Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 мая 2004 г. N 66-О04-8 Суд изменил приговор и назначил осужденному для отбывания наказания исправительную колонию строгого режима, поскольку преступления, за которые заявитель осужден, не образуют особо опасный рецидив

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 18 мая 2004 г. N 66-О04-8

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ в составе:

председательствующего Глазуновой Л.И.,

судей Хлебникова Н.Л. и Русакова В.В.

рассмотрела в судебном заседании от 18 мая 2004 года кассационные жалобы осужденного Гибадулина В.В. на приговор Иркутского областного суда от 23 сентября 2003 года, которым

Гибадулин В.В., ..., судим 21 февраля 1995 года по ст. 108 ч. 2 УК РСФСР к 8 годам лишения свободы, освобожден 17 июля 2002 года по отбытию наказания,

осужден:

по ст. 30 ч. 3 и ст. 105 ч. 1 УК РФ на 11 лет 3 месяца лишения свободы;

по ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ на 20 лет лишения свободы.

На основании ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 25 лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

Постановлено взыскать с Гибадулина В.В. в пользу ОАО ... ... руб. ... коп. в возмещение материального ущерба.

Заслушав доклад судьи Хлебникова Н.Л., объяснения осужденного Гибадулина В.В. по доводам кассационных жалоб, мнение прокурора Филимонова А.И., полагавшего оставить приговор суда без изменения, судебная коллегия установила:

Гибадулин осужден за умышленное из неприязни на почве ссоры убийство четырех лиц: К., М., А. и А., а также за покушение на убийство К.

Преступления совершены в ночь на 15 сентября 2002 года ... при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании Гибадулин признал себя виновным частично, утверждая, что в условиях обороны от нападения со стороны потерпевших он отмахивался ножом, при этом, возможно, кому-то нанес ранения. Видел как Шипаева ножом ударила К. Сам он очнулся уже на улице, когда обнаружил в левой руке нож, который выбросил и ушел в дом к тете, где переоделся, обпачканную кровью одежду выбросил в огород.

В кассационных жалобах Гибадулин просит об отмене приговора и направлении дела на новое судебное разбирательство.

Как он полагает, суд необъективно рассмотрел дело, которое "сфальсифицировал" следователь; вывод в приговоре о его виновности не соответствует фактическим обстоятельствам, в нем неправильно оценены показания потерпевшей К. оговорившей его, и противоречивые показания свидетелей, в частности Ш., не приняты во внимание показания свидетеля К.

На предварительном следствии, как указывает Гибадулин, он оговорил себя, когда показывал, что "... на улицу выбежал с ножом". При нападении на него А. он отобрал нож, однако, следователь, изъяв этот нож в квартире, не приобщил его как вещественное доказательство; по окончании расследования не ознакомил его со всеми материалами дела.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационных жалоб, Судебная коллегия находит приговор суда в части вида режима исправительного учреждения, в котором Гибадулину надлежит отбывать лишение свободы подлежащим изменению, а в остальном - законным, обоснованным и справедливым.

Вывод суда о виновности Гибадулина в совершении указанных преступлений соответствует материалам дела и основан в приговоре на правильной их оценке.

Как обоснованно суд признал доказанным, Гибадулин умышленно из неприязни в ходе ссоры причинил смерть К. и А. нанеся ножом каждому потерпевшему множественные колото-резаные ранения с повреждением жизненно-важных органов (сердца, легких, печени и др.), а также покушался на убийство которое не довел до конца по не зависящим от него обстоятельствам, т.к. после нанесения ножевых ранений по шее, верхним конечностям и в область живота с повреждением поперечно-ободочной кишки, сигмовидной кишки и селезенки потерпевшая убежала и ей своевременно была оказана квалифицированная медицинская помощь.

Это подтверждено, в частности, показаниями потерпевшей К., показаниями свидетелей Ш., Н., данными о результатах осмотра места происшествия (л.д. 9-16, т. 1), заключениями судебных экспертов (л.д. 37-43, 56-60, 69-74, 83-87, т. 1; л.д. 69-70, 114-124, т. 2).

Все имеющиеся доказательства по делу суд всесторонне проанализировал и надлежаще оценил в приговоре с точки зрения их допустимости и достоверности. В своей совокупности они достаточны, чтобы признать обоснованным осуждение Гибадулина.

Его ссылки в кассационной жалобе на оговор со стороны потерпевшей К. и на то, что удар ножом последней нанесла, якобы, Ш. неосновательны, т.к. они в суде первой инстанции проверялись и получили в приговоре соответствующую оценку, не соглашаться с которой по делу оснований нет.

Не может быть принято во внимание и суждение Гибадулина по поводу неправильной оценки в приговоре показаний свидетелей, на которые суд сослался как на доказательства его виновности, ибо данное его утверждение является голословным.

Как отмечалось выше, оценка доказательств по делу, в том числе. & обоснование вины осужденного отвечает требованиям ст. 88 УПК РФ и основана в приговоре на всестороннем, полном и объективном рассмотрении установленных в суде фактических обстоятельств, при которых Гибадулин совершил преступления.

Довод осужденного о том, что со стороны потерпевших имело место нападение, в связи с которым он, отмахиваясь, лишь в таких условиях мог причинить кому-то ранения явно надуман, поскольку его тщательная проверка в суде первой инстанции показала, что на Гибадулина никто не нападал. В коридоре квартиры находились и ссорились с Гибадулиным только потерпевшие К. и К. которые не могли представлять какой-либо угрозы для его жизни и здоровья, никаких предметов при себе не имели.

А. же заходил в коридор на непродолжительное время, причем он в конфликте не участвовал, a M. и А. вообще не появлялись в коридоре.

Причиной ссоры, как показала потерпевшая К. послужило то, что Гибадулин необоснованно обвинил её и К. в воровстве его куртки, которую не мог найти, когда стал собираться домой.

На это же указали свидетели Ш., Н., И. и др. При этом последняя отметила, что у Гибадулина, когда он завязывал шнурки на кроссовках, из рукава рубашки выпал нож с длинным лезвием. Он его сразу убрал и продолжал искать свою куртку. Вместе с ним искали куртку и другие, в том числе потерпевшие.

На улице, дождавшись Ш. и К. узнала, что Гибадулин "...всех убил".

Тот факт, что 14 сентября 2002 года Гибадулин имел при себе нож, подтвердил свидетель К. которому он его показывал во время распития спиртного в подъезде дома, где через некоторое время совершено убийство и покушение на жизнь К.

Сам Гибадулин в своих показаниях в суде указывал, что нож он выбросил по дороге, когда "очнулся" и обнаружил его в левой руке.

Довод осужденного о том, что он себя "не контролировал" до этого момента суд обоснованно расценил как один из методов защиты, приведя в приговоре в его опровержение убедительные данные, вытекающие из анализа доказательств, а также оценил заключение стационарной комплексной психолого-психиатрической судебной экспертизы, согласно которому Гибадулин в период времени, относящийся к инкриминируемому деянию, не обнаруживал какого-либо временного болезненного расстройства психической деятельности, был в сознании, ориентировался в окружающем, его действия носили целенаправленный характер, бреда и галлюцинаций не было, он находился в состоянии простого алкогольного опьянения (л.д. 22-25, т. 2).

При таких обстоятельствах суд в приговоре правильно квалифицировал действия Гибадулина по ст. 30 ч. 3 и ст. 105 ч. 1, ст. 105 ч. 2 п. "а" УК РФ.

Наказание суд назначил осужденному справедливое, соответствующее тяжести содеянного и его личности.

Доводы Гибадулина о том, что настоящее дело "сфабриковано" следователем несостоятельны, т.к. не имеют подтверждения.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые ставили бы под сомнение законность и обоснованность приговора по делу не допущено.

С материалами дела по окончании его расследования, как видно из протокола и графика к нему (л.д. 98-100, т. 3), Гибадулин ознакомлен в полном объеме совместно с адвокатом.

Для отбывания лишения свободы, как отмечалось выше, суд назначил Гибадулину исправительную колонию особого режима.

Между тем, в соответствии с п. "г" ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание лишения свободы в исправительной колонии особого режима может быть назначено мужчинам, осужденным к пожизненному лишению свободы, а также при особо опасном рецидиве преступлений.

В действиях Гибадулина суд не установил такой рецидив преступлений и не мотивировал его наличие в приговоре.

Согласно п. "б" ч. 3 ст. 18 УК РФ (в редакции закона от 8 декабря 2003 года), особо опасный рецидив преступлений имеет место, в частности, при совершении лицом особо тяжкого преступления, если ранее оно два раза было осуждено за тяжкое преступление или ранее осуждалось за особо тяжкое преступление.

Гибадулин же ранее (по приговору от 21 февраля 1995 года) осуждался за совершение тяжкого преступления, предусмотренного ст. 108 ч. 2 УК РСФСР, один раз.

И поскольку его действия при совершении особо тяжких преступлений, за которые Гибадулин осужден по настоящему делу не образуют особо опасный рецидив, то лишение свободы он должен отбывать в исправительной колонии строгого, а не особого режима.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378 и 388 УПК РФ, Судебная коллегия определила:

приговор Иркутского областного суда от 23 сентября 2003 года в отношении Гибадулина В.В. изменить, для отбывания лишения свободы назначить ему исправительную колонию строгого режима.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы - без удовлетворения.

Председательствующий

Л.И. Глазунова

Судьи

Н.Л. Хлебников

В.В. Русаков