Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 апреля 2004 г. N 23-О04-13 Суд оставил без изменения приговор, поскольку суд обоснованно пришел к выводу о виновности осужденных в убийстве двух лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем, а также незаконном обороте огнестрельного оружия

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 апреля 2004 г. N 23-О04-13

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.,

судей Борисова В.П. и Ламинцевой С.А.

рассмотрела в судебном заседании 22 апреля 2004 года кассационные жалобы адвокатов Зармаева 3.С., Мунаева А.Л., Арутюнян М.Р. и Эдельбиевой А.А. на приговор Верховного Суда Чеченской Республики от 25 февраля 2004 года, которым

Говдуханов Р.С., осужден по ст. 105 ч. 2 п.п. "а, ж, з" УК РФ к 17 годам лишения свободы, по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 3 годам лишения свободы и по совокупности преступлений на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 19 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима;

Гумаев В.А., осужден по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 3 годам лишения свободы в колонии-поселении;

Дашаев З.З., осужден по ст. 222 ч. 1 УК РФ к 3 годам лишения свободы в колонии-поселении.

Заслушав доклад судьи Ермилова В.М., объяснения адвоката Арутюнян М.Р., поддержавшей кассационные жалобы в защиту Гумаева В.А., и мнение прокурора Сафонова Г.П., полагавшего оставить приговор без изменения, судебная коллегия установила:

Говдуханов признан виновным в убийстве двух лиц, совершенном группой лиц по предварительному сговору, сопряженном с разбоем.

Кроме того, Говдуханов, Гумаев и Дашаев признаны виновными в незаконном обороте огнестрельного оружия.

Преступления совершены ... в период и при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденный Говдуханов вину не признал, осужденный Гумаев признал вину полностью, а осужденный Дашаев вину признал частично.

В кассационных жалобах:

адвокат Зармаев в защиту осужденного Говдуханова считает, что его вина не доказана. Указывает, что в судебном заседании Говдуханов вину в предъявленном ему обвинении не признал и пояснил, что не был осведомлен об умысле на убийство и грабеж, что все его показания на предварительном следствии результат применения к нему физического насилия. Полагает, что показания Говдуханова на предварительном следствии не могут быть положены в основу приговора, поскольку это доказательство является недопустимым, как полученное с нарушением закона. Ссылается на то, что в судебно-медицинской экспертизе указывается на признаки огнестрельных ранений, однако при этом нет пистолета и нет пуль. Просит приговор в отношении Говдуханова отменить, и дело производством прекратить;

адвокат Мунаев в защиту осужденного Гумаева считает, что суд не учел, что Гумаев добровольно явился в отделение милиции, где сообщил о всех известных ему обстоятельствах по делу, однако его явка с повинной в нарушение требований закона не была оформлена. Ходатайство защиты об этом было оставлено без удовлетворения, и само ходатайство к материалам дела не приобщено. Таким образом, не было учтено обстоятельство, смягчающее вину Гумаева. Указывает, что Гумаев пистолет нашел, хранил его в целях личной безопасности. Полагает, что назначенное Гумаеву наказание не соответствует тяжести совершенного преступления и личности осужденного. Указывает, что Гумаев ранее не судим, характеризуется положительно, награжден нагрудными знаками, добровольно явился в органы милиции, способствовал раскрытию преступления, вину признал и раскаялся. Просит приговор в отношении Гумаева изменить, смягчить ему наказание до не связанного с лишением свободы;

адвокат Арутюнян в защиту осужденного Гумаева полагает, что судом нарушен параграф 1 статьи 6 Европейской Конвенции. Указывает, что прокурор, поддерживая обвинение от имени государства, учитывая все смягчающие обстоятельства, просил назначить Гумаеву наказание в виде 3-х лет лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ. Суд же, вынося приговор, назначил наказание без применения ст. 73 УК РФ, тем самым, по ее мнению, нарушил принцип беспристрастности, взял на себя функции государственного обвинителя и вышел за пределы своих полномочий. Просит изменить приговор в отношении Гумаева, признав указанное нарушение Европейской Конвенции;

адвокат Эдельбиева в защиту осужденного Дашаева считает, что приговор является незаконным и необоснованным. Указывает, что Гумаев показал, что находился в состоянии сильного алкогольного опьянения в момент передачи пистолета Дашаеву, поэтому, по ее мнению, показания Гумаева нельзя положить в основу обвинения. Что касается показаний свидетеля М. на предварительном следствии, то в судебное заседание она не явилась, и суд не выяснил причины ее неявки. Поэтому полагает, что, оглашая показания М., суд нарушил требования ст. 281 УПК РФ. Ссылается на то, что пистолет, в приобретении, ношении и передачи которого обвиняется Дашаев, не установлен, следовательно, отсутствуют основания для предъявления обвинения по ст. 221 ч. 1 УК РФ. Утверждает, что по делу нет совокупности доказательств вины Дашаева. Просит приговор в отношении Дашаева отменить, дело в отношении него производством прекратить за отсутствием состава преступления.

В возражении на кассационные жалобы адвокатов Зармаева и Эдельбиевой государственный обвинитель Бадаев указывает, что доводы кассационной жалобы адвоката Зармаева о применении к Говдухину недозволенных методов следствия проверены путем проведения прокурорской проверки и не нашли подтверждения. Полагает, что приговор в отношении Говдуханова и Дашаева законный и справедливый, просит оставить кассационные жалобы в их защиту без удовлетворения.

Проверив материалы дела, и обсудив доводы, изложенные в кассационных жалобах, судебная коллегия находит жалобы не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Из материалов дела видно, что выводы суда о доказанности вины осужденных Говдуханова, Гумаева и Дашаева в совершенных преступлениях основаны на собранных по делу доказательствах, непосредственно, полно и объективно исследованных в судебном заседании на основе состязательности сторон.

Осужденный Говдуханов на предварительном следствии показал, что в начале 2001 года он вступил в сговор со своим знакомым Б. на убийство матери и сына П., проживавших с ним по соседству и сотрудничавших с правоохранительными органами. Примерно 6 апреля 2001 года к нему домой пришел Б. и сообщил, что для совершения убийства он приобрел пистолет системы "Наган" кустарного производства, приспособленный для стрельбы из патронов к малокалиберной винтовке. Они обсудили план убийства, договорились, что П. убьет он, а Д. убьет Б., и направились в дом П. Согласно распределению ролей, Б. зашел в дом, а он остался у калитки. Через 2-3 минуты он услышал выстрелы в доме. Потом Б. вышел из дома, передал ему пистолет и сказал, что убил Д., теперь его очередь убивать А. Вместе с Б. они зашли во двор домовладения, где в их сторону шла А. Он ударил ее кулаком в голову, а когда она упала, произвел из пистолета прицельный выстрел ей в голову. Труп женщины они занесли в дом, где он взял себе мужской пиджак, и они скрылись с места происшествия.

При проверке показаний на месте происшествия Говдуханов подтвердил свои показания и указал места совершения конкретных действий.

В судебном заседании осужденный Говдуханов отказался от своих показаний на предварительном следствии, заявив, что они им были даны в результате применения к нему физического насилия.

Суд первой инстанции проанализировав и оценив показания Говдуханова на предварительном следствии в совокупности с другими доказательствами по делу, и проверив его заявление о применении к нему недозволенных методов следствия, обоснованно признал вышеизложенные показания Говдуханова на предварительном следствии достоверными, поскольку они объективно подтверждаются показаниями осужденных Гумаева и Дашаева, свидетелей М., Б., протоколом осмотра места происшествия, заключениями судебно-медицинских экспертиз, другими доказательствами.

Из показаний осужденного Гумаева усматривается, что он нашел пистолет системы "Наган" кустарного производства, приспособленный для стрельбы из патронов к малокалиберной винтовке, который оставил себе для обеспечения собственной безопасности. В начале апреля 2001 года к нему домой пришел Дашаев и попросил пистолет для каких-то разборок, обещал вернуть его через несколько дней. Перед передачей пистолета Дашаеву, демонстрируя его пригодность к стрельбе и исправность, он произвел выстрел из него в пол своей квартиры, и сказал, чтобы пистолет вернули таким же исправным. О том, что пистолет предназначен не для иных целей, а для убийства, он знал. Пистолет его жене вернул Б. При осмотре пистолет оказался неисправным. На второй день он отвез пистолет Дашаеву и сказал, что пистолет он давал ему, а не Б. Дашаев обещал разобраться и вернуть пистолет исправным. Через некоторое время он поехал с Дашаевым к Б. и высказали ему претензии. Б. обещал вернуть вместо пистолета деньги. Спустя некоторое время Дашаев рассказал ему о том, что из этого пистолета Б. и Говдуханов убили мать и сына П.

Из показаний осужденного Дашаева видно, что на его вопрос, зачем ему нужен пистолет, Б. ответил, что он с Говдухановым решили убить мать и сына, чтобы поделить принадлежащий им дом и имущество. Так как Б. и Говдуханов были в состоянии алкогольного опьянения, он не воспринял их слова всерьез. Когда Б. вернул пистолет со сломанной рукояткой, то пояснил, что пистолет дал осечку и пришлось бить рукояткой по голове убитых им и Говдухановым П. и его мать. На спусковом крючке пистолета он обнаружил кровь, и только после этого поверил словам Б.

Из показаний свидетеля М. на предварительном следствии усматривается, что ее муж Гумаев по просьбе Дашаева передал ему и Б. пистолет, а перед этим выстрелил в пол, и сказал, чтобы пистолет ему вернули исправным.

Доводы в кассационной жалобе адвоката Эдельбиевой о том, что суд огласил показания М. в нарушение требований ст. 281 УПК РФ, являются неосновательными, поскольку судом установлено, что обеспечить ее явку в суд невозможно.

Из протокола судебного заседания видно, что стороны не возражали против оглашения ее показаний на предварительном следствии.

Из показаний свидетеля Б. на предварительном следствии видно, что Дашаев рассказывал Гумаеву о том, что из пистолета Гумаева убиты люди, предлагал тому скрыться.

Из протокола предъявления Говдуханову пиджака, изъятого при обыске, видно, что Говдуханов опознал этот пиджак, как похищенный им из дома П.

Из заключения судебно-медицинских экспертиз усматривается, что смерть П. и П. наступила от огнестрельного ранения головы.

Вина осужденных Говдуханова, Гумаева и Дашаева в совершенных ими преступлениях подтверждается и другими доказательствами, анализ и оценка которым даны в приговоре.

Судом тщательно исследовались доводы в защиту осужденных, в том числе изложенные в кассационных жалобах, и в приговоре указаны мотивы, по которым они отвергнуты судом, в частности, заявление Говдуханова о том, что показания на предварительном следствии им были даны в результате оказанного на него физического насилия.

Изложенными доказательствами бесспорно установлено, что пистолет, который Гумаев передал Дашаеву, и которым Говдуханов совершил убийство, являлся огнестрельным оружием, пригодным для стрельбы, что не вызывает сомнений, хотя пистолет и не был изъят, на что ссылается в кассационной жалобе адвокат Эдельбиева.

Оценка доказательствам по делу дана судом в соответствии с требованиями ст.ст. 17, 88 УПК РФ, то есть по внутреннему убеждению, каждому доказательству с точки зрения допустимости и достоверности, а всем имеющимся в деле доказательствам в совокупности.

Ставить под сомнение правильность оценки доказательств судом, оснований не имеется.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые повлияли или могли повлиять на постановление законного и обоснованного приговора, по делу не допущено.

Правовая оценка преступным действиям осужденных Говдуханова, Гумаева и Дашаева судом дана правильная.

При таких обстоятельствах с доводами кассационных жалоб адвокатов Зармаева и Эдельбиевой об отмене приговора в отношении Говдуханова и Дашаева ввиду недоказанности их вины, нельзя согласиться.

Назначенное наказание осужденным Говдуханову, Гумаеву и Дашаеву соответствует характеру и степени общественной опасности совершенных преступлений, личности виновных и обстоятельствам дела, смягчающие наказание Гумаева и Дашаева.

В частности, суд учел активную помощь Гумаева в изобличении остальных участников преступления, как обстоятельство, смягчающее его наказание.

Что касается доводов кассационной жалобы адвоката Мунаева о том, что судом не учтена явка Гумаева с повинной, то в материалах дела нет данных о том, что он явился с повинной, и в тоже время усматривается, что Гумаев был задержан по подозрению в совершенном преступлении после задержания Говдуханова (т. 1 л.д. 80).

Доводы кассационной жалобы адвоката Арутюнян о нарушении судом параграфа 1 статьи 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод, являются неосновательными.

При назначении наказания суд не связан с предложением прокурора о назначении подсудимому наказания, а руководствуется требованиями главы 10 УК РФ.

Судебная коллегия, как и суд первой инстанции, считает, что оснований для применения к Гумаеву ст. 73 УК РФ, то есть условного осуждения, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Чеченской Республики от 25 февраля 2004 года в отношении Говдуханова Р.С., Гумаева В.А. и Дашаева З.З. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Ермилов В.М.

Судьи

Борисов В.П.

Ламинцева С.А.