Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 марта 2006 г. N 42-О06-3 Суд оставил без изменения обвинительный приговор, которым осужденной справедливо назначено наказание за фальсификацию доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении. Доводы кассационной жалобы о незаконности и необоснованности приговора в связи с неправильным, заведомо ложном искажении показаний эксперта, признаны несостоятельными

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 2 марта 2006 г. N 42-О06-3

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Ермилова В.М.

судей Валюшкина В.А. и Борисова В.П.

рассмотрела в судебном заседании 2 марта 2006 года кассационные жалобы осужденной Очхаевой А.Е. и адвоката Болтырова О.П. на приговор Верховного суда Республики Калмыкия от 27 декабря 2005 года, которым Очхаева А.Е. осуждена по ч. 3 ст. 303 УК РФ на 4 года лишения свободы с лишением права занимать должности рядового и начальствующего состава в органах внутренних дел на 2 года.

На основании ст. 73 УК РФ наказание в виде лишения свободы постановлено считать условным с испытательным сроком на 1 год.

Заслушав доклад судьи Валюшкина В.А., объяснения, мнение прокурора Башмакова А.М., полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

приговором суда Очхаева, работавшая следователем следственного отделения при ... МВД ..., признана виновной в фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении.

Это преступление совершено в 2005 году при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Очхаева вину не признала, но вместе с тем, показала, что действительно написала протокол, согласно которому допрос эксперта Б. проводился 29 июля 2005 года в здании РОВД, изложила показания Б. о том, что С. сам мог нанести себе колото-резаное ранение (по заключению экспертов нанесение такого ранения является маловероятным), и вместе с заключением передала своей сестре Б., чтобы та подписала его у Б. Получив 31 июля подписанный протокол и заключение, она, приобщив их к делу, на следующий день прекратила производство по делу. О том, что протокол подписан не Б., а Б., узнала позже.

В кассационных жалобах осужденная Очхаева и адвокат Болтыров в ее защиту в обоснование доводов о незаконности и необоснованности приговора ссылаются на то, что вывод суда о неправильном, заведомо ложном искажении Очхаевой показаний эксперта касающийся возможности или невозможности С. самому нанести себе ножевое ранение, является сомнительным, основанном на неправильном понимании и толковании судом выражения "маловероятно". Анализируя положения УПК РФ, утверждают, что протокол допроса эксперта Б. составленный Очхаевой, в виду его несоответствия требованиям закона, не является в полном смысле процессуальным документом, то есть доказательством, не имеет юридической силы и поэтому может рассматриваться только как проект протокола допроса. Более того, передавая этот документ на подпись эксперта через Б. Очхаева не была уверена в том, что он будет подписан Б., то есть приобретет силу доказательства. Полагают, что в действиях Очхаевой содержатся признаки дисциплинарного проступка, а не уголовно наказуемого деяния, и просят приговор отменить, а дело прекратить за отсутствием в действиях Очхаевой состава преступления.

Прокурором принесены возражения, в которых он считает доводы Очхаевой и ее защитника неубедительными и просит оставить приговор без изменения.

Проверив дело, обсудив доводы осужденной и адвоката, а также возражения на них прокурора, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и справедливым.

Вывод суда о виновности Очхаевой в фальсификации доказательств соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на совокупности исследованных при судебном разбирательстве доказательств, которые приведены в приговоре.

Обстоятельства, при которых Очхаевой по находящемуся в ее производстве уголовному делу по факту причинения С. ножевого ранения 29 июля 2005 года был составлен протокол допроса эксперта Б., который затем и лег в основу решения Очхаевой о прекращении уголовного дела против К. по ч. 1 ст. 111 УК РФ, самой осужденной и ее адвокатом фактически не оспариваются, подтверждаются: показаниями самой Очхаевой по обстоятельствам изготовления протокола допроса; показаниями потерпевшей Б. о том, что Очхаева 29 июля 2005 года ее не допрашивала и никаких показаний, касающихся телесных повреждений у С., она не давала; показаниями Б. на предварительном следствии, о том, что ее сестра, Очхаева, просила ее съездить в Бюро СМЭ и попросить Б. расписаться в протоколе допроса, но, забыв о ее просьбе, она сама расписалась за Б., передав протокол допроса и заключение эксперта через У. своей сестре; показаниями П., заместителя прокурора, о том, что изучая прекращенное Очхаевой в отношении К. уголовное дело, обратила внимание на протокол допроса эксперта Б. о том, что С. сам мог ударить себя ножом. Но, позвонив в Бюро СМЭ, выяснила, что Б. таких показаний Очхаевой не давала; заключением эксперта-почерковеда, согласно которому текст протокола допроса Б. выполнен Очхаевой, а подписи в строках "Эксперт" выполнены не Б. не Очхаевой, а другим лицом; постановлением Очхаевой от 1 августа 2005 года о прекращении уголовного дела в отношении К на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, а также и другими доказательствами, которые приведены в приговоре.

Доводы осужденной и ее адвоката о том, что фигурирующий в деле протокол допроса Б. является всего лишь проектом, поэтому не имеет юридической силы и не может служить доказательством, являются несостоятельными, поскольку указанный документ был приобщен к материалам уголовного дела, и именно на него сослалась Очхаева, прекратив уголовное дело, дословно изложив в постановлении: "... Допрошенная в качестве эксперта Б. показала, что потерпевший С. мог нанести сам себе одно ножевое проникающее ранение брюшной полости".

Ссылка осужденной и ее адвоката на то, что сама Б. в суде не смогла разграничить понятия "маловероятно" и "невозможно", ведя речь о механизме образования повреждения у С., а также на заключение эксперта Р., является неубедительной и никоим образом не ставит под сомнение обоснованность осуждения Очхаевой за фальсификацию доказательств.

Б. в суде категорически утверждала, что ее вывод о маловероятности нанесения потерпевшим С. самому себе повреждения при обстоятельствах, указанных им на экспертном эксперименте, носит исключающий характер и при допросе, если бы он проводился следователем, она не могла дать показания, существенно противоречившие ее экспертному заключению.

Изготовление протокола допроса Б. с внесением в него несоответствующих действительности данных имело своей целью создание правового основания для принятия процессуального решения по делу, каковым явилось его прекращение.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, оценив имеющиеся доказательства в их совокупности, проверив все версии в защиту Очхаевой и отвергнув их, суд при шел к обоснованному выводу о ее виновности в фальсификации доказательств, дав содеянному ею правильную юридическую оценку.

Наказание Очхаевой назначено с учетом характера и степени общественной опасности преступления, данных о личности виновной и всех обстоятельств дела.

Нарушений закона, являющихся в соответствии со ст. 379 УПК РФ основанием для отмены или изменения приговора, не имеется. На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Верховного суда Республики Калмыкия от 27 декабря 2005 года в отношении Очхаевой А.Е. оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.