Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 июля 2009 г. N 67-О09-47сп Оснований для отмены оправдательного приговора нет, поскольку он постановлен на основании ясного и непротиворечивого вердикта присяжных заседателей

Кассационное определение СК по уголовным делам Верховного Суда РФ от 22 июля 2009 г. N 67-О09-47сп

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в составе:

председательствующего Валюшкина В.А.,

судей Ламинцевой С.А. и Кондратова П.Е.,

при секретаре Миненковой В.С.

рассмотрела в судебном заседании от 22 июля 2009 года кассационное представление государственного обвинителя Егоровой А.Э. на приговор Новосибирского областного суда от 14 мая 2009 года, по которому

Симановский А.С.,

оправдан

по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 33, п. "з" ч. 2 ст. 105 УК РФ за непричастностью к совершению этого преступления.

Постановлением судьи от 21 апреля 2009 года прекращено уголовное дело в отношении Симановского А.С. в части обвинения его по ст.ст. 33 ч. 3, ч. 2 ст. 167 УК РФ на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ - в связи с позицией государственного обвинителя.

Гилев А.Н.,

оправдан

по ст. 105 ч. 2 п. "з" и по ст. 167 ч. 2 УК РФ за непричастностью к совершению этих преступлений.

За каждым из них признано право на реабилитацию.

Постановлением судьи от 23 апреля 2009 года мера пресечения Симановскому и Гилеву отменена и они из-под стражи освобождены в зале суда.

Приговором разрешена судьба вещественных доказательств.

В соответствии с ч. 3 ст. 306 УПК РФ в приговоре указано о том, что уголовное дело направляется руководителю .... межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре РФ по ... области для производства предварительного расследования и установления лиц, подлежащих привлечению в качестве обвиняемых.

Заслушав доклад судьи Ламинцевой С.А., возражения адвокатов Мартынова А.В. и Бицаева В.М., в защиту оправданного Симановского А.С., адвоката Карпухина С.В., в защиту оправданного Гилева А.Н., на кассационное представление государственного обвинителя, мнение прокурора Телешевой - Курицкой Н.А., поддержавшую кассационное представление и полагавшую приговор отменить, а дело направить на новое судебное разбирательство по доводам представления, судебная коллегия установила:

органами предварительного следствия Симановскому А.С. предъявлено обвинение в организации убийства Х. по найму, посредством организации совершения этого преступления и руководства его исполнением, и в организации умышленного уничтожения чужого имущества путем поджога, повлекшего причинение значительного ущерба, посредством организации совершения преступления и руководства его исполнением.

Как указано выше, государственный обвинитель в судебных прениях отказался от обвинения Симановского А.С в части организации последним умышленного уничтожения чужого имущества - автомобиля, принадлежащего Х.

Органами предварительного следствия Гилеву А.Н. предъявлено обвинение в совершении убийства Х. по найму и в умышленном уничтожении чужого имущества путем поджога, с причинением значительного ущерба.

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей от 23 апреля 2009 года признано недоказанным участие Симановского в организации и руководстве исполнением лишения жизни Х.; участие Гилева в причинении Х. телесных повреждений, повлекших его смерть и в уничтожении путем сожжения автомобиля, принадлежавшего Х.

В кассационном представлении государственный обвинитель Егорова А.Э. просит приговор отменить и дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе судей, ссылаясь на то, что по делу нарушены требования уголовно-процессуального закона.

Государственный обвинитель указывает, что подсудимые и защита в ходе слушания дела осуществляли воздействие на присяжных заседателей, что повлияло на формирование мнения присяжных заседателей и, соответственно, отразилось на результатах голосования. Автор представления считает, что председательствующий по делу нарушил требования ч. 1 ст. 252 УПК РФ и ст. 336 УПК РФ, определяющих пределы судебного разбирательства в суде с участием присяжных заседателей, в частности, в присутствии присяжных заседателей подсудимые и защита задавали вопросы, делали заявления, не относящиеся к обстоятельствам дела, касались вопроса допустимости доказательств.

Так, указывается, что адвокаты Плевин и Мартынов в стадии судебных прений подвергли сомнению место совершения убийства Х.; высказали предположение о причастности к его убийству других лиц, а на протяжении судебного следствия задавали вопросы о долговых обязательствах перед потерпевшим, о приобретении им квартиры на ул. ... г. ..., которые не входили в предмет доказывания по настоящему делу.

Далее государственный обвинитель указывает о том, что названными адвокатами необоснованно было заявлено о том, что мотив убийства не установлен; в присутствии присяжных заседателей этими адвокатами были поставлены под сомнение достоверность вещественного доказательства - пули и протоколов явок с повинной Гилева и Симановского, несмотря на то, что вопрос о допустимости явок с повинной в качестве доказательств судом был решен в отсутствии присяжных заседателей.

Далее в представлении указывается, что в стадии судебных прений адвокат Плевин сообщил о поверхностном и формальном расследовании уголовного дела (не проведен обыск у Гилева после его задержания), пытаясь убедить присяжных заседателей, что и сами оперативные работники и следователи не верили в причастность Гилева к убийству потерпевшего, указав при этом о том, что "суд и предварительное следствие - это две большие разницы".

Как далее указывает государственный обвинитель, в нарушение закона адвокат Плевин довел до сведения присяжных заседателей обстоятельства проверки показаний на месте свидетеля И., пояснив, что данное следственное действие было проведено под диктовку оперативных сотрудников, которые подсказывали, как себя вести, и что говорить.

Более того, этот же адвокат, как указывает автор представления, охарактеризовал своего подзащитного Гилева с положительной стороны.

Адвокат Мартынов, по мнению автора представления, в судебных прениях сослался на показания свидетеля Г., которые в судебном заседании исследованы не были. В частности, этот свидетель не поясняла об учреждении Х. консультационного центра ЭН и ряда других, а также не могла вспомнить фамилии должников потерпевшего, за исключением В. и суммы займа.

Кроме того, как указывается в представлении, адвокат подверг сомнению показания свидетеля К., указав, что она уверовала в виновность Симановского, увидев его на скамье подсудимых.

Далее в кассационном представлении излагается, что в ходе судебного разбирательства и в стадии судебных прений Гилев и Симановский систематически доводили до сведения присяжных заседателей обстоятельства дачи ими явок с повинной; Гилев пояснял, что свое алиби он предоставлял следователю и оперативным работникам, однако после этого у него были проблемы.

В итоге, в кассационном представлении указывается, что председательствующий судья при наличии этих многочисленных нарушений не принял всех необходимых мер воздействия в соответствии со ст. 258 УПК РФ, не делал замечаний (ни одного) и не обращался (ни разу) к присяжным заседателям с просьбой не принимать во внимание при вынесении вердикта обстоятельства, не имеющие отношения к делу.

В связи с этим, как считает автор представления, указанные нарушения уголовно-процессуального закона могли повлиять на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы.

Гилев А.Н., адвокат Плевин, в защиту Гилева, а также Симановский А.С. и адвокат Мартынов А.В., в его защиту, принесли возражения на кассационное представление, в которых просят оставить его без удовлетворения, а приговор - без изменения.

Проверив материалы дела и обсудив доводы кассационного представления и возражений на него, судебная коллегия не находит оснований для отмены оправдательного приговора.

В соответствие с ч. 2 ст. 385 УПК РФ оправдательный приговор, постановленный на основании оправдательного вердикта присяжных, может быть отменен по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего или его представителя лишь при наличии таких нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов и ответов на них.

Таких нарушений уголовно-процессуального закона при рассмотрении настоящего дела допущено не было.

Предварительное слушание и судебное следствие проведены в полном соответствие с требованиями главы 42 УПК РФ, определяющей особенности производства в суде с участием присяжных заседателей.

При этом был соблюден принцип состязательности сторон, стороне защиты и обвинения были предоставлены равные права в судебном процессе.

В судебном заседании были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В присутствии присяжных заседателей исследовались только те фактические обстоятельства, доказанность которых устанавливается присяжными заседателями в соответствии с их полномочиями, предусмотренными ст. 334 УПК РФ.

Председательствующий судья в соответствии с требованиями ст.ст. 243 и 258 УПК РФ принял все необходимые меры, исключающие возможность ознакомления присяжных заседателей с недопустимыми доказательствами, а также возможность исследования вопросов, не входящих в их компетенцию.

Возражений против окончания судебного следствия у участников процесса не было (т. 12 л.д. 139).

Вопросный лист по делу составлен в полном соответствии с требованиями ст. 338 УПК РФ.

Напутственное слово произнесено председательствующим с соблюдением принципа объективности и беспристрастности.

У участников судебного разбирательства возражений по содержанию напутственного слова не было (т. 12 л.д. 157).

В напутственном слове председательствующий судья еще раз обратил внимание присяжных заседателей на то, что "в судебном заседании исследовались лишь допустимые доказательства", а вердикт может быть основан лишь на доказательствах, которые непосредственно исследовались в судебном заседании.

Далее председательствующий разъяснил присяжным заседателям в напутственном слове, что государственный обвинитель, защитники подсудимых и сами подсудимые по - своему, то есть со своих позиций, расположили все доказательства по делу и дали им разную оценку, а присяжным заседателям предстоит решать, какую позицию выбрать им. Как пояснил председательствующий судья, обвинительное заключение, речи сторон в прениях, поведение подсудимых в судебном заседании доказательствами вины или невиновности подсудимых не являются. Председательствующий разъяснил присяжным заседателям, что они не могут использовать данные, характеризующие личность подсудимых, потерпевшей, состояние их здоровья, данные об их семейном положении, наличии или отсутствии у них судимостей, и, если о наличии таких сведений у них сложилось какое - то предположение из исследованных в судебном заседании доказательств, его не нужно использовать при оценке доказательств и вынесении вердикта.

Вердикт, вынесенный присяжными заседателями, является ясным и непротиворечивым.

Вердикт был принят единодушно.

Доводы кассационного представления о том, что суд при рассмотрении настоящего дела нарушил требования ст.ст. 252 и 336 УПК РФ судебная коллегия находит неубедительными - они не соответствуют протоколу судебного заседания, на который сторона обвинения не приносила замечаний.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий судья на протяжении судебного следствия, в том числе, перед проведением прений сторон, неоднократно напоминал сторонам о пределах судебного разбирательства в суде присяжных заседателей (т. 12 л.д. 137, 148).

На протяжении всего судебного разбирательства, вплоть до удаления присяжных заседателей в совещательную комнату, председательствующий неоднократно выяснял у присяжных заседателей вопрос о том, не утратили ли они объективности по ходу рассмотрения дела, не сформировалось ли у них мнение о виновности или невиновности подсудимых (в частности, т. 12 л.д. 28, 77, 152).

Судебная коллегия признает неубедительными и доводы кассационного представления о том, что подсудимые и сторона защиты, а также свидетели при судебном разбирательстве беспрепятственно оказали незаконное воздействие на присяжных заседателей.

Так, из протокола судебного заседания видно, что в случаях, когда подсудимые, защита или свидетели пытались незаконно воздействовать на присяжных заседателей, председательствующий судья своевременно и на протяжении всего судебного разбирательства, а также при проведении прений сторон прерывал и останавливал подсудимых, защиту и свидетелей, когда они пытались поставить под сомнение допущенные к исследованию доказательства.

Аналогичным образом председательствующий реагировал на попытки подсудимых и адвокатов, а также некоторых свидетелей сослаться в судебном заседании на недозволенные методы ведения следствия - во всех случаях таких попыток председательствующий прерывал соответствующее высказывание и разъяснял присяжным заседателям, что такие обстоятельства не должны учитываться при вынесении вердикта.

Так, в т. 12 на л.д. 133 указано, при исследовании явки с повинной Гилева, признанной допустимым доказательством, Гилев заявил в присутствии присяжных заседателей, что она написана им по диктовку оперативных работников.

На том же листе протокола судебного заседания изложено, что председательствующий остановил Гилева, сделал ему соответствующее замечание, а присяжным заседателям разъяснил, чтобы они не принимали во внимание это высказывание Гилева, поскольку исследуемое доказательство признано допустимым.

В т. 12 на л.д. 77 имеется запись о том, что при исследовании показаний свидетеля И., данных им на предварительном следствии 8 августа 2008 года и 11 августа 2008 года, последний заявил, что давал эти показания под диктовку оперативных работников.

Председательствующий сделал замечание свидетелю И. в связи с недопустимостью сообщения присяжным заседателям обстоятельств, касающихся процессуальных вопросов, а присяжным заседателям пояснил, что они не должны принимать во внимание это высказывание свидетеля И.

В т. 12 на л.д. 75 также имеется замечание председательствующего в адрес свидетеля И. по поводу его попытки сообщить присяжным заседателям обстоятельства, касающиеся процессуальных вопросов. Присяжным заседателям председательствующий разъяснил, чтобы они не принимали во внимание и это высказывание свидетеля И., касающееся процессуальных вопросов.

В т. 12 на л.д. 134 имеется запись, из которой следует, что при оглашении явки с повинной Симановского последний в присутствии присяжных заседателей пытался заявить о том, что она не соответствует действительности, и он в ней оговорил себя и Гилева, а преступление в отношении потерпевшего Х. совершил другой человек.

Председательствующий сразу же остановил Симановского и сделал ему замечание в связи с недопустимостью сообщать присяжным заседателям обстоятельства, не имеющие отношения к делу. Присяжным заседателям председательствующий судья разъяснил, что они не должны принимать во внимание это высказывание Симановского (т. 12 л.д. 134).

В т. 12 на л.д. 150 указано, что Гилев высказался в судебном заседании о своем алиби, заявив, что у него в связи с этим были большие проблемы от органов следствия.

Председательствующий остановил Гилева, сделал ему замечание по поводу того, что он касается вопросов, не являющихся предметом судебного разбирательства. После этого председательствующий разъяснил присяжным заседателям о том, что они не должны принимать во внимание это высказывание Гилева.

Гилев получил замечание от председательствующего и тогда, когда некорректно высказался в адрес государственного обвинителя (т. 12 л.д. 151).

Когда потерпевшая М. в присутствии присяжных заседателей сказала о наличии у потерпевшего Х троих детей (т. 12 л.д. 49), председательствующий судья остановил ее и сделал ей замечание по поводу того, что нельзя сообщать присяжным заседателям о наличии детей у потерпевшего. После этого председательствующий сделал соответствующее разъяснение присяжным заседателям.

Что касается судебных прений, то конкретные ссылки автора представления на нарушения уголовно-процессуального закона в этой стадии процесса, не основаны на записях протокола судебного заседания.

Так, автор представления указывает, что адвокат Плевин в прениях довел до сведения присяжных заседателей обстоятельства проверки показаний на месте свидетеля И., пояснив, что это следственное действие было проведено под диктовку оперативных сотрудников, которые подсказали, как себя вести и что говорить.

Однако, в протоколе судебного заседания указано, что адвокат Плевин заявил о том, что И. в судебном заседании сослался на вынужденность своих показаний при производстве этого следственного действия в результате обстоятельств, о которых он, адвокат, "повторять не будет".

В прениях, вопреки доводам кассационного представления, адвокаты Плевин и Мартынов привели свой анализ и оценку только тех доказательств, которые были исследованы с участием присяжных заседателей.

Вопреки доводам кассационного представления адвокаты Плевин и Мартынов в судебных прениях выступали лишь в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, и не ссылались на доказательства, которые в установленном законом порядке признаны недопустимыми или не исследовались в судебном заседании.

Свидетель Г. (т. 12 л.д. 40-41) дала в судебном заседании показания, которые, вопреки доводам кассационного представления, не были искажены адвокатом Мартыновым в прениях.

Это же относится и к показаниям свидетеля К. (т. 12 л.д. 42), о которой упомянуто в кассационном представлении применительно к речам адвокатов.

Ссылка адвоката Плевина на то, что органы следствия в обвинительном заключении не указали конкретный мотив преступления, не дает по данному конкретному делу оснований считать, что адвокат нарушил тем самым уголовно-процессуальный закон.

Когда адвокат Плевин в прениях допустил неуважительное высказывание о потерпевшем Х., то председательствующий судья сделал ему замечание (т. 12 л.д. 154).

По поводу высказываний, имеющихся в речи адвоката Мартынова относительно содержания явок с повинной Симановского и Гилева, председательствующий судья, как указано выше, сделал неоднократные разъяснения присяжным заседателям в ходе судебного разбирательства.

При таких данных судебная коллегия не может согласиться с доводами кассационного представления о том, что председательствующий судья не принял мер воздействия в соответствии со ст. 258 УПК РФ и не делал замечаний, когда это требовалось с учетом особенностей производства в суде с участием присяжных заседателей.

Судебная коллегия отмечает, что государственный обвинитель, согласно протоколу судебного заседания, не заявлял в судебном заседании о невыполнении председательствующим судьей соответствующих обязанностей в суде с участием присяжных заседателей.

При таких данных судебная коллегия находит, что председательствующий судья по настоящему делу выполнил требования ст. 335 УПК РФ, определяющей особенности судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Как следует из протокола судебного заседания, председательствующий судья выполнил и требования ст. 336 ч.ч. 2 и 3 УПК РФ, обязывающей его прерывать выступления сторон, если они в них касаются неисследованных с участием присяжных обстоятельств дела, или доказательств, не исследованных в судебном заседании, или признанных недопустимыми, и давать соответствующие разъяснения присяжным заседателям.

Таким образом, доводы кассационного представления о незаконном воздействии подсудимых, защиты и свидетелей на присяжных заседателей, которое повлияло на мнение последних, судебная коллегия признает необоснованными.

В соответствии со ст. 348 УПК РФ оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление им оправдательного приговора.

Решения, принятые по настоящему делу председательствующим, соответствуют требованиям ст. 350 УПК РФ.

Иных оснований для отмены оправдательного приговора в кассационном представлении не приведено.

Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам кассационного представления судебная коллегия не находит.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия определила:

приговор Новосибирского областного суда от 14 мая 2009 года в отношении Симановского А.С. и Гилева А.Н. оставить без изменения, а кассационное представление - без удовлетворения.

Председательствующий

Валюшкин В.А.

Судьи

Ламинцева С.А.

Кондратов П.Е.,