Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2003 г. N 179-П03ПР Приговор суда изменен, действия осужденной переквалифицированы со ст. 59-3 УК РСФСР на ст. 137 УК РСФСР, предусматривающую ответственность за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств, а действия осужденного подлежат квалификации по ст. 167 ч. 3 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за вооруженный разбой, повлекший смерть потерпевшего, осуждение его за участие в убийстве подлежит исключению из судебных решений

Постановление Президиума Верховного Суда РФ от 16 апреля 2003 г. N 179-П03ПР

Президиум Верховного Суда Российской Федерации

рассмотрел уголовное дело по надзорному представлению заместителя Генерального прокурора Российской Федерации З.А.Г. на приговор Нижне-Амурского областного суда от 22 февраля 1947 г., по которому

Ч.А.С., 1902 года рождения, уроженец с. Обжа Олонецкого района Карело-Финской АССР, ранее неоднократно судимый, последний раз 23 октября 1937 года Тройкой НКВД за покушение на убийство (без указания статьи УК РСФСР) к 10 годам лишения свободы, осужден по ст.ст. 58-14, 59-3 УК РСФСР (без разграничения наказания) - к расстрелу;

Щ.А.Г., 1908 года рождения, уроженка г. Чкалова, несудимая, осуждена по ст. 59-3 УК РСФСР к 10 годам лишения свободы с конфискацией имущества.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 11 апреля 1947 года приговор оставлен в силе.

Определением Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 31 мая 1947 года Ч. расстрел заменен 25-ю годами лишения свободы.

В надзорном представлении заместителем Генерального прокурора Российской Федерации З.А.Г. поставлен вопрос о пересмотре судебных решений в отношении Ч. и Щ.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда Российской Федерации П.Г.Н., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание приговора, кассационного определения, мотивы надзорного представления и вынесения постановления о возбуждении надзорного производства, выступление заместителя Генерального прокурора Российской Федерации З.А.Г., поддержавшего надзорное представление, Президиум Верховного Суда Российской Федерации установил:

по приговору суда Ч. и Щ. признаны виновными в том, что в ночь на 15 августа 1946 года на почве неприязненных отношений и с целью завладения имуществом совершили убийство Щ. 28 октября того же года из корыстных соображений ударом топора убили Б., после чего похитили продукты питания, документы и ружье. Помимо этого, Ч. признан виновным в совершении побега из Софийского ОЛП Нижне-Амурского ИТЛ НКВД, где отбывал наказание за ранее совершенное преступление.

В надзорном представлении заместитель Генерального прокурора Российской Федерации указывает на то, что действия осужденных по эпизодам убийства Щ. и Б., а также по факту побега Ч. из ИТЛ НКВД квалифицированы неправильно. В связи с этим он просит пересмотреть судебные решения в отношении Ч. и Щ.

Изучив надзорное представление и материалы уголовного дела, Президиум Верховного Суда Российской Федерации находит надзорное представление обоснованным и подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

Осужденные признали себя виновными частично.

Щ. утверждала, что на протяжении ряда лет состояла в интимной связи Ч. На этой почве в семье сложились неприязненные отношения с мужем. Щ. злоупотреблял спиртными напитками, устраивал скандалы. 15 августа 1946 г. после очередного скандала, когда муж уснул, она нанесла ему два удара молотком по голове, оттащила на берег Амура и, привязав камень, сбросила в воду. На следующий день объявила, что Щ., находясь на рыбалке, утонул. Осужденная категорически отрицала причастность к этому убийству Ч.

По поводу убийства Б. на предварительном следствии показала, что, опасаясь разоблачения, она с Ч. решила уехать к месту прежнего жительства в один из Центральных районов страны. Поскольку для этого необходимы были деньги, продукты и документы для Ч., решили убить "фонарщика" Б., проживавшего в отдаленном месте побережья. Это намерение они осуществили 28 октября 1946 г. При этом Щ. утверждала, что непосредственным исполнителем являлся Ч. По предварительной договоренности она ждала его в лодке, на которой потом перевезли похищенное.

В суде осужденная, не объяснив мотивов, свои показания несколько изменила, заявив, что убийство Б. заранее не планировалось.

Аналогичные показания дал Ч. Он показал, что об убийстве Щ. узнал через день после этого события. Убийство Б. не планировал, но, опасаясь, что он разоблачит Щ., совершил его убийство двумя ударами топора по голове, после чего сбросил труп в подвал, похитил продукты и ружье, которые отнес в лодку, где его ждала Щ.

Между тем материалы дела свидетельствуют, что в ходе предварительного следствия Ч. и Щ. давали последовательные показания о предварительном сговоре, подготовке орудия и обстоятельствах убийства с целью завладения документами и имуществом Б. Свои показания они подтвердили на очной ставке (л.д. 75-76). И их следует признать достоверными.

Эти показания осужденных подтверждаются другими материалами дела.

При обнаружении трупа Щ., прибитого к берегу реки в 2-х километрах от дома, на нем были найдены веревка и камень. Труп одет в нижнее белье. По заключению судебно-медицинской экспертизы смерть наступила от повреждений жизненно важных центров головного мозга.

Труп Б. был обнаружен в первых числах ноября 1946 года в подвале его дома гражданами А. и К.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть потерпевшего наступила "вследствие повреждения крупных кровеносных сосудов головы и жизненно важных центров головного мозга, в результате рубленой раны головы".

Из показаний супругов К. следует, что в сентябре-октябре 1946 года Щ. и Ч. временно жили у них в доме. В конце октября 1946 года они привезли ружье и продукты: картофель, муку, крупу, сало, т.е. те продукты, которые предположительно могли находиться у Б. и были похищены. Позднее гр. К. опознал принадлежавший ему молоток с обгорелой ручкой, похищенный Ч. для использования при убийстве и затем обнаруженный на месте преступления.

Таким образом, указанные доказательства подтверждают показания осужденных о совершенных ими преступлениях, данные на предварительном следствии. Вместе с тем, в деле не содержится достаточных доказательств того, что они организовали вооруженную группу с целью последующего совершения преступлений и реализовали свои преступные намерения, убив гр.гр. Щ. и Б.

Утверждение Щ., что убийство мужа она заранее не подготавливала и совершила его под влиянием ссоры и без участия Ч., не опровергнуто.

При этих условиях квалификация их действий по ст. 59-3 УК РСФСР является необоснованной.

Действия Щ. по эпизоду убийства мужа подлежат квалификации по ст. 137 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за умышленное убийство без отягчающих обстоятельств; а по эпизоду участия в разбойном нападении Ч. на Б., повлекшем смерть потерпевшего - пост. 167 ч. 3 УК РСФСР.

Действия Ч. подлежат квалификации по ст. 167 ч. 3 УК РСФСР, предусматривающей ответственность за вооруженный разбой, повлекший смерть потерпевшего Б. Осуждение Ч. за участие в убийстве Щ. подлежит исключению из судебных решений.

Его вина в совершении побега в августе 1946 года из ИТЛ НКВД, помимо личного признания, подтверждается документами о розыске. Однако действия Ч. необоснованно квалифицированы как контрреволюционный саботаж по ст. 58-14 УК РСФСР, т.к. из материалов дела усматривается, что, совершая побег, он не преследовал цели ослабления власти правительства и деятельности государственного аппарата. Поэтому его действия подлежали квалификации по ч. 1 ст. 82 УК РСФСР.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 406 ч. 3 п. 2, 408 ч. 1 п. 6 УПК РФ, Президиум Верховного Суда Российской Федерации постановил:

приговор Нижне-Амурского областного суда от 22 февраля 1947 года, определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 11 апреля 1947 года в отношении Ч.А.С. и Щ.А.Г. и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда СССР от 31 мая 1947 года в отношении Ч. изменить. Действия Щ. переквалифицировать со ст. 59-3 УК РСФСР: по эпизоду убийства Щ. - на ст. 137 УК РСФСР; по эпизоду разбойного нападения и убийства Б. - на ст.ст. 17, 167 ч. 3 УК РСФСР, назначив соответственно 8 и 5 лет лишения свободы, по совокупности преступлений - 8 лет лишения свободы.

Действия Ч. переквалифицировать со ст. 58-14 УК РСФСР на ч. 1 ст. 82 УК РСФСР и со ст. 59-3 УК РСФСР по эпизоду разбойного нападения и убийства Б. на ч. 3 ст. 167 УК РСФСР, назначив по ст. 82 ч. 1 УК РСФСР 2 года, а по ч. 3 ст. 167 УК РСФСР - 10 лет лишения свободы и по совокупности преступлений 10 лет лишения свободы.

Исключить из судебных постановлений осуждение Ч. за убийство Щ.