Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 августа 2004 г. N 20-О04-26 Суд отменил приговор, которым осужденный оправдан в связи с непричастностью к совершению убийства из хулиганских побуждений, а также незаконному приобретению, хранению и ношению огнестрельного оружия и боеприпасов, направив дело на новое судебное разбирательство, так как выводы не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 25 августа 2004 г. N 20-О04-26

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Пелевина Н.П.

судей Сергеева A.A. и Степанова В.П.

рассмотрела в судебном заседании от 25 августа 2004 года кассационное представление государственного обвинителя Алибавматова А.Г., кассационные жалобы потерпевшего Д. и его представителя Карамушка В.В. на приговор Верховного суда Республики Дагестан от 5 марта 2004 года, которым Азаев А.М., обвинявшийся в совершении преступлений, предусмотренных п. "и" ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 222 УК РФ, оправдан в связи с непричастностью к совершению преступлений.

Заслушав доклад судьи Сергеева A.A., прокурора Гулиева А.Г., поддержавшего доводы кассационного представления, представителей потерпевшего Д. и М., просивших удовлетворить кассационные жалобы, оправданного Азаева A.M. и его защитника Моисееву Г.В., возражавших против отмены приговора, Судебная коллегия установила:

В кассационном представлении излагаются обстоятельства дела и утверждается об ошибочности выводов суда о недопустимости и недостоверности показаний, данных на предварительном следствии Т., З., З., М., Э. и другими свидетелями обвинения. Изменению этими свидетелями показаний в судебном заседании дана неправильная оценка, а показаниям свидетеля С. об обстоятельствах допроса свидетеля Э. на предварительном следствии оценки вообще не дано. В представлении содержится просьба об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство.

Потерпевший Д. в кассационной жалобе утверждает о противоречивости показаний Азаева о маршруте его движения и времени возвращения домой. Считает показания свидетелей С., Н., Х., Д., Ю., Т., М., М. недостоверными. Полагает, что утверждение Ш. об отсутствии на месте происшествия не проверено, а состояние здоровья З. не проверено надлежащим образом. Просит отменить приговор.

Представителем потерпевшего Карамушкой подана кассационная жалоба с просьбой об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство. В обоснование жалобы говорится, что показания, данные в судебном заседании свидетелями Т., Н., Д., У. и другими свидетелями защиты, недостоверны, так как противоречат фактическим обстоятельствам. У свидетелей обвинения не имелось оснований оговаривать Азаева на предварительном следствии.

Судебная коллегия считает, что кассационное представление и кассационные жалобы подлежат удовлетворению по следующим основаниям.

Оправдывая Азаева, суд признал его непричастным к совершению инкриминированных ему преступлений. Однако не все доказательства исследованы в судебном заседании с достаточной полнотой, в связи с чем данную им в приговоре оценку нельзя признать достоверной, соответствующей требованиям ч. 1 ст. 88 УПК РФ.

Делая вывод о противоречивости показаний свидетеля Т. на допросах 7 сентября, 10 октября и 2 ноября 2003 года, суд не принял во внимание и не дал оценки тому, что на допросе 2 ноября 2003 года Т. подробно объяснила причины противоречий в ее показаниях. Не учтен судом и характер противоречий в ее показаниях, а также их значимость для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию.

В судебном заседании Т. изменила показания, утверждая, что очевидцем преступления не была, и вечером 6 сентября 2003 года находилась дома, а на предварительном следствии оговорила Азаева из неприязненного к нему отношения.

Показания, данные Т. в судебном заседании, лишены конкретности. Утверждая, что знает о совершенном преступлении от других лиц, что заинтересованные лица говорили ей, какие нужно давать показания и указали расположение людей на месте происшествия, которое позже она нарисовала на схеме, Т. не назвала этих лиц. При таких обстоятельствах при оценке ее показаний суду следовало принять во внимание положения п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК РФ, но этого сделано не было.

Проверяя показания Т., суд по ходатайству стороны защиты допросил в качестве свидетеля А., ранее не допрашивавшегося. Свидетель показал, что Т., а также свидетели А. и А. не могли быть очевидцами преступления, так как в это время находились дома. Причины, по которым А. запомнил это обстоятельство, остались невыясненными, но, тем не менее, суд признал показания этого свидетеля подтверждающими показания Т. в судебном заседании.

Свидетели защиты А. и А. показали в судебном заседании, что в 19 часов 20 минут 6 сентября 2003 года видели Т. идущей по улице. Несмотря на то, что их показания противоречат выводу суда о достоверности показаний Т. в судебном заседании, в нарушение положений ч. 1 ст. 305 УПК РФ, показания названных свидетелей оценки в приговоре не получили.

В порядке дополнения судебного следствия представитель потерпевшего адвокат Карамушка заявил ходатайство о повторном допросе свидетелей Т., А. и А. в связи с их заявлением о даче в суде ложных показаний из-за угроз подсудимого и его родственников. Об этом же говорится и в приобщенном к уголовному делу заявлении названных лиц от 27 февраля 2004 года. Суд отказал в удовлетворении ходатайства, сославшись на то, что свидетели были тщательно допрошены в судебном заседании.

Судебная коллегия считает, что, отказав в удовлетворении ходатайства и не исследовав обстоятельств, указанных в заявлении свидетелей, суд не учел, что эти обстоятельства могли существенно повлиять на его выводы.

Суд признал недопустимыми доказательствами показания, данные на предварительном следствии несовершеннолетними свидетелями А. и А. под псевдонимами "М". и "М". Свое решение суд обосновал тем, что из материалов дела не усматривается достаточных данных о наличии со стороны Азаева и его близких угроз убийством, уничтожением имущества и другими противоправными деяниями свидетелям и их родителям. Этот вывод сделан без проверки сведений, приведенных в указанном выше заявлении. Суд не выяснил как повлияли изложенные в заявлении обстоятельства на показания свидетелей.

Суд признал недостоверными уличающие Азаева в убийстве показания свидетеля З., данные им на предварительном следствии и в судебном заседании. При этом суд сослался на то, что З. является племянником свидетеля Э. "заинтересованного в исходе дела против Азаева". С таким доводом нельзя согласиться, поскольку суд не указал, каким образом этот факт родства мог повлиять на достоверность показаний З.

В подтверждение вывода о недостоверности показаний З. суд также сослался на медицинские документы о психическом заболевании свидетеля, но не выяснил имеющий существенное значение для оценки его показаний вопрос о способности З. правильно воспринимать обстоятельства преступления и правильно воспроизводить их.

То обстоятельство, что З. был допрошен на предварительном следствии только 5 ноября 2003 года, то есть спустя два месяца после преступления, не является достаточным основанием для признания его показаний недопустимыми доказательствами.

Оценивая показания свидетеля П. и Н., согласно которым о преступлении З. стало известно с их слов, суд, в нарушение требований п. 4 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, не изложил в приговоре мотивов, по которым отверг показания З. о том, что П. и Н. в названное ими время он не видел и не говорил с ними.

В судебном заседании свидетели Ш. и З. показали, что на предварительном следствии их не допрашивали под псевдонимами "Р". и "М". Между тем, в материалах дела имеются постановления следователя о допросе Ш. под псевдонимом "Р". и З. под псевдонимом "М"., а также протоколы допросов "Р". и "М".. Суд пришел к выводу о том, что допросы Ш. и З. под псевдонимами не имели места, хотя для проверки этого обстоятельства надлежащих мер не принял. В частности, не допрошен следователь, проводивший допросы "Р". и "М"., не допрошен переводчик, участвовавший в допросе "Р"., не проведена идентификация подписей допрошенных под псевдонимами лиц, хотя в результате указанных действий могли быть выявлены обстоятельства, влияющие на выводы суда.

Давая оценку показаниям несовершеннолетнего свидетеля Э. на допросе 7 сентября 2003 года, суд отверг их в связи с тем, что свидетель не владел русским языком, а педагог, участвовавший в допросе, не владел аварским языком. Давая такую оценку, суд не учел, что владение языком, на котором дает показания несовершеннолетний свидетель, нормами УПК РФ для участвующего в допросе педагога не предусмотрено. Не принял суд во внимание и то, что 7 сентября 2003 года к участию в допросе Э. был привлечен переводчик, владеющий аварским и русским языками.

Оценивая показания, данные свидетелем Э. 7 сентября 2003 года, суд указал в приговоре: "Кроме того, с учетом положительной характеристики из правительства от общественности и руководителей глав сельских администраций, как суд считает, Азаев A.M., занимая должность главы администрации района два срока и являясь депутатом Народного Собрания ..., не мог совершить те действия, указанные предварительным следствием в первоначальных показания Э. от 7 сентября 2003 года, а потому отвергаются судом". Таким образом, при оценке показаний свидетеля Э. суд исходил не из правил оценки доказательств, установленных ст. 88 УПК РФ, а из данных о личности подсудимого.

Допросив свидетеля А. об обстоятельствах допроса Э. 7 сентября 2003 года, суд признал действия А., проводившего этот допрос, незаконными, а показания Э. не имеющими юридической силы. Но при этом суд не указал, какие именно нарушения норм УПК РФ повлекли признание данных Э. 7 сентября 2003 года показания недопустимым доказательством.

Вопрос о том, в каком положении находилось стекло в двери автомобиля, которым Азаев пользовался 6 сентября 2003 года, проверен недостаточно полно. Осталось невыясненным, было оно поднято или опущено в этот день, с какого времени не работает стеклоподъемник, когда свидетель А. обращался в ремонтные организации по этому поводу.

Показания свидетеля У. суд признал недостоверными, основанными на предположениях и догадках. В судебном заседании У. показала, что после убийства Д. к ней приходила женщина по имени С. с дочерьми. Они говорили, что это сделал Азаев А. что все произошло случайно. В связи с чем суд посчитал показания У. недостоверными и основанными на предположениях, в приговоре не указано. Поэтому данную судом показаниям У. оценку нельзя признать обоснованной.

На предварительном следствии свидетель М. показал, что Азаев просил его сообщить родственникам погибшего, что он не хотел убивать, что все произошло случайно. В судебном заседании М. изменил показания.

Отвергая показания М. на предварительном следствии, суд сослался на возраст свидетеля, занимаемую им должность и незаинтересованность в деле. Такая оценка показаний, по мнению Судебной коллегии, исходит не из предусмотренных ст. 88 УПК РФ положений об относимости, допустимости и достоверности доказательства, а из данных о личности свидетеля, в связи с чем не может считаться обоснованной.

Опровергая показания Т., А., А.. и других свидетелей обвинения, данные ими на предварительном следствии, суд ссылается на показания свидетелей М., М., С., Н., Х., Д. и Т., не видевших свидетелей обвинения на месте происшествия. Однако это обстоятельство само по себе не отрицает присутствие Т. и других свидетелей на месте происшествия. Не учтено судом и то, что Т., А., А., З., Ш., З., согласно их показаниям на предварительном следствии, находились на месте происшествия в момент совершения преступления, а перечисленные выше свидетели защиты появились там, когда, по их утверждениям, Д. был уже ранен или еще позже.

Ссылаясь на показания свидетеля Т., суд не обратил внимание и не дал оценки противоречию ее показаний фактическим обстоятельствам. Судом не оспаривается вывод органов предварительного следствия о совершении убийства Д. 6 сентября 2003 года в 19 часов 30 минут. Согласно же показаниям Т. на месте происшествия она оказалась в 19 часов указанного дня и видела, как уносили раненого потерпевшего.

Приводя в приговоре показания свидетелей М. и М., суд назвал их непосредственными очевидцами происшествия. Между тем из показаний этих свидетелей следует, что они видели не момент совершения преступления, а уже лежавшего на земле потерпевшего.

Помимо преступления, предусмотренного п. "и" ч. 2 ст. 105 УК РФ, Азаев обвинялся также по ч. 1 ст. 222 УК РФ в незаконном приобретении, хранении и ношении огнестрельного оружия и боеприпасов. В нарушение требований п. 3 ч. 1 ст. 305 УПК РФ, суд не изложил в приговоре доказательств, подтверждающих основание оправдания подсудимого по ч. 1 ст. 222 УК РФ.

На основании изложенного Судебная коллегия считает, что выводы суда не соответствуют установленным фактическим обстоятельствам, так как выводы не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании, не учтены обстоятельства, которые могли существенно повлиять на выводы суда. Кроме того, судом допущены нарушения уголовно-процессуального закона, повлиявшие на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. Указанные обстоятельства при наличии представления прокурора, жалоб потерпевшего и его представителя, в соответствии с положениями п.п. 1 и 2 ч. 1 ст. 379 и ч. 1 ст. 385 УПК РФ, являются основаниями отмены приговора. В соответствии с положениями п. 2 ч. 1 ст. 386 УПК РФ, дело подлежит направлению на новое судебное разбирательство в суд, постановивший приговор, но в ином составе.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Республики Дагестан от 5 марта 2004 года в отношении Азаева А.М. отменить и дело направить на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства в тот же суд, но в ином составе.

Председательствующий

Пелевин Н.П.

Судьи

Сергеев A.A. Степанов В.П.