Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 сентября 2004 г. N 45-О04-64 Дело подлежит направлению на новое рассмотрение, поскольку факт ненадлежащего исследования биологических объектов экспертом мог стать основанием для проведения повторной экспертизы

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 27 сентября 2004 г. N 45-О04-64

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего судьи Каримова М.А.,

судей Похил А.И., Куменкова А.В.,

рассмотрела в судебном заседании от 27 сентября 2004 года кассационные жалобы осужденных Люпаева Р.В., Спирина В.М., адвокатов Савельева А.Г., Асадуллиной Н.М. на приговор Свердловского областного суда от 23 апреля 2004 года, которым

Люпаев Р.В.,

судим 28 сентября 1993 года по ст. 146 ч. 2 п.п. "а, б, е" УК РСФСР к 8 годам лишения свободы с конфискацией имущества;

19 июня 2000 года освобожден на основании ст. 7 Постановления Государственной Думы Федерального Собрания РФ от 26 мая 2000 года "Об объявлении амнистии в связи с 55-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов", -

осужден:

по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ - к 12 годам лишения свободы,

по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ - к 15 годам лишения свободы,

по ст. 33 ч. 4, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 14 годам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ к 20 годам лишения свободы с отбыванием первых 5 лет в тюрьме, а остального срока - в исправительной колонии строгого режима;

Спирин В.М.,

судим 28 января 1999 года по ст. 158 ч. 2 п.п. "б, г" УК РФ (в редакции закона 1996 года) к 2 годам лишения свободы, -

осужден:

по ст. 162 ч. 3 п. "в" УК РФ к 12 годам лишения свободы,

по ст. 105 ч. 2 п. "з" УК РФ к 15 годам лишения свободы и на основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений - к 17 годам лишения свободы с отбыванием первых 5 лет в тюрьме, а остального срока - в исправительной колонии строгого режима.

Судом разрешены гражданские иски.

Заслушав доклад судьи Похил А.И., объяснения адвоката Савельева В.Г. в защиту Люпаева Р.В., поддержавшего доводы кассационной жалобы, мнение прокурора Морозовой Л.М., полагавшей приговор оставить без изменения, Судебная коллегия установила:

В кассационных жалобах:

Осужденный Спирин и адвокат Асадуллина просят об отмене приговора и прекращении дела в отношении Спирина в виду нарушения уголовно-процессуальных норм.

Доводы жалобы обоснованы тем, что в основу обвинительного приговора положены доказательства, которые являются недопустимыми: "чистосердечное признание" Спирина - получено в результате действий, не предусмотренных процессуальными нормами.

Указанный документ не был. оформлен явкой с повинной, к тому же он был составлен уже по возбужденному делу, написан не Спириным, а кем-то из оперативных работников, без присутствия адвоката, несмотря на то, что в деле имеется ордер адвоката от 21 июня 2001 года;

протокол следственного эксперимента от 22 июня 2001 года, который не был изготовлен непосредственно по окончании следственного действия, а был изготовлен спустя неделю, на компьютере.

При проведении этого следственного действия в качестве специалиста участвовал следователь Е., который осуществлял видеозапись, и который в этот период являлся руководителем следственной группы по данному делу;

протокол допроса свидетеля З., поскольку судом установлено, что З. не допрашивался.

По мнению осужденного и адвоката показания свидетелей Д. и Н. по изложенным в них обстоятельствам не относятся к уголовному делу в отношении Спирина.

Указано также на необоснованное оставление судом без внимания применение к Спирину незаконных методов ведения следствия.

Спирин обращает внимание на то, что в первом судебном заседании из числа доказательств были исключены его "чистосердечные признания", как полученные с нарушением УПК, а при вторичном рассмотрении дела эти "признания" признаны допустимыми доказательствами.

Осужденный Люпаев и адвокат Савельев просят об отмене приговора.

Указывают на обоснование приговора недопустимыми доказательствами:

Считают, что "чистосердечное признание" Люпаева нельзя признать ни явкой с повинной, ни протоколом его допроса, ни заявлением. Более того, эти "признания" получены работником уголовного розыска А., который не являлся членом следственной группы и без участия адвоката, в то время как адвокат уже был представлен Люпаеву и в деле имелся ордер.

Указано, что эти "признания" были получены в результате применения недозволенных методов ведения следствия, что подтверждено медицинскими документами о наличии у Люпаева телесных повреждений в результате "избиения в милиции".

Обращается внимание на то, что первым приговором указанные признания были оценены как недопустимые доказательства.

Указывается, что в показаниях Спирина, от которых он затем отказался, имеются противоречия по обстоятельствам дела о количестве нанесенных ударов В.

Утверждается, что не установлены обстоятельства, имеющие существенное значение по делу: орудия убийства потерпевших.

Оставлены без внимания некоторые обстоятельства, которые свидетельствуют об иных обстоятельствах содеянного.

Так, согласно заключениям судебно-медицинских экспертиз, по исследованию трупов потерпевших, смерть В. наступила ранее смерти Г., что свидетельствует об убийстве В. первой, а Г. после нее.

Ненадлежаще проведена проверка на причастность к убийству иных лиц.

Безосновательно оставлены без внимания выводы эксперта, не обнаружившего у потерпевших при исследовании следов наркотиков или снотворного.

Показания свидетелей Д., З., П. и Н., как считают осужденный и адвокат, нельзя признавать относимыми, поскольку они непосредственно не касаются именно Люпаева и Спирина.

Утверждается о том, что материалами дела не опровергнуты доводы Люпаева об алиби.

В возражениях на кассационные жалобы государственный обвинитель и потерпевшие Г. просят приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, судебная коллегия находит приговор подлежащим отмене в виду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела и других нарушений уголовно-процессуального закона.

Как на доказательство вины Спирина и Люпаева суд в приговоре сослался на "чистосердечные признания" на предварительном следствии, признав их "показаниями" осужденных.

Давая оценку этим "чистосердечным признаниям" как "показаниям" Спирина и Люпаева, и признавая их допустимыми доказательствами, суд указал, что "нормы уголовно-процессуального закона не запрещают гражданину написать подобное признание о совершении преступления".

Между тем, эти выводы сделаны судом без учета фактических обстоятельств дела.

Как установлено в судебном заседании, тексты "чистосердечных признаний" исполнены не осужденными, а работниками милиции (т. 2 л.д. 51-54, 106-109).

Из материалов дела видно, что "чистосердечные признания" Спирина и Люпаева, как явки с повинной оформлены не были.

Эти "чистосердечные признания" Люпаева и Спирина не были получены при допросах их в качестве подозреваемых и обвиняемых.

Согласно требованиям ст. 69 ч. 2 УПК РСФСР, действовавшей на момент совершения преступления в отношении потерпевших, содержащей перечень доказательств, такого доказательства, как "чистосердечное признание" в этом перечне доказательств не имеется.

Из материалов дела не видно, на основании каких данных указанные "чистосердечные признания N тексты которых не были исполнены Спириным и Люпаевым, были признаны судом "показаниями осужденных".

Из материалов дела следует, что работники милиции, исполнившие тексты "чистосердечных признаний" от имени Спирина и Люпаева не входили в состав следственной группы (т. 1 л.д. 2).

В материалах дела также не имеется данных о том, что этим работникам милиции давались поручения следователями на проведение каких-либо действий в отношении Спирина и Люпаева.

Кроме того, судом при вторичном рассмотрении данного дела, ухудшено положение осужденных.

В соответствии с требованиями ст. 369 ч. 2 УПК РФ, приговор суда первой инстанции может быть изменен в сторону ухудшения положения осужденного, не иначе как по кассационному представлению либо по жалобе потерпевшего.

Так, приговором от 17 октября 2002 года (т. 4 л.д. 103) из числа доказательств были исключены "чистосердечные признания" Спирина и Люпаева.

Кассационное представление на указанный приговор не вносилось и потерпевшими он обжалован не был.

Этот приговор отменялся в кассационном порядке по жалобам осужденных и их адвокатов, оспаривающих обоснованность осуждения Спирина и Люпаева.

Признанные приговором от 17 октября 2002 года недопустимыми доказательствами "чистосердечные признания" Спирина и Люпаева, при вторичном рассмотрении дела судом 1-ой инстанции, без учета требований ст. 369 ч. 2 УПК РФ, не допускающей ухудшение положения осужденных, за исключением обстоятельств, указанных в данном законе, и которые по данному делу не имели место, эти "чистосердечные признания" были признаны судом допустимыми доказательствами и положены в обоснование выводов доказанности вины осужденных.

В подтверждение вывода о виновности осужденных, суд в приговоре сослался на протокол допроса свидетеля З. на предварительном следствии.

Допрошенный в судебном заседании З. показал, что он никогда не задерживался и не доставлялся в ... отдел милиции. Люпаева, Спирина и потерпевших не знает. По данному уголовному делу в качестве свидетеля не допрашивался.

Оценивая указанный протокол допроса З. в качестве свидетеля допустимым и достоверным доказательством, суд показания З. признал показаниями П., данные им под фамилией З.

П. допрошенный в качестве свидетеля в судебном заседании, показал, что в июне 2001 года он не задерживался за мелкое хулиганство и не доставлялся в ... отдел милиции. Фамилией З. никогда на представлялся. По данному уголовному делу не допрашивался.

Эти показания свидетеля П. суд признал несостоятельными, исходя из того, что указанные в протоколе допроса свидетеля З. данные, относятся к личности П.: адрес проживания и наличие прежней судимости по ст. 148 УК РФ.

Давая оценку факту несоответствия, указанных в протоколе допроса З. данных об образовании З. будучи незнакомым с З., не мог знать о наличии у "настоящего З." неоконченного среднего образования, так как в паспорте отсутствуют данные об образовании, допустил ошибку относительно образования З., указав о полном среднем образовании.

Между тем, из приговора не видно, на основании каких данных суд пришел к такому выводу. В судебном заседании не установлено, что паспорт З. был найден П. Не указано об этом и в приговоре.

Поэтому эти выводы суда являются предположительными.

Признавая показания свидетеля З. показаниями П., суд исходил из того, что П. скрывался от органов следствия, в связи с чем 12 июня 2001 года в отношении него был объявлен розыск, и по этой причине он скрыл истинные данные о своей личности.

Однако из материалов дела следует, что розыск в отношении П. был объявлен следователем 5 июля 2001 года (т. 3 л.д. 105), а в качестве свидетеля З. допрашивался 21 июня 2001 года (т. 2 л.д. 37-40).

Кроме того, указанные выводы суда сделаны и без учета исследованных в судебном заседании материалов дела.

Так, по ходатайству государственного обвинителя судом были приобщены к делу и исследованы материалы по задержанию З. ГУВД (л.д. 194-195 т. 6).

Как следует из материалов дела З. был задержан 19 июня 2001 года в 23 часа за совершение мелкого хулиганства и содержался в ... отделении милиции (6 т. л.д. 23-24).

Согласно протоколу об административном правонарушении (6 т. л.д. 26) данные о личности З. были внесены в протокол на основании временного удостоверения, выданного 12 марта 2001 года ... ОВД.

В данном протоколе также указаны сведения о задержанном:

образование - 8 классов;

место работы - хладокомбинат "...";

место жительства - ... номер телефона: ...

Таким образом, из указанного протокола следует, что личность задержанного была установлена на основании предъявленного им временного удостоверения, выданного 12 марта 2001 года ... отделом милиции. (Из дела видно, что в марте 2001 года З. потерял паспорт - т. 3 л.д. 135-142).

Как следует из материалов дела, задержанное за административное правонарушение лицо (З.) содержалось в милиции до допроса его следователем прокуратуры У.

Из показаний же свидетеля У. видно, что допрашиваемое им лицо, представилось З., и не имело никаких документов, удостоверяющих его личность.

Более того, в протоколе допроса "З." следователем от 20 июня 2001 года (2 т. л.д. 37-40) указаны иные данные о личности З., чем в протоколе об административном правонарушении:

образование среднее; нигде не работает;

указано 2 адреса жительства: ... и ...

Указанные данные составлены без внимания. В судебном заседании не выяснены обстоятельства, которые могли влиять на оценку протокола допроса "З." от 20 июня 2001 года:

выдавалось ли З. в связи в потерей паспорта, временное удостоверение личности;

работал ли З. на хладокомбинате ...;

на кого и по какому адресу зарегистрирован телефон N ... (6 т. л.д. 26).

Ссылаясь на показания свидетеля Д. и факт опознания ею в судебном заседании П., которого она знала, как З., суд в то же время оставил без внимания обстоятельство, имеющее существенное значение.

Так, свидетель Д. в судебном заседании утверждала, что З., с которым она общалась на протяжении 3 месяцев, постоянно носил очки с белыми стеклами (не солнцезащитные) - (т. 6 л.д. 163).

Несмотря на то, что данное обстоятельство могло иметь значение относительно лица, допрошенного 20 июня 2001 года (т. 2 л.д. 37-40), в судебном заседании не выяснялось, не страдал ли З. либо П. дефектом зрения и не носил ли кто-либо из них очки.

Отрицая причастность к разбойному нападению и убийству, Люпаев заявил, что к нему применялось насилие, он был избит сотрудниками милиции и в подтверждение этих доводов осужденный сослался на имеющиеся в материалах дела медицинские документы: справку поликлиники N ... от 21 июня 2001 года, согласно которой зафиксировано наличие у него ушиба и гематомы, и справку из архива скорой помощи о наличии у Люпаева черепно-мозговой травмы, полученной в результате "избиения его работниками милиции".

Исследовав указанные медицинские справки, суд признал, что у Люпаева действительно имелись телесные повреждения.

Однако доводы Люпаева о применении к нему недозволенных методов ведения следствия суд признал необоснованными, указав в приговоре, что они опровергаются установленными судом объективными обстоятельствами:

"правдивыми" показаниями сотрудников милиции о том, что они не видели повреждений у Люпаева, так как он был в одежде;

данными акта от 23 июня 2001 года, которым никаких других телесных повреждений, кроме ушибов на левой ноге, не зафиксировано.

Признавая справку бригады скорой помощи от 22 июня 2001 года "необъективной и недостоверной", суд обосновал свои выводы тем, что сотрудники скорой помощи не были очевидцами избиения Люпаева. В указанной справке работниками скорой помощи (кроме черепно-мозговой травмы) не указано о наличии у Люпаева ушибов и гематом, тогда как фактически они имели место, что по оценке суда свидетельствует "либо о недобросовестном отношении работников скорой помощи к своим обязанностям, либо о "фальсификации" ими документов по оформлению данных вызова.

Между тем, как видно из материалов дела, работники скорой помощи, выезжавшие по вызову к Люпаеву, находящемуся в милиции и зафиксировавшие наличие у него черепно-мозговой травмы и обстоятельств, при которых она была получена, в судебном заседании допрошены не были, обстоятельства внесения в карту вызова о состоянии Люпаева данных указанных бригадой скорой помощи не исследовались, а поэтому выводу суда о недостоверности справки скорой помощи, о недобросовестности работников скорой помощи либо о "фальсификации" ими данных о состоянии Люпаева, основаны не на исследованных данных, а на предположении.

В опровержение доводов Люпаева о применении к нему недозволенных методов ведения следствия суд в приговоре сослался на то, что эти доводы проверялись в ходе предварительного следствия. Заключением служебной проверки и постановлениями от 24 июля 2001 года и от 25 марта 2004 года применение насилия опровергается.

Между тем, какой-либо оценки указанным доказательствам в приговоре не дано.

Как видно из материалов дела, следователь прокуратуры направил начальнику ... РУВД г. ... представление, в котором указал о заявлении Люпаева об избиении его работниками ... РУВД, которые добивались от него показаний о причастности к убийству, в связи с чем ему оказывалась медицинская помощь, и просил провести по данному факту служебную проверку (т. 2 л.д. 188).

В акте служебной проверки (т. 2 л.д. 190) указано, что сотрудники ОУР отрицают факт применения насилия, а поэтому факты, указанные Люпаевым, не подтвердились.

Постановлением следователя от 24 июля 2001 года (т. 2 л.д. 194) отказано в возбуждении уголовного дела по факту причинения Люпаеву телесных повреждений работниками милиции на основании выводов служебной проверки.

Однако при проведении служебной проверки и при принятии следователем решения об отказе в возбуждении уголовного дела оставлены без внимания данные меддокументации о наличии у Люпаева телесных повреждения (т. 2 л.д. 182, т. 3 л.д. 28, т. 5 л.д. 196).

Таким образом, доводы Люпаева о применении к нему недозволенных методов ведения следствия, об избиении его в ночь с 20 на 21 июня 2001 года, должным образом не проверены в судебном заседании.

При постановлении приговора суд, в нарушение требований ст. 252 УПК РФ, вышел за пределы предъявленного Люпаеву обвинения.

Так, из предъявленного Люпаеву обвинения (т. 2 л.д. 234-235) видно, что в вину Люпаева вменено убийство Г., а в вину Спирина вменено убийство В.

Суд же, кроме признания Люпаева виновным в убийстве Г., признал его виновным и в подстрекательстве к убийству В. и квалифицировал его действия по ст. 33 ч. 4, 105 ч. 2 п. "з" УК РФ, ухудшив положение Люпаева, поскольку предварительным следствием подстрекательство к убийству В. органами следствия в вину Люпаева не вменялось.

В соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, каждое доказательство должно подлежать оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности.

При оценке доказательств по данному делу, судом не в полной мере соблюдены требования указанного закона.

Так, при допросе в качестве подозреваемого и обвиняемого Спирин, показания которого судом признаны достоверными, указывал, что Люпаев убил Г. кухонным ножом с черной пластмассовой ручкой.

Согласно протоколу осмотра места происшествия, рядом с трупом Г. был обнаружен кухонный нож с черной пластмассовой ручкой (т. 1 л.д. 30).

Указанный нож был изъят и представлен эксперту на исследование.

Однако, как видно из заключения эксперта (т. 1 л.д. 118, 120), телесные повреждения Г. не могли быть причинены этим ножом.

Какой-либо оценки данному обстоятельству судом не дано, хотя оно касается установлению данных об орудии убийства.

Спирин указывал о том, что потерпевшие ввели себе внутривенно героин.

Между тем, как видно из заключения эксперта, в биологических объектах (крови, моче, желчи и внутренних органах потерпевших) при судебно-химическом исследовании не обнаружено следов наркотических, снотворных либо алкогольных следов (т. 1 л.д. 99, 107).

В судебном заседании была допрошена эксперт И., которая показала, что при исследовании ею биологических объектов, взятых из трупов потерпевших, исследования проводились без применения современных методов исследования в виду неисправности прибора, позволяющего производить более глубокое исследование, что и могло явиться причиной необнаружения наличия веществ в исследуемых объектах.

Давая оценку заключению эксперта, не выявившего наличие в трупах потерпевших следов химических веществ, суд обосновал свои выводы тем, что причина неустановления экспертом наличия в организме потерпевших каких-либо химических веществ, носит "как объективный характер" - быстрое разрушение одноразовых доз в организме, так и "субъективный характер" - отсутствие методик, позволяющих определить малые дозы веществ, а также неисправность прибора, способного проводить более глубокое исследование объектов.

Из указанного следует, что в судебном заседании установлен факт ненадлежащего исследования биологических объектов экспертом.

Данное обстоятельство могло явиться основанием для проведения повторной экспертизы.

Суд же, в обоснование своих выводов положил показания эксперта, которые в силу ст. 80 ч. 2, 205 ч. 1, 282 ч. 1 УПК РФ не могли являться доказательством, поскольку показания эксперта - это сведения о разъяснении или уточнении данного им заключения.

Допущенные судом нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на постановление законного и обоснованного приговора и в соответствии с ч. 1 ст. 381 УПК РФ являются основанием к отмене приговора и направлению дела на новое судебное разбирательство.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенные обстоятельства, проверить доводы осужденных, указанные в кассационных жалобах, дать оценку доказательствам в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ и принять законное и обоснованное решение.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Свердловского областного суда от 23 апреля 2004 года в отношении Спирина В.М., Люпаева Р.В. отменить и направить дело на новое судебное разбирательство со стадии судебного разбирательства.

Меру пресечения Люпаеву и Спирину оставить без изменения.

Председательствующий

Каримов М.А.

Судьи

Похил А.И.

Куменков А.В.