Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 мая 2007 г. N 4-О07-47СП Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку виновность осужденного в умышленном убийстве двух лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору, по найму, и в незаконных перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительному сговору, подтверждена совокупностью доказательств

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 мая 2007 г. N 4-О07-47СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Кочина В.В., судей - Иванова Г.П. и Микрюкова В.В.,

рассмотрела в судебном заседании от 22 мая 2007 года уголовное дело по кассационным жалобам осужденного Максименко В.А. и адвоката Торянникова А.Г. на приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 19 марта 2007 года, которым

Максименко В.А.,

осужден по ст. 105 ч. 2 п.п. "а, ж, з" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 2 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы и по совокупности совершенных преступлений, на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ, к 19 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Иванова Г.П., выступления осужденного Максименко В.А. и адвокатов Торянникова А.Г. и Маркина А.Н., просивших приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, возражения потерпевшего Н. и представителей потерпевших Н. и Ф. - адвокатов Назаровой Н.В. и Межаевой Л.В. и прокурора Кривоноговой Е.А., просивших приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

по приговору суда на основании вердикта коллегии присяжных заседателей Максименко признан виновным в умышленном убийстве двух лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору, по найму, и в незаконной перевозке и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов, совершенных группой лиц по предварительному сговору.

Преступления совершены 31 июля 2004 года ... при обстоятельствах, указанных в приговоре.

В кассационных жалобах (основных и дополнительных):

осужденный Максименко утверждает, что он преступлений не совершал, на предварительном следствии оговорил себя под физическим и моральным воздействием оперативных работников милиции, был лишен права на справедливое предварительное расследование и судебное разбирательство. Все судебное заседание сводилось к противоборству с адвокатом защиты Торянниковым и представлением недопустимых доказательств. Председательствующий занимал обвинительный уклон, поддерживал потерпевших и бесконечно делал замечания адвокату защиты и ему самому, лишая возможности защищаться от предъявленного обвинения, как в ходе судебного следствия, так и в стадии прений сторон.

Максименко не соглашается с тем, что все доказательства обвинения были признаны допустимыми, а доказательства защиты отвергнуты как ложные.

Он, в частности, оспаривает допустимость исследованных в судебном заседании "чистосердечных признаний" и "тюремной записки", ссылаясь на то, что они являются копиями и не известен их источник происхождения и как они появились в материалах уголовного дела.

Оспаривает также допустимость протоколов всех следственных действий, проведенных с участием адвоката Котова, считая, что этот адвокат формально участвовал в следственных действиях, при этом сам незаконно выписал на себя ордер.

Оспаривает допустимость заключения судебно-биологической экспертизы по вещественным доказательствам и заключения других экспертиз, ссылаясь на то, что они были назначены с нарушением его права на защиту.

Вместе с тем, возражает против решения судьи о признании недопустимыми доказательствами тех заключений экспертиз, в том числе, и генетической, которые говорили в его пользу.

Считает, что показания свидетеля Р. были оглашены незаконно, ставит под сомнение справку о том, что она была больна, и указывает при этом на то, что был лишен права задать этому свидетелю вопросы.

Указывает на то, что в присутствии присяжных заседателей допрашивался оперативный работник Г., а задать вопросы этому свидетелю судья защите не позволила.

Судья также запрещала задавать вопросы адвокату Котову, которого допрашивали без присяжных заседателей по вопросам допустимости его показаний, а в напутственном слове председательствующий сослался на показания этого свидетеля, обосновывая достоверность показаний, данных им на предварительном следствии.

В напутственном слове судья указала только на доказательства обвинения, а доказательства защиты привела не в полном объеме, сказала также, что присяжные не должны оценивать доказательства и забыть все, что сказала защита и он сам в своих выступлениях в прениях сторон.

Адвокаты потерпевших и сами потерпевшие характеризовали погибших с положительной стороны, а его с отрицательной, чем оказывали эмоциональное незаконное воздействие на присяжных заседателей, а судья не останавливала их.

В этих же целях использовался допрос матери одного из убитых, и свидетель Г. пытался положительно характеризовать потерпевших.

Потерпевший Н. вводил в заблуждение присяжных заседателей, ссылаясь на схему, не имеющую отношения к месту совершения преступления.

Полагает, что судебное следствие проведено неполно, не исследовался акт применения розыскной собаки, не допрашивался в качестве свидетеля Б. - охранник деревни ..., что могло бы опровергнуть версию обвинения о том, как преступники скрылись с места преступления.

Считает, что был нарушен принцип презумпции невиновности, перечисляет статьи Конвенции о правах человека и статьи УПК РФ, которые, по его мнению, были нарушены во время судебного разбирательства.

Оспаривает решения судов о продлении срока содержания его под стражей в период предварительного следствия.

Он также считает, что при отборе присяжных заседателей было допущено нарушение закона. В частности, присяжные заседатели под номерами ..., ... и ... незаконно вошли в состав коллегии, запасные присяжные заседатели во время судебного разбирательства находились в непосредственной близости от представителей стороны обвинения, слышали их реплики и комментарии, а затем специально были введены в основной состав коллегии, который выносил вердикт.

Утверждает, что замена старшины присяжных заседателей и присяжного заседателя под номером ... были произведены незаконно. По существу в суде была проведена подтасовка присяжных для вынесения обвинительного вердикта.

Присяжные заседатели, удаляясь в совещательную комнату во время перерывов в судебном заседании, заранее высказывали свое мнение, что было ему хорошо слышно.

Сомневается в том, что присяжные самостоятельно, без чьей-либо подсказки, ответили на 5 вопрос, исключив единодушно доказанность приобретения им оружия.

Запасные присяжные заседатели в нарушение ст. 443 (видимо, имелась в виду ст. 333 УПК РФ) УПК РФ участвовали в исследовании всех доказательств по делу.

Председательствующий оказывал незаконное воздействие на присяжных, говоря им о том, что они получают зарплату в суде и поэтому они должны признать его (Максименко) виновным.

Его адвоката Торянникова постоянно унижала сторона обвинения и критиковала судья, а после вынесения вердикта судья откровенно издевалась над адвокатом Торянниковым и им самим.

Просит приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение;

адвокат Торянников также просит отменить приговор и направить дело на новое рассмотрение, мотивируя тем, что при судебном разбирательстве было оказано незаконное воздействие на присяжных заседателей, Максименко был лишен права на защиту и был нарушен принцип состязательности процесса.

В подтверждение своих доводов адвокат ссылается на то, что судья незаконно довела до сведения присяжных заседателей показания против Максименко адвоката Котова, которого допрашивали в отсутствие присяжных, и сказала им в напутственном слове, что признание показаний Максименко на предварительном следствии допустимыми доказательствами исключает возможность оспаривать их достоверность, чем ввела присяжных в заблуждение и придала показаниям Максименко заранее установленную силу, что запрещено законом.

С целью усилить незаконное воздействие на присяжных заседателей судья также не отреагировала на призыв Н. о том, что в 30 годы сажали пачками, а они не могут посадить какого-то одного убийцу.

Права на защиту Максименко был лишен теми замечаниями, которые ему делала судья почти после каждой фразы, сбитый репликами и критическими оценками, Максименко не имел возможности реально защищаться.

Многократные замечания судья делала и ему самому, угрожала лишить его статуса адвоката и поступить с ним также, как она 18 января 2007 года незаконно удалила из зала судебного заседания адвоката Маркина, работавшего по этому делу по соглашению с Максименко.

Судья запрещала ему говорить о недостоверности допустимых доказательств, указывала присяжным на несоответствие позиции адвоката позиции Максименко по вопросу о ложности содержания его явок с повинной, потакала выкрикам с места потерпевшим, после защитительной речи Максименко сказала присяжным, что они должны все забыть, так как он поставил под сомнение допустимые доказательства.

Судья также не дала ему право полностью выступить с защитительной речью и репликой, угрожая вынесением частного определения в его адрес.

Адвокат также указывает на то, что 8 запасных присяжных заседателей, которые в связи с выбытием основных вошли впоследствии в состав коллегии, общались в ходе судебного разбирательства с потерпевшими. А адвокаты Назарова и Межаева 9 февраля 2007 года прямо воздействовали на двух запасных присяжных заседателей, которые через 3 дня из-за неявки на 2-3 минуты основных заседателей под номерами ... и ... были в спешке введены в основной состав коллегии.

Адвокат считает, что именно эта замена присяжных заседателей и привела к вынесению обвинительного и единодушного вердикта, оглашенного всего через час с минутами после удаления в совещательную комнату.

При этом трое присяжных заседателей, которые должны.были находиться в совещательной комнате, долгое время прохаживались по коридору суда.

Судья не создала равных условий для сторон, она постоянно дискредитировала адвоката и поощряла прокурора, отказала адвокату в праве сообщить присяжным заседателям о признании прокуратурой невиновным П., арестованного именно на основании показаний Максименко. Судья запрещала оспаривать оглашенные явки, тем самым нарушила принцип состязательности процесса.

Адвокат также указывает на то, что при проверке допустимости явок и показаний Максименко было установлено, что документы медицинского обследования Максименко при помещении его в ИВС и СИЗО в августе-сентябре 2004 года были скрыты, чтобы опровергнуть утверждения Максименко о применении к нему физической силы, не установлен источник появления в деле явочных записок Максименко, однако судья признала их ксерокопии допустимыми доказательствами, незаконно были оглашены предположения свидетеля Р.

Адвокат считает, что обвинительный вердикт не мог быть постановлен только на основании недопустимых "чистосердечных признаний" Максименко.

Призыв в напутственном слове толковать сомнения в пользу подсудимого присяжные всерьез не могли принять из-за явного отсутствия состязательности под руководством реально пристрастного, поддерживающего лишь обвинителя и необъективного судьи, фактически лишившего подсудимого конституционного права на защиту.

Адвокат также считает, что судья неправильно рассмотрела замечания осужденного и адвокатов, поданные ими на протокол судебного заседания.

В возражениях адвокат Межаева Л.В. в интересах потерпевшего Ф., адвокат Назарова Н.В. в интересах потерпевшего Н. и прокурор Бобырев Н.Н. просят приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб и возражения, судебная коллегия считает, что приговор постановлен в соответствие с вердиктом коллегии присяжных заседателей о виновности Максименко в совершении преступлений, основанном на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих за собой отмену приговора, при рассмотрении дела судом не допущено.

Доводы кассационных жалоб о том, что при отборе присяжных заседателей и замене основных присяжных заседателей запасными не были соблюдены требования закона, нельзя признать обоснованными.

Как следует из протокола судебного заседания, сторона защиты не ходатайствовала об исключении из предварительного списка кандидатов в присяжные заседатели под номерами ..., ... и ... (т. 26 л.д. 47, 49 и 52).

В связи с чем, указание осужденного Максименко в жалобе на то, что эти лица незаконно вошли в коллегию присяжных заседателей, является несостоятельным.

В соответствии с частью 8 ст. 328 УПК РФ председательствующий предоставлял сторонам право задать каждому из оставшихся кандидатов в присяжные заседатели вопросы, которые, по их мнению, связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих участию лица в качестве присяжного заседателя в рассмотрении данного уголовного дела.

Этим правом сторона защиты, как и сторона обвинения, не воспользовалась (т. 26 л.д. 60).

Вместе с тем, адвокат Торянников заявил мотивированный отвод кандидату в присяжные заседатели под номером ..., который председательствующий оставил без удовлетворения (т. 26 л.д. 39 и 68).

Однако, в стадии немотивированных отводов этот кандидат в присяжные заседатели, также как и кандидат под номером ..., были вычеркнуты адвокатом Торянниковым и обвиняемым Максименко из полученного предварительного списка фамилий отводимых кандидатов в присяжные заседатели (т. 26 л.д. 68).

По ходатайству государственного обвинителя, адвоката Торянникова и подсудимого Максименко, в соответствии с частью 16 ст. 328 УПК РФ, председательствующий, поскольку количество неотведенных присяжных заседателей позволяло это сделать, предоставил сторонам право на равное число дополнительных немотивированных отводов.

Государственный обвинитель дополнительно отвел безмотивно кандидата в присяжные заседатели под номером N ....

Адвокат Торянников и подсудимый Максименко после этого отказались от права произвести дополнительный немотивированный отвод (т. 26 л.д. 69).

Оставшиеся кандидаты в присяжные заседатели были включены в список, который по указанию председательствующего составил помощник судьи в той последовательности, в которой они были включены в первоначальный список.

Первые двенадцать кандидатов образовали коллегию присяжных заседателей по настоящему уголовному делу, а последующие 8 кандидатов были признаны в качестве запасных присяжных заседателей.

Заявлений о роспуске образованной коллегии присяжных заседателей ввиду тенденциозности ее состава от сторон не поступало (т. 26 л.д. 70).

Таким образом, вопреки утверждениям Максименко в жалобе, формирование коллегии присяжных заседателей было произведено в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Необоснованными являются также утверждения Максименко в дополнительной жалобе о том, что в качестве кандидатов в присяжные заседатели для участия по его делу были вызваны лица, которые ранее неоднократно участвовали в рассмотрении уголовных дел в качестве присяжных заседателей.

Из протокола судебного заседания видно, что только один кандидат в присяжные заседатели под номером ... заявил, что он ранее в 2006 году принимал участие в отборе присяжных заседателей, но тогда он в коллегию не попал (т. 26 л.д. 56).

Указанный кандидат, к тому же, был безмотивно отведен стороной обвинения (т. 26 л.д. 68).

Доводы кассационных жалоб о том, что запасные присяжные заседатели во время судебного разбирательства находились в непосредственной близости от представителей стороны обвинения, общались с ними, и, следовательно, утратили свою объективность, а поэтому не должны были заменять в порядке ст. 329 УПК РФ присяжных заседателей, которые не могли продолжать участвовать в судебном заседании, также являются несотоятельными.

Ни адвокат Торянников, ни сам Максименко, как это следует из протокола судебного заседания, ни разу не заявили ходатайства о том, что запасные присяжные заседатели не находились на специально отведенных для них председательствующим местах.

Не указывали они также и на то, что эти специально отведенные для запасных присяжных заседателей места находятся в непозволительной близости к представителям обвинения, или на то, что запасные присяжные заседатели общаются с представителями стороны обвинения.

Замена присяжных заседателей, которые не могли продолжать участвовать в судебном заседании, длившемся с 16 января 2007 года по 12 февраля 2007 года, производилась председательствующим в соответствии с требованиями ч. 1 ст. 329 УПК РФ.

При этом сторона защиты ни разу не заявила возражений против действий председательствующего по замене выбывших из судебного разбирательства основных присяжных заседателей запасными (т. 26 л.д. 107, 191, 216, т. 27 л.д. 67, 163).

Присяжные заседатели под номерами N ... и ... также были заменены в связи с их неявкой в судебное заседание. Сведений о том, что они опоздали всего на 2-3 минуты, как об этом утверждает адвокат в жалобе, в материалах дела не имеется.

В соответствии с требованиями ч. 2 ст. 329 УПК РФ была произведена также замена старшины присяжных заседателей (т. 27 л.д. 163).

В связи с этим, утверждения адвоката Торянникова и осужденного Максименко в жалобах о том, что замена присяжных заседателей была произведена специально, чтобы, как они выразились в жалобах, "подтасовать" состав коллегии и получить обвинительный вердикт, следует признать надуманными.

Доводы жалобы осужденного Максименко о том, что запасные присяжные заседатели не вправе были участвовать в исследовании доказательств в судебном заседании, противоречат положениям ч. 1 п. 1 ст. 333 УПК РФ.

Данных о том, что присяжные заседатели высказывали свое мнение по рассматриваемому уголовному делу до обсуждения вопросов при вынесении вердикта, вопреки утверждениям Максименко в жалобе, в протоколе судебного заседания не содержится. В указанном протоколе отсутствуют какие-либо заявления Максименко или его адвоката Торянникова по этому поводу.

Не содержит протокол судебного заседания и ходатайств адвоката Торянникова о том, что кто-то из присяжных заседателей в нарушение тайны совещательной комнаты прогуливался по коридорам областного суда.

Необоснованными являются также доводы кассационных жалоб о том, что в судебном заседании исследовались недопустимые доказательства и что стороне защиты было отказано в исследовании допустимых доказательств.

Из протокола судебного заседания видно, что 18 января 2007 года после допроса Максименко государственный обвинитель, ссылаясь на наличие в них противоречий, заявил ходатайство об оглашении показаний Максименко, которые он давал на предварительном следствии (т. 4 л.д. 28-32, 33-37), а также об оглашении "чистосердечного признания" Максименко в оригинале (т. 4 л.д. 74-76), заключения почерковедческой экспертизы и приложений к нему, в которые входила так называемая "тюремная записка" Максименко и чистосердечное признание Максименко в ксерокопиях (т. 3 л.д. 202-211) - (т. 26 л.д. 124).

Адвокат Торянников и Максименко возражали против оглашения этих документов, при этом Максименко заявил, что у него будет ходатайство о недопустимости доказательств, и оно будет касаться всех его "чистосердечных признаний".

Однако после консультации с адвокатом Торянниковым Максименко снял свое ходатайство о недопустимости этих доказательств (т. 26 л.д. 125).

В связи с этим, председательствующий обоснованно удовлетворил ходатайство государственного обвинителя, и указанные выше доказательства были исследованы с участием присяжных заседателей (т. 26 л.д. 126).

23 января 2007 года после допросов свидетелей адвокат Торянников заявил ходатайство об оглашении всех показаний Максименко, независимо от того, в какой форме они были сделаны - в виде явок с повинной, в виде допроса, в виде чистосердечных признаний. Он также просил об оглашении и других письменных доказательств (т. 26 л.д. 209). Максименко поддержал своего адвоката (т. 26 л.д. 210).

В связи с тем, что государственный обвинитель заявил ходатайство о предоставлении ему времени для подготовки своего мнения по заявленным ходатайствам адвоката Торянникова, вопрос об оглашении показаний Максименко был отложен председательствующим, и в этот день исследовались другие доказательства, которые представляла сторона обвинения и против исследования которых сторона защиты не возражала.

24 января 2007 года адвокат Торянников вновь поддержал свое ходатайство об оглашении показаний Максименко и других письменных доказательств (т. 26 л.д. 222).

В свою очередь государственный обвинитель представил в письменном виде два ходатайства о недопустимости некоторых доказательств, об оглашении которых просил адвокат Торянников (т. 26 л.д. 186, 188).

В связи с необходимостью проверить доводы сторон о допустимости доказательств в судебном заседании до 8 февраля 2007 года допрашивались свидетели и исследовались материалы дела.

29 января 2007 года Максименко заявил ходатайство о признании недопустимыми доказательствами явки с повинной, ссылаясь на то, что они представлены в материалах дела в ксерокопиях и не имеют источника процессуального получения (т. 3 л.д. 199-211, т. 12 л.д. 88-101, т. 26 л.д. 232).

Адвокат Торянников поддержал Максименко и просил признать оглашенные явки с повинной в виде ксерокопий недопустимыми доказательствами (т. 26 л.д. 252).

31 января 2007 года Максименко заявил также ходатайство о признании недопустимыми доказательствами протокол его допроса от 26 августа 2004 года (т. 4 л.д. 28-34), который был оглашен 18 января 2007 года в присутствии присяжных заседателей, поскольку тогда сторона защиты сняла свое ходатайство о признании этого протокола недопустимым доказательством и протокол его допроса от 29 сентября 2004 года (т. 4 л.д. 84-89) - (т. 27 л.д. 24).

5 февраля 2007 года Максименко заявил также ходатайство об исключении из судебного разбирательства протокола выемки детализированных телефонных соединений, находящихся в томе 7 на л.д. 137-212-т. 27 л.д. 66.

8 февраля 2007 года председательствующий, рассмотрев ходатайства сторон о признании недопустимыми указанных ими доказательств, вынесла мотивированное постановление (т. 27 л.д. 109-111).

Указанное постановление судьи следует признать законным и обоснованным по следующим мотивам.

Допрос Максименко от 26 августа 2004 года был проведен с участием адвоката Гришенкова, о чем свидетельствует приобщенный к материалам дела ордер этого адвоката (т. 4 л.д. 27).

Ссылка адвоката Торянникова на то, что ордер является поддельным, так как выписан самим адвокатом, является несостоятельной.

Адвокат Гришенков состоит в коллегии адвокатов, участвовал в проведении допроса Максименко по назначению следователя, в ордере указаны необходимые атрибуты, имеется печать коллегии адвокатов.

По жалобе Торянникова и Максименко проводилась проверка правильности выдачи этого ордера адвокату Гришенкову и каких-либо нарушений установлено не было, о чем свидетельствует заключение заведующего ... КА "..." (т. 12 л.д. 188-190).

Перед допросом Максименко ему были разъяснены процессуальные права, в том числе право не свидетельствовать против самого себя. Об отказе от участия в допросе адвоката Гришенкова Максименко не заявлял.

С участием этого же адвоката была проведена проверка показаний Максименко на месте совершения преступления.

Допрос Максименко от 29 сентября 2004 года был проведен с участием адвоката Котова, ордер которого также находится в материалах дела (т. 4 л.д. 80).

Аналогичная ссылка адвоката Торянникова на то, что ордер является поддельным, так как выписан самим адвокатом, также является несостоятельной.

Из показаний адвоката Котова следует, что 29 сентября 2004 года он был дежурным адвокатом и имел право оформить ордер на участие в допросе Максименко по назначению следователя.

Ордер, который оспаривается стороной защиты, имеет все необходимые атрибуты, в том числе печать коллегии адвокатов, в которой работает Котов.

Утверждение адвоката Торянникова о том, что Максименко не разъяснялось право, предусмотренное ч. 3 ст. 47 УПК РФ, противоречит материалам дела.

Как следует из протокола допроса Максименко от 2 сентября 2004 года, участие в котором принимала адвоката Ельцова, он был предупрежден о том, что его показания будут использованы в качестве доказательства по настоящему уголовному делу, даже в случае последующего отказа от них (т. 4 л.д. 43).

Из этого следует, что на момент производства допроса Максименко с участием адвоката Котова, от услуг которого он не отказывался, ему было известно о том, что его показания будут использованы по настоящему уголовному делу.

Поскольку при допросе от 29 сентября 2004 года Максименко также давал признательные показания, оглашение протокола допроса Максименко с участием адвоката Гришенкова, в котором такого предупреждения зафиксировано не было, не могло повлиять на вынесение вердикта.

Что касается явок с повинной и "чистосердечных признаний" Максименко, то они также обоснованно признаны допустимыми доказательствами.

Так, по ходатайству адвоката Торянникова в судебном заседании оглашались показания Максименко от 17 сентября 2007 года, в которых он пояснял, что давал признательные показания и писал явки с повинной, при этом никакого давления на него не оказывалось, он лишь опасался мести со стороны потерпевшего (т. 4 л.д. 55-59).

По ходатайству адвоката Торянникова оглашались также чистосердечное признание Максименко от 31 августа 2004 года и от 23 сентября 2004 года (т. 4 л.д. 64-69, 74-76, т. 27 л.д. 114). Вопрос о недопустимости этих признаний Максименко сторона защиты в судебном заседании не ставила.

В связи с этим, доводы кассационной жалобы осужденного о том, что все его чистосердечные признания являются недопустимыми доказательствами, нельзя признать обоснованными.

Что касается ксерокопий чистосердечных признаний", допустимость которых оспаривает защита, то согласно заключению почерковедческой экспертизы эти тексты были выполнены также Максименко, как и представленная в ксерокопии так называемая "тюремная записка" (т. 3 л.д. 205, 206-211, т. 12 л.д. 96-101).

В судебном заседании защита оспаривала авторство Максименко в отношении тюремной записки, однако ходатайства о назначении автороведческой экспертизы не заявляла.

Адвокат Торянников и Максименко при ознакомлении с постановлением о назначении почерковедческой экспертизы по ксерокопиям и с самим заключением эксперта никаких ходатайств не заявляли (т. 3 л.д. 221-222).

В связи с этим, нельзя согласиться с доводами кассационных жалоб о том, что при проведении почерковедческой экспертизы были допущены такие нарушения уголовно-процессуального закона, которые обязывали суд признать это заключение недопустимым доказательством.

Таким образом, источник оспариваемых "чистосердечных признаний" был установлен в ходе предварительного следствия и в судебном заседании, им являлся сам Максименко.

Выемка ксерокопий из оперативно-учетного дела и приобщение их к материалам дела произведены в соответствии с уголовно-процессуальным законом (т. 12 л.д. 88-95).

Судом проверялись обстоятельства появления этих документов в оперативно-учетном деле, откуда они были изъяты на основании постановления следователя.

Хотя суду не удалось установить, где находятся подлинники, однако это обстоятельство не ставит под сомнение допустимость ксерокопий, поскольку, как пояснила в судебном заседании эксперт П., объем представленного для исследования графического материала был настолько велик, что никаких сложностей в решении вопроса об исполнителе не было и запрета на производство экспертизы по ксерокопиям не имеется (т. 27 л.д. 5).

Утверждения Максименко о том, что к нему применялись недозволенные методы ведения следствия, также были обоснованно отвергнуты судом.

Судом обозревалось личное дело Максименко, и как указано в постановлении судьи, в нем отмечено, что 27 августа 2004 года Максименко был осмотрен, в анкете имеется запись дежурного ИВС ... об отсутствии у него телесных повреждений, каких-либо жалоб или заявлений от Максименко о применении к нему недозволенных методов оперативниками или иными какими-то лицами не поступало с момента задержания до вступления в дело адвоката Торянникова и Маркина.

В связи с этим, является несостоятельной ссылка адвоката в жалобе на то, что документы медицинского обследования при помещении Максименко в ИВС и СИЗО в августе-сентябре 2004 года были скрыты, чтобы опровергнуть утверждения Максименко о применении к нему физической силы.

Кроме того, как указано выше, по ходатайству адвоката Торянникова оглашался протокол допроса Максименко от 17 сентября 2004 года, в котором он пояснял, что никакого давления на него при содержании под стражей не оказывалось.

Правильно были признаны допустимыми доказательствами заключение эксперта N ... (т. 23 л.д. 8-10), заключение эксперта N ... (т. 23 л.д. 14-17), заключение дактилоскопической экспертизы (т. 3 л.д. 76-79), заключение биологической экспертизы (т. 3 л.д. 180-186) и протокол выемки детализированного отчета и протоколы детализации входящих и исходящих соединений абонентов (т. 7 л.д. 137-212), как полученные без нарушения требований уголовно-процессуального закона.

При заявлении государственным обвинителем 8 февраля 2007 года ходатайства об оглашении протокола допроса Максименко от 29 сентября 2004 года (т. 4 л.д. 84-89) сторона защиты не заявляла о недопустимости этих показаний в качестве доказательств (т. 27 л.д. 115).

Не заявляла сторона защиты и ходатайство о недопустимости в качестве доказательства заявления Максименко от 23 сентября 2004 года, в котором он просил следователя вызвать его на допрос, так как ранее давал неправдивые показания (т. 4 л.д. 73, т. 27 л.д. 116).

Не заявляла сторона защиты и ходатайство о недопустимости в качестве доказательства заключения судебно-биологической экспертизы от 31 августа 2004 года (т. 3 л.д. 68-74, т. 27 л, д. 128).

Вместе с тем, суд правильно признал недопустимым доказательством заявление Р. (т. 14 л.д. 285) ввиду неизвестности обстоятельств его получения, и протокол допроса осужденного Максименко в качестве свидетеля (т. 4 л.д. 1-2), поскольку на тот момент он являлся уже подозреваемым.

Заключение генетической экспертизы N ... (т. 3 л.д. 189-195), заключение генетической экспертизы N ... (т. 23 л.д. 82-87), признаны недопустимыми доказательствами в связи с тем, что они проводились лицом, не имеющим лицензии в соответствии с действовавшим на тот момент Постановлением Правительства РФ от 4 апреля 2002 года N 499 "Об утверждении положения о лицензировании медицинской деятельности". В настоящее время обязательность наличия лицензии на проведение генетической экспертизы подтверждена также Постановлением Правительства РФ от 22 января 2007 года N 30.

Как следует из письма директора института ..., ни у института, ни лично у У., проводившей экспертизу, такой лицензии не имеется (т. 14 л.д. 274).

К тому же, на заключении эксперта У. не имеется печати государственного учреждения.

Ходатайства адвоката Торянникова об оглашении протоколов допроса Максименко в качестве обвиняемого, имеющихся в деле, за исключением той их части, где говорилось о недозволенных методах ведения следствия (т. 4 л.д. 55-59, 44-46, 93-94, 95-98), об оглашении заключений экспертов, имеющихся в томе 3 нал.д. 76-79, 169-171 и 177-179, которые он расценивал как доказательства стороны защиты и против оглашения которых возражала сторона обвинения, судом были удовлетворены (т. 27 л.д. 114).

В связи с этим, нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы осужденного о том, что в судебном заседании исследовались только доказательства стороны обвинения.

Доводы кассационных жалоб о неполноте судебного следствия также являются необоснованными.

Показания свидетеля Р. были оглашены в полном соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 281 УПК РФ, поскольку согласно приобщенной к делу справке лечащего врача, удостоверенной главным врачом, она по состоянию своего здоровья не могла явиться в суд для дачи показаний. В своем заявлении Р. ссылается также на свой преклонный возраст, высокое давление и невозможность выдержать длительный переезд ..., указывает, что ранее данные ею на предварительном следствии показания она подтверждает и просит огласить их без ее участия (т. 26 л.д. 181).

Ставить под сомнение достоверность врачебной справки, как это делает осужденный Максименко в своей кассационной жалобе, оснований нет.

Ходатайство Максименко о признании показаний Р. недопустимым доказательством правильно оставлено судьей без удовлетворения, поскольку допрос этого свидетеля был проведен старшим оперуполномоченным Х. на основании поручения следователя (т. 26 л.д. 215).

Ходатайств об исследовании акта применения разыскной собаки и о допросе в качестве свидетеля охранника ... Б. осужденный Максименко в судебном заседании не заявлял.

Свидетель Г. допрашивался в судебном заседании в присутствии присяжных заседателей по фактическим обстоятельствам задержания Максименко, при этом сторона защиты, вопреки утверждениям Максименко в жалобе, также задавала вопросы этому свидетелю и получала на них ответы. Председательствующий снимал только те вопросы адвоката, которые относились к допустимости доказательств либо не имели прямого отношения к делу (т. 26 л.д. 242-246).

Необоснованными являются доводы кассационной жалобы Максименко о том, что потерпевший Н. вводил в заблуждение присяжных заседателей, ссылаясь на схему, не имеющую отношения к делу.

Н. в судебном заседании подтверждал, что на ней изображена дорога, ведущая к даче, недалеко от которой было совершено преступление, и никто из участников процесса не смог оспорить это утверждение Н.

Несостоятельными являются доводы кассационных жалоб о том, что сторона защиты была лишена права задавать вопросы адвокату Котову при проверке вопроса о допустимости доказательств. Председательствующий снимал только те вопросы, которые не имели отношения к делу.

Утверждения адвоката Торянникова и Максименко в жалобах о том, что председательствующий в напутственном слове сообщил присяжным заседателям о показаниях адвоката Котова, противоречат приобщенному к протоколу судебного заседания письменному тексту напутственного слова.

Кроме того, возражений именно по этому поводу ни адвокат Торянников, ни осужденный Максименко не заявляли.

Доводы кассационных жалоб о том, что судья не позволила в прениях стороне защиты оспаривать достоверность оглашенных в судебном заседании явок и чистосердечных признаний Максименко, нельзя признать обоснованными.

Из протокола судебного заседания следует, что Максименко в своей защитительной речи давал тщательный анализ недостоверности этих документов и так называемой "тюремной записки", и председательствующий ни разу его не остановил. Кроме того, в этом выступлении Максименко фактически подтвердил, что признания писал он, говоря, что писал своей рукой, но излагал чужие мысли. Ему также было позволено сказать присяжным заседателям и о том, что П., которого задержали только на основании его показаний, оказался непричастным к совершению преступления (т. 27 л.д. 144).

Из текста защитительной речи адвоката Торянникова также следует, что и он анализировал достоверность явок и признаний Максименко, говоря о том, что явки ложные, что они противоречат заключениям экспертов, что присяжные вправе оценить их достоверность, признать их правдивыми или ложными и достаточно ли многочисленных явок, чтобы доказать причастность Максименко к преступлению (т. 27 л.д. 146, 147, 148, 149, 151, 152).

Действия председательствующего, останавливавшего несколько раз адвоката в выступлении, не могут быть признаны как направленные на противодействие защите.

Замечания адвокату председательствующий делал только в тех случаях, когда он касался обстоятельств, не подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей, не исследованных с их участием в судебном заседании либо не относящихся непосредственно к настоящему уголовному делу. Судья не ограничивала во времени выступление адвоката Торянникова с защитительной речью и репликой и не угрожала ему вынесением частного определения.

Что касается удаления из зала судебного заседания адвоката Маркина, который, как он сам пояснил, являлся зрителем, а не участником этого процесса, то оно было сделано в связи с неоднократным нарушением им порядка судебного заседания и после вынесенного ему предупреждения о возможном удалении (т. 26 л.д. 121, 124).

Доводы кассационных жалоб о необъективности напутственного слова председательствующего также являются необоснованными.

Утверждения Максименко в жалобе о том, что председательствующий в напутственном слове напомнила присяжным заседателям только доказательства обвинения, являются голословными, так как он не указывает, какие конкретно доказательства защиты не были напомнены присяжным заседателям.

Вместе с тем, из текста напутственного слова председательствующего видно, что она напомнила присяжным заседателям все исследованные в судебном заседании доказательства.

Возражения адвоката Торянникова на напутственное слово председательствующего также следует признать необоснованными.

В своих возражениях адвокат Торянников заявил, что председательствующий неполностью разъяснил присяжным заседателям правила оценки доказательств.

Вместе с тем, эти возражения адвоката противоречат тексту напутственного слова судьи.

Согласно ч. 5 ст. 340 УПК РФ в напутственном слове председательствующий разъясняет присяжным основные правила оценки доказательств в их совокупности; сущность принципа презумпции невиновности; положение о толковании неустраненных сомнений в пользу подсудимого, положение о том, что их вердикт может быть основан лишь на тех доказательствах, которые непосредственно исследованы в судебном заседании, никакие доказательства для них не имеют заранее установленной силы, их выводы не могут основываться на предположениях, а также на доказательствах, признанных судом недопустимыми.

Все эти требования закона председательствующим были выполнены (т. 27 л.д. 169-172).

Так, например, вопреки утверждениям адвоката Торянникова, председательствующий указал присяжным заседателям, что ни одно из рассмотренных доказательств не имеет обязательной силы и не считается законом лучше, нежели другое доказательство (т. 27 л.д. 172).

Присяжным было указано также на то, что они должны оценивать все доказательства, определить, надежны ли свидетельские показания, показания подсудимого, потерпевших и какие именно обстоятельства устанавливаются этими доказательствами (т. 27 л.д. 169).

Предложено было оценивать доказательства самостоятельно, по своему внутреннему убеждению и совести, оценивать каждое доказательство в отдельности и в совокупности (т. 27 л.д. 170, 171).

Что касается заявлений, аргументов, приведенных в судебном разбирательстве прокурором, защитником, которые присяжные слышали в судебных прениях, в последнем слове подсудимого, то председательствующий сказал только о том, что они не являются доказательствами, но не предлагал, как об этом утверждается в кассационных жалобах, забыть все сказанное стороной защиты и самим Максименко.

В напутственном слове председательствующий также обратил внимание на то, что для них не должны иметь значения данные о личности подсудимого, которые они услышали, эти данные они должны забыть (т. 27 л.д. 172).

В связи с этим, нельзя согласиться с доводами кассационной жалобы осужденного о том, что потерпевшие оказывали незаконное воздействие на присяжных заседателей, так как погибших характеризовали с положительной стороны, а его с отрицательной стороны.

К тому же, законом предусмотрен прямой запрет только на исследование фактов прежней судимости, признания подсудимого алкоголиком или наркоманом.

Об этих обстоятельствах никто из участников процесса в судебном заседании не заявлял, поскольку их по делу не имелось.

Свидетели обвинения и свидетели защиты, давая показания по обстоятельствам дела, в той или иной мере непроизвольно касались данных, характеризующих и Максименко и потерпевших Н. и Ф., однако эти сведения носили разный характер и они не могли повлиять на вынесение вердикта.

Из текста напутственного слова также видно, что председательствующий не давал своей оценки исследованным доказательствам, ни в какой форме не высказывал своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

Напротив, и это обстоятельство не оспаривается в кассационной жалобе адвоката Торянникова, председательствующий подчеркнул, что они обязаны толковать неустранимые сомнения в пользу подсудимого (т. 27 л.д. 170).

Надлежащим образом был разъяснен и принцип презумпции невиновности (т. 27 л.д. 170).

Таким образом, напутственное слово председательствующего следует признать соответствующим требованиям ст. 340 УПК РФ, а возражения адвоката Торянникова и Максименко о нарушении принципа объективности необоснованными.

Доводы кассационных жалоб о том, что при рассмотрении дела был нарушен принцип состязательности сторон, что председательствующий не обеспечил равенства сторон в представлении и исследовании доказательств, также являются необоснованными.

Из протокола судебного заседания следует, что все ходатайства стороны защиты были рассмотрены председательствующим в соответствии с законом. Замечания, которые председательствующий делал адвокату Торянникову и Максименко, не были направлены на ограничение функции защиты и тем более на дискредитацию адвоката Торянникова, как об этом утверждает Максименко и сам Торянников в своих жалобах.

Данных, чтобы сделать вывод о дискредитации адвоката или о лишениии права Максименко на защиту, протокол судебного заседания не содержит, также как и того обстоятельства, что председательствующий оказывал незаконное воздействие на присяжных заседателей, а замечания, поданные на протокол судебного заседания, рассмотрены в установленном законом порядке с участием сторон и отклонены, как необоснованные.

Уголовно-процессуальным законом не предусмотрено кассационное обжалование постановления председательствующего, вынесенного по итогам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания.

Таким образом, следует признать, что нарушений норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении дела судом не допущено.

Правовая оценка действиям Максименко дана правильная в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, который является ясным и непротиворечивым.

Вынесение в отношении Максименко обвинительного приговора, которым он осужден к лишению свободы, подтверждает правильность выносимых судом решений о продлении срока содержания его под стражей в период предварительного следствия.

Наказание назначено с учетом всех обстоятельств, влияющих на наказание. Оно соответствует характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, данным о личности осужденного, в том числе имеющимся по делу смягчающим обстоятельствам.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского областного суда с участием присяжных заседателей от 19 марта 2007 года в отношении Максименко В.А. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Кочин В.В.

Судьи

Иванов Г.П.

Микрюков В.В.