Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. N 21-О04-9 Оснований для изменения приговора нет, поскольку виновность осужденного в убийстве с особой жестокостью в ходе ссоры, доказана совокупностью исследованных доказательств

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 14 декабря 2004 г. N 21-О04-9

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ботина А.Г.

судей Батхиева Р.Х., Тимошина Н.В.

рассмотрела 14 декабря 2004 года в судебном заседании кассационные жалобы, осужденного Мирзоева A.C. адвокатов Таймазова В.Ч., Чернова С.В. на приговор Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 15 августа 2003 года, которым Мирзоев А.С., осужден по ст. 105 ч. 2 п. "д" УК РФ к 13 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Мирзоева A.C. в пользу А. в счет компенсации морального вреда ... рублей, признав за ней право на удовлетворение иска о возмещении материального ущерба, передав вопрос о размере для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Судьба вещественных доказательств разрешена.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Батхиева Р.Х., объяснения адвоката Чернова С.В., поддержавшего доводы кассационных жалоб, представителя потерпевшей А., просившей приговор оставить без изменения, мнение прокурора Башмакова A.M., полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

Мирзоев A.C. признан виновным в убийстве А. в возникшей ссоре с особой жестокостью.

Преступление совершено 18 августа 2002 года, примерно между 22 часами и 22 часами 30 минутами, ... при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Мирзоев A.C., не отрицая, что смерть потерпевшего наступила от его действий, виновным себя в предъявленном обвинении не признал.

В кассационных жалобах осужденный Мирзоев A.C. и адвокат Таймазов В.Ч. излагают свое несогласие с выводом суда первой инстанции об убийстве Мирзоевым A.C. потерпевшего А. с особой жестокостью. Считают, что обстоятельства дела надлежащим образом не исследованы и неправильно квалифицированы действия осужденного. Указывают, что для обвинения использованы недопустимые доказательства, что не выполнены требования уголовного процессуального закона и неправильно применен уголовный закон. Утверждают, что инициатором встречи и драки был сам потерпевший А., а Мирзоев оборонялся от его нападения. Полагают, что необходимо было допросить малолетнюю дочь потерпевшего. Указывают, что Мирзоев виновен только в убийстве потерпевшего при превышении пределов необходимой обороны или в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (в состоянии аффекта). Утверждают, что угрозы, тяжкие оскорбления со стороны и нанесение А. удара в висок привело осужденного в состояние аффекта и побудило к ответным действиям для отражения нападения. Считают, что при обстоятельствах, изложенных в приговоре, осужденный не мог совершить убийство А. Указывают, что Мирзоев, обороняясь от нападения А., не осознавал, сколько количество ударов ножом, наносимых потерпевшему, что причиняемые повреждения повлекут смерть А. Утверждают, что суд первой инстанции не в полной мере исследовал обстоятельства дела, ходатайства о восполнении материалов дела необоснованно оставил без удовлетворения и преждевременно завершил судебное следствие. Подробно анализируя показания допрошенных лиц, акты экспертиз и другие доказательства, перечисляя содержание ряда статей УПК РФ, просят обратить внимание на нарушения норм уголовного судопроизводства. Считают, что акт психолого-психиатрической экспертизы в отношении осужденного и другие доказательства обвинения являются недопустимыми. Указывают, что приговор является противоречивым, оценка показаниям Т., М., Х. дана неправильно, а вывод об убийстве с особой жестокостью сделан на основании показаний свидетеля Д., не допрошенного в судебном заседании. Считают, что необходимо посмертно провести комплексную психолого-психиатрическую экспертизу потерпевшему и такую же экспертизу повторно назначить и осужденному для проведения в институте им. Сербского. Утверждают, что Мирзоевым убийство совершено в состоянии аффекта, что в его действиях имеются признаки превышения пределов необходимой обороны и просят его действия квалифицировать по ст. 108 ч. 1 УК РФ. Считают, что не в полной мере учтены при назначении наказания данные о личности Мирзоева, при этом без достаточных оснований не была принята во внимание явка Мирзоева с повинной. Полагая, что выводы, содержащиеся в приговоре, о физическом и психическом состоянии потерпевшего и убийстве его с особой жестокостью не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, считают, что приговор подлежит отмене по основаниям ст.ст. 379 п.п. 1-3, 380, 381 ч. 1, 382 УПК РФ. Мирзоев утверждает, что у потерпевшего был нож и ссылается на то, что рубцы на его теле остались от ран, которые ему причинил убитый.

В письменных возражениях на доводы кассационных жалоб потерпевшие А., А. и государственный обвинитель Исламов Ш.Ю. просят приговор в отношении осужденного Мирзоева A.C. оставить без изменения.

Судебная коллегия, изучив материалы дела, обсудив доводы, содержащиеся в кассационных жалобах в защиту осужденного, возражения потерпевших и государственного обвинителя на эти доводы, находит приговор в отношении Мирзоева A.C. законным, обоснованным и справедливым по следующим основаниям.

Вывод суда первой инстанции о виновности Мирзоева A.C. в совершении убийства А. основан на доказательствах, непосредственно, полно и объективно исследованных в судебном заседании.

Содержащиеся в кассационных жалобах доводы о том, что инициатором встречи был потерпевший, что он имел нож и первый нанес удары, а его убийство совершено осужденным при превышении пределов необходимой обороны или в состоянии аффекта, нельзя признать обоснованными.

Эти доводы опровергаются показаниями самого Мирзоева A.C. о том, что в ходе ссоры, оскорблений и драки со стороны потерпевшего у него возникло желание убить его.

Вывод о виновности Мирзоева в приговоре сделан с учетом показаний свидетелей Х., Д., которые подробно рассказали об обстоятельствах, очевидцем которых они стали, и своим появлением пресекли дальнейшее нанесение ударов лежащему потерпевшему.

Судебная коллегия доводы о том, что потерпевший первым напал на осужденного и был убит последним, обороняясь в состоянии аффекта, расценивает, как избранную позицию защиты, которые опровергаются материалами настоящего уголовного дела.

В приговоре, помимо показаний самого осужденного Мирзоева A.C., в обоснование вывода о его виновности приведены: показания потерпевших А. и А., показания свидетелей М., А., А.-М., М., Н., К., К., Я., Я., Г., Г., К. и П.

Приведенные в приговоре показания потерпевших и свидетелей согласуются между собой и с другими сведениями, содержащимися в протоколах следственных действий, актах экспертиз и других источниках.

На предварительном следствии А.-М. подтверждала, что осужденный забрал детей и сказал ей, что вечером встретиться с ее мужем А., убитым им в тот вечер.

Для подтверждения вывода о виновности Мирзоева приведены еще сведения, содержащиеся в актах экспертиз, протоколах осмотра места совершения убийства потерпевшего и других источниках.

Согласно актам судебно-медицинской, судебно-биологической, судебно-криминалистической экспертиз, на трупе А. обнаружено множество повреждений и ран. Три колото-резаные раны в передней поверхности груди (две проникающие с повреждением мышцы сердца и других органов). Тяжкие телесные повреждения возникли не менее чем от трех ударов в грудь, из которых только одна рана находится в причинной связи с наступлением смерти. Некоторые из 13 ножевых ран имеют дополнительные надрезы, свидетельствующие о мучительном характере причиняемых повреждений. Четыре колото-резаные ранения конечностей, раны на лице, пальце кисти эксперт расценивает, как следы возможной борьбы или самообороны. Обнаруженные кровоподтеки туловища, царапины образовались при воздействии тупого предмета. В крови потерпевшего А. алкоголь или наркотические средства не обнаружены.

Согласно показаниям судебно-медицинского эксперта алкоголь самопроизвольно после смерти из организма не выводится, следовательно, потерпевший А. перед наступлением смерти был трезв.

Сведения, содержащиеся в актах экспертиз, согласуются с показаниями допрошенных лиц, сведениями, содержащимися в протоколах других следственных действий, приведенными в приговоре.

Выводами экспертов опровергаются доводы о том, что на трупе потерпевшего отсутствуют следы самообороны.

Мирзоев совершил убийство своего зятя А. в ссоре и драке, возникших на почве выяснения отношений.

В кассационных жалобах в защиту осужденного, ссылаясь на показания отдельных лиц, без учета всех сведений в совокупности, необоснованно указывают, что вина Мирзоева в убийстве потерпевшего с особой жестокостью в полной мере не доказана, что не дана оценка показаниям некоторых допрошенных.

Как видно из материалов дела, избранное место для совершения убийства, способ лишения жизни потерпевшего, характер и количество нанесенных повреждений и особенности их причинения свидетельствуют о проявленной осужденным особой жестокости по отношению к потерпевшему.

Вопреки доводам жалоб, показания свидетеля Д., на которых основан указанный вывод суда первой инстанции, были исследованы в полном соответствии со ст. 281 ч. 1 УПК РФ и с согласия участников процесса.

Квалифицируя действия Мирзоева, как совершенное с особой жестокостью убийство, суд первой инстанции исходил не только из факта множественности телесных повреждений, обнаруженных на трупе А., но и характера, свидетельствующих о мучительном способе лишения жизни.

Нельзя согласиться с тем, что выводы психолога и психиатра нуждаются в дополнительной проверке в институте имени Сербского, что судебно-психиатрическую экспертизу необходимо назначить посмертно и в отношении убитого А.

Согласно акту амбулаторной судебно-психолого-психиатрической экспертизы, Мирзоев психическим заболеванием не страдает, мог и может в настоящее время отдавать отчет своим действиям и руководить ими. В момент совершения преступлений у него не было и временного болезненного расстройства психической деятельности, он правильно ориентировался, совершал целенаправленные действия, вступал в речевой контакт с потерпевшим. Его поведение перед убийством осуществлялось по заранее намеченному агрессивному плану, с осознанным, отрефлексированным личностным выбором средств и способов решения межличностных противоречий с пострадавшим. При реализации цели чувствовал себя в состоянии незначительной фрустрации, но не находился в состоянии физиологического аффекта. Отсутствие аффекта при совершении убийства подтвердили эксперты Т. и Л.

С учетом материалов дела и выводов указанной экспертизы суд первой инстанции обоснованно признал Мирзоева вменяемым и отсутствие у него состояния аффекта при совершении убийства.

При таких данных содержащиеся в кассационной жалобе доводы о том, что Мирзоев убийство потерпевшего совершил в состоянии аффекта или при превышении пределов необходимой обороны, являются необоснованными.

Установлено, что брак между убитым А. и сестрой осужденного распадался не по инициативе самого потерпевшего, у него не было ни причин, ни оснований выяснять какие-либо вопросы с Мирзоевым без свидетелей.

Доводы о том, что потерпевший обманным путем увез самого Мирзоева в место, которое ему не было известно, и напал с ножом, что осужденный оборонялся и убийство совершено при отражении нападения и в состоянии аффекта, опровергаются приведенными в приговоре сведениями и другими материалами дела.

Как установлено в судебном заседании, Мирзоев выехал с потерпевшим А. в безлюдное место и убил с особой жестокостью в ссоре и драке, возникшей в связи с тем, что тот собирался разводиться с его сестрой, готовился вступить в брак с другой женщиной.

Доводы о нарушении ряда норм уголовного и уголовно-процессуального законодательства, повлекших постановление неправосудного приговора, нельзя признать обоснованными.

Как видно из материалов дела, органами следствия при производстве предварительного расследования и судом при рассмотрении дела в судебном заседании каких-либо нарушений норм УПК РФ, влекущих отмену приговора, допущено не было, дело расследовано и рассмотрено в соответствии с законом.

Действия Мирзоева квалифицированы правильно, оснований для иной квалификации не имеются.

Суд первой инстанции в полной мере учел обстоятельства, влияющие на назначение наказания.

Мера наказания назначена с учетом общественной опасности содеянного, обстоятельств дела и всех данных о личности осужденного Мирзоева A.C., в том числе и указанных в кассационных жалобах, и является справедливой.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Верховного Суда Кабардино-Балкарской Республики от 15 августа 2003 года в отношении Мирзоева А.С. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.