Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 февраля 2004 г. N 33-О04-5 Оснований для изменения приговора нет, поскольку действия осужденного за покушение на убийство квалифицированы правильно. Нарушений уголовно-процессуального закона допущено не было

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 9 февраля 2004 г. N 33-О04-5

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего - Каримова М.А.,

судей - Пелевина Н.П. и Куменкова А.В.

рассмотрела в судебном заседании от 9 февраля 2004 года кассационные жалобы осужденного Браткова А.А.. защитника Ивановой В.Н., адвоката Петренко Н.П., кассационное представление государственного обвинителя Тимршайкова К.Г. на приговор Ленинградского областного суда от 22 июля 2003 года, которым

Братков А.А., ...,

осужден по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ к 10 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., объяснение адвоката Татевосовой М.С., поддержавшей кассационные жалобы других участников процесса по изложенным в них доводам, мнение прокурора Митюшова В.П., поддержавшего кассационное представление по всем изложенным в нем доводам и полагавшим необходимым приговор отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение, но возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб по изложенным в них доводам и основаниям, судебная коллегия установила:

Братков А.А. виновным себя в судебном заседании признал частично.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней осужденный Братков А.А. и в кассационной жалобе защитник Иванова В.Н. указывают, что приговор является неправильным в части квалификации его действий и меры наказания, постановлен с нарушением уголовно-процессуального закона, повлекшими нарушения прав участников судопроизводства и повлиявшими на законность приговора, который не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Он и адвокаты Лебедев и Иванова были лишены права на своевременное и полное ознакомление с протоколом судебного заседания, с результатами рассмотрения замечаний на него участники процесса не ознакомлены. Судом неоднократно необоснованно было отказано в проведении аудиозаписи судебного разбирательства, что лишило сторону защиты возможности оспаривать недостоверность изложения протокола судебного заседания, в ознакомлении с протоколами допроса экспертов и следственного эксперимента, он и защитники были лишены права задавать вопросы экспертам. Не дано критической оценки противоречивости показаний экспертов в судебном заседании, хотя их показания влияли на квалификацию содеянного. Следственный эксперимент в суде проведен с нарушением уголовно-процессуального закона и правил его проведения, проведением неофициальных бесед стороны обвинения с экспертами, которые сделали выводы не на реальных обстоятельствах, а на смоделированной ситуации, не соответствующей фактическим обстоятельствам и доказательствам по делу, без учета мнений его и защиты. В воспроизведении видеозаписи данного следственного действия и осмотре имеющихся в деле фотографий суд отказал, как и в ходатайстве о признании результатов эксперимента недопустимым доказательством и проведении его повторно. Допущено нарушение его права на защиту, так как в результате искусственно созданной ситуации его принудили отказаться от адвоката Лебедева, при этом в протоколе искажены мотивы отказа. Ему не предоставлено возможности заключить соглашение с другим адвокатом, который, вопреки его желанию, был предоставлен по назначению. Необоснованно отказано в назначении психолого-психиатрической экспертизы для определения наличия у него состояния аффекта и такой же экспертизы в отношении потерпевшего, а также в ходатайстве о допросе ряда свидетелей, которые бы могли характеризовать его и пояснить мотивы и причины инцидента, и экспертов для устранения противоречий в актах экспертиз и специалиста И.

Необоснованно отказано защите в приобщении к материалам дела консультативных заключений последнего и эксперта Т., фотоснимков и схем, подтверждающих несостоятельность версии обвинения. Осужденный был лишен права задавать потерпевшему все необходимые вопросы, был нарушен принцип состязательности процесса, предпочтение отдавалось стороне обвинения. В нарушение закона ему отказано в приобщении к делу письменного изложения последнего слова с указанием в нем важных обстоятельств, что является фактически лишением его права на последнее слово. Факт умышленного причинения М. телесных повреждений в состоянии аффекта доказан, и он данного факта не оспаривает, при этом он никогда не говорил о неосторожном причинении вреда здоровью потерпевшего, а суд исказил в приговоре его показания, однако его умысел на убийство является лишь предположением суда. Дана неправильная оценка комиссионному заключению судебно-медицинских экспертов, необоснованно не учтены в качестве доказательства видеозапись допроса потерпевшего, который изображал позу в момент выстрела, а также показания лица, дело в отношении которого выделено в отдельное производство, не исследованы отрицательные данные о личности потерпевшего и доказательства его противоправного поведения и сомнения в его психической полноценности. Не дано оценки факту совершения у него потерпевшим кражи и возможности убийства его, Браткова, по найму. Наличие совокупности приведенных обстоятельств свидетельствует о нахождении осужденного в длительной психотравмирующей ситуации. В приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни и отверг другие доказательства, находящиеся в противоречии друг с другом, при этом в жалобе осужденного приводится ряд доказательств в поддержку его позиции, в том числе, и относительно правовой оценки содеянного. Выводы суда в приговоре содержат существенные противоречия, на которые сделаны ссылки в жалобах. Не исследованы и не установлены мотив и умысел на совершение убийства, и на противоречивых выводах дана квалификация содеянного. Наказание назначено чрезмерно суровое, с учетом смягчающих и отсутствии отягчающих обстоятельств, данных о его личности и состоянии здоровья. Просят приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение или изменить его с учетом доводов жалоб.

В кассационной жалобе адвоката Петренко Н.П. указано, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, не опровергнута версия осужденного о том, что он хотел причинить лишь вред здоровью потерпевшего, не имея умысла на причинение ему смерти. Необоснованно отказано в приобщении к делу научно-консультативного заключения специалистов и их допросе для использования их выводов в качестве доказательств, указанные документы необоснованно возвращены осужденному. Не учтен факт наличия неприязненных отношений между осужденным и потерпевшим ввиду неправомерного поведения последнего по отношению к осужденному. При признании доказанным умысла на лишение потерпевшего жизни судом не указано, что мешало осужденному довести его до конца, а это обстоятельство влияет на квалификацию содеянного. При назначении наказания не учтены положительные данные о личности осужденного, его состояние здоровья, неправомерное поведение потерпевшего. Просит изменить квалификацию содеянного и снизить Браткову наказание.

В кассационном представлении государственный обвинитель Тимршайков К.Г. просит об отмене приговора и направлении дела на новое судебное рассмотрение. В обоснование представления указано, что приговор является незаконным в части юридической квалификации действий осужденного. Судом необоснованно исключены квалифицирующие признаки покушения на убийство потерпевшего -совершение его с особой жестокостью и группой лиц по предварительному сговору со ссылкой на отсутствие доказательств этого. Не дано оценки тому обстоятельству, что осужденный с другими лицами, в отношении которых дело выделено в отдельное производство, привезли потерпевшего обманным путем в безлюдное место, после чего Братков с одним из этих лиц производил действия по реализации умысла на убийство потерпевшего. Установлено, что Братков и указанные лица с намерением убить потерпевшего распределили роли, вооружились ружьем, выбрали место совершения преступления, после чего Братков с одним из этих лиц жестоко избили потерпевшего, а затем осужденный причинил потерпевшему огнестрельные ранения. Доказана согласованность действий этих лиц, с одним из которых Братков был соисполнителем преступления, что свидетельствует о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору. Действия осужденного были связаны с заведомым причинением потерпевшему особых страданий, связанных с повреждением конечностей и избиением его, что свидетельствует об особой жестокости.

В возражениях защитника Ивановой В.Н. и осужденного Браткова А.А. на кассационное представление государственного обвинителя и последнего на кассационные жалобы осужденного, защитника и адвоката указано на их необоснованность и отсутствие оснований для их удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб и представления, судебная коллегия находит приговор постановленным в соответствии с фактическими обстоятельствами дела.

Выводы суда о виновности Браткова основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

В связи с непоследовательностью и противоречивостью показаний осужденного Браткова А.А. судом были исследованы все его показания, данные на предварительном следствии и в судебном заседании.

При допросе в качестве обвиняемого 12 марта 2002 года он от дачи показаний отказался, а при допросе в качестве обвиняемого 18 марта 2002 года с участием адвоката вину не признал и показал, что с потерпевшим М. он не знаком, на его убийство не покушался, имеет в собственности ружья, одно из которых марки "Сайга-12К" (т. 1 л.д. 158-165).

При допросе 8 мая 2002 года Братков А.А. вновь отказался от дачи показаний (т. 1 л.д. 373-374), а во время допроса 13 мая 2002 года пояснил, что никаких отношений у него с М. не было, конфликтов также не было, встреча с потерпевшим была случайной (т. 1 л.д. 444-449).

В судебном заседании осужденный Братков А.А. показал, что умысла на убийство М. он не имел, но не отрицал того, что произвел в него три выстрела из ружья, которое взял с собой и в автомашине привел его в боевую готовность. Признавал сначала вину в причинении потерпевшему телесных повреждений по неосторожности после этого стал утверждать, что телесные повреждения М. причинил, опасаясь за свою жизнь в связи с угрозами потерпевшим убийством, а затем свои действия объяснил состоянием аффекта.

Показания Браткова А.А. получили оценку в приговоре в совокупности с другими доказательствами и признаны достоверными лишь в той их части, в какой не противоречат другим доказательствам по делу.

Из показаний потерпевшего М. следует, что у Браткова к нему имелась неприязнь, так как осужденный подозревал его в краже у него барсетки с документами и долларами США. Ночью 30 сентября 2001 года его знакомый Ч. возле ресторана пригласил его в автомобиль под управлением Л., в котором уже находились К. и Братков. Они сказали, что поедут в ночной клуб, но поехали в другую сторону. Он сказал, что его обманули, но Братков приказал ему молчать. На окраине возле очистных сооружений Братков попросил остановить автомобиль и приказал ему, М. выйти из машины, при этом слышал, как Братков зарядил ружье, и задержался с выходом из машины. Тогда Братков выстрелил ему в левую ногу, причинив ранение пятки. Он сумел выйти из машины, но в связи с ранением не мог оказать должного сопротивления. Возле автомашины лежащему ему К. и Братков нанесли удары ногами по голове и телу. А Братков - и прикладом ружья.

Затем К. стал удерживать его, а Братков выстрелил ему в кисть правой руки. После этого К. поставил его у дерева на колени и отошел. Братков сказал: "Ну что, я "валю" его" и с близкого расстояния произвел выстрел в голову, которую он успел закрыть правой рукой, и заряд попал в руку. Он упал на спину, сознания не терял, но и признаков жизни не подавал, и слышал, как Братков наклонялся к нему. Затем он услышал звук удалявшегося автомобиля, убедился, что с места происшествия все уехали, и добрался до здания очистных сооружений. На его крики о помощи вышел сторож, вызвал "скорую помощь", и его увезли в больницу, где он несколько дней находился в реанимации, теряя сознание.

Из протокола осмотра места происшествия с участием потерпевшего М. видно, что он в деталях подтвердил приведенные выше показания (т. 1 л.д. 211-213), а данный протокол осмотра места происшествия соответствует протоколу первичного осмотра места происшествия от 30 сентября 2001 года, в котором зафиксированы следы волочения и капли вещества бурого цвета, похожие на кровь (т. 1 л.д. 6-8).

Достоверность и объективность показаний потерпевшего М. судом проверены, получили надлежащую оценку в приговоре, и выводы суда сомнений в их правильности не вызывают ввиду их соответствия другим доказательствам.

Свидетель С. показал, что во время его дежурства в ночную смену на очистных сооружениях около 5 часов утра он услышал крики о помощи, вышел из здания и увидел раненого мужчину, лицо и джинсы у которого были в крови. Он вызвал работников милиции и "скорую помощь".

Из телефонограммы от 30 сентября 2001 года видно, что от очистных сооружений в ... больницу с огнестрельными ранениями был доставлен М. (т. 1 л.д. 3).

По заключению экспертов-медиков огнестрельные сквозные ранения М. могли быть причинены выстрелами из гладкоствольного охотничьего ружья 12 калибра "Сайга-12К" охотничьими патронами, снаряженными свинцовыми пулями (ранения правой кисти и левой стопы), и снаряженными картечью (ранения правых плеча и предплечья) (т. 2 л.д. 94-138).

Из показаний свидетеля Б. усматривается, что во время его дежурства в больнице около 7 часов утра "скорой помощью" был доставлен в тяжелом состоянии с огнестрельными ранениями М. Состояние его здоровья вызывало опасение за его жизнь, поэтому он сразу же был помещен в реанимацию, где ему была оказана первая медицинская помощь, после чего было проведено обследование ран, и его стали готовить к операции. Из раны предплечья были изъяты множество мелких металлических осколков, свинцовая картечина, войлочный пыж, пластмассовый контейнер. Потерпевшему требовалась экстренная помощь во избежание летального исхода. Извлеченные из предплечья предметы пришлось выбросить, поскольку ими длительное время никто не интересовался, а места для их хранения не было.

Заключение эксперта и показания свидетеля Б. подтверждают факт производства выстрелов в потерпевшего разными зарядами.

Из акта судебно-медицинской экспертизы видно, что огнестрельное ранение правого плеча и предплечья с многооскольчатыми внутрисуставными переломами лучевой и локтевой костей в их верхних третях, являются тяжким вредом здоровью потерпевшего, как по признаку опасности для жизни в момент их причинения, так и по признаку стойкой и значительной утраты общей трудоспособности, существенно превышающей 1/3, обусловленной стойким нарушением опорно-двигательной функции правой верхней конечности;

огнестрельное ранение левой стопы с оскольчатым переломом левой пяточной кости относится к категории вреда здоровью средней тяжести;

кровоизлияние под конъюктиву правого глаза, множественные ушибы, ссадины лица и волосистой части головы относятся к разряду легкого вреда здоровью по признаку его кратковременного расстройства.

Согласно заключению эксперта-криминалиста, в полу автомобиля, на котором приехали осужденный и потерпевший на место происшествия, имеется огнестрельное повреждение от выстрела из охотничьего ружья, в том числе марки "Сайга-12К", патроном, аналогичным патронам, обнаруженным в квартире Браткова, пригодным к производству выстрелов (т. 1 л.д. 295-296).

При исследовании вопроса о механизме причинения телесных повреждений на правом плече и предплечье правой верхней конечности потерпевшего М. в судебном заседании был проведен следственный эксперимент с участием судебно-медицинских экспертов, проводивших дополнительную комплексную судебно-медицинскую экспертизу, которые пришли к категорическому выводу о том, что если бы М. в момент выстрела не заслонился рукой, заряд пришелся бы в область головы - шеи потерпевшего, при этом эксперты учитывали все объективные данные (т. 1 л.д. 339-344).

При этом судебно-медицинские эксперты мотивированно пришли к выводу о том, что версия осужденного о механизме образования раневого канала правого плеча и предплечья при производстве третьего выстрела невозможна, и что механизм образования этих телесных повреждений соответствует показаниям потерпевшего М., Одновременно они учитывали при проведении следственного эксперимента телесные повреждения потерпевшего с анатомическим ориентированием на левой руке, поскольку состояние здоровья М. не позволяло воспроизвести его действия правой рукой.

С учетом этого, суд обоснованно пришел к выводу о том, что Братков потерпевшему стрелял в голову именно с целью лишить его жизни, но он успел заслониться правой рукой, в которую и пришелся заряд, что свидетельствует о прямом умысле на лишение потерпевшего жизни.

В опровержение доводов осужденного о мотиве и причинах содеянного суд признал достоверными показания потерпевшего М. о том, что между ними никогда не было ссор, осужденному он никогда не угрожал убийством и не знал, что осужденный подозревает его в краже барсетки с документами и валютой.

Это же фактически подтвердил и осужденный Братков А.А., который пояснил, что лично от потерпевшего угроз он не слышал, знает об этом лишь со слов своих знакомых, но тем не менее угрозы считал реальными.

Данные доводы осужденного судом проверены и в приговоре получили надлежащую оценку о их несостоятельности.

Обоснованно отвергнуты судом и доводы осужденного о нахождении его в состоянии аффекта в момент совершения преступления.

Доводы осужденного Браткова и защитника Ивановой о нарушении судом процессуальных прав осужденного при исследовании доказательств и правил проведения в судебном заседании следственного эксперимента путем проведения вне процессуальных встреч и бесед стороны обвинения с экспертами, без учета доводов стороны защиты, свидетельствующих о недопустимости данного доказательства, в судебном заседании проверены и обоснованно признаны не соответствующими фактическим обстоятельствам дела и нормам уголовно-процессуального закона.

Несостоятельными являются и доводы жалоб о нарушении судом права на защиту осужденного, которые опровергаются протоколом судебного заседания, отражающего обстоятельства и причины замены в судебном заседании адвокатов, что не свидетельствует о нарушении права осужденного на защиту и не противоречит нормам уголовно-процессуального закона.

Психическое состояние Браткова и потерпевшего М. в ходе судебного разбирательства исследовано с достаточной полнотой, и обоснованность выводов суда в приговоре в этой части, вопреки доводам жалоб, сомнений не вызывает и свидетельствует об отсутствии оснований для проведения в отношении них психолого-психиатрической экспертизы.

Консультативные заключения специалистов судом мотивированно признаны не имеющими доказательственного значения, а поэтому ссылка на них в жалобах не имеет правового значения.

Необоснованной является и ссылка в жалобах на противоречивость выводов суда в приговоре, который основан на проверенных и оцененных доказательствах.

Доводы в жалобе адвоката Петренко об отсутствии у Браткова умысла на лишение жизни потерпевшего являются несостоятельными по изложенным выше основаниям.

Необоснованными являются и доводы кассационного представления о наличии в действиях осужденного признаков убийства группой лиц по предварительному сговору, с особой жестокостью, поскольку эти обстоятельства в ходе судебного разбирательства подтверждения не нашли, о чем в приговоре содержатся подробные и мотивированные выводы, не вызывающие сомнения в их правильности.

Дав полную и правильную оценку доказательствам в их совокупности, суд законно и обоснованно квалифицировал действия Браткова по ст.ст 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, на которые сделаны ссылки в кассационных жалобах, фактически по делу не имеется.

Наказание осужденному назначено с учетом содеянного, тяжести наступивших последствий, данных о его личности и не свидетельствует о его чрезмерной суровости и несправедливости.

Оснований для удовлетворения кассационных жалоб и представления по изложенным в них доводам, а также для снижения Браткову наказания не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Ленинградского областного суда от 22 июля 2003 года в отношении Браткова А.А. оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Браткова А.А., защитника Ивановой В.Н., адвоката Петренко Н.П. и кассационное представление государственного обвинителя Тимршайкова К.Г. - без удовлетворения.

Председательствующий

Каримов М.А.

Пелевин Н.П.

Куменко А.В.