессе.

В полной мере судом было исследовано также психическое состояние осужденного Чернышкова.

Утверждение адвоката Шляхова о наличии у Чернышкова индуцированного психического расстройства заключением амбулаторной судебно-психиатрической экспертизой не подтверждается.

Необоснованными являются доводы кассационных жалоб о том, что дело было рассмотрено судом с нарушением уголовно-процессуального закона.

Суд правильно не усмотрел оснований для возвращения дела прокурору по ходатайству Чернышкова, так как обвинительное заключение было утверждено прокурором 14 февраля 2003 года, а дело было назначено к рассмотрению 10 апреля 2003 года, и сложившаяся на тот момент правоприменительная практика позволяла не приводить в заключении содержание доказательств.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает, что неуказание в обвинительном заключении содержания доказательств в данном конкретном случае не повлекло за собой нарушение права обвиняемых на защиту, поскольку о неясности обвинительного заключения и невозможности выработать свою позицию защиты и дать оценку доказательствам обвинения Чернышковым было заявлено лишь в конце судебного следствия и после того, как все доказательства по делу, в связи с временным неучастием в судебном разбирательстве Евдокимова, обусловленном заключением судебно-психиатрической экспертизы, признанным позже необоснованным, были повторно исследованы судом.

Совершенно необоснованными являются и утверждения в кассационных жалобах о том, что из обвинительного заключения неясно, откуда было совершено хищение имущества, принадлежащего Ж.

Утверждения в жалобах о том, что председательствующий судья не мог участвовать в рассмотрении данного дела, так как 22 февраля 2002 года он давал разрешение на проведение оперативно-технических мероприятий по снятию информации с технических узлов связи в ... узле электросвязи, не основано на законе.

Дача такого разрешения не является обстоятельством, исключающим участие судьи в рассмотрении дела, поскольку в досудебном производстве вопрос о доказанности обвинения или о виновности лица в совершении преступления не решается.

Отводов судье в связи с этим обстоятельством сторона защиты в судебном заседании не заявляла.

Вопреки утверждениям в кассационных жалобах осужденных и их адвокатов о необъективности судьи, дело рассмотрено с соблюдением принципа состязательности сторон при обеспечении судьей необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Давая юридическую оценку фактическим обстоятельствам дела, суд правильно квалифицировал действия Чернышкова по ч. 1 ст. 209 УК РФ, а действия Евдокимова по ст. 33 ч. 5 и 209 ч. 1 УК РФ, поскольку Евдокимов в отличие от Чернышкова не принимал решений, связанных с осуществлением деятельности банды и он не являлся членом банды.

В связи с этим, нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы потерпевшего Д. о неправильной квалификации действий Евдокимова, дававшего советы Чернышкову, как пособника в руководстве бандой.

Правильно суд квалифицировал действия Смагина, Санашвили и Манахова по ч. 2 ст. 209 УК РФ, поскольку они принимали участие в банде и в совершаемых ею вооруженных нападениях.

В приговоре, вопреки утверждениям в жалобах осужденных, приведены мотивы и конкретные обстоятельства, на основании которых суд пришел к выводу о том, что группа, в которую входили осужденные, носила устойчивый характер. О вооруженности банды свидетельствуют показания потерпевших, а непосредственное применение огнестрельного оружия при нападении на К. и на Ж. свидетельствуют об осведомленности всех членов банды об оружии.

Использование членами банды огнестрельного оружия при нападениях также давало суду основания для квалификации действий осужденных по ст. 222 ч. 3 УК РФ.

В связи с чем, нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы осужденного Манахова об отсутствии в его действиях состава этого преступления.

Нельзя согласиться и с доводами кассационных жалоб осужденных Смагина и Манахова о неправильной квалификации их действий по совокупности преступлений, предусмотренных ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК и ст. 226 ч. 4 п. "а, б" УК РФ, поскольку хищение огнестрельного оружия и боеприпасов в ходе разбойного нападения требует дополнительной квалификации по ст. 226 УК РФ.

Правильно суд квалифицировал действия Евдокимова по эпизодам разбойных нападений по ст.ст. 33 ч. 4 и ч. 5 и 162 ч. 3 п.п. "а, б" УК РФ как пособничество в совершении этих преступлений и подстрекательство к ним.

Поскольку Евдокимов непосредственного участия в разбойном нападении на Д. не принимал и членом банды Чернышкова не являлся, нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы этого потерпевшего о том, что действия Евдокимова следовало квалифицировать без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Нельзя также согласиться с доводами кассационной жалобы адвоката Молохова о неправильной квалификации действий Евдокимова, поскольку Евдокимов не только укрывал похищенное другими осужденными имущество потерпевших, но и своими советами содействовал в совершении разбойных нападений на Д., частное предприятие "К." и Ж.

Кроме того, Евдокимов, как это следует из содержания телефонных переговоров между ним и Чернышковым, неоднократно подстрекал его к совершению этих преступлений.

В остальной части юридическая квалификация действий осужденных в кассационных жалобах не оспаривается, и она соответствует фактическим обстоятельствам, установленным судом, и закону, за исключением отдельной квалификации действий Чернышкова по эпизоду разбойного нападения на Ж., ухудшающей его положение, как влекущее обязательное применение ч. 3 ст. 69 УК РФ к эпизодам разбойных нападений, совершенных до 8 декабря 2003 года, когда совокупностью преступлений признавалось совершение двух или более преступлений, предусмотренных различными статьями или частями Уголовного кодекса.

В этой части приговор подлежит изменению путем квалификации действий Чернышкова по эпизодам от 10 августа 2001 года, 31 августа 2001 года, 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б, в" УК РФ как разбой, совершенный организованной группой, в целях завладения чужим имуществом в крупном размере с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего и с учетом других квалифицирующих признаков, установленных судом в приговоре.

Обоснованность оправдания Евдокимова по обвинению в части незаконного приобретения, передачи, хранения, перевозки и ношения гладкоствольных ружей, а также боеприпасов к ним сомнений не вызывает, так как уголовная ответственность за это преступление не предусмотрена. Что касается утверждений потерпевшего Д. в жалобе об изготовлении и хранении Евдокимовым обреза из его ружья, то эти обстоятельства Евдокимову не вменялись.

Наказание Чернышкову, Смагину, Санашвили, Манахову и Евдокимову назначено с учетом всех обстоятельств, влияющих на наказание. Поэтому оснований для его смягчения по доводам кассационных жалоб осужденных Манахова и Смагина и адвокатов Молохова и Грохотова не имеется.

Не имеется также оснований для отмены приговора по доводам кассационной жалобы потерпевшего Д. о мягкости назначенного наказания.

Всем осужденным наказание назначено в виде лишения свободы на длительные сроки, в отношении Евдокимова судом обоснованно применена ст. 64 УК РФ, поскольку он на предварительном следствии активно способствовал раскрытию преступлений и изобличению других участников преступления.

Оставление гражданского иска потерпевшего Д. без рассмотрения не исключает возможности на его удовлетворение в порядке гражданского судопроизводства.

Что касается доводов жалобы Д. в защиту интересов других потерпевших, то они рассмотрению не подлежат, так как выходят за пределы его прав по обжалованию приговора.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского областного суда от 10 августа 2005 года в отношении Чернышкова К.В. изменить:

квалифицировать его действия по эпизодам от 10 августа 2001 года, 31 августа 2001 года, 30 ноября 2001 года, 19 декабря 2001 года и 21 декабря 2001 года по ст. 162 ч. 3 п.п. "а, б, в" УК РФ, по которой назначить наказание в виде лишения свободы на срок 13 лет;

на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности совершенных преступлений, предусмотренных ст.ст. 209 ч. 1, 162 ч. 3 п.п. "а, б, в", 111 ч. 4, 226 ч. 4 п.п. "а, б" и 222 ч. 3 УК РФ, путем частичного сложения наказаний окончательно к отбытию назначить Чернышкову К. В. 21 год лишения свободы.

В остальном приговор в отношении Чернышкова К.В. и этот же приговор в отношении Евдокимова А.В., Санашвили Л.В., Смагина П.С. и Манахова В.В. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Кочин В.В.

Судьи

Иванов Г.П.

Колышницын А.С.