Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 45-О05-14 Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку наказание осужденному за покушение на мошенничество с использованием служебного положения назначено с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, данных о личности виновного и всех обстоятельств дела

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г. N 45-О05-14

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Рудакова С.В., судей - Пелевина Н.П. и Колоколова Н.А.

рассмотрела в судебном заседании от 24 марта 2005 года кассационные жалобы осужденного Салимова Н.Б. и адвоката Козлова В.А., представление государственного обвинителя Потапова А.А. на приговор Свердловского областного суда от 6 декабря 2004 года, которым

Салимов Н.Б.,

осужден по ст.ст. 30 ч. 3, 159 ч. 3 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима;

в соответствии со ст. 48 УК РФ постановлено лишить Салимова Н.Б. специального звания - ...

Салимов Н.Б. признан виновным в совершении покушения на мошенничество с использованием своего служебного положения.

Преступление совершено 4 февраля 2004 года ... при изложенных в приговоре обстоятельствах.

Заслушав доклад судьи Пелевина Н.П., объяснение адвоката Козлова В.А., поддержавшего кассационную жалобу по изложенным в ней доводам, мнение прокурора Яшина С.Ю., не поддержавшего кассационное представление, возражавшего против удовлетворения кассационных жалоб и полагавшего приговор оставить без изменения, судебная коллегия установила:

Салимов Н.Б. в судебном заседании виновным себя не признал.

В кассационной жалобе и дополнении к ней осужденный Салимов Н.Б. указывает, что приговор является незаконным, необоснованным и несправедливым, постановленным с нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовно-процессуального закона. Выводы суда являются противоречивыми и не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и доказательствам. Было нарушено его право на защиту, судебное следствие проведено с нарушением принципа состязательности и с обвинительным уклоном. И. не была им введена в заблуждение, а заведомо знала об отсутствии у него договоренности с Т., поэтому и обратилась в УФСБ и передала свои деньги для проведения оперативного эксперимента. Приговор не соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ, описательно-мотивировочная часть не содержит необходимых данных и анализа его должностных полномочий, с учетом закона "О милиции". Был незаконно отстранен от участия в процессе адвокат Вейс А.А., его защитник, который искусственно был выведен из процесса под предлогом его допроса в качестве свидетеля и причастности к совершению преступления, хотя данные обстоятельства судом не проверялись и оценки им не дано. После этого ему не было предоставлено времени для поиска нового адвоката. Противоречия в доказательствах истолкованы против него, а его показания в приговоре искажены. Его задержание снималось на видеокассету, которая в деле отсутствует. И. знала о невиновности Б. и данное обстоятельство использовала в качестве провокации в отношении его, Салимова, поскольку ранее она представляла в суде его интересы по другим делам и была недовольна выплаченной суммой гонораров. Она действительно просила оказать ей помощь по делу Б. хотя со следователем Т. он не поддерживал никаких отношений. Деньги в куртку она положила неожиданно, и он, не имея возможности распорядиться ими, был сразу же задержан. В нарушение ст. 276 УПК РФ суд огласил его показания, данные на следствии, хотя в суде он от дачи показаний не отказывался, не дал оценки его доводам в свою защиту и показаниям И. В приговоре допущены формулировки о виновности других лиц, что суд не имел права делать. Установленным в судебном заседании противоречиям, в том числе, в показаниях И., которые не могут являться доказательством его виновности, поскольку он в любом случае не мог повлиять на ход расследования дела Б. Применение оперативной спецтехники по его изобличению было произведено с нарушениями закона, как и само его задержание. Показания И. умышленно искажены судом и подстроены под фабулу обвинения. Является незаконным проведение оперативного эксперимента, результаты которого не имеют доказательственного значения, поскольку он проводился не по факту вымогательства денег, при взаимодействии оперативных работников с адвокатами, что законом запрещено. Преступление спровоцировано И. при организации его Т., а его вина подтверждения не нашла. Несмотря на правовую оценку его действий, И. потерпевшей по делу не признана, значительность причиненного ей ущерба не проверялось, не обоснован факт возвращения ей денег. Приговор является чрезмерно суровым и не соответствует положительным данным о его личности и смягчающим наказание обстоятельствам. Просит приговор в отношении его отменить и дело производством прекратить.

В кассационной жалобе и дополнении к ней адвокат Козлов В.А. считает вину Салимова недоказанной, приговор незаконным и необоснованным, а выводы суда не соответствующими фактическим обстоятельствам дела. По его мнению, приговор постановлен с нарушениями уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона и назначением чрезмерно сурового наказания. Необоснованным является вывод суда о том, что о деле Б. Салимову стало известно в связи с исполнением им должностных обязанностей, что не основано на доказательствах. К расследованию дела Б. он отношения не имел и не мог повлиять на ход его расследования, проводившегося другим самостоятельным ведомством. В приговоре не указано, в чем выразилось использование Салимовым своих служебных полномочий по отношению к делу Б. и как он мог влиять на результаты его расследования. Приговор не соответствует требованиям ст. 307 УПК РФ. Не дано оценки противоправным действиям адвоката И. надуманным является вывод о вынужденности ее уступок просьбам осужденного ввиду необходимости освобождения Б. из-под стражи. Показания Салимова в приговоре искажены, изложены неполно и не отражают его фактической позиции. Его разговор с И. не конкретизирован и не получил надлежащей опенки. договоренности о передаче ему денег не было, обещание И. помочь в ее просьбе было вызвано нежеланием обидеть ее, хотя ни каких реальных мер по делу Б. он предпринять не мог и не собирался делать этого. Сделанная И. аудиозапись разговора с Салимовым в органы следствия не передавалась, судом не исследовалась, и он не мог ссылаться на нее в приговоре. Не выяснялись цели и мотивы обращения И. с заявлением в УФСБ, хотя имеются основания считать это местью Салимову за его служебную деятельность по борьбе с наркопреступлениями, так как он мешал ей. Необоснованно без проверки отвергнуты доводы осужденного о том, что деньги в куртку ему были подложены И. без его ведома. Суд исказил содержание заявления ее о том, что она, якобы, не просит привлечь его за мошенничество, хотя она ни где не указывала о вымогательстве у нее денег. Аудиоконтроль квартиры проводился неофициально, сотрудники ФСБ не планировали его огласку и процессуального оформления данного мероприятия не делали. Аудиозапись получена с нарушением ст. 186 УПК РФ и является недопустимым доказательством. Необоснованно подвергнуты сомнению показания свидетеля В. в их достоверности. Не соответствуют выводам следствия указания суда о требовании Салимовым у И. взятки, при этом в обоснование выводов положены данные, не являющиеся доказательствами. Исследование материалов о должностном положении Салимова не свидетельствует о его причастности к преступлению с использованием служебного положения и покушению на хищение путем мошенничества и является лишь субъективным умозаключением суда, не мотивированным в приговоре, адвокат Вейс был допрошен свидетелем не по обстоятельствам данного дела, и ему было разрешено по нему участвовать в качестве защитника при проведении предварительного слушания, отводов ему заявлено не было и часть судебного заседания проведена с его участием. Протокол допроса Вейса судом не исследовался и свидетелем в суде он не допрашивался, а поэтому суд не имел права приводить формулировки о виновности в преступлении других лиц. Фоноскопическая экспертиза не позволяет сделать вывод о разговоре между Салимовым и И. при этом экспертом указано, что аудиозапись не является подлинником, что лишает ее доказательственного значения. Незаконное устранение из дела адвоката Вейса является нарушением права осужденного на защиту. В нарушение закона оглашены показания Салимова, был нарушен порядок исследования доказательств и принцип состязательности сторон. Судом не дано надлежащей оценки роли Т. в сложившейся ситуации, который информировал сотрудника УФСБ Д. о вымогательстве Салимовым взятки у И. введя Д. в заблуждение, тем самым Т. явился организатором провокации взятки. Неправильными являются выводы суда о несоответствии дат на документах о привлечении Салимова к уголовной ответственности. Не исследованы данные о личности И. вызывающие сомнение в достоверности ее показаний и законности ее действий. Признак мошенничества, совершенного с использованием служебного положения, не подтвержден и не мотивирован, указанная в приговоре сумма не является для И. значительным ущербом. Фактически по делу был добровольный отказ от присвоения денег, И. не была введена в заблуждение осужденным, и состав мошенничества в его действиях отсутствует. При назначении наказания не учтены положительные данные о личности осужденного и смягчающие обстоятельства, дающие основание для применения ст. 64 УК РФ. Просит приговор в отношении Салимова отменить и дело производством прекратить за отсутствием в деянии состава преступления.

В кассационном представлении государственный обвинитель Потапов А.А. просит приговор в отношении Салимова отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии судебного разбирательства. В обоснование представления указано, что суд необоснованно квалифицировал действия Салимова, как мошенничество с использованием служебного положения. Осужденный имел специальное звание, был наделен властными полномочиями, позволявшими ему в полной мере осуществлять свои должностные функции, и он мог в случае необходимости влиять на ход расследования дела Б. в связи с чем в его действиях содержится состав получения взятки, а не мошенничества, за которое ему следовало назначить более строгое наказание, соответствующее степени общественной опасности содеянного и данным о личности осужденного.

В возражениях на кассационное представление осужденный Салимов Н.Б. и адвокат Козлов В.А. считают его необоснованным и не подлежащим удовлетворению.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных представления и жалоб, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным.

Выводы суда о виновности Салимова основаны на исследованных в судебном заседании и изложенных в приговоре доказательствах.

Осужденный Салимов Н.Б. на предварительном следствии и в судебном заседании давал непоследовательные и противоречивые показания, которые в приговоре получили оценку в их совокупности.

Из показаний Салимова Н.Б. в судебном заседании следует, что по звонку адвоката И. он приехал к ней в квартиру, снял в прихожей куртку и прошел в кухню, где они пили кофе и разговаривали на различные темы. И. подала ему полиэтиленовый пакет, велела считать, он предположил, что там находятся деньги, и отказался. И. сказала, что он сам просил, на что он ответил отрицательно. Ему показалось, что она убрала деньги в карман своего халата, и они продолжили разговоры. Возможно, что И. или кто-то другой подложили ему деньги в куртку, которую он одел и пошел, а И. проводила его до лифта. При выходе из лифта к нему подошли двое мужчин в камуфляжной форме, с пистолетом, убедились, что это он, стали обыскивать его, после чего надели на голову мешок, а на руки наручники. Ему эти люди не представлялись, к ним подходил кто-то третий, и его увезли на допрос в РУВД. С адвокатом И. он знаком около 2 лет, отношения у них дружеские, об уголовном деле Б., которого она защищала, он узнал от нее 29 января 2004 года, при этом И. говорила, что его должны были отпустить, но следователь Т. препятствовал освобождению, и она попросила найти к нему подход, заплатить Т. за освобождение Б. Он пообещал решить этот вопрос с Т. с которым поддерживал лишь служебные отношения. Фактически он ничего в этом отношении не предпринимал, дело Б. расследовалось Госнаркоконтролем, с сотрудниками которого он находился в неприязненных отношениях. Вместе с тем, у него возникла мысль взять деньги "под Т. Для получения денег за Б. в услугах И. он не нуждался. Не отрицает, что на прослушанной в судебном заседании аудиозаписи его голос, но считает, что запись смонтирована из разных разговоров с И. записанных в разное время в течение 2-3 месяцев до его задержания. Денег у нее он не вымогал, она сама предлагала ему деньги.

Вместе с тем, из оглашенных его показаний при допросе в качестве подозреваемого Салимов Н.Б. объяснил происшедшее с ним провокацией и отказался давать показания (т. 1 л.д. 152-153).

Из его показаний при допросах в качестве обвиняемого с участием адвокатов он утверждал, что дело в отношении его было сфальсифицировано (т. 1 л.д. 161-163, 181-190, 194-208). В то же, из оглашенных показаний обвиняемого Салимова Н.Б. от 8 апреля 2004 года усматривается, что он признал, что хотел обманным путем получить от И. ... рублей. Он знал, что она защищает Б. привлекаемого за сбыт наркотиков, однако изъятое у него вещество наркотиком не является, и полагал, что он будет освобожден из-под стражи, поэтому решил взять у И. деньги за освобождение Б. 4 февраля 2004 года он заехал к ней, после разговора она подала ему полиэтиленовый пакет с деньгами и попросила пересчитать их, но отказался пересчитывать, так как ждет автомашина. И. вышла из кухни, и он не видел, где она находилась, а после задержания понял, что эти деньги подложила ему в куртку (т. 1 л.д. 231-244, т. 2 л.д. 4-9).

Приведенным показаниям осужденного в приговоре дана мотивированная критическая оценка в совокупности с другими доказательствами.

Из показаний свидетеля И. видно, что она по соглашению осуществляла защиту Б., привлекавшегося к уголовной ответственности по ст. 228 ч. 4 УК РФ и содержащегося под стражей. Она была знакома с Салимовым, с которым поддерживала служебные отношения. По делу Б. было получено заключение эксперта по изъятому у него веществу, которое не являлось наркотическим средством, однако следователь З. долго не знакомил их с Б. с заключением эксперта, несмотря на неоднократные ходатайства в различные инстанции. Она поняла, что у нее что-то вымогают, а затем позвонил Салимов и сказал, что необходимо встретиться для разговора. Во время встречи он сказал, что к нему подходил его земляк ... и сказал, что она не решить этот вопрос без денег, которые следовало передать следователю Т. Этот разговор убедил ее в необходимости передачи денег в течение недели, так как у нее сложилось убеждение о наличии связи между Салимовым и Т. и посредника между ними. На следующей неделе к ней приехал Салимов и попросил ... рублей для передачи Т. для решения вопроса с Б. Она попросила снизить сумму, и через некоторое время Салимов сообщил, что сумму снизили до ... рублей, на дальнейшее снижение не согласны. О своих взаимоотношениях с Т. он ей не сказал. Поскольку она не торопилась принимать решение, Б. по делу продлили срок следствия, и она поняла, что это будет продолжаться, а ее опасения затем подтвердил Салимов, пояснив возможное решение по делу Б. Она поняла безвыходность своего положения и пошла к Т. хотев обвинить его во взяточничестве, но в ходе разговора выяснила, что у него нет никаких отношений с Салимовым, который вообще не интересовался делом Б. Она сказала Т., что запишет разговор с Салимовым на диктофон, что и сделала, а затем запись разговора прослушали с Т. Последний обещал связаться с Е. и принять решение по возбуждению уголовного дела и сбору информации, а ей предложил официально обратиться в компетентные органы. Утром 4 февраля 2004 года в его кабинете в присутствии сотрудников ФСБ она написала заявление о привлечение Салимова за взятку и мошенничество. Ей было обидно, что он требует деньги у нее, зная, что от Б. она денег не получала. Она привезла свои ... рублей, с понятыми осмотрели купюры, переписали их номера и ксерокопировали, положили деньги в полиэтиленовый пакет, обрезав у него уголки. Затем ей вручили спецтехнику для прослушивания, и она поехала домой, положив аппаратуру в кухне, при этом ей по телефону сообщили, что она работает нормально. О способе задержания Салимова ей не говорили, лишь просили обеспечить доступ сотрудников ФСБ в подъезд ввиду наличия домофона. Когда подошел Салимов, она вручила ему пакет с деньгами, которые он отказался пересчитывать и кому-то по телефону сообщил о получении денег и условиях их передачи и освобождения Б., а ей пообещал вернуть деньги, если Б. не освободят из-под стражи. Деньги он положил во внутренний карман куртки и ушел, после чего с балкона она видела, как его задержали, а затем забрали у нее "прослушку".

Данные показания свидетеля И. являются последовательными, непротиворечивыми и обоснованно признаны судом достоверным и допустимым доказательством.

Из показаний свидетеля З. усматривается, что после ознакомления И. и Б. с результатами экспертизы И. заявила ходатайство о прекращении дела и освобождении Б. из-под стражи. Первое заслушивание по делу в прокуратуре было назначено на конец января 2004 года, которое должен был проводить Т. Позднее последний велел ему оставить дело, пообещав дать по нему указания. Через неделю он получил указание о продлении срока следствия и содержания Б. под стражей, что ему показалось странным при отсутствии к тому оснований.

Из показаний свидетеля Т. видно, что с Салимовым он был знаком и поддерживал служебные отношения, по работе знал и адвоката И. От нее узнал, что Салимов вымогает у нее ... рублей за решение вопроса по делу Б. гарантируя его освобождение из-под стражи. При этом сказала, что деньги Салимов просит для него, говорила о каком-то посреднике. Поскольку И. видя его недоверие, настаивала на своем, он попросил ее не прерывать разговора с Салимовым и записать его на диктофон, после чего доложил об услышанном своему руководству. Первый заместитель прокурора области Е. решил для проверки информации подключить сотрудников ФСБ. 2 февраля 2004 года И. сообщила ему, Т., что она записала разговор с Салимовым, после чего он приехал к ней домой и прослушал эту аудиозапись, согласно которой они обсуждали дело Б. и договаривались относительно суммы, договорившись о ... рублях, которые Салимов должен получить у И. после освобождения Б. из-под страхи. Отдел, в котором он, Т. работает, не осуществляет надзора за Госнаркоконтролем, и он больше делом Б. не интересовался.

Свидетель З. оперуполномоченный УФСБ ..., показал, что 4 февраля 2004 года к ним обратилась И. с заявлением о вымогательстве у нее взятки Салимовым в сумме ... рублей за освобождение из-под стражи ее подзащитного Б. По заявлению было принято решение о проведении оперативно-розыскных мероприятий для проверки указанных в нем фактов, были подготовлены необходимые документы, составлен план. И. были вручены ее же деньги с составлением соответствующих процессуальных документов в присутствии понятых, после чего был проведен оперативный эксперимент, в ходе которого был задержан Салимов, у него обнаружены указанные деньги во внутреннем кармане куртки, упакованные в полиэтиленовый пакет с надрезанными уголками. Кроме того, И. вручали спецтехнику для прослушивания разговора с Салимовым, после чего аудиокассету разговора между ними он передал следственным органам.

Показания свидетеля З. подтвердили и дополнили свидетели З. старший оперуполномоченный УФСБ ..., обеспечивавший техническую часть проведения оперативного эксперимента, и X.

Из показаний свидетеля Д. начальника подразделения УФСБ ..., видно, что он руководил мероприятием по задержанию Салимова, санкционированным руководством УФСБ. Утром того дня он встретился с И. в кабинете у Т. располагая информацией о возможной передаче ею денег. И. написала заявление о привлечении Салимова за вымогательство взятки и пояснила, что он просит у нее деньги, якобы, для передачи Т. через какого-то человека за освобождение из-под стражи Б. Оперативный эксперимент проводился сотрудниками его подразделения, которые готовили документы по его проведению, а встреча И. с Салимовым должна была состояться в 16 часов. И. вручили спецтехнику для прослушивания, которую она установила в своей квартире, при этом договорились об условных фразах после передачи денег. Он, Д. находился в автомобиле на прослушивании и слышал разговор Салимова и И. относительно условий передачи денег, после чего услышал условную фразу, подтверждающую получение осужденным денег, что стало ясно и из звонка его какому-то А. После выхода Салимова он дал команду на его задержание, и после проведенного досмотра у него был изъят пакет с деньгами, которые до этого были переписаны и вручены И. для передачи осужденному.

Его показания подтвердил свидетель Н. и дополнил их обстоятельствами задержания осужденного и изъятия у него денег.

Аналогичные показания дал свидетель Г.

Из показаний свидетелей Б. и М. следует, что они участвовали в качестве понятых при проведении оперативного эксперимента. При них сотрудниками ФСБ производился осмотр денежных купюр, принадлежащих женщине, которая им была незнакома и присутствовала там же. Деньги положили в полиэтиленовый пакет, углы которого разрезали ножницами. Затем пакет с деньгами передали женщине, дали ей какую-то коробочку, о чем составили документы. В коробочке находилась аппаратура для подслушивания. Затем они поехали к другому дому, где из подъезда вывели Салимова. Через некоторое время приехали следователь и адвокат, в присутствии которых Салимова обыскали и изъяли у него сотовый телефон и тот же пакет с деньгами в сумме ... рублей, которые при них передавали женщине, углы на пакете были подрезаны, переписаны номера купюр, которые оказались теми же, что давали женщине. Изъятые предметы упаковали в конверты, на которых они расписались.

Их показания подтвердил свидетель К., который в качестве следователя выезжал на место задержания Салимова во время оперативного эксперимента, а затем допрашивал его.

Согласно постановлению о проведении оперативно-розыскного мероприятия "оперативный эксперимент", утвержденному начальником УФСБ ..., проводилась проверка информации по заявлению И. в отношении сотрудника милиции УВД ... Салимова Н.Б., который требовал у нее взятку.

Объективно показания перечисленных выше лиц подтверждаются протоколами осмотра и выдачи И. 42 купюр достоинством ... рублей и ... купюр достоинством ... рублей (т. 1 л.д. 33-44), актом приема-передачи И. спецтехники аудиоконтроля для фиксации хода и результатов оперативного эксперимента (т. 1 л.д. 45).

Факт получения Салимовым Н.Б. денег от И. подтверждается протоколом его задержания и личного обыска, во время которого был обнаружен и изъят пакет с купюрами указанного достоинства и в указанных количествах и сумме, а также другие вещи и личные документы осужденного (т. 1 л.д. 148-150), и протоколом осмотра названных денег (т. 3 л.д. 51-55).

Исследованные в судебном заседании выписка из приказа от 9 декабря 2003 года N 57 и должностная инструкция подтверждают должностное положение Салимова Н.Б., его должностные права и обязанности (т. 2 л.д. 56, 57).

Из показаний свидетеля И. видно, что она подтвердила достоверность содержания аудиозаписи, сделанной в момент передачи ею денег Салимову.

Доводы Салимова о монтаже фонограммы из разных разговоров при встречах с И., имевших место в разное время, опровергаются выводами фоноскопической экспертизы, согласно которым следует, что на представленной фонограмме на аудиокассете признаков механического и электронного монтажа не обнаружено. Внесение изменений в рамках спорной фонограммы в процессе записи или ее окончания не обнаружено.

Данное заключение эксперта судом обоснованно признано мотивированным и аргументированным, не вызывающим сомнений в его объективности и достоверности.

Приведенные выше доказательства являются непротиворечивыми, в приговоре получили мотивированную оценку с точки зрения достоверности, допустимости и достаточности для постановления в отношении Салимова обвинительного приговора.

Дав правильную оценку должностному положению Салимова, его функциональным правам и обязанностям, а также его взаимоотношениям с сотрудниками других подразделений правоохранительных органов, в частности, со следователем Т., суд обоснованно пришел к выводу о том, что Салимов пытался путем обмана завладеть деньгами И. создав видимость возможности договориться с Т. о решении вопроса освобождения Б. из-под стражи с использованием своего должностного положения и их служебных взаимоотношений, что свидетельствует о правильности квалификации его действий на ст.ст. 30 ч. 3, 159 ч. 3 УК РФ.

Доводы осужденного Салимова и адвоката Козлова об отсутствии доказательств виновности осужденного и отсутствии в его действиях состава преступления нельзя признать обоснованными, поскольку они противоречат приведенным доказательствам, достоверность и допустимость которых судом проверена и получила соответствующую оценку в приговоре, а аналогичные доводы осужденного и адвоката мотивированно признаны в приговоре несостоятельными.

Выводы суда в этой части сомнений в их обоснованности не вызывают.

Доводы жалоб о том, что Салимов не мог влиять на ход расследования дела Б., проводившегося следователем другого ведомства, и что И. знала об этом и не была введена осужденным в заблуждение относительно его возможностей повлиять на ход расследования дела, судом проверялись и в приговоре мотивированно отвергнуты.

Согласно выводам суда в приговоре, Салимов фактически и не пытался оказывать на следователя Т. какого-либо влияния в связи с расследованием дела Б. однако И. была введена им в заблуждение относительно его служебных связей с Т. и обоснованно при передаче денег полагала, что он может ускорить освобождение Б. из-под стражи, при недоказанности в его действиях состава преступления.

С учетом этого суд принял правильное решение о правовой оценке действий Салимова.

Доводы кассационных жалоб о совершении в отношении Салимова провокации и фальсификации доказательств его причастности к преступлению в судебном заседании исследованы с достаточной полнотой и в приговоре обоснованно признаны не нашедшими подтверждения, что подтверждается приведенными выше доказательствами, получившими оценку в приговоре.

Несостоятельными являются и доводы Салимова об искажении показаний И. в пользу обвинения, исходя из содержания ее показаний, изложенных в протоколе судебного заседания и приговоре.

Вопреки доводам кассационных жалоб, оперативные мероприятия и предварительное и судебное следствие по делу проведены в соответствии с требованиями закона, с соблюдением процессуальных прав Салимова, в том числе, и его права на защиту, на нарушение которого он и адвокат необоснованно ссылаются в жалобах, все доводы которых судом проверены и нашли отражение в приговоре.

Нарушений уголовно-процессуального закона, свидетельствующих о неправосудности приговора и дающих основание для его отмены, не имеется, содержание приговора соответствует требованиям ст.ст. 304-309 УПК РФ.

По изложенным выше основаниям несостоятельными являются и доводы кассационного представления о неправильной правовой оценке содеянного, повлекшей назначение мягкого наказания. Данный вопрос нашел в приговоре мотивированное обоснование, в опровержение которого убедительных доводов в представлении не приведено.

Наказание Салимову назначено с учетом содеянного, данных о его личности и не является несправедливым ввиду чрезмерной мягкости или суровости.

Оснований для удовлетворения кассационных жалоб и представления по изложенных в них доводам не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Свердловского областного суда от 6 декабря 2004 года в отношении Салимова Н.Б. оглы оставить без изменения, а кассационные жалобы осужденного Салимова Н.Б., адвоката Козлова В.А. и кассационное представление государственного обвинителя Потапова А.А. - без удовлетворения.

Председательствующий

С.В. Рудаков

судьи:

Н.П. Пелевин

Н.А. Колоколов