Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ от 25 июня 2009 г. N 1-033/08 Отменяя приговор и отправляя дело на новое судебное рассмотрение, суд исходил из того, что выяснение в присутствии присяжных заседателей вопросов процессуального и юридического характера, данных о личности подсудимых, является существенным нарушением уголовно-процессуального законодательства

Кассационное определение ВК Верховного Суда РФ от 25 июня 2009 г. N 1-033/08

Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего генерал-майора юстиции Шалякина А.С.,

судей генерал-майора юстиции Королева Л.A., полковника юстиции Крупнова И.В.,

при секретаре - полковнике юстиции Шраменко Г.П.,

с участием оправданных Махмудова Д.Р., Махмудова И.Р., Рягузова П.А. и Хаджикурбанова С.Г., защитников-адвокатов Арсамерзаева С.С., Кострицы И.В., Мусаева М.А., Трепыхалина А.Н., потерпевших П., П. и их представителей адвоката Ставицкой А.Э., старшего прокурора отдела по поддержанию государственного обвинения Главного управления по обеспечению участия прокуроров по рассмотрению дел судами Генеральной прокуратуры России младшего советника юстиции Пашковской В.В. и прокурора того же отдела младшего советника юстиции Сафиной Ю.Р. рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по кассационному представлению государственных обвинителей Пашковской В.В. и Сафиной Ю.Р. на приговор Московского окружного военного суда от 20 февраля 2009 года, согласно которому в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей оправданы на основании пунктов 1 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, в связи с неустановлением события преступления, старший оперуполномоченный по особо важным делам Службы по Центральному округу УФСБ России _ подполковник

Рягузов П.А.,

в совершении преступлений, предусмотренных пунктами "а" и "б" части 3 статьи 286, пунктами "а", "в" и "г" части 2 статьи 163 УК РФ (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года), гражданин

Хаджикурбанов С.Г., судимый 23 апреля 2004 года Замоскворецким районным судом города Москвы по пункту "а" части 3 статьи 286 УК РФ, с учетом пересмотра приговора тем же судом 25 августа 2006 года, к лишению свободы сроком на 2 года 5 месяцев в исправительной колени общего режима, освобожденного по отбытию наказания, в совершении преступлений, предусмотренных пунктами "а" и "б" части 3 статьи 286, пунктами "а", "в" и "г" части 2 статьи 163 УК (в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года),

оправданы на основании пунктов 2 и 4 части 2 статьи 302 УПК РФ, за непричастностью к совершению преступления, граждане

Хаджикурбанов С.Г.,

Махмудов Д.Р.,

Махмудов И.Р.,

все трое в совершении преступлений, предусмотренных пунктами "б", "ж" и "з" части 2 статьи 105 УК РФ, а Хаджикурбанов также в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 222 УК РФ.

За оправданными признано право на реабилитацию.

Гражданский иск потерпевших П. о компенсации морального вреда оставлен без рассмотрения, а в удовлетворении гражданского иска П. о возмещении имущественного и морального вреда отказано.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Крупнова И.В., выступления государственных обвинителей Пашковской В.В. и Сафиной Ю.Р. об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство, выступления оправданных Махмудова Д.Р., Махмудова И.Р., Рягузова П.А. и Хаджикурбанова С.Г., их защитников-адвокатов Арсамерзаева С.С., Кострицы И.В., Мусаева М.А., Трепыхалина А.Н., потерпевших П., П. и их представителя адвоката Ставицкой А.Э., в которых они просили оставить приговор без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения, Военная коллегия установила:

Хаджикурбанову и Махмудовым предъявлено обвинение в том, что они по предварительному сговору группой лиц за вознаграждение примерно в 16 часов 7 минут 7 октября 2006 года совершили убийство обозревателя газеты _ П. в подъезде дома, в котором она проживала. Убийство совершено путем производства в ее голову, грудь и бедро пяти выстрелов из переделанного из стандартного газового пистолета с глушителем.

При этом каждый из них совершил следующие действия: Махмудов Д.Р. предварительно наблюдал за П. и установил ее место фактического проживания; с целью точной отработки действий трижды, 3, 5 и 6 октября 2006 года, на автомобиле _ приезжал к месту планируемого преступления, определял место парковки и маршрут отхода; управляя этим автомобилем во время поездки вместе с другим лицом - соисполнителем преступления, около 14 часов 30 минут 7 октября 2006 года прибыл к дому _ и скрылся вместе с этим лицом после лишения П. жизни; получил от другого лица по мобильному телефону сигнал о приближении П. на личном автомобиле к месту своего проживания и передал сообщение об этом лицу, произведшему в потерпевшую выстрелы; по мобильному телефону дал сигнал другому лицу о том, что П. погибла и тот может покинуть место наблюдения;

Махмудов И.Р. предварительно наблюдал за П. и установил ее место фактического проживания; с целью точной отработки действий дважды, 3 и 5 октября 2006 года, приезжал к месту планируемого преступления, занимал определенное ему место в районе _ и сообщал другому лицу по телефону о прибытии П.; 7 октября 2006 года дал по мобильному телефону сигнал о приближении П. к месту проживания;

Хаджикурбанов установил место регистрации и работы П.; подыскал людей, в том числе неустановленных лиц, для лишения П. жизни и дал им поручение провести наблюдение за передвижениями потерпевшей и установить ее место жительства; обеспечил лицо, лишившее жизни П., огнестрельным оружием и боеприпасами.

Хаджикурбанову также предъявлено обвинение в том, что в конце сентября - начале октября 2006 года он приобрел _ у неустановленного следствием лица пистолет, переделанный из стандартного газового пистолета, глушитель звука выстрелов, изготовленный самодельным способом, и не менее шести патронов, перевез оружие и боеприпасы в неустановленное место, где их хранил и за несколько дней до 7 октября 2006 года передал другому лицу, которое использовало их при лишении П. жизни.

Кроме того, Хаджикурбанову и Рягузову предъявлено обвинение в том, что примерно в 12 часов 31 июля 2002 года они, используя в качестве предлога заявление гражданина Г. о невозврате паспортов его и жены и вымогательстве в связи с этим, прибыли в расположенный _ офис фирмы "_", и не представившись и не разъяснив цели приезда, Хаджикурбанов нанес находившемуся в офисе П. удары руками по телу и надел наручники, а когда тот попытался убежать и вызывать сотрудников милиции, представился, нанес ему несколько ударов руками и потребовал написать три заявления о нахождении паспортов Г. у П. дома, об отсутствии у последнего к ним претензий и готовности сотрудничать с сотрудниками ФСБ, а в обмен на прекращение избиения и невозбуждение в отношении него уголовного дела потребовал _ долларов. Продолжая избивать П., Хаджикурбанов на автомобиле привез вместе с Рягузовым потерпевшего к нему домой _, где они без законных на то оснований вошли к нему в квартиру, Рягузов разбил телефонный аппарат и оборвал шнур домофона, затем вместе вновь избили его и на том же автомобиле вывезли за пределы города. Во время пути Хаджикурбанов наносил потерпевшему удары кулаками по голове, сдавливал рану на брови, душил и угрожал. В результате избиения П. были причинены две раны брови, множественные ушибы и ссадины предплечий и грудной клетки, расценивающиеся как легкий вред здоровью.

В кассационном представлении и дополнении к нему ставится вопрос об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство ввиду существенного нарушения уголовно-процессуального закона, выразившегося в выяснении в присутствии присяжных заседателей вопросов процессуального и юридического характера, данных о личности подсудимых, которые не могли быть предметом рассмотрения.

В отсутствие должного реагирования председательствующего по делу, указывают государственные обвинители, сторона защиты доводила до сведения присяжных заседателей информацию о ходе и тактике ведения предварительного расследования, выдавая в том числе данные аналитической работы следователей за установленные фактические обстоятельства, сообщала процессуальные особенности собирания доказательств, материалы дела и другие документы, не являющиеся доказательствами, и свои личные выводы на основе этих материалов, заявляла о фальсификации органами следствия доказательств и недопустимых методах ведения следствия, вводила их в заблуждение, создавая иллюзию возможности внесения в доказательства изменений, а также допускала непозволительные высказывания в адрес обвинения.

Все это, по мнению обвинителей, имело целью скомпрометировать перед присяжными заседателями деятельность следственных органов и следователя Г. по расследованию уголовного дела, показать, что к подсудимым якобы применялись недозволенные методы ведения следствия, а доказательства были сфальсифицированы, что в конечном итоге повлияло на принятый ими вердикт.

Многочисленные процессуальные нарушения, указывается в представлении, были допущены председательствующим по делу, а именно: замена якобы по просьбе присяжных заседателей открытого судебного разбирательства на закрытое, что могло создать у них предубеждение в отношении государственного обвинения; непринятие вплоть до 15 декабря 2008 года мер к изоляции присяжных от стороны защиты, родственников потерпевших, прессы, в результате чего в их присутствии обсуждались доказательства и процессуальные вопросы; безмотивный перенос времени представления доказательств стороной обвинения с первого на двенадцатое декабря, чем было ограничено время представления доказательств и как следствие нарушена состязательность процесса; проведение прений частично в открытом заседании, что не позволило стороне обвинения сослаться в реплике на доказательства с грифом "секретно"; допуск в совещательную комнату помимо основных запасных присяжных заседателей и разрешение пронести в совещательную комнату мобильные телефоны, что создало предпосылки для нарушения тайны совещательной комнаты. Кроме того, со стороны председательствующего имели место выход за пределы судебного разбирательства, исследование процессуальных вопросов, сообщение им данных о личности Рягузова, оглашение протокола допроса эксперта в отсутствие согласия стороны обвинения, удовлетворение ходатайства о допросе матери Махмудовых, к тому же о личности ее сыновей, без обсуждения со стороной обвинения, приобщение при возражении обвинения не соответствующих требованиям закона копий тестов на отцовство и материнство родителей Махмудовых и сравнение их ДНК с ДНК неустановленного следствием убийцы потерпевшей, доведение в напутственном слове процедуры обсуждения вопросов о допустимости ряда доказательств и объяснение причин признания недопустимыми некоторых из них, сообщение как о решенном факте о том, что убийство связано с профессиональной деятельностью П., а также о трудности принятия присяжными решения в отсутствие непосредственного исполнителя убийства; разъяснение понятия формы вины и неразъяснение порядка назначения наказания при признании подсудимых заслуживающими снисхождения.

Данные нарушения, полагают государственные обвинители, привели к тенденциозности коллегии присяжных заседателей при принятии решения, что повлияло на содержание их ответов на поставленные перед ними вопросы.

В возражениях на кассационное представление адвокат Арсамерзаев С.С., указывая на отсутствие оснований для отмены приговора, с чем, по его мнению, согласны потерпевшие и их представители, просит приговор оставить без изменения, а кассационное представление государственных обвинителей без удовлетворения.

Рассмотрев материалы дела и обсудив доводы кассационного представления, возражения адвоката Арсамерзаева С.С., Военная коллегия приходит к выводу, что при рассмотрении уголовного дела в отношении Махмудова Д.Р., Махмудова И.Р., Рягузова П.А. и Хаджикурбанова С.Г. судом допущено существенное нарушение уголовно-процессуального закона, повлиявшее на постановление законного и обоснованного приговора.

В соответствии со статьей 334 УПК РФ присяжные заседатели в ходе судебного разбирательства разрешают только те вопросы, которые предусмотрены пунктами 1, 2 и 4 части 1 статьи 299 УПК РФ и сформулированы в вопросном листе. То есть они решают вопросы доказанности самого деяния и совершения его подсудимыми и вопрос о виновности подсудимых в совершении этого деяния.

Вопросы процессуального характера в силу части 5 статьи 335 УПК РФ, в том числе вопросы допустимости либо недопустимости доказательств, фальсификации материалов дела, процедуры собирания доказательств, являются исключительной компетенцией председательствующего судьи. Если в ходе судебного разбирательства возникает вопрос процессуального характера, либо не отнесенный по иным причинам к компетенции присяжных заседателей, то он в силу части 6 статьи 335 УПК РФ рассматривается в отсутствие присяжных заседателей. Заявления о фальсификации материалов уголовного дела, о применении к лицу противозаконных методов ведения следствия являются поводом к проверке доказательств на предмет их допустимости к судебному разбирательству.

Законом также запрещается всякое воздействие на присяжных заседателей, способное вызвать у них предубеждение, отрицательно повлиять на их беспристрастность и формирование мнения по делу.

Названные требования закона при рассмотрении дела соблюдены не были.

Из протокола судебного заседания усматривается, что защитник Махмудова Д.Р. адвокат Мусаев заявил в присутствии присяжных заседателей о том, что следователь интерпретировал показания свидетелей по делу, а обращаясь к потерпевшему П., пояснил, что в 2007 году тот изменил показания в связи с пояснениями следователя, который его допрашивал (л.д. 111 т. 52). И хотя после этого председательствующий удалил присяжных из зала судебного заседания, названные Мусаевым доказательства на предмет их допустимости не проверялись.

Анализируя в прениях исследованные в суде данные о телефонных переговоров подсудимых, Мусаев указал на то, что в качестве доказательств использовались "филькины грамоты" и "раскраски"; каждое второе доказательство "сотворено руками следователя"; пороки, которыми они страдают, достаточны для того, чтобы брезгливо отвернуться от них; следственная группа подгоняла звонки под определенные события (л.д. л.д. 195, 196, 198, 209 т. 54).

В прениях адвокат заявил также об утаивании стороной обвинения отдельных доказательств, сообщив, что Г. сделал такой запрос, получил его, но только мы с Вами его не увидели, потому что следователя этот ответ не устраивал. Также как его не устраивала детализация телефонных переговоров _ П., которая, как выяснилось, была запрошена следователем, но в суд не попала", а также то, что несмотря на ведение за П. профессиональной слежки, следователь не захотел "копаться" в этом вопросе, потому что у него не было задачи отыскания реальных преступников, а у него была задача получить "палочку" в ведомость раскрытия преступления (л.д. л.д. 198, 199 т. 54).

Отвечая на вопрос Мусаева, мать Махмудовых М., допрошенная в качестве свидетеля по ходатайству стороны защиты, ответила, что к следователю для проведения ДНК-экспертизы не пойдет, согласна только на независимую экспертизу. Тем не менее в прениях адвокат сообщил присяжным заседателям о том, что мать Махмудовых приходила к следователю Г., чтобы сдать ДНК, но тот ее не только не принял, но и сказал находившемуся в кабинете Махмудову Д.Р.: "Посмотри вон твоя мать в черном платке несколько часов ходит по улице", то есть сослался на показания, которые в судебном заседании не исследовались и которые могли вызвать у присяжных заседателей предубеждение к органам предварительного следствия (л.д. 112 т. 53, л.д. 200 т. 54).

Кроме того, информация, доведенная до присяжных заседателей адвокатом Мусаевым о том, что в лифте на месте преступления были обнаружены следы ладоней предполагаемого убийцы (л.д. 43 т. 53), противоречит имеющимся в деле фактическим данным.

Допускались стороной защиты в адрес органов расследования и прокуратуры и такие недопустимые высказывания как "ментовские аттракционы", "прокуратура - это орган предварительного запугивания", а также то, что с 1937 года статистика приговоров, рассмотренных без участия присяжных заседателей, не меняется и составляет ноль процентов оправдательных приговоров и 99 процентов обвинительных (л.д. 145, 148 т. 50, л.д. л.д. 202, 203 т. 54).

Вышеназванные нарушения со стороны защиты судом оставлены без соответствующего реагирования.

Несмотря на то, что в силу статьи 252 УПК РФ судебное разбирательство проводится только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению, в судебном заседании адвокаты подсудимых выясняли вопросы о причастности к совершению преступления других лиц.

Так, в ходе допроса потерпевшего П. адвокат Литвинов выяснял причины, по которым к уголовной ответственности по факту совершения в отношении него преступления не были привлечены другие лица, а адвокат Мусаев спросил, правильно ли он понимает, что следователь вместо шестерых человек привлек к ответственности только тех лиц, которые проходят параллельно по делу П., и получил на этот вопрос утвердительный ответ (л.д. л.д. 38,41, 42 т. 52).

Содержание допроса в судебном заседании свидетеля М., также указывает на выяснение стороной защиты вопросов о причастности к совершению преступления, инкриминируемого в вину Махмудовым, находящегося в розыске их брата Р. (л.д. л.д. 108-112 т. 53), а адвокат Москаленко сообщила в прениях об угрозах, высказанных в адрес П., осужденным по другому делу Л., как на основание для необходимости проверки этой версии органами предварительного следствия в целях установления причастности его соучастников к совершению инкриминируемого подсудимым преступления (л.д. л.д. 156, 157 т. 54).

Также имело место доведение до присяжных заседателей подсудимыми информации о применении к ним на предварительном следствии недозволенных методов ведения следствия.

Так, подсудимый Рягузов показал, что все показания они предварительно обговаривали со следователем и решали с ним вопросы (л.д. 58 т. 54).

Без соответствующего реагирования оставлено высказывание подсудимого Махмудова Д.Р. о том, что "когда следователи приходили к нам, мы были уже "пушистыми" (л.д. 59 т. 54).

Согласно части 8 статьи 335 УПК РФ данные о личности подсудимого исследуются с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в которой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

Между тем, как усматривается из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей неоднократно сообщались данные, способные вызвать предубеждение в отношении подсудимых.

В ходе допроса подсудимого Махмудова Д.Р. адвокаты Мусаев и Москаленко подробно выяснили характеризующие его данные (обучение в высших учебных заведениях, намерения поступить на учебу в аспирантуру и на работу в правоохранительные органы, семейное положение, отношение к военной службе) (л.д. 222 т. 51, л.д. 175-177 т. 53).

До присяжных заседателей доводилась информация о том, что Хаджикурбанов сидел в тюрьме и по другому делу обвиняется в вымогательстве (л.д. 12 т. 52, л.д. 185 т. 54), Рягузов имеет боевой опыт, участвовал в спецоперациях (л.д. 8 т. 56), отец Махмудовых в ходе судебного разбирательства получил инфаркт и находится в реанимации (л.д. 222 т. 54).

В судебном заседании имели место иные нарушения уголовно-процессуального закона.

Без должной проверки председательствующим было принято решение о замене открытого судебного разбирательства закрытым.

Обоснованным является и утверждение в кассационном представлении о недопустимости заявления председательствующим по делу в напутственном слове присяжным заседателям о трудности принятия ими решения в отсутствие заказчиков и непосредственного исполнителя убийства П. и доведение до них своего мнения о мотивах такого убийства.

Изложенное указывает на то, что систематическое обсуждение в присутствии присяжных заседателей вопросов, которые находятся за пределами их компетенции, в том числе о допустимости доказательств, их фальсификации, стремление опорочить доказательства, признанные допустимыми, негативная оценка и доведение процессуальных особенностей собирания доказательств органами предварительного расследования, сообщение информации о личности подсудимых и другие нарушения закона могли повлиять на существо принимаемых присяжными заседателями в совещательной комнате решений.

При таких обстоятельствах приговор подлежит отмене с направлением уголовного дела на новое судебное разбирательство, в ходе которого необходимо выполнить требования уголовно-процессуального закона и создать надлежащие условия для объективного и справедливого его разрешения.

Что касается других доводов в кассационном представлении, то сами по себе они не могут служить достаточным основанием к отмене приговора суда, поскольку перенос времени представления стороной обвинения доказательств не повлиял на ограничение их исследования в судебном заседании, утверждение о возможности разглашения тайны совещательной комнаты основано на предположении и материалами дела не подтверждено, приобщение документов и исследование в судебном заседании доказательств, в том числе допрос явившийся в суд по инициативе стороны матери подсудимых Махмудовых, доведение до присяжных заседателей в напутственном слове содержания уголовного закона произведены в соответствии с УПК РФ, неразъяснение порядка назначения наказания на случай признания подсудимых заслуживающими снисхождения при оправдательном вердикте не свидетельствует о существенности допущенного председательствующим нарушения.

Руководствуясь пунктом 3 части 1 статьи 378, пунктом 2 части 1 статьи 379, частью 2 статьи 385 и статьей 388 УПК РФ, Военная коллегия Верховного Суда Российской Федерации определила:

приговор Московского окружного военного суда от 20 февраля 2009 года, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, в отношении Рягузова П.А., Хаджикурбанова С.Г., Махмудова Д.Р. и Махмудова И.Р. отменить.

Уголовное дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе суда со стадии судебного разбирательства.

Председательствующий

Шалякин А.С.

Судьи

Королев Л.A.

Крупнов И.В.