Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 мая 2010 г. N 34-О10-15 Суд изменил приговор, снизив осужденному назначенное наказание, поскольку срок или размер наказания за покушение на преступление не может превышать трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 мая 2010 г. N 34-О10-15

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Лутова В.Н.,

судей: Пелевина Н.П. и Истоминой Г.Н.

при секретаре Кошкиной A.M.

рассмотрела в судеб ном заседании от 26 мая 2010 года кассационную жалобу осуждённого Сокола М.М. на приговор Мурманского областного суда от 3 марта 2010 года, по которому

Сокол М.М., ...,

осуждён в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 года по ст. 105 ч. 2 п. "и" УК РФ к 15 годам лишения свободы, по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ к 12 годам лишения свободы, и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путём частичного сложения окончательно по совокупности преступлений ему назначено 18 лет лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Сокол М.М. признан виновным в убийстве из хулиганских побуждений Т. и покушении на убийство из хулиганских побуждений К., то есть двух лиц.

Преступления совершены в ночь на 25 июня 2009 года ... при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., объяснение адвоката Богославцевой О.И., поддержавшую кассационную жалобу по изложенным в ней доводам, мнение прокурора Кокориной Т.Ю., возражавшей против удовлетворения кассационной жалобы и полагавшей необходимым приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

Сокол М.М. в судебном заседании виновным себя признал частично.

В кассационной жалобе осуждённый Сокол М.М. указывает, что судом дана неправильная юридическая оценка его действий и назначено несправедливое наказание, при этом был нарушен принцип состязательности и учитывалось мнение лишь стороны обвинения, без учёта его доводов в свою защиту и неполноты предварительного следствия, а также не было дано надлежащей объективной оценки доказательствам по делу, что повлияло на правильность правовой оценки его действий. Он не мог полноценно доказать свою позицию по состоянию здоровья, а его доводы судом были проигнорированы. Показания на следствии он дал в результате психологического воздействия на него и оговорил себя. Считает, что дана неправильная оценка обстоятельствам повреждения его куртки. Необоснованно отказано в вызове в судебное заседание свидетелей, которые могли бы характеризовать его, в проведение его медицинского освидетельствования на предмет установления его физической неполноценности. По отношению к потерпевшим он у него не было никакого умысла, в том числе, и на их убийство, а его действия были лишь ответной реакцией на провокационные действия с их стороны. На следствии он был вынужден лишь подтверждать навязанные ему показания в надежде на справедливое судебное разбирательство, однако его доводы не были приняты во внимание. Полагает, что хулиганского мотива в его действиях не содержится, и по своему физическому состоянию не мог совершить тех действий, за которые осуждён. После нанесённых ему ударов потерпевшими он перестал осознавать происходящее и отдавать отчёт своим действиям. В таком состоянии, с целью избежать расправы над ним, он и нанёс удары ножом потерпевшим, а затем убежал, не думая о последствиях. В этот же он добровольно пришёл в милицию и был задержан, где ему рассказали о содеянном, отчего он перестал понимать задаваемые ему вопросы. С учётом состояния его здоровья, приговор считает несправедливым и ввиду чрезмерной суровости наказания за деяние, характер которого он не осознавал ввиду последствий травмы головы. Данные обстоятельства ни органами следствия, ни судом не были приняты во внимание. По времени написания приговора было видно, что он был изготовлен заранее, что является нарушением закона, просит приговор отменить или изменить или изменить его, применив к нему иные нормы уголовного закона, и снизить наказание.

В возражениях на кассационную жалобу государственный обвинитель Смирнова М.Н., потерпевшие К., В. считают её необоснованной и не подлежащей удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, судебная коллегия находит приговор подлежащим изменению.

Выводы суда о виновности Сокола М.М. основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

Из показаний осуждённого Сокола М.М. в судебном заседании видно, что 24 июня 2009 года днём он употреблял спиртное, а в первом часу ночи находился возле ларьков ... Между проходившими мимо Т. и К. и ним произошла ссора, в ходе которой потерпевшие оскорбили его, а К. ударил его кулаком по шее, отчего он упал, ударившись головой об асфальт. Потерпевшие стали уходить, он разозлился, догнал их и встал между ними, а они схватили его за одежду. Он достал из кармана куртки нож и нанёс им удар К. по телу. Т. пытался развернуть его, а он в ответ ударил его ножом по телу. Когда уходил от них, они стояли на ногах, не падали.

Показаниям осуждённого Сокола М.М. в приговоре дана критическая оценка в совокупности с другими доказательствами, и они признаны достоверными в части, не противоречащей другим доказательствам, которые опровергают названный осуждённым мотив совершения преступления.

Из показаний потерпевшего К. следует, что ранее он осуждённого не знал и не имел с ним никаких отношений. Ночью они с Т. шли по ул. ... и в это время из-за угла дома вышел осуждённый, который потребовал дать ему ... рублей, был возбуждён, вёл себя агрессивно. Он ответил ему, что денег нет, a Т. добавил, что если бы и были, то не дал бы. Сокол М.М. обогнал его и встал между ними, спиной к нему, поэтому он не видел его действий. Он понял, что Сокол пытается спровоцировать драку, схватил его за плечо и стал разворачивать к себе. В это время он услышал крик Т., что у осуждённого нож, после чего Сокол молча нанёс ему, К. сильный удар ножом в грудь, и он потерял сознание. Очнулся оттого, что Т. тряс его, Сокола рядом уже не было.

На одежде Т. в области груди расплывалось пятно крови, после чего Т. упал. К ним подошли прохожие и вызвали "скорую помощь". Никакого конфликта у них с осуждённым не было.

Показания потерпевшего К. являются последовательными, непротиворечивыми и судом обоснованно признаны достоверными.

Согласно протоколу опознания, потерпевший К. опознал Сокола М.М. как лицо, беспричинно нанёсшее им удары ножом (т. 1 л.д. 57-60).

Из явки Сокола М.М. с повинной видно, что её содержание согласуется с показаниями потерпевшего К. (т. 1 л.д. 141).

Факт обнаружения трупа Т. с двумя колото-резаными ранениями грудной клетки подтверждается протоколом осмотра места происшествия (т. 12 л.д. 26-36).

Из показаний свидетеля К., усматривается, что вместе с Б. и Д. они проходили по ул. ..., услышали мужские крики о помощи и увидели лежавших на земле Т. и К. в окровавленной одежде, последний просил о помощи, а Т. был без сознания. По мобильному телефону они вызвали милицию и "скорую помощь". Медицинские работники констатировали смерть Т., а К. увезли в больницу.

Аналогичные показания на предварительном следствии дали свидетели Б. и Д., чьи показания были оглашены в судебном заседании, при этом оба показали, что от К. им стало известно, что незнакомый ему мужчина ударил их ножом за отказ дать ему денег (т. 1 л.д. 75-78, 81-84).

Их показания подтвердили свидетели П. и Ж., выезжавшие в составе двух бригад "скорой помощи" на место происшествия, а также свидетель Н., который выезжал туда же, как сотрудник милиции.

Из показаний свидетелей Л. и С. видно, что ночью они слышали с улицы крики о помощи и из окон своих квартир на ул. ... видели лежавшего на земле мужчину. Сидевший рядом с ним другой мужчина пытался привести его в сознание. Возле них стояли трое молодых людей, звонивших в милицию. Видели подъехавших работников милиции и "скорой помощи".

Из протокола выемки видно, что при задержании осуждённого Сокола М.М. был обнаружен и изъят нож со следами пятен, похожих на кровь (т. 1 л.д. 198-199), и заключением эксперта подтверждена возможность причинения клинком данного ножа колото-резаных повреждений на левой поле куртки и теле К. (т. 2 л.д. 120-126).

Из актов судебно-медицинских эксперт из следует:

смерть Т. наступила от двух колото-резаных ранений груди с повреждениями сердца и левого лёгкого в короткий промежуток времени после причинении я ему данных повреждений от воздействия колюще-режущего предмета, каковым мог быть нож (т. 2 л.д. 6-13);

у потерпевшего К. обнаружена рана на грудной клетке слева, проникающая в грудную полость, с левосторонним гемопневмотораксом, образовавшаяся от однократного воздействия острого колюще-режущего орудия или предмета, например, ножа, которая расценивается, как причинившая тяжкий вред здоровью потерпевшего по признаку его опасности для жизни в момент причинения (т. 2 л.д. 26-27).

Из акта медико-криминалистической экспертизы следует:

на куртке осуждённого Сокола М.М., а также на изъятом у него ноже обнаружена кровь человека, принадлежность которой потерпевшим T. и К. не исключается (т. 2 л.д. 92-99).

Приведённые выше доказательства получили подробную и мотивированную оценку в приговоре с очки зрения их допустимости, достоверности и достаточности для постановления в отношении Сокола М.М. обвинительного приговора и обоснования правовой оценки его действий.

Доводы осуждённого о том, что на предварительном следствии он был вынужден оговорить себя в результате оказанного на него психологического воздействия нельзя признать обоснованными, поскольку эти доводы судом проверялись, подтверждения и в приговоре мотивированно отвергнуты.

Отказ в вызове в судебное заседание свидетелей, которые могли бы охарактеризовать его, не может свидетельствовать о неполноте предварительного и судебного следствия, поскольку по делу собран и исследован весь необходимый характеризующий его материал, в том числе, и данные о состоянии его здоровья, получивший в приговоре соответствующую оценку.

Как физическое, так и психическое состояние осуждённого по делу исследовано надлежащим образом, выводы суда о его вменяемости основаны на акте комплексной психолого-психиатрической экспертизы, получившем мотивированную оценку в приговоре, не вызывающую сомнений в её правильности и обоснованности.

Доводы осуждённого в жалобе о неправомерных действиях потерпевших, вызвавших у него ответную реакцию на них, являются аналогичными его позиции в судебном заседании, которая судом тщательно проверена и обоснованно признана несостоятельной, как не соответствующая доказательствам по делу, в том числе признанным достоверными показаниям потерпевшего К.

Судебная коллегия не находит оснований подвергать сомнению правильность выводов суда и в связи с этим считает, что в действиях Сокола М.М. правильно установлен хулиганский мотив совершения преступления.

Вопреки доводам кассационной жалобы об отсутствии у осуждённого умысла на лишение жизни потерпевших, данный вопрос судом исследован с достаточной полнотой и нашёл в приговоре мотивированное обоснование, опровергающее доводы осуждённого.

Таким образом, фактически все доводы кассационной жалобы были проверены в ходе судебного разбирательства и получили мотивированное обоснование в приговоре.

При таких обстоятельствах, несмотря на доводы осуждённого Сокола М.М. о неправильной правовой оценке его действий, юридическая квалификация содеянного им по ст.ст. 105 ч. 2 п. "и", 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ является правильной, законной, обоснованной и мотивированной.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые могли бы свидетельствовать о неправосудности приговора и давали основание для его отмены, по делу не имеется.

Наказание осуждённому Соколу М.М. по ст. 105 ч. 2 п. "и" УК РФ назначено с учётом требований ст.ст. 6, 60 УК РФ, характера и степени общественной опасности содеянного, данных о его личности, указанных в приговоре смягчающих наказание обстоятельств, и не свидетельствует о его чрезмерной суровости и несправедливости.

В то же время, при назначении Соколу М.М. наказания по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ и по совокупности преступлений судом допущено нарушение требований уголовного закона.

В соответствии с ч.ч. 3 и 4 ст. 66 УК РФ наказание за покушение на преступление не может превышать трёх четвертей максимального срока наиболее строгого вида наказания, предусмотренного за оконченное преступление, что по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ составляет 15 лет лишения свободы, при этом смертная казнь и пожизненное лишение свободы за покушение на преступление не может быть назначено.

В связи с этим, при наличии явки с повинной и отсутствии у Сокола М.М. отягчающих наказание обстоятельств наказание по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ не могло быть назначено согласно ст. 62 ч. 1 УК РФ свыше 10 лет лишения свободы и подлежит снижению до указанного предела. Одновременно следует назначить более мягкое наказание по совокупности преступлений с применением ст. 69 ч. 3 УК РФ.

Оснований для изменения приговора по другим доводам кассационной жалобы осуждённого судебная коллегия не находит.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Мурманского областного суда от 3 марта 2010 года в отношении Сокола М.М. изменить: назначенное ему по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "а, и" УК РФ наказание снизить с 12 лет до десяти (10) лет лишения свободы; на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ путём частичного сложения наказаний окончательно по совокупности преступлений Соколу М.М. назначить шестнадцать (16) лет лишения свободы.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационную жалобу осуждённого Сокола М.М. - без удовлетворения.

Председательствующий -

В.Н. Лутов

Судьи -

Н.П. Пелевин

Г.Н. Истомина