Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 февраля 2004 г. N 47-О04-6СП Оснований для отмены или изменения приговора нет, поскольку оправдательный приговор постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанным на всестороннем, полном и объективном исследовании обстоятельств дела, и в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 февраля 2004 г. N 47-О04-6СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Свиридова Ю.А.,

судей Червоткина А.С., Семенова Н.В.

рассмотрела кассационное представление прокурора на приговор суда присяжных Оренбургского областного суда от 27 ноября 2003 года, которым

Молгачев А.Ф., ..., судимый 26.05.1992 г. по ст. 103 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы, освобожден 29.04.2000 г. по отбытии наказания, -

оправдан по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ст. 105 ч. 2 п. "н" УК РФ.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации Червоткина А.С., мнение прокурора Шиховой Н.В. поддержавшей кассационное представление, судебная коллегия установила:

Судом присяжных, при обстоятельствах, изложенных в обвинительном заключении, Молгачев А.Ф. обвинялся в совершении убийства неоднократно. А именно, в том, что он 24 июня 2003 года около 17 часов ... на почве личных неприязненных отношений, возникших из-за не отдачи денежного долга К. во время ссоры решил его убить. Для осуществления своего умысла, имеющимся у него топором и деревянным молотком стал наносить множественные удары по голове и другим частям тела до тех пор, пока К. не перестал подавать признаки жизни.

К. были причинены телесные повреждения в виде раны на лице и затылочной области головы, кровоизлияния в мягкие ткани головы, перелом свода и основания черепа, кровоизлияния под мягкую мозговую оболочку и в желудочки вещества головного мозга, разрушение вещества головного мозга, линейные кровоподтеки груди и живота, разрывы печени, кровоизлияние в брюшную полость, перелом 11-12 ребер слева, кровоизлияния в околопочечную клетчатку слева, разрыв левой почки. Все они образовались незадолго до наступления смерти, повлекли тяжкий вред здоровью, опасный для жизни. Смерть К. наступила от травматического шока, развившегося от имеющихся повреждений.

На основании вердикта присяжных заседателей Молгачев А.Ф. во вмененном ему обвинении оправдан за непричастностью к совершению преступлений.

В кассационном представлении государственный обвинитель Морозова Ж.В. просит приговор суда отменить, дело направить на новое судебное рассмотрение в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона.

По мнению государственного обвинителя, в выступлении в прениях, в нарушение требований ст. 292 УПК РФ, адвокат заявил, что, якобы, только в судебном заседании стало известно, что орудия убийства принесены Ш. во двор дома Молгачева. Адвокат в речи исказил показания Свидетеля К., сообщив, что тот в руках Молгачева никаких предметов не заметил, хотя тот показывал, что Молгачев чем-то махал, будто рубил дрова. Адвокат фактически обвинил свидетеля Ш. в том, что он подбросил орудия преступления во двор дома Молгачева, сослался на показания, данные этим свидетелем в ходе предварительного расследования, хотя они не оглашались в судебном заседании. Адвокат также, хотя и сказал, что не оспаривает заключение эксперта, фактически поставил его под сомнение, заявил, что из личного опыта знает, что потерпевшие могут двигаться с травмами, несовместимыми с жизнью и даже в отсутствии жизненно важных органов.

Как утверждается в кассационном представлении, в нарушение ч. 3 ст. 336 УПК РФ председательствующий не прервал выступление адвоката и своевременно не разъяснил присяжным заседателям, что они не должны учитывать эти высказывания при вынесении вердикта. Изложенные защитником сомнения в достоверности основных доказательств обвинения оказали незаконное воздействие на присяжных заседателей и существенно повлияли на вынесенный ими вердикт. Поскольку они были высказаны в судебных прениях, сторона обвинения была лишена возможности вернуться к судебному следствию и опровергнуть доводы адвоката путем дополнительного исследования доказательств.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия находит, что приговор суда постановлен в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании материалов дела.

В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право этих лиц на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными вопросов и ответов на них.

Данный приговор отвечает требованиям закона, определяющим изъятия при постановлении приговора с участием присяжных заседателей.

Данных о том, что на суде присяжных исследовались недопустимые доказательства, или сторонам было отказано в исследовании доказательств, или было ограничено право стороны обвинения на представление доказательств, не имеется.

Согласно ст.ст. 292, 336 УПК РФ в судебных прениях стороны не вправе ссылаться в обосновании своей позиции на доказательства, которые в установленном порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании.

Приведенные в кассационном представлении высказывания защитника в судебных прениях частично соответствуют протоколу судебного заседания и, следовательно, имели место.

Между тем они не могут послужить основанием к отмене приговора.

Содержащееся в кассационном представлении утверждение о том, что адвокат в своей речи исказил показания свидетеля К., не соответствуют действительности.

Как видно из протокола судебного заседания, свидетель К. действительно показал, что, находясь на расстоянии 500 метров от Молгачева, он видел, что тот чем-то машет, будто рубит дрова, "но было ли что у него в руках, я сказать не могу" (л.д. 232).

Из показаний, данных в судебном заседании свидетелем Ш., следует, что он со двора своего дома увидел, что Молгачев в своем дворе машет руками, в которых был какой-то белый предмет. Зайдя во двор Молгачева, он увидел лежащего на земле К., который хрипел. Молгачев занес в дом какой-то предмет. Зайдя следом, он увидел в доме топор, а также деревянный молоток (киянку), на котором были видны следы крови. Топор и киянку он вынес в угол двора и поставил у сарая, а потом отдал работникам милиции.

Аналогичные показания он давал и в ходе предварительного следствия, которые в судебном заседании не исследовались.

Адвокат в своей речи действительно сказал о том, что только в судебном заседании выясняется, что эти предметы (топор и киянка) были принесены свидетелями на это место, находящееся на расстоянии 5 метров от трупа.

Вместе с тем, содержащееся в кассационном протесте утверждение о том, что адвокат, якобы говорил о том, что орудия убийства были принесены во двор свидетелем Ш., и обвинил этого свидетеля в том, что он подбросил орудия преступления на место происшествия, не соответствуют действительности. Из протокола судебного заседания следует, что адвокат в своей речи подобных выражений не допускал, и из сказанного им не вытекает, что он обвинял в чем-либо свидетеля Ш.

Кроме того, адвокат при этом не ссылался на какие-либо доказательства, которые не были предметом исследования в судебном заседании, не говорил о них, и не приводил их содержания.

Давая оценку заключению судебно-медицинской экспертизы, адвокат заявил, что он не ставит под сомнение выводы эксперта. Однако, сославшись на личный опыт, сообщил, что зачастую человек с травмами, несовместимыми с жизнью живет и совершает активные действия.

Вопреки содержащимся в кассационном представлении утверждениям, председательствующий, в полном соответствии с требованиями ч. 3 ст. 336 УПК РФ, сделал защитнику замечание, обратился к присяжным заседателям с просьбой игнорировать упоминание адвоката, что в ходе предварительного следствия не было данных о том, что топор и киянка были вынесены во двор свидетелями. Одновременно он напомнил присяжным заседателям, что при вынесении вердикта они должны принимать во внимание исключительно и только доказательства, исследованные в судебном заседании с их участием.

Это замечание было сделано председательствующим непосредственно по окончании выступления защитника в прениях, до предоставления сторонам слова для выступления с репликами, и поэтому нельзя считать его несвоевременным.

В напутственном слове председательствующий еще раз напомнил присяжным заседателям об этом. Кроме того, он разъяснил присяжным заседателям, что выступления сторон в прениях сами по себе не являются доказательствами, и при вынесении вердикта не следует принимать во внимание высказанные при этом личные мнения.

Не могут быть признаны обоснованными и доводы прокурора о том, что сторона обвинения была лишена возможности вернуться к судебному следствию и опровергнуть доводы адвоката путем дополнительного исследования доказательств.

После выступления адвоката государственный обвинитель в выступлении с репликой высказал свои возражения на приведенные им доводы. При этом ходатайства о возобновления судебного следствия в соответствии со ст. 294 УПК РФ прокурором заявлено не было.

При таких обстоятельствах изложенные в кассационном представлении доводы о допущенных по делу нарушениях уголовно-процессуального закона нельзя признать обоснованными, и оснований для отмены оправдательного приговора не усматривается.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор суда присяжных Оренбургского областного суда от 27 ноября 2003 года в отношении Молгачева А.Ф. оставить без изменения, а кассационное представление прокурора - без удовлетворения.

Председательствующий

Свиридов Ю.А.

Судьи

Червоткин А.С.

Семенов Н.В.