Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 ноября 2008 г. N 64-О08-44СП Суд изменил приговор, отменив его в части осуждения лица за умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, совершённое путём поджога, в связи с истечением срока давности уголовного преследования, в остальной части приговор оставил без изменения

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 26 ноября 2008 г. N 64-О08-44СП

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего - Червоткина А.С., судей - Боровикова В.П., Линской Т.Г.

рассмотрела в судебном заседании от 26 ноября 2008 года кассационные представление государственного обвинителя Чинского С.А. и жалобы потерпевших Г. и Г. на приговор Сахалинского областного суда от 19 июня 2008 года, которым:

Аникин А.А.,

осуждён по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 4 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима;

Бритов А.А.

осуждён по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 4 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима;

Малютин С.В.

осуждён по ст. 167 ч. 2 УК РФ к 4 годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Он освобождён от назначенного наказания в соответствии с положениями ст.ст. 24 ч. 1 п. 3 и 302 ч. 8 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

По делу решён вопрос о судьбе вещественных доказательств и процессуальных издержках.

За потерпевшими Г. и Г. признано право на удовлетворение гражданского иска и вопрос о его размере передан на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Заслушав доклад судьи Боровикова В.П., объяснения потерпевших Г., Г. и их представителей - адвокатов Мирзоева Г.Б. и Вишневского А.А., поддержавших кассационные жалобы по изложенным в них доводам, выступление прокурора Модестовой А.А., полагавшей отменить приговор по основаниям, указанным в кассационном представлении, и направить дело на новое судебное разбирательство, позицию осуждённых Аникина А.А. и Бритова А.А., адвокатов Коновалова Г.М. и Чередника И.Г., высказавших о своём несогласии с доводами стороны обвинения, судебная коллегия установила:

согласно приговору, который постановлен на основании вердикта присяжных заседателей, Аникин А.А., Бритов А.А. и Малютин С.В. осуждены за умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, совершённое путём поджога, повлекшее по неосторожности смерть человека и иные тяжкие последствия.

Преступление совершено в ночь на 21 мая 2002 года в ... при указанных в приговоре обстоятельствах.

В кассационном представлении и дополнениях к нему государственный обвинитель, ссылаясь на положения п. 2 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, ставит вопрос об отмене приговора в отношении Аникина А.А., Бритова А.А. и Малютина С.В. и о направлении дела на новое судебное разбирательство.

По мнению автора кассационного представления, в ходе судебного разбирательства были нарушены требования ч.ч. 7 и 8 ст. 335 УПК РФ.

Как указано в кассационном представлении, нарушения уголовно-процессуального закона выразились в том, что в присутствии присяжных заседателей осуждённые Аникин А.А. и Малютин С.В. негативно высказывались в отношении погибшего потерпевшего Г. характеризуя его "как непорядочного человека", чем нарушили запрет, указанный в ч. 8 ст. 335 УПК РФ, на исследование данных, характеризующих участников процесса, Аникин А.А. сообщил, что Г. был "нечистоплотным военнослужащим", "обманывал партнёров", желая вызвать к себе жалость, он говорил о роде занятий своих родителей - военнослужащих, противопоставляя себя и других военных потерпевшему Г. однако председательствующий не прерывал речь осуждённых, не делал им замечаний и не обращался к присяжным заседателям с соответствующими разъяснениями.

В кассационном представлении указано, что подобные высказывания

Аникин А.А. допустил в реплике, сообщив во вступительном слове о том, что "в данном громком деле прокурор лишь зарабатывает себе звёзды на погоны, не интересуясь истинными обстоятельствами случившегося", он рассказывал о месте своей работы (рыбоконсервный завод N 28), напомнил о наличии по делу отменённого приговора, что, как полагает государственный обвинитель, в конечном счёте, сказалось на вердикте присяжных заседателей.

На принятие присяжными заседателями соответствующего вердикта, как считает Чинский С.А., повлияло то обстоятельство, что в присутствии присяжных заседателей сторона защиты исследовала обстоятельства (они связаны с поведением потерпевших и их соседей при тушении пожара, вопросы на выяснение подобных обстоятельств были заданы потерпевшим Г. и свидетелям Р., Ч., Д. и другим, эксперту К. был задан вопрос, ответ на который мог быть только предположительным, могло ли пламя в квартире потерпевших разгореться сильнее при открытии входной двери Г., создав дополнительный приток воздуха), находящиеся за пределами предъявленного обвинения, адвокат Василюк Г.П. в суде указала на необходимость выяснения вопроса о возможной причастности к содеянному иных лиц, она задавала потерпевшей вопросы, направленные на выяснение того, как её муж добирался до работы (пешком или на машине), в прениях осуждённые и их защитники сообщили, что "при желании генерала Г. можно было устранить любым другим способом и открытым текстом высказывали свои фантазии о возможности совершения покушения", в ходе судебных прений сторон Аникин А.А. приводил данные из статистики о том, какие в Российской Федерации совершаются заказные убийства и каким способом лишают жизни людей, после исследования показаний потерпевшего Г., данных им в предыдущем судебном заседании о том, видел ли он, чтобы его родители предпринимали попытку покинуть горящую квартиру, сторона защиты бросала тень на пояснения потерпевших, указывая на их нестабильность и недостоверность, чем "подрывала у коллегии присяжных заседателей доверие к пояснениям Г. в целом", при допросе потерпевшей Г. Аникин А.А. сообщил о том, что Г. постоянно меняет свои показания, не желая устанавливать истину, она лишь преследует цель - "посадить их пожизненно".

Указанные выше действия, совершённые стороной защиты, по мнению государственного обвинителя Чинского С.А., вызвали у присяжных заседателей предубеждение относительно допустимости и достоверности представленных стороной обвинения доказательств.

В кассационной жалобе и дополнениях к ней потерпевшие Г. и Г. просят отменить приговор в отношении Аникина А.А., Бритова А.А. и Малютина С.В. и направить дело на новое судебное разбирательство.

Ссылаясь на неправильность юридической квалификации действий осуждённых по ст. 167 ч. 2 УК РФ и несправедливость приговора вследствие мягкости назначенного осуждённым наказания, Г. и полагают, что умысел осуждённых был направлен на убийство Г. и покушение на её убийство (данная версия совпадает с выводами органов предварительного следствия), о чём свидетельствуют характер и способ совершения преступления (заранее подготовившись, забравшись на 3 этаж многоквартирного жилого дома, глубокой ночью, в 3 часа 20 минут, осуждённые бросили в окно их квартиры зажигательные устройства, состоящие из фальшфейера и бутылки с бензином и маслом, имеющие значительную взрывную силу). Потерпевшие считают, что указанные выше обстоятельства опровергают вывод суда о планировании и совершении преступления, связанного с умышленным уничтожением и повреждением имущества потерпевших, при уверенности осуждённых в отсутствии в это время в квартире людей.

При этом потерпевшие приводят показания осуждённого Бритова А.А., данные в суде, о том, что он видел в квартире цвет занавесок и движение людей по квартире до совершения преступления.

Учитывая наступившие от преступления последствия - погиб её муж, она получила ожоги площадью 80% поверхности тела, потеряла зрение, слух, длительное время находилась на излечении, в том числе и за границей, сын лишился отца, дом практически полностью выгорел, не соглашаясь с решением суда о наличии такого смягчающего наказание Аникина А.А. и Малютина С.В. обстоятельства, как явки с повинной, потерпевшие Г. и указали на мягкость назначенного осуждённым наказания.

По мнению потерпевших, председательствующий, в нарушение положений ст. 9 УПК РФ, не отвёл заданные Г. стороной защиты вопросы (данное обстоятельство не раскрыто), не имеющие отношение к делу и нарушающие принципы уважения чести и достоинства личности в уголовном процессе, неоднократно обращал в присутствии присяжных заседателей её - Г. - внимание на наличие противоречий между её показаниями и другими доказательствами по делу, что могло создать предубеждение у присяжных заседателей по поводу достоверности её показаний, защитник осуждённого Аникина А.А., обращаясь к присяжным заседателям, сообщил о том, что "Она (Г.) является женой генерала, поэтому её и спасли", а это, в свою очередь, вызвало у присяжных заседателей предвзятое отношение к ним - потерпевшим.

Потерпевшие полагают, что в случае, если будет отменён приговор, учитывая большой общественный резонанс уголовного дела, состояние здоровья Г. следует изменить подсудность. Они также выразили своё несогласие с решением суда по гражданскому иску, считая, что взысканные в их пользу суммы, связанные с процессуальными издержками, несоразмерно малы.

В дополнениях к кассационной жалобе представители потерпевших - адвокаты Мирзоев Г.Б. и Вишневский А.А., ссылаясь на основания, изложенные в п.п. 2, 3 и 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, указали на необоснованность выводов суда о том, что, совершая преступление, связанное только с умышленным уничтожением и повреждением имущества генерала Г. осуждённые полагали, что в квартире потерпевших никого нет.

По их мнению, суд неправильно признал в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Аникина А.А. и Малютина С.В., явку с повинной, приговор является несправедливым вследствие мягкости назначенного осуждённым наказания, суд неправильно квалифицировал действия виновных лиц так как последние предвидели возможность наступления смерти потерпевших, однако к её наступлению они относились безразлично (речь идет о совершении осуждёнными убийства и покушения на убийство с косвенным умыслом), в ходе судебного разбирательства были нарушены нормы уголовно-процессуального закона.

В обоснование приведённых выше доводов адвокаты Мирзоев Г.Б. и В. обосновали Р. обстоятельства, аналогичные тем, которые изложены в кассационной жалобе потерпевших и представлении государственного обвинителя.

В возражениях на кассационные представление и жалобу осуждённые Аникин А.А. и Бритов А.А. выразили своё несогласие с их доводами, приводя при этом суждения относительно законности, обоснованности и справедливости приговора.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационных представления и жалобы, а также возражений на них, судебная коллегия считает необходимым изменить приговор в отношении Бритова А.А. и освободить его от назначенного по ст. 167 ч. 2 УК РФ наказания на основании п. "б" ч. 1 ст. 78 УК РФ в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Совершённое им в ночь на 21 мая 2002 года преступление, предусмотренное ч. 2 ст. 167 УК РФ, относится к категории средней тяжести, 6-летний срок давности за которое к моменту рассмотрения дела в кассационной инстанции истёк.

15 августа 2005 года в отношении его был объявлен розыск, в связи с чем течение срока давности было приостановлено (т. 18 л.д. 3)

12 ноября 2005 года (т. 18 л.д. 6) он был задержан по подозрению в совершении преступления, а поэтому течение срока давности было возобновлено.

Срок давности привлечения к уголовной ответственности истёк до вступления приговора в законную силу.

В остальной части приговор в отношении Бритова А.А. и тот же приговор в отношении Аникина А.А. и Малютина С.В. оставить без изменения, а кассационные представление и жалобы - без удовлетворения по следующим основаниям.

Оснований, указанных в п.п. 2, 3 и 4 ч. 1 ст. 379 УПК РФ, влекущих отмену либо изменение приговора (за исключением внесённых выше изменений), не усматривается.

Доводы кассационных представления и жалобы не основаны на законе и опровергаются материалами уголовного дела.

Из положений ч. ст. 379 и ч. 1 ст. 81 УПК РФ следует, что обвинительный приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, может быть отменён лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных в ходе судебного разбирательства, которые лишили либо ограничили сторону обвинения (применительно к рассматриваемому уголовному делу) в праве на предоставление на суд присяжных заседателей доказательств или свидетельствуют о несоблюдении процедуры судопроизводства с участием присяжных заседателей либо иным путём повлияли на законность, обоснованность и справедливость вердикта и, следовательно, приговора.

ГАРАНТ:

По-видимому, в тексте предыдущего абзаца допущена опечатка. Вместо "ч. ст. 379 и ч. 1 ст. 81 УПК РФ" имеется в виду "ч. 2 ст. 379 и ч. 1 ст. 381 УПК РФ"

Таких нарушений уголовно-процессуального закона не было допущено.

На разрешение присяжных заседателей, исходя из версии органов предварительного следствия и позиции осуждённых в суде, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 338 и ч.ч. 1 и 3 ст. 339 УПК РФ, был поставлен ряд вопросов.

Присяжные заседатели не согласились с версией органов предварительного следствия о доказанности обвинения осуждённых в том, что они бросили зажигательное устройство в квартиру потерпевших с целью лишения жизни Г. и покушения на лишение жизни Г.

Они признали доказанной позицию осуждённых о том, что зажигательное устройство они бросили в квартиру с целью уничтожения имущества генерала Г. в результате чего возник пожар, в ходе которого было уничтожено имущество на общую сумму ... рублей. Пожаром была повреждена квартира потерпевших, стоимость восстановительных работ в квартире составила ... рубля. В ходе тушения пожара Г. и ... получили ожоги.

От полученных повреждений Г. скончался.

Утверждения авторов кассационных представления и жалобы о том, что на решение присяжных заседателей повлияли допущенные в ходе судебного разбирательства нарушения уголовно-процессуального закона, судебная коллегия считает мнимыми, а приведённые ими в обоснование своих же утверждений доводы - произвольными, не основанными на законе и материалах дела.

Действительно, как следует из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей, рассказывая об обстоятельствах дела, осуждённый Аникин А.А. сообщил о том, что генерал Г. был "нечистоплотным военнослужащим", "обманывал партнёров".

Он и Малютин С.В. охарактеризовали его "как непорядочного человека". При этом необходимо отметить, что подобные выражения указанные выше осуждённые допускали при даче ими показаний в свободной форме, когда они излагали мотив, которым они руководствовались при совершении действий, по их мнению, имевших место в действительности.

При таких обстоятельствах, учитывая положения ст.ст. 73 и 334 ч. 1 УПК РФ, в которых речь идёт о предмете доказывания, его пределах исследования в рамках урегулированной законом компетенции и полномочий присяжных заседателей, судебная коллегия не может согласиться с доводом государственного обвинителя о нарушении Аникиным А.А. и Малютиным С.В. уголовно-процессуального закона, влекущим отмену приговора.

В данном случае положения ч.ч. 7 и 8 ст. 335 УПК РФ не нарушены.

В ст. 335 ч. 8 УПК РФ говорится об установленном законодателем запрете на исследование в присутствии присяжных заседателей любых данных именно в отношении подсудимого (а не потерпевшего), отрицательно характеризующих его, способных вызвать предубеждение присяжных заседателей к подсудимому.

В ч. 1 ст. 9 УПК РФ сказано, что "В ходе уголовного судопроизводства запрещаются осуществление действий и принятие решений, унижающих честь участника уголовного судопроизводства...".

Однако, исходя из конкретных обстоятельств дела и позиции подсудимых в суде, необходимо соблюдать их право - защищаться в суде от предъявленного обвинения всеми законными способами - довести до присяжных заседателей свою позицию на происшедшие события, в том числе и о мотиве их действий.

В ходе судебного следствия в присутствии присяжных заседателей исследовались обстоятельства, связанные с поведением потерпевших и ряда свидетелей во время тушения пожара.

Соответствующие вопросы были заданы Г. и ... в частности, что делал Г. когда возник пожар в квартире.

Председательствующим была пресечена попытка выяснить у эксперта Коренева, могло ли усилиться пламя при открытии входной двери.

Государственный обвинитель полагает, что это находится за пределами предъявленного обвинения и действия стороны защиты расценивает как нарушение уголовно-процессуального закона, влекущее отмену приговора ввиду того, что оно повлияло на принятие присяжными заседателями определённого решения.

Судебная коллегия не может согласиться с подобным утверждением.

Позиция осуждённых в суде была отличной от версии стороны обвинения.

Осуждённые утверждали, что они действовали с умыслом, направленным на повреждение имущества генерала Г., а смерть последнего от полученных ожогов и причинение ожогов Г. были следствием их действий, связанных с тушением ими пожара.

Эти обстоятельства были не только и не столько связаны с предъявленным обвинением, сколько с позицией осуждённых в суде, в соответствии с которой, исходя из положений ч. 1 ст. 338 УПК РФ, на разрешение присяжных заседателей были поставлены альтернативные вопросы.

Действия стороны защиты, направленные на выяснение оспариваемых (они указаны выше) стороной обвинения обстоятельств, не противоречат положениям ст.ст. 299 ч. 1 п.п. 1, 2 и 4, 334 ч. 1 и 335 ч. 7 УПК РФ.

Напротив, ограничение стороны защиты в установлении обстоятельств, имевших место во время совершения преступления, следует расценивать не только как нарушение указанных выше норм уголовно-процессуального закона, но и как несоблюдение принципа состязательности сторон в процессе, нарушение права на защиту, что, в конечном счёте, приводит к искажению правовой природы правосудия.

В суде Аникин А.А. сообщил о том, что до случившегося он работал на рыбоконсервном заводе.

Этим (в том числе и на вопросы Г. он обосновывал то обстоятельство, на какие средства он жил на ... что судебная коллегия не рассматривает как нарушение уголовно-процессуального закона.

Сообщение осуждённого Аникина А.А. в присутствии присяжных заседателей о роде занятий своих родителей - военнослужащих, о наличии по делу ранее отменённого приговора, его заявление о том, что "в данном громком деле прокурор лишь зарабатывает себе звёзды на погоны, не интересуясь истинными обстоятельствами случившегося", никак не связаны с решением присяжных заседателей о доказанности позиции стороны защиты.

Не могли повлиять на выводы присяжных заседателей выяснение стороной защиты, каким образом генерал Г. добирался до работы (пешком или на машине), и их короткие суждения об иных способах (при условии, если бы они - осуждённые - стремились к этому) убийства.

Последние рассуждения, озвученные в ходе судебных прений, следует расценивать как их выводы относительно доказанности либо недоказанности определённый вменённых в вину осуждённым обстоятельств.

Безосновательным и произвольным утверждением является попытка государственного обвинителя увязать указание стороны защиты на нестабильность и недостоверность показаний потерпевших с "подрывом у коллегии присяжных заседателей доверия к пояснением Г. в целом".

Ввиду наличия противоречий в показаниях потерпевших, что усматривается из протокола судебного заседания, председательствующий, в соответствии с положениями ст. 281 ч. 3 УПК РФ, разрешил стороне защиты исследовать прежние показания Г. и ...

Поэтому сторона защиты вправе была обращать внимание присяжных заседателей на наличие (по её мнению) противоречий в показаниях потерпевших и давать им собственную оценку с точки зрения их достоверности как в отдельности, так и в совокупности с другими доказательствами, что предусмотрено правилами оценки доказательств (ст. 88 ч. 1 УПК РФ) и не находится за пределами обстоятельств и вопросов, находящихся на разрешении в компетенции присяжных заседателей.

В данном случае нельзя говорить, вопреки утверждениям государственного обвинителя об обратном, о том, что в присутствии присяжных заседателей сторона защиты обсуждала вопрос о допустимости показаний, так как речь шла о их достоверности.

Ни на чём не основаны доводы потерпевших.

Согласно положениям ч. 2 ст. 379 УПК РФ обвинительный приговор, постановленный на основании вердикта присяжных заседателей, не может быть отменён в кассационном порядке ввиду несоответствия выводов присяжных заседателей (если об этом утверждает одна из сторон в процессе) фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Фактические обстоятельства дела находятся на разрешении в компетенции присяжных заседателей.

Поэтому довод кассационной жалобы о том, что характер и способ совершения преступления (осуждённые заранее подготовились, забравшись на 3 этаж многоквартирного жилого дома, глубокой ночью, в 3 часа 20 минут, в окно их квартиры они бросили зажигательные устройства, состоящие из фальшфейера и бутылки с бензином и маслом, имеющие значительную взрывную силу) свидетельствует о направленности умысла осуждённых на убийство Г. и покушение на её убийство, не может быть предметом кассационного рассмотрения.

На разрешение присяжных заседателей были поставлены вопросы в соответствии с предъявленным осуждённым обвинением в убийстве Г. и покушении на убийство Г. (при этом была использована соответствующая терминология).

Во 2, 5 и 8-м вопросах речь идёт о доказанности того, что осуждённые (на тот период подсудимые), заранее договорившись о лишении жизни генерала Г. и членов его семьи, осмотрели подходы к дому и квартире, подыскали лестницу, сделали два самодельных зажигательных устройства и приготовили палку с привязанным к ней гвоздодёром.

21 мая 2002 года около 3 часов 30 минут они, действуя с целью лишения

жизни, забросили два зажигательных устройства в окно кухни квартиры

В результате возникшего в квартире пожара Г. и ... получили термические ожоги, от чего Г. скончался 28 мая 2002 года в больнице, а Г. осталась в живых благодаря оказанной ей квалифицированной медицинской помощи (также было уничтожено имущество).

На эти вопросы присяжные заседатели дали отрицательный ответ.

В них также шла речь о доказанности того, что, забрасывая в окно зажигательные устройства, осуждённые знали о нахождении в квартире потерпевших.

Следует отметить, что сформулированные по версии обвинения вопросы не вызывали сомнений у стороны обвинения.

В настоящее время сторона обвинения не оспаривает правильность сформулированных вопросов с точки зрения их соответствия положениям ч.ч. 1 и 3 ст. 339 УПК РФ.

Дело рассматривается в кассационном порядке с учётом требований ч. 2 ст. 360 УПК РФ.

В то же время, исходя из позиции стороны защиты, присяжные заседатели пришли к выводу о доказанности того, что осуждённые по предложению лица, в отношении которого дело выделено в отдельное производство, исходя из дружеских с ним отношений, забросили в окно кухни квартиры Г. одно (а не два) зажигательное устройство с той целью, чтобы уничтожить имущество потерпевших в их отсутствие.

Они совершили это в ночь на 21 мая 2002 года, узнав перед этим, что в квартире никого нет.

В результате возникшего пожара было повреждено имущество. В ходе тушения пожара Г. и ... были причинены ожоги, от которых Г. скончался в противоожоговом центре. Смерть Г. не наступила вследствие оказания ей квалифицированной медицинской помощи.

Из вердикта присяжных заседателей следует, что осуждённые действовали с умыслом на повреждение имущества, забрасывая в окно кухни квартиры зажигательное устройство они не преследовали цели лишить жизни потерпевших.

При этом они полагали, что в квартире никого нет.

При установленных присяжными заседателями фактических обстоятельств дела суд правильно квалифицировал действия осуждённых по ст. 167 ч. 2 УК РФ как умышленное уничтожение и повреждение чужого имущества, совершённое путём поджога, повлёкшее по неосторожности смерть человека и иные тяжкие последствия.

Вердикт присяжных заседателей, в соответствии с положениями ч. 2 ст. 348 УПК РФ, обязателен для председательствующего по уголовному делу.

При обосновании юридической квалификации действий осуждённых, связанных с умышленным уничтожением и повреждением чужого имущества, в том числе и по такому признаку, как общеоопасным способом, суд указал на то, что своими действиями осуждённые поставили в опасность жизнь и здоровье проживающих в этом многоквартирном доме жильцов (в данном случае речь не идёт о потерпевших Г. так как, исходя из вердикта присяжных заседателей, осуждённые были уверены, что в квартире потерпевших нет).

Предвидя возможность такого исхода от пожара, как считает суд первой инстанции, осуждённые без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывали на предотвращение общественно опасных последствий.

Речь идёт о возможных последствиях и их предвидении осуждёнными.

В данном случае говорится о преступном легкомыслии.

Далее суд указал, что смерть Г. и тяжкий вред здоровью Г. причинён по неосторожности.

Однако при этом суд не раскрывает форму неосторожной вины, что нельзя расценивать как нарушение, влекущее отмену приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение со стадии обсуждения последствий вердикта, так как это не отразилось на законности, обоснованности и справедливости приговора.

Суд не допустил противоречий в своих выводах по вопросу юридической квалификации.

Исходя из вердикта присяжных заседателей, судебная коллегия считает, что осуждённые не предвидели возможности наступления общественно опасных последствий (причинение смерти Г. и тяжкого вреда здоровью Г.), но при необходимой внимательности и предусмотрительности должны были и могли предвидеть их наступление, то есть по отношению к смерти Г. и тяжкого вреда здоровью Г. они действовали в форме преступной небрежности. По делу нет оснований для того, чтобы говорить о наличии в их действиях косвенного умысла.

Необоснованным является утверждение потерпевших о том, что "...судья попустительствовал подсудимым и оказывал давление на потерпевших и свидетелей...".

По делу нет оснований для того, чтобы сомневаться в объективности и непредвзятости председательствующего.

Заявление адвоката Василюка Г.П. в присутствии присяжных заседателей о том, что Г. спасли потому, что она является женой руководителя и генерала, никоим образом нельзя связывать с решением присяжных заседателей о доказанности позиции стороны защиты.

При произнесении напутственного слова, исходя из положений ст. 340 УПК РФ, председательствующий разъяснил присяжным заседателям, в том числе, правила оценки доказательств, указав на то, что именно на их основе они должны принять решение о доказанности либо недоказанности определённых фактических обстоятельств дела.

При этом он напомнил о том, чтобы они не принимали во внимание всё остальное, что находится за пределами оценки исследованных в суде доказательств.

Все суждения о неспособности присяжных заседателей принять правильное решение ввиду возможного оказания на них в суде стороной защиты воздействия (применительно к доводам кассационных представления и жалобы) являются безосновательными и основаны на неправильном понимании сущности института суда присяжных заседателей.

При решении вопроса о назначении наказания суд учёл все юридически значимые для этого обстоятельства.

Суд исходил из общих начал назначения наказания, указанных в ст. 60 УК РФ.

В ходе судебного следствия были исследованы явки с повинной Аникина А.А. и Малютина С.В.

При обсуждении вопроса о возможности исследования указанных доказательств сторона обвинения не возражала против удовлетворения аналогичного ходатайства.

Потерпевшие также были согласны с решением суда первой инстанции по этому вопросу.

Никто из них не заявлял ходатайство о признании явок с повинной недопустимыми доказательствами.

Соблюдая принцип состязательности сторон в уголовном процессе, учитывая положения ч. 1 ст. 142 УПК РФ и исходя из наличия принципа добровольности при написании явки с повинной, суд обоснованно удовлетворил ходатайство об исследовании явок с повинной.

В ходе судебных прений стороны ссылались на эти доказательства.

Поэтому суд правомерно признал явки с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Аникина А.А. и Малютина С.В.

Разрешая гражданский иск, в приговоре суд указал, что Г. не представила расчёты, подтверждающие указанный ею в исковом заявлении размер материального ущерба - ... рублей.

По ходатайству Г. судебное заседание неоднократно откладывалось для предоставления ей возможности внести уточнения и дополнения к своим исковым требованиям, однако она этого не сделала.

При таких обстоятельствах суд обоснованно и мотивированно принял решение о признании за гражданскими истцами права на удовлетворение исковых требований и вопрос об их размерах передал на рассмотрение в порядке гражданского судопроизводства.

Суд назначил осуждённым отбывать наказание в исправительной колонии общего режима.

При этом суд исходил из положений п. "а" ч. 1 ст. 58 УК РФ и учёл обстоятельства дела, в том числе смерть Г. по неосторожности и иные тяжкие последствия, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью Г.

Данное решение является законным.

Учитывая все обстоятельства дела, судебная коллегия приходит к выводу, что приговор следует признать законным, обоснованным и справедливым.

Руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Сахалинского областного суда от 19 июня 2008 года в отношении Бритова А.А. изменить и освободить его от назначенного по ст. 167 ч. 2 УК РФ наказания на основании п. "б" ч. 1 ст. 78 УК РФ в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением срока давности уголовного преследования.

Осуждённого Бритова А.А. освободить из-под стражи.

В остальной части приговор в отношении Бритова А.А. и этот же приговор в отношении Аникина А.А. и Малютина С.В. оставить без изменения, а кассационные представление и жалобу - без удовлетворения.