Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 мая 2009 г. N 5-О09-74СП Оснований для отмены оправдательного приговора нет, поскольку он постановлен на основании обоснованного вердикта присяжных заседателей в полном соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 13 мая 2009 г. N 5-О09-74СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Шурыгина А.П.,

судей - Степалина В.П. и Яковлева В.К.,

при секретаре Карелиной О.В.

рассмотрела в судебном заседании от 13 мая 2009 года дело по кассационному представлению государственного обвинителя Шляевой И.Ю., кассационной жалобе потерпевшего Н. на приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от 21 ноября 2008 года, которым

Братчиков К.Д., ....,

оправдан по ст.ст. 33 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "ж, з", 33 ч. 3, 105 ч. 2 п.п. "ж, з" УК РФ на основании ст. 302 ч. 2 п.п. 2, 4 УПК РФ.

Тюрин С.Н., ...,

оправдан по ст.ст. 105 ч. 2 п.п. "ж, з", 105 ч. 2 п.п. "ж, з", 209 ч. 2 УК РФ на основании ст. 302 ч. 2 п.п. 2, 4 УПК РФ.

На основании ст. 134 ч. 1 УПК РФ за Братчиковым К.Д. и Тюриным С.Н. признано право на реабилитацию. Объявленный розыск Тюрина С.Н. отменён, мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении Братчикова К.Д. и Тюрина С.Н. отменена. Решён вопрос о вещественных доказательствах.

Постановлено уголовное дело направить Генеральному прокурору Российской Федерации для принятия мер к установлению лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности.

Заслушав доклад судьи Степалина В.П., выступления потерпевшего Н., прокурора Шляевой И.Ю., полагавших приговор суда отменить по доводам кассационных представления и жалобы, возражения адвокатов Сурова А.В., Логвиненко Б.В., Вартанова В.Э., Михайловой С.В., полагавших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия установила:

при изложенных в обвинении обстоятельствах, Тюрин С.Н. обвинялся в участии в банде, в совершении в её составе в 2003 году при отягчающих обстоятельствах 6 июня в городе ... убийства К., и 9 октября в городе ... убийства Н., а Братчиков К.Д. обвинялся в организации данных убийств.

На основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей по делу в отношении Братчикова и Тюрина постановлен оправдательный приговор.

В кассационном представлении и дополнении государственный обвинитель Шляева И.Ю. просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии отбора коллегии присяжных заседателей. Указывает, что коллегия присяжных заседателей сформирована с нарушением ч. 3 ст. 328 УПК РФ, так как кандидат в присяжные заседатели И., впоследствии избранная старшиной, при опросе скрыла, что 18 марта 2008 года она была привлечена к административной ответственности по ст. 19.15 КоАП РФ. Сторона защиты в процессе судебного разбирательства неоднократно исследовала обстоятельства, не относящиеся к вопросам, разрешаемым присяжными заседателями в соответствии со ст.ст. 334, 339 УПК РФ. При допросах в качестве свидетелей осужденных за убийство К. и Н. по приговору Московского городского суда от 7 октября 2007 года М., Н., Б., М., С., сторона защиты при постановке вопросов донесла до сведения присяжных заседателей информацию об осуждении их за убийство, о даче ими показаний о роли Братчикова и Тюрина в убийстве К. и Н. на первом судебном процессе за возможное снижение наказания. Этим же свидетелям сторона защиты задавала вопросы об их отношениях с некими криминальными авторитетами, деятельность которых не являлась предметом рассмотрения в судебном заседании дела, называла допрашиваемых членами преступных группировок. При допросах свидетелей Б., К., М., стороной защиты выяснялись сведения о личности Б. о событиях покушения на жизнь Л., искусственно связывая эти обстоятельства со знакомством К. и Б. с Я., убитого в июне 2003 года и его коммерческим интересами по завладению заводом "... и ... В нарушение требований ч. 5 ст. 335 УПК РФ в ходе допросов свидетелей К., М., К., С., Б. выясняли вопросы, касающиеся личности Братчикова, в частности, его научных изысканий, организации производства, которые не имели никакого отношения к установлению признаков состава преступления, вмененного Братчикову. Свидетель защиты К. была допрошена по обстоятельствам "дискредитации" Братчикова и И., также не имеющим никакого отношения к предъявленному обвинению Братчикову и Тюрину. Фактически председательствующий оставил без реагирования представляемую присяжным заседателям информацию, не касающуюся обстоятельств дела, определив тем самым иные пределы судебного разбирательства по делу, что не соответствует требованиям ст. 252, 335 ч. 7 УПК РФ. В то же время государственному обвинителю было отказано в предоставлении доказательств, подтверждающих отношения между Братчиковым и Тюриным в период 2002-2003 годов. При даче показаний Братчиков сообщил о разовом знакомстве с Тюриным, одной поездке в ... и отрицал совместное времяпровождение. Государственным обвинителем было заявлено ходатайство о демонстрации присяжным заседателям видеозаписи, изъятой у Братчикова, свидетельствующей об обратном, которое председательствующий оставил без удовлетворения. Адвокаты в защиту Тюрина, а также его жена К. заявили об угрозе жизни Тюрина, что якобы является причиной его неявки в судебное заседание, и присяжным заседателям заявили о наличии соответствующей видеозаписи. Защита касалась не только фактических обстоятельств дела, несмотря на замечания председательствующего. В частности, адвокат Коблев Р.П. выдвинул новые версии убийства К., сообщил сведения, не исследовавшиеся в судебном заседании. В совокупности указанные нарушения уголовно-процессуального закона повлияли на ответы присяжных заседателей при вынесении вердикта.

В кассационной жалобе и дополнении потерпевший Н. просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение со стадии отбора коллегии присяжных заседателей. Указывает, что органами предварительного расследования собрано достаточно доказательств виновности Братчикова и Тюрина, которые не были опровергнуты в судебном заседании по существу. Вместо этого стороной защиты в нарушение закона систематически и бездоказательно формировалось у присяжных заседателей предвзятое, отрицательное мнение о потерпевших. С помощью свидетелей защиты до присяжных заседателей доводились сведения, не касающиеся фактических обстоятельств дела, осуществлялись попытки голословно опорочить доказательства обвинения. Одновременно защита выступала с обширными положительными личностными характеристиками обвиняемых, формировала мнение о том, что обвиняемые не могли совершить преступления. Одни и те же вопросы стороны защиты, в частности адвоката Коблева Р.П., в разные моменты судебного заседания снимались, например, о покупке пакета акций, или не снимались председательствующим, например к свидетелям Ж., А. и такая непоследовательность председательствующего дезориентировала присяжных заседателей, лишала их возможности объективно оценивать доказательства обвинения. В прениях адвокат Коблев Р.П. заявил, что доводы обвинения ложны по сути, что в деле нет доказательств, назвал присяжным заседателям вариант убийства К. другими лицами, сказал, что К. захватывал чужую собственность, чувствовал безнаказанность, обманул бандитов, что К. и Н. отмывали денежные средства, хотя эти обстоятельства не исследовались в суде. Адвокат Суров А.В. заявил, что отсутствие доказательств компенсируется сбором слухов и домыслов лиц, не осведомленных об обстоятельствах дела, настроенных враждебно близких родственников потерпевших, сказал, что свидетель М. относится к криминальной среде, имеет опыт, у него родственники в ФСБ, хотя эти обстоятельства не исследовались, довёл до сведения присяжных заседателей, что Братчиков был крупный бизнесмен и занят другими делами. Адвокат Михайлова С.В. сообщила, что Братчиков занимался наукой, производством, созданием рабочих мест. Адвокат Вартанов В.Э. формировал безупречный образ Тюрина. Адвокат Логвиненко Б.В. убеждал присяжных заседателей в том, что вся вина Тюрина в том, что он отказался оговорить Братчикова и оказался за решёткой, внушал, что Тюрин жертва, внушал присяжным заседателям наличие мотива убийства К. у других лиц. Такие заявления защиты оставлены без внимания председательствующим, поставили присяжных заседателей перед выбором, который они не смогли сделать объективно, оказались под систематическим незаконным воздействием со стороны защиты, что не позволило им принять объективное, обоснованное и справедливое решение. Вердикт является неправомочным, постановленным не на доказательствах, а на предположениях и догадках. В ответе на вопрос N 2 имеются исправления и чья-то подпись, ответ отрицает абсолютно установленный факт поездки Братчикова и Тюрина 28 мая 2003 года в ..., это же относится и к ответу на вопрос N 4. Вердикт содержит много исправлений и зачёркиваний, меняющих смысл ответов, нерасшифрованную подпись, не подтверждает полного и точного отражения воли и мнения всех присяжных заседателей.

В возражениях на кассационные представление и жалобу адвокаты Вартанов В.Э., Коблев Р.П., Суров А.В. указывают о своём несогласии с ними.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных представления, жалобы, возражений, судебная коллегия не находит оснований к отмене оправдательного приговора суда с участием присяжных заседателей.

В соответствии с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор суда, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных заседателей, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Таких нарушений уголовно-процессуального закона в кассационном представлении государственного обвинителя и кассационной жалобе потерпевшего не указано, и по делу не установлено.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами в кассационном представлении государственного обвинителя о том, что при формировании коллегии присяжных заседателей нарушены требования ч. 3 ст. 328 УПК РФ, поскольку эти доводы противоречат материалам дела и не основаны на законе.

Из протокола судебного заседания следует, что при формировании коллегии присяжных заседателей председательствующий опросил кандидатов в присяжные заседателей о наличии у них обстоятельств, препятствующих участию в рассмотрении уголовного дела в качестве присяжного заседателя в соответствии с Федеральным законом от 20 августа 2004 г. N 113-ФЗ "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

Таких обстоятельств в отношении кандидата в присяжные заседатели И., впоследствии избранной старшиной коллегии присяжных заседателей не установлено, и государственным обвинителем в кассационном представлении не приводится.

Что касается ссылки государственного обвинителя на то, что И. ранее привлекалась к административной ответственности по ст. 19.15 КоАП РФ, то данное обстоятельство не может служить основанием для признания незаконным состава коллегии присяжных заседателей и служить основанием к отмене приговора.

Согласно п.п. 2, 4 ч. 2 ст. 3 Федерального закона "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации", присяжными заседателями и кандидатами в присяжные заседатели не могут быть лица имеющие непогашенную или неснятую судимость, состоящие на учете в наркологическом или психоневрологическом диспансере в связи с лечением от алкоголизма, наркомании, токсикомании, хронических и затяжных психических расстройств.

Указанный Федеральный закон не содержит запрета в отношении лиц, которые ранее привлекались к административной ответственности.

При этом, согласно ст.ст. 5, 8, 12 данного Федерального закона, общий и запасной списки кандидатов в присяжные заседатели составляются на основе персональных данных об избирателях, входящих в информационные ресурсы Государственной автоматизированной системы Российской Федерации "Выборы", подписываются руководителем высшего исполнительного органа государственной власти субъекта Российской Федерации и скрепляются печатью. Списки публикуются в средствах массовой информации и содержат только фамилии, имена и отчества кандидатов в присяжные заседатели. Списки хранятся в суде. На присяжного заседателя в период осуществления им правосудия распространяются гарантии независимости и неприкосновенности судей.

В соответствии с требованиями ст.ст. 326 ч. 4, 327 ч. 4 УПК РФ в судебном заседании сторонам вручаются списки кандидатов в присяжные заседатели без указания домашних адресов.

Из ксерокопий протокола и постановления (т. 37, л.д. 28-31), приложенных к кассационному представлению государственного обвинителя, следует, что их верность подлиннику в установленном законом порядке не засвидетельствована. Не представлено данных о том, что отражённые в указанных ксерокопиях сведения касались присяжного заседателя И., а также о том, кем, когда, из какого источника они получены.

Из протокола судебного заседания следует, что в судебном заседании сторонам были выданы списки, в которых указаны лишь фамилия, имя отчество, возраст, профессия кандидатов в присяжные заседатели. В этих списках нет сведений, указанных в представленных ксерокопиях - время, год, место рождения, место жительства (т. 35, л.д. 7-12).

Кроме этого, согласно ч.ч. 3, 8 ст. 328 УПК РФ при опросе кандидатов в присяжные заседатели задаваемые вопросы должны быть конкретными, связанными с обстоятельствами, которые, по мнению опрашивающего, могут препятствовать участию кандидатов в присяжные заседатели в рассмотрении данного уголовного дела, и пониматься однозначно.

Из протокола судебного заседания следует, что на вопрос N 3, на который государственный обвинитель ссылается в кассационном представлении, кандидатам в присяжные заседатели было предложено ответить одновременно о том, кто ранее привлекался к уголовной и административной ответственности, кто имеет ранее судимых близких родственников, либо был или является потерпевшим по уголовному делу (т. 35, л.д. 71).

Председательствующий не сообщил, какими обстоятельствами дела вызывался вопрос о наличии факта административной ответственности, не конкретизировал и не разъяснил, относительно каких административных правонарушениях поставлен этот вопрос.

Судебная коллегия находит, что такой сборный вопрос, в том числе не конкретизирующий административную ответственность, мог быть понят неоднозначно, тем более, что кандидат в присяжные заседатели И. не юрист, она по профессии машинистка (т. 35, л.д. 8).

С учётом изложенного, судебная коллегия признаёт, что нет оснований для признания состава суда незаконным.

Судебная коллегия не может также согласиться с доводами в кассационном представлении государственного обвинителя и кассационной жалобе потерпевшего о нарушении судом требований ст.ст. 252, 334, 335 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено с учетом требований ст.ст. 252, 335 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства, особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, их полномочиями, установленными ст. 334 УПК РФ.

В судебном заседании с участием присяжных заседателей были исследованы все представленные сторонами доказательства, а заявленные сторонами ходатайства разрешены председательствующим в установленном законом порядке.

Председательствующий объявил об окончании судебного следствия лишь после того, как стороны выразили согласие на это (т. 36, л.д. 263).

В кассационном представлении государственного обвинителя или кассационной жалобе потерпевшего не приводится каких-либо доводов о том, что кто-либо из участников судебного разбирательства со стороны обвинения был ограничен в праве на представление доказательств.

Вопреки доводам государственного обвинителя в кассационном представлении и потерпевшего в кассационной жалобе, в материалах дела нет сведений о том, что в ходе судебного следствия защитники и подсудимые постоянно не подчинялись распоряжениям председательствующего, выходили за пределы судебного разбирательства, исследовали обстоятельства, не подлежащие исследованию с участием присяжных заседателей, а председательствующий оставил все это без внимания, не принял всех мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ.

Из протокола судебного заседания следует, что в необходимых случаях председательствующий останавливал участников судебного разбирательства, принимал меры в соответствии с указанным уголовно-процессуальным законом, обращался к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание определённые обстоятельства при вынесении вердикта.

Нет данных о том, что кто-либо из участников судебного разбирательства со стороны защиты систематически не подчинялся распоряжениям председательствующего, или грубо нарушал требования уголовно-процессуального закона, регламентирующего особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Доводы государственного обвинителя в кассационном представлении и потерпевшего в кассационной жалобе о нарушении в ходе судебного следствия требований ст. 278 УПК РФ при допросе ряда свидетелей, являются несостоятельными, поскольку противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что нарушений требований указанного уголовно-процессуального закона не допущено. Действия председательствующего соответствовали также требованиям ст. 15 УПК РФ о состязательности сторон, и ч. 2 ст. 14 УПК РФ о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность. Никто из участников судебного разбирательства со стороны обвинения не заявлял ходатайств о признании показаний свидетелей недопустимыми доказательствами.

В качестве свидетелей в судебном заседании были допрошены осужденные за убийство К. и Н. по приговору Московского городского суда от 7 октября 2007 года М., Н., Б., М., С. Заданные стороной защиты вопросы этим свидетелям относительно роли Братчикова и Тюрина, об их отношениях с некими криминальными авторитетами, на которые государственный обвинитель указывает в кассационном представлении, были обусловлены предъявленным обвинением, из которого, в частности, следует, что Братчиков обратился к Тюрину, который имел значительные связи в криминальной среде, являлся членом банды (т. 29, л.д. 1-10, 177-190).

Указанные лица являлись свидетелями обвинения и их первым допрашивал государственный обвинитель, в том числе выяснял и те обстоятельства, которые указаны в кассационном представлении и по его мнению не относились к делу, в частности, относительно членов преступной группировки, о том, кто возглавлял банду и преступную группировку, какие клички имели криминальные авторитеты и другие. Ранее данные показания свидетелей в связи с существенными противоречиями оглашались по ходатайствам государственного обвинителя. При этом, государственный обвинитель не возражал, не делал заявлений относительно вопросов стороны защиты при допросе свидетелей по указанным в кассационном представлении обстоятельствам, в том числе о том, что свидетели якобы порочили ранее данные ими показания (т. 35, л.д. 109-164, 186-216).

Свидетели защиты Б., М., К. были допрошены по обстоятельствам предъявленного обвинения, связанных с мотивом преступления, в том числе об отношения Братчикова с убитыми К., и Н., об обстоятельствах раздела предприятий и другим. Против допроса этих свидетелей государственный обвинитель не возражал, не делал никаких заявлений, в том числе и об обстоятельствах, указанных в кассационном представлении относительно Б., Л., П., Я., сам задавал свидетелям вопросы об этих лицах. Председательствующим не был снят ни один из вопросов к указанным свидетелям кого-либо из участников процесса, а сами они не возражали против задаваемых вопросов, за исключением одного вопроса, с которым не был согласен государственный обвинитель, а именно, стороны защиты, к свидетелю Б. о состоянии производства в 1995 году, когда свидетель начал работать на предприятии, принадлежавшем Братчикову, К. и П. (т. 36, л.д. 11-28, 42-55, 57-62).

Аналогично были допрошены сторонами свидетели защиты Б., К., С. При этом, когда свидетель Б. начала говорить о том, что Братчиков и П. общались с технологическим институтом, председательствующий прервал её, поскольку данные сведения не относились к обстоятельствам дела, а адвокату Коблеву Р.П. за реплику сделал замечание. По ходатайству государственного обвинителя в связи с существенными противоречиями были оглашены показания свидетеля К., представлен список телефонных номеров (т. 36, л.д. 31-41, 62-67, 98-104).

Свидетель К. была допрошена по ходатайству стороны защиты, против чего государственный обвинитель не возражал, задавал вопросы по указанным в кассационном представлении обстоятельствам, которые по его мнению не имели отношения к делу, а именно, о том, что такое дискредитация, кто передавал дискредитирующие материалы, что в публикациях было ложного и другие. При этом, председательствующий правильно снял вопрос государственного обвинителя о том, передавалась ли информация о судимости Братчикова, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать данное обстоятельство при вынесении вердикта (т. 36, л.д. 198, 227-231).

Ходатайство государственного обвинителя по просмотру видеокассеты о том, как отдыхали Братчиков и Тюрин, председательствующим было обоснованно отклонено, поскольку Братчиков при допросе ответил на вопросы, пояснил, что встречался с Тюриным, знаком с ним, вместе отдыхали (т. 36, л.д. 243, 252).

Что касается ответа свидетеля К. при допросе о том, что её муж Тюрин не явился в судебное заседание, так как опасается за свою жизнь и просил передать видеокассету, то само по себе данное обстоятельство не может служить основанием к отмене приговора.

Из протокола судебного заседания следует, что председательствующий прервал допрос и адвоката Логвиненко Б.В., когда он начал высказывать просьбу о просмотре видеокассеты, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание указанные обстоятельства при вынесении вердикта (т. 36, л.д. 111).

Доводы в кассационной жалобе потерпевшего Н. о том, что одни и те же вопросы стороны защиты в разные моменты судебного заседания снимались или не снимались председательствующим, и такая непоследовательность председательствующего дезориентировала присяжных заседателей, лишала их возможности объективно оценивать доказательства обвинения, являются несостоятельными, поскольку противоречат материалам дела.

Из протокола судебного заседания следует, что вопросы о купле-продаже акций председательствующим не снимались, как при допросах самого потерпевшего Н., так и свидетелей Ж. и А. на которых потерпевший ссылается в своей кассационной жалобе. Председательствующим был снят лишь один вопрос к потерпевшему Н., а именно, о том, известно ли ему, что фирма купила акции за евро (т. 35, л.д. 169, 311, т. 36, л.д. 211).

Судебная коллегия находит несостоятельными доводы в жалобе потерпевшего Н. о том, что стороной защиты в нарушение закона систематически и бездоказательно формировалось у присяжных заседателей предвзятое, отрицательное мнение о потерпевших, с помощью свидетелей защиты до присяжных заседателей доводились сведения, не касающиеся фактических обстоятельств дела, осуществлялись попытки голословно опорочить доказательства обвинения, что сторона защита выступала с обширными положительными личностными характеристиками обвиняемых. Данных об этом в материалах дела нет, и сам потерпевший конкретных данных в своей жалобе не приводит.

Прения сторон соответствуют требованиям ст.ст. 292, 336, 337 УПК РФ.

Доводы в кассационном представлении государственного обвинителя и кассационной жалобе потерпевшего о том, что адвокаты в своих речах в прениях выдвинули новые версии убийства, порочили доказательства обвинения, что все заявления адвокатов были оставлены без внимания председательствующим, в результате чего присяжные заседатели оказались под систематическим незаконным воздействием со стороны защиты, что не позволило им принять объективное, обоснованное и справедливое решение, являются несостоятельными, поскольку эти доводы противоречат протоколу судебного заседания.

Из текста речи адвоката Коблева Р.П. следует, что он при обосновании позиции защиты относительно предъявленного Братчикову обвинения ссылался на исследованные в судебном заседании доказательства, просил все сомнения трактовать в пользу обвиняемого и оправдать его. При этом, когда адвокат Коблев Р.П. сказал, что сумма договоров составила ... долларов, председательствующий остановил адвоката, напомнил, чтобы ссылался лишь на исследованные доказательства, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать это обстоятельство при вынесении вердикта (т. 36, л.д. 291-294, 299-301).

Адвокат Суров А.В. в своей речи в прениях, высказывая мнение об отсутствии в деле доказательств вины Братчикова, о том, что свидетель М. относился к криминальной среде, что Братчиков бизнесмен, и о других обстоятельствах, ссылался на исследованные в судебном заседании доказательства. Когда адвокат Суров А.В. начал говорить о других членах банды, председательствующий остановил его, напомнил, чтобы ссылался лишь на исследованные доказательства, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать это обстоятельство при вынесении вердикта (т. 36, л.д. 277-287).

Адвокат Михайлова С.В. в своей речи в прениях, касаясь обстоятельств обвинения, говорила о том, что Братчиков занимался производством, наукой, созданием рабочих мест, и ссылалась на исследованные в судебном заседании доказательства, в том числе показания свидетелей (т. 36, л.д. 289-291).

Аналогично выступили адвокаты Логвиненко Б.В. и Вартанов В.Э. в защиту подсудимого Тюрина, они также просили присяжных заседателей об оправдании подсудимого, в отсутствие которого рассматривалось уголовное дело. Председательствующий остановил адвоката Логвиненко Б.В., когда адвокат сказал, что Тюрин отсутствует в зале суда и может это к лучшему, что свидетель М. фантазирует и помогает следствию, адвоката Вартанова В.Э., когда он перед анализом показаний руководителя группы свидетеля М. начал говорить, что он не может сообщить присяжным заседателям. Председательствующий напомнил, чтобы адвокаты ссылались лишь на исследованные доказательства, обратился к присяжным заседателям с просьбой не принимать эти обстоятельства при вынесении вердикта (т. 36, л.д. 270-277).

Кроме этого, из содержания приобщённого к протоколу судебного заседания напутственного слова, следует, что председательствующий напомнил присяжным заседателям исследованные в судебном заседании доказательства, разъяснил, что прения сторон не являются доказательствами (т. 35, л.д. 52).

Вопросный лист и вердикт коллегии присяжных заседателей соответствует требованиям ст.ст. 338, 339, 341-345 УПК РФ.

Доводы потерпевшего Н. в кассационной жалобе о том, что вердикт является неправомочным, постановленным не на доказательствах, а на предположениях и догадках, не могут быть приняты во внимание, поскольку в соответствии с ч. 5 ст. 347 УПК РФ стороны не могут ставить под сомнение правильность вердикта, вынесенного присяжными заседателями.

Что касается имевшихся в вердикте исправлений, то все они заверены подписью старшины, в том числе и ответы на вопросы NN 2, 4, на которые потерпевший Н. ссылается в своей кассационной жалобе (т. 35, л.д. 56-64).

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену оправдательного приговора суда с участием присяжных заседателей, не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Московского городского суда с участием присяжных заседателей от 21 ноября 2008 года в отношении Братчикова К.Д. и Тюрина С.Н. оставить без изменения, а кассационные представление и жалобу - без удовлетворения.

Председательствующий

Шурыгин А.П.

Судьи

Степалин В.П.

Яковлев В.К.